Исповедальная пора

Максим Замшев

В новую книгу Максима Замшева вошли стихотворения, написанные в 2014–2019 годах. В основном это лирические стихи. В них автор говорит изысканным поэтическим языком о своих болях, переживаниях, экстатических взлётах, творческих радостях. Тексты складываются в увлекательную исповедь, поэтическое мастерство позволяет автору создавать зримые картины мира, пронизанные всеми токами лирического чувства.

© Замшев М.А., 2019

© Гордин Я.А., предисловие, 2019

© Издательство «У Никитских ворот», 2019

На краю

Когда наступает эта «исповедальная пора» — дело сугубо индивидуальное. Бродский, как мы помним, писал на своё сорокалетие: «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной…» В сорок лет он подводил итоги. Пушкин написал знаменитое «Воспоминание» в 28 лет. Каждому своё.

Когда я читал рукопись Замшева, то вспоминал строку из «Воспоминания»: «Строк печальных не смываю…»

Книга Максима Замшева — невесёлая книга. Но — по ощущению — искренняя.

Пушкина пережил на восемь,

Лермонтова — на много,

но так никем и не стал.

Такую длинную осень

я не просил у Бога,

но он мне её дал.

Тут нужно вспомнить хорошо знакомый термин — «лирический герой». Необходимость разделять автора и героя в поэзии отнюдь не ставит под сомнение искренность первого. Это специфика поэтического сознания, когда реальные черты мировосприятия и самовосприятия автора неизбежно обостряются.

«Исповедальная пора» — книга по преимуществу любовной лирики. И лирики драматической. И автор находит нетривиальные возможности этот драматизм до читателя донести.

В комнате, что повернулась ко мне спиною,

А календарь прошлогодний чему-то рад,

Он ведь не знает, что станет потом со мною,

Он ведь не знает, что край для того и край,

Чтоб за него зайти…

Комната может повернуться спиною к человеку, стоящему у открытого окна…

Можно привести немало удачных, выразительных строк в этом сборнике печальной лирики. Но этим сюжет книги не исчерпывается. В мир автора и героя уверенно входит культура. И тоже во всём её драматизме.

Бессонница. Гомер.

И ничего не надо.

Но снится Мандельштам у жизни на краю.

Упорное слово «край», трагически осмысленное, не случайно корреспондирует с предыдущими стихами.

Не буду множить примеры. Книга написана просто и искренне. И сурово к самому себе. И это подкупает. Так же, как меня лично подкупают стихи о Петербурге.

В частности:

Петербург наступает, как интеллигентное войско,

Чтобы пленные знали, что их отпускают обратно.

Я иду по Фонтанке….

На мой взгляд, книга наверняка найдёт своего читателя.

Автора, пережившего Пушкина и Лермонтова, ждут новые книги. Время есть, и есть возможность совершенствования.

Яков Гордин