Интенция 2. Опутанный неизбежностью

Макс Мессиан, 2023

Алан и его друзья вот-вот разгадают тайну Селектиона и похищенных. Но враги человечества не дремлют и грезят о новом мире. На какой город они нацелятся на этот раз? И смогут ли молодые герои предотвратить очередную катастрофу? Это далеко непросто, ведь Алан мечтает о счастливой жизни с Амелией. Но сама судьба раз за разом толкает его на подвиги, словно опутывая невидимыми цепями.

Глава 7. Дающий Жизнь

Следуя по парку за учителем, Алан обратил внимание на летающие шарообразные устройства. Они всасывали в себя воздух, увеличиваясь в диаметре, а потом выпускали его с небольшим количеством пара. Неподалеку летали несколько таких. Алан догадался, что это очистители воздуха. Сначала ему показалось, что эти шары перемещаются по заданному маршруту и у каждого из них есть свой участок, но это было не так. Надувшись и сжавшись в одном месте, они очень быстро долетали до другого и проделывали то же самое. Траектории полета менялись спонтанно, будто они знали, где требуется их работа.

— Как вам удается поддерживать экологию города?

Ноа посмотрел на темно-голубой барьер:

— Нашим предкам это многого стоило. Куполом и системами города управляет искусственный интеллект.

— А вы не боитесь, что эта Тарья когда-нибудь решит избавиться от людей и заселить Селектион роботами?

Уперев руки в бока, учитель захохотал:

— Ты начитался фантастических романов, переполненных страхами людей.

Ноа объяснил, что Тарья запрограммирована под конкретные задачи, а главное — в ней нет программы творческого саморазвития. Инженеры Селектиона периодически обновляют и совершенствуют ее код. При этом к такой работе допускаются только специалисты со сверхвысокой частотой, что исключает возможность использования Тарьи в каких-то дурных целях. Хотя у Алана перед глазами были два ярких примера высокочастотных — Амелия и Реан, все равно в его понимании идеальных людей не существовало. Просто хороших людей не бывает, обязательно у них должен быть какой-то серьезный изъян.

— А как вы осуществляете круговорот веществ? Такое обособление может навредить экосистеме земли.

— Купол — это не просто стена, отгораживающая нас от внешнего мира. Он полностью контролируется Тарьей. Соответственно, он пропускает внутрь и выпускает наружу все, что необходимо.

Когда Алан читал статьи ученых Капеллы про купол, ему попадалось что-то такое. Согласно их описаниям, барьер забирает влагу извне, меняет состав почвы вокруг себя и выделяет в атмосферу какие-то элементы. Некоторые ученые даже выдвигали гипотезу о том, что это живой организм, проглотивший целый город.

— Ничего себе, — изумился Алан.

Обычный парк сменился чередой ровных полян, отграниченных друг от друга аккуратно подстриженными кустами и деревьями. Они с наставником свернули на один из таких участков, где прямо на траве стояли два кресла и стол.

— Вот здесь мы и будем обучаться. Замкнутые помещения в Храме Науки точно не для нас.

— А ручка, тетрадь?

— Они тебе не понадобятся — ты все запомнишь, потому что будет интересно. А если нет, то сможешь посмотреть в ментуме.

Алан задумался. Получается, все, что он здесь делает и говорит, где-то хранится? Жуть какая. Некий большой брат постоянно за ними наблюдает. А если какие-нибудь извращенцы захотят посмотреть, как он ходит в туалет или занимается сексом?

Снова, как по команде, зазвучал знакомый голос:

— Мистер Строун. Вы неправильно понимаете мою работу. Я берегу воспоминания и собираю все лучшее.

— Я не хочу, чтобы за мной постоянно велось наблюдение, — прямо заявил он.

Учитель взял в руки ментум и объяснил, что в нем есть функции отключения сохранения. Но ей в Селектионе редко кто пользуются, потому что прекрасные моменты и творческие озарения происходят крайне неожиданно. Сохранение дает возможность насладиться вновь пережитым и использовать каждую новую идею.

Учитель удобно устроился в кресле:

— Ну так вот, расскажи, чему тебя научила Хелен?

— Она открыла мне энергоцентры, один вот тут, — Алан положил руку на живот, — и один тут, — показал он на лоб.

— И сколько ты у нее учился? — недоверчиво сощурился Ноа.

Алан махнул рукой, показывая, что новичок во всем этом.

— Совсем недолго, меньше недели.

— Я не понимаю, — учитель сложил руки вместе, как в молитве и приложил их к носу, — Хелен была очень способной и ответственной Направляющей. Что с ней стало? Как она могла пойти на такой безответственный поступок?

— А вы ее знаете?

— Конечно. Мы росли вместе.

Эта новость ошарашила Алана.

— То есть она жила здесь, в Селектионе?

— Да, но около двадцати лет назад она покинула его, чтобы принести духовное знание людям вовне. Насколько мне известно, ее постигла неудача, но возвращаться она не стала.

— То есть вы все-таки можете уходить отсюда, а потом приходить обратно?

— Только те, у кого во внешнем мире есть определенная духовная миссия. Я понимаю к чему ты клонишь, Руфь не смогла бы вернуться, если бы покинула Селектион, таков закон.

— Дурацкий у вас закон, — грубо ответил Алан и посмотрел в сторону.

Учитель никак не отреагировал на его поведение и начал расспрашивать Алана о том, что он умеет. Юноша стал рассказывать про свои дни, проведенные у Хелен.

— Ну, я могу направлять ту силу, что где-то вот тут, — указал он на живот, — и направлять ее в свои части тела, тем самым делая себя сильнее и крепче.

Лицо учителя стало мрачным.

— И всему этому она тебя научила за несколько дней? — Алан кивнул и учитель, сделав небольшую паузу, продолжил, — Я разочарован в этой женщине. Она точно не выжила из ума?

Алан засмеялся, потому что именно он первым счел ее сумасшедшей.

— Вполне возможно. А что не так? Эта сила помогла мне спасти город.

Ведь, каковы бы ни были жертвы, главное — достигнутая цель.

Лицо Ноа стало серьезным. Алан понял, что учителю не нравится его настрой.

— Я слышал о твоих геройствах. Ты должен знать, что нас не просто так называют Дающими Жизнь. Я подчеркиваю: дающими, а не отнимающими, — серьезно отчеканил каждое слово тот. — Ты понимаешь, почему нам присваиваются такие фамилии?

— Ну, наверно, потому что мы делаем добро, — наобум ответил Алан.

Учитель положил руку себе на лоб. Ему редко попадались такие нерадивые ученики.

— Нас так называют, потому что в нас заложена сама сила солнца. Солнце дает всему жизнь. Именно солнце приводит к расширению и процветанию.

Ноа предложил Алану попрактиковаться. Он достал из кармана семечко и аккуратно засунул его в мягкую почву под ногами.

— А теперь сделай так, чтобы это семя взросло.

— Что? — Алан с непониманием посмотрел на учителя, — я не умею такое.

— Значит ломать другим кости этой силой ты можешь, а вырастить семя не в состоянии? — упрекнул тот Алана, после чего направил руку на углубление в почве.

Постепенно из земли стал подниматься маленький росток. Алан смотрел на это чудо, широко раскрыв глаза. — Это невозможно! — воскликнул он.

Учитель подмигнул Алану и подтолкнул его в плечо.

— Ты тоже так можешь, давай, попробуй.

Алан приблизил свою руку к ростку и собрал в нее энергии, сколько смог. С поверхности почвы испарилась влага, но росток оставался неизменным, только немного подсох.

— Ничего не выходит, — обиженно произнес Алан. У него должно было все получиться сразу!

— Ты хочешь вырастить его или убить? — пошутил учитель, — так ничего не получится. Чтобы дать жизненную силу другому объекту, нужно преисполниться любви к нему.

— То есть мне надо полюбить какое-то растение? — Алан по-прежнему ничего не понимал, но пытался разобраться.

Учитель глубоко вздохнул:

— Отличия в обучении и воспитании жителей Селектиона и внешнего мира невероятно глубоки. Сейчас мне приходится объяснять то, что изучают маленькие дети, когда у них только формируется сознание. Представь, что ты заботишься об этом ростке, желаешь ему всех благ. У тебя в жизни ведь есть люди, о которых ты заботишься?

Алан сразу же вспомнил Амелию и своих друзей. На сердце стало теплее.

Учитель подметил изменения в энергетике ученика и предложил перенаправить поток на росток.

Алан почувствовал, как с кончиков пальцев и особенно из центра ладони полилось тепло. Все это происходило на уровне ощущений и не сопровождалось никакими визуальными эффектами. Алан тут же направил ладонь на росток. Тот задергался и стал постепенно подниматься. На стебле медленно раскрывался лист.

Алан закричал от восторга и принялся скакать по поляне.

— Ничего себе! У меня получилось!

— Да, может, когда-нибудь ты сможешь делать и такое.

Учитель направил руку на мелкую траву у его ног, которая тут же пошла в рост.

Алан завороженно смотрел на мастерство наставника. Неужели можно передавать энергию одновременно стольким объектам? Ноа рассказал своему подопечному еще много интересного о его силе, о том, откуда она проистекает, и Алан сделал из этого некоторые выводы.

— Учитель, вы говорили о расширении. Я вот помню, в школе изучал по физике такую вещь, как энтальпия, а что, если….

Только недавно учитель расслабленно рассказывал ему потоках силы, проходящих по специальным каналам его организма, как вдруг его лицо стало тревожно-напуганным.

— Даже не вздумай! — словно отрезал Ноа.

— Но поймите, враги очень сильны, я должен быть во всеоружии.

— Нет, — снова перебил его учитель, — выкинь такие мысли из головы, ты можешь такого наворошить, что потом тебе стыдно будет на себя в зеркало смотреть.

Алан уныло опустил голову. Этот учитель явно не понимает, как тяжело ему пришлось. За эти две недели его несколько раз чуть не убили. Эти гады ведь от него и его друзей теперь не отстанут. Тут либо он их, либо они его.

Учитель продолжал строго настаивать на своем.

— Пообещай, что не сделаешь ни с кем того, что задумал.

Алан не хотел вовлекаться в спор, поэтому просто кивнул. Далее учитель устроил Алану небольшой экскурс по анатомии и физиологии и влиянию духовного на физическое. Алану было скучно это слушать, но из уважения к наставнику он старался мало-мальски вовлекаться в разговор.

У учителя запикал ментум, и он тут же его надел. Алан увидел знакомое круглое лицо. Ольга начала ругаться:

— Алан, а ты, случаем, не забыл о лечении?

А ведь прошло немало времени. Уже, наверно, полдень наступил.

— Да, я сейчас его отправлю обратно.

Когда ментум отключился, учитель обратился к Алану:

— Тебя ждут, лечись, выздоравливай. Мы будем заниматься каждый день, пока ты находишься в Селектионе.

Алан не хотел расставаться с учителем. Этот человек будто открывал ему его самого. Сейчас Алан позавидовал жителям Селектиона, так как у каждого был тот, кто максимально хорошо его понимал, учил, вел.

Парень вышел с поляны, на которой они занимались, прямо в парк, пытаясь припомнить путь к Храму Исцеления.

— Мистер Строун, хотите, я пришлю вам мобиль? — вежливо обратилась к нему Тарья.

Алан отказался, потому что хотел немного прогуляться. Здесь было по-настоящему красиво и немного даже сказочно-фантастично.

Минут через двадцать Алан уже был в своей палате, где его ждали Ольга и двое помощников.

Ему снова пришлось полежать неподвижно полчаса, пока Исцеляющие проводили с ним манипуляции. Когда все закончилось, Ольга достала из кармана ментум и протянула его Алану.

— Тебе это будет интересно, держи.

Алан замешкался. Эти люди были к нему чересчур добры, и он не понимал, как с ними расплатиться. Алан всегда вел четкую мысленную бухгалтерию: ты мне, я тебе. По правилам жизни он мог быть благодетелем, который дает другим больше, чем забирает, но не наоборот. Если вдруг случалось, что кто-то делал ему безвозмездное благо, то Алан чувствовал дискомфорт и тут же находил способ компенсировать это. Иногда это приводило к тому, что он дарил людям совершенно ненужные подарки, тем самым считая, что откупился.

— Вы что, я не могу это принять! Сколько я вам должен?

Усмехнувшись, Ольга вложила ментум ему в руку, после чего удалилась.

Алан надел устройство и принялся искать кнопку, которая должна была его включить. Однако, ментум заработал сам, заслонив все поле зрения, как в шлемах виртуальной реальности. На светлом фоне появилась девушка с каштановыми волосами в светло-голубом платье.

— Здравствуйте, мистер Строун.

— Тарья, так вот как ты выглядишь.

— Таким запрограммировали мою внешность Воображающие. Все это виртуально-ментальное пространство — их работа.

— Ты хочешь провести мне инструктаж?

— В этом нет необходимости, но если будут сложности, обращайтесь.

Тарья исчезла, и пространство вокруг стало меняться. Взору Алана предстали внутренние органы человеческого организма.

— Тарья, зачем это появилось?

— Это то, о чем вы сейчас думаете. Поменяйте мысли, и картины станут другими.

Получается, ментум мгновенно реагировал на его мысли и воссоздавал образы, при этом достраивая необходимое. Под впечатлением от разговора с учителем Алан переосмыслял физиологию человека. Эта система хорошо продумана.

Алан захотел увидеть маму, узнать, как она жила все эти годы. Перед глазами предстала Руфь за работой в огромном саду. Она заботливо ухаживала за деревьями и цветами.

— Просмотр хроники чьей-то жизни лучше осуществлять с разрешения этого человека, — раздался голос Тарьи.

— Это моя мама, — грустно произнес Алан.

— Я понимаю, — ответила Тарья.

Алан решил все-таки встретиться с мамой и обо всем расспросить.

Ему не давало покоя еще кое-что. Он представил летающие пирамиды, и они тут же появились перед ним. Алан хотел приблизить их и всмотреться в строение, но тут же раздался голос:

— У вас нет доступа к этой информации.

— Но почему? Я имею право знать! — возмутился Алан.

— Эта информация может навредить жителям внешнего города.

Алан остался недоволен ответом. Вся эта история с пирамидами виделась ему каким-то глобальным заговором.

Последовало предложение Тарьи:

— Хотите перейти в режим коллективного творчества?

— Ну да, — с сомнением произнес он, — а это как?

Изображение расплылось, и Алана интуитивно повлекло к группе людей, которые что-то живо обсуждали. В центре компании был мальчик лет девяти, который на равных разговаривал с мужчиной лет сорока. Все почему-то прислушивались к этому пацану. Кроме них, в обсуждении участвовали еще несколько мужчин, юношей и девушек. Но самое интересное было другое. Над ними в воздухе парила модель огромного здания. И в процессе обсуждения она преобразовывалась. Вдоль и поперек здание огибали множество полупрозрачных инженерно-чертежных линий. Над ними были надписаны числа, которые то и дело менялись.

Юноша и девушка живо обсуждали внутренне устройство здания. Для облегчения задачи, они воспарили к макету и сквозь стену влетели прямо внутрь. Еще двое ребят не могли никак определиться с крышей. Она становилась то треугольной, то обтекаемо округлой.

Алан понял, что значит «коллективное творчество», и захотел тоже поучаствовать.

— А что, если расположить окна левее? — предложил он.

Мальчик девяти лет отвлекся на Алана и ответил:

— В Храме Науки окна имеют четкое расположение. Ах да, я тебя не знаю. Я Лука Воображающий. Я затеял весь этот проект.

Ого, ничего себе, какой деловой пацан.

— А я Алан Строун Дающий жизнь.

Все тут же отвлеклись от работы: «Дающий Жизнь, какая редкость», «А что к нам привело?». Познакомившись со всеми остальными, Алан окинул оценивающим взглядом висящий у них над головами макет. Тот был практически завершен.

— А вы давно делаете это Храм?

— Три дня, — ответил мужчина.

— Ничего себе! Вы за три дня спроектировали эту громадину?

Он не мог поверить, что под началом девятилетнего мальчика им удалось так быстро выполнить столь сложную работу.

— Но на постройку по вашему макету уйдет очень много времени.

— Неее, роботы соберут его дней так за десять.

Алан представил, как бы расцвела Капелла, если бы обладала этими технологиями. На постройку центрального офиса «Строун-групп» у них ушло больше года. А сколько средств и нервов было потрачено. Алан с содроганием вспоминал все эти согласования с городскими инстанциями.

Если для них это так легко, то почему бы не воспользоваться появившейся возможностью?

— А вы бы могли спроектировать для меня производственное здание?

— Да без проблем! Как только закончим с Храмом Науки, — радостно отозвался мальчик.

Но неожиданно вмешалась Тарья:

— Мистер Строун, пожалуйста, не эксплуатируйте жителей Селектиона для личного обогащения.

— Ладно, ладно.

Эта женщина нигде спуску не даст. Алан оставил эту затею и начал помогать в моделировании Храма. Большая часть его предложений была не в тему, но некоторые все же оказались полезными.

Откуда-то извне раздался знакомый голос, заставляющий его сердце биться чаще:

— Алан, Алан.

— Кажется, тебя там ждут, — прокомментировал один из мужчин, — судя по голосу, кто-то приятный. Мы были рады знакомству, приходи, нам любая помощь кстати.

Алан со всеми распрощался, и ментум, определивший его намерения, вывел его из виртуального мира. Изображения исчезли. Рядом с ним на кровати сидела Амелия. Видимо, она уже некоторое время наблюдала за ним.

— У вас здесь все так круто!

— Я же говорила, что тебе понравится.

— Но как вам удалось всего этого добиться?

Амелия рассказала, что основатели Селектиона пожертвовали первое десятилетие на создание ментума. Потом уже все пошло в гору. Появилась Тарья, и люди смогли переложить работу по сохранению и распространению информации на нее. Физический труд в Селектионе взяли на себя роботы, но даже сейчас находились желающие поработать руками. Многие жители предпочитали сами ухаживать за городом.

— А ресурсы, неужели вам всего хватает?

— Алан, не забывай, что в вашем мире много средств уходит на вооружение, поддержание порядка и документооборот. Миллионы людей у вас вовлечены в эту бессмысленную и вредную работу. Проистекает это из несовершенства. Из-за того, что в вашем мире люди могут лгать, вы тратите огромные средства на то, чтобы подтверждать подлинность слов с помощью бумаг.

Алан задумался. В этом что-то было. Он прикинул примерный штат работников «Строун-групп». И действительно, реально полезное и нужное создавала лишь малая часть персонала. Все остальные занимались бессмыслицей, о которой говорила Амелия. Правда без этой бессмыслицы за барьером, увы, не обойтись. Взять его самого. Он только и делал, что раздавал всем указания. Алана грели хвалебные оды сотрудников о том, какой он хороший мотиватор для них.

— Но как вы закрываете свои потребности? — вот что больше беспокоило Алана.

Амелия объяснила, что ментум — устройство на все случаи жизни. Он отслеживает желания, потребности человека и помогает реализовать их. Исполнителями становятся либо роботы, либо сами жители. В Селектионе нет магазинов и гипермаркетов, но есть производства и склады, откуда жители напрямую получают необходимое. Если нужно что-то ручной работы, то обязательно находился энтузиаст, желающий ее сделать. Алану такая экономическая модель устройства общества была не по душе. А как же маркетинг, реклама и продвижение?

Алан хотел еще очень многое обсудить с Амелией, но та неожиданно поменяла тему:

— Может, все-таки ты с ней поговоришь?

Алан готовил себя к этому сложному разговору. Утром все случилось неожиданно, но сейчас он постарается быть сдержанней, как настоящий мужчина.

Через некоторое время к ним неуверенно заглянула Руфь. Амелия вышла ей навстречу и усадила ее рядом с собой.

— Я очень не хотела бередить старые воспоминания, которые очень болезненны для меня, но по-другому нельзя. Иначе ты меня не поймешь, — с горечью произнесла она.

Алан был весь внимание. Он очень хотел получить ответы на вопросы, которые мучили его последние одиннадцать лет.