19
Павел Андреевич Башманов лежал поверх одеяла на своей кровати в палате ЦКБ. На нем был темный спортивный костюм «Адидас» с цветными вставками и льняные носки. Прическа была безукоризненной, на носу красовались очки без оправы. Павел Андреевич изображал, что всецело поглощен чтением какой-то англоязычной газеты.
— Здравствуйте, к вам можно?.. — спросил Виктор.
Башманов после небольшой паузы удивленно уставился на него поверх очков. Получилось это у него очень натурально. Не знай Логинов, что медсестра предупредила больного о посетителе, он бы, пожалуй, даже поверил.
— Ну, раз пропустили, значит, можно! — кивнул Башманов. — Здравствуйте! Прошу!
Павел Андреевич сел, свернул газету и положил на тумбочку. Очки он также снял. Логинов отодвинул стул для посетителей и, подобрав полы хрустящего халата, сел напротив него.
— Чему обязан? — спросил Башманов, продолжая играть недоумение.
— Полковник Логинов! Управление по борьбе с терроризмом!
— Ясно… — презрительно искривил нижнюю губу Башманов и перевел взгляд на газету. Лежала она так, чтобы Виктор мог прочитать англоязычный заголовок статьи: «ФСБ — дубинка Кремля». — Получили задание своих коллег выгораживать?
Логинов спокойно смотрел на Башманова и молчал. Пауза затянулась, и Павел Андреевич, в конце концов, был вынужден поменять свою эффектную позу. Повернувшись, он спросил:
— Почему вы молчите?
— Я, Павел Андреевич, офицер управления по борьбе с терроризмом. И моя работа заключается не в том, чтобы кого-то выгораживать, а в том, чтобы спасать жизни людей — вне зависимости от того, кто они…
— Так, значит, вы пришли меня спасать?..
— Можно и так сказать, — серьезно кивнул Виктор. — А можно сказать и по-другому: просто наше управление привлекли к расследованию, и мы стараемся честно выполнить свою работу, то есть найти и обезвредить преступников…
— И как успехи?.. — саркастически улыбнулся Башманов.
— Пока не очень, — признался Виктор. — Именно поэтому я к вам и пришел… А насчет вашего сарказма… Один из моих подчиненных, стараясь раскрыть нападение на вас, получил сегодня ночью многочисленные травмы и угодил в больницу. Далеко не такую комфортабельную, Павел Андреевич…
— Вы хотитет меня разжалобить?
— Нет. Конечно, это наша работа. Никто не заставлял нас ее выбирать. И мы не требуем, чтобы вы нами восхищались. Но на элементарное уважение вправе рассчитывать. Не так ли?
Башманов промолчал. Виктор продолжал:
— Поверьте мне, мы отрабатываем различные версии, Павел Андреевич. Однако интуиция подсказывает мне, что следствие пока чего-то не видит… Одним словом, вы не могли бы еще раз рассказать мне со всеми подробностями, как все произошло?..
Башманов страдальчески поморщился.
— Я понимаю, что для вас это мучительно, — кивнул Логинов. — Но это в ваших же интересах. Поймите!..
Башманов опустил голову и некоторое время раздумывал. Потом проговорил:
— Не знаю почему, но я вам верю. Это случайно не вас в девяносто шестом президент награждал в Екатерининском зале Кремля орденом Мужества по закрытому указу? Там еще пианист был этот, как его…
— Случайно меня, — посмотрел в окно Виктор. — Адельянц его фамилия. В смысле пианиста.
— Значит, я не ошибся, — сказал Башманов и зажал руки между коленями, как будто ему вдруг стало холодно. — Хорошо. Я расскажу вам, как это было…
