Центральный банк, денежно-кредитное регулирование, банковский надзор. Избранные произведения

Максим Александрович Котляров, 2020

Понимание того, как работает денежно-кредитная система, – ключ к постижению устройства нашего мира. Люди ежедневно пользуются деньгами центральных банков различных государств, при этом немногие задумываются, что представляют собой и как работают центральные банки, которые по сути являются органами денежной власти, оказывающими влияние на наше поведение и мотивацию. В издании собрано более 20 статей доктора экономических наук, профессора Максима Александровича Котлярова, написанных в период 1994–2012 гг., содержание и выводы которых актуальны и по сей день.

Часть первая

Страна невыученных уроков

(1994–2000)

Мое погружение в сферу исследований, связанных с Центральным банком, можно не просто считать делом значительной части жизни, но и приводить в качестве примера формирования цепочек случайных и незначительных, на первый взгляд, событий, которые впоследствии формируют всю профессиональную жизнь.

Как все начиналось?

Когда я заканчивал школу, учительница истории привела нам в пример какого-то ученика, который, чтобы написать реферат, работал в архиве и добывал реальные исторические документы. Эта история тогда мне просто запомнилась.

В 1993 году я поступил на финансовый факультет Уральского государственного экономического университета на специализацию «Банковское дело». На первом курсе у нас был предмет «Теория и история мировой и отечественной культуры», который вела Тамара Васильевна Бланк. Она всячески поощряла наши творческие инициативы и поддержала меня, когда я, вспомнив пример школьника-исследователя, изъявил желание отправиться в Государственный архив Свердловской области, чтобы там найти что-нибудь интересное.

После того как мне разрешили работать в архиве, я начал изучать каталоги и наткнулся на раздел «Екатеринбургское отделение Государственного банка». Так как я все-таки изучал банковское дело, но реферат готовил по истории культуры, то попросил у Тамары Васильевны позволения совместить приятное с полезным и, при условии сочетания истории, культуры и банковского дела, начал писать на эту тему.

Скажи она, что эти вопросы не очень связаны и лучше взять тему из рекомендуемого списка, то на этом мои исследования деятельности Государственного банка Российской империи и завершились бы, не начавшись. Но судьба вела меня к теме Центрального банка.

Работа закипела и даже была поддержана на моей выпускающей кафедре финансов, денежного обращения и кредита. Давно уже был написан и сдан реферат по культуре, а я все глубже зарывался в архивы Госбанка и в материалы отдела редких книг библиотеки им. В. Г. Белинского.

Часть дореволюционных изданий была доступна только в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга, и можно было заказывать их фотокопии на пленках-негативах по межбиблиотечному абонементу. В библиотеке стояли специальные устройства для просмотра этих негативов. Потом мне стали давать пленки домой, и при помощи сохранившегося с детства устройства для просмотра диафильмов я проецировал изображение на стену и конспектировал дореволюционные тексты.

Моей первой печатной работой стали тезисы, размещенные при помощи преподавателя по культуре Тамары Васильевны в сборнике Воронежского государственного университета. Назывались они «Опыт развития Екатеринбургского отделения Государственного банка России в XIX–XX веках» (1994).

В 1995 году я написал курсовую работу по предмету «Деньги. Кредит. Банки» под названием «Историко-статистическое исследование деятельности центральных банков Европы и России в XVIII–XIX вв.» (научный руководитель — д-р экон. наук, проф. А. Ю. Казак), которая вобрала в себя все мои наработки и исследования, проведенные на тот момент. Она была написана от руки и сохранилась у меня по сей день. Превратить ее в печатный вид довелось через 25 лет, в 2020 году.

Как видите, начальный этап моих исследований был основан на изучении истории деятельности центральных банков России и мира, что навсегда привило привычку разбираться в проблемах с учетом культурного, правового и исторического контекста, постоянно проводить параллели с современностью. При всей сложности четкой периодизации моей работы я выделяю период 1994–2000 годов как время исторических исследований, что позволило сформировать прочную основу для перехода к современному состоянию дел в финансово-банковском секторе.

Выражаю признательность периодическим изданиям, давшим согласие на публикацию моих статей: «Финансы и кредит», «Деньги и кредит», «Банковское дело», «Финансы», «Социология власти».

О необходимости использования исторического опыта работы Государственного банка России в современных условиях (1994)

Опубликовано: Финансы. Денежное обращение и кредит: материалы XXVII студенческой конференции (УрГЭУ, 13–14 апреля 1994 года). Екатеринбург, 1994. С. 40–42.

Научный руководитель — д-р экон. наук, проф. А. Ю. Казак

Необходимость реформирования деятельности Центрального банка (ЦБ) на современном этапе развития экономики вполне очевидна. Речь идет практически обо всех аспектах деятельности ЦБ и существующей структуры кредитной системы России. Предметом многочисленных дискуссий стал вопрос не только организационно-правового устройства главного банка страны, степени независимости его от правительства и т. д., но и в целом роли ЦБ в экономике переходного периода, в поддержании стабильности банковской системы^[1].

К сожалению, эффективность подобного рода дискуссий часто оказывается очень низкой в силу того, что речь либо заходит о создании в России некоего прообраза Федеральной резервной системы (ФРС) США, либо об использовании у нас опыта функционирования банковских систем Германии и Японии. В ряде случаев не принимаются в расчет те специфические условия работы ЦБ и особенности организации кредитной системы России, которые в процессе исторического развития страны пустили глубинные корни и которые, несмотря на определенные недостатки, вряд ли стоит игнорировать. Поэтому положительным фактом является то обстоятельство, что все чаще в работах, посвященных анализу современной банковской системы, имеют место ссылки и на собственный исторический опыт, хотя как как отмечает профессор В. И. Бовыкин: «…историей банковского дела у нас мало кто занимается. О ней вспоминают от случая к случаю…»^[2]. Вот почему авторы считают целесообразным остановиться именно на историческом аспекте деятельности ЦБ.

Государственный банк России, созданный в 1860 году, на протяжении всего своего существования был подчинен государству^[3]. Непосредственное руководство осуществляло Министерство финансов, которое занималось утверждением смет расходов ГБ и его годовых балансов. Проведением проверок, назначением высших должностных лиц банка. Иначе говоря, за Минфином закреплялись функции надзора и регулирования деятельности ГБ. В свою очередь Минфин отчитывался перед Госсоветом.

О жесткой централизации кредитной системы России сказано немало. Необходимо только отметить, что все попытки децентрализовать ее не увенчались успехом. Речь, в частности, идет о введении с 1984 года окружной системы, которая выражалась в подчинении второстепенных учреждений банка (отделений и агентств) окружным (конторам), образуемым в крупных торгово-промышленных центрах^[4]. Сущность этой реформы заключалась в передаче ряда функций по кредитованию промышленности, сельского хозяйства и торговли на более низкий уровень. Конторы получали право самостоятельно принимать подобные решения без мелочной опеки центра, а также производить некоторые коммерческие операции без обязательного согласования с Петербургом. Однако из-за экономического кризиса в начале XX века идея создания окружной системы не получила должного развития. Снова стали применяться старые методы управления из центральной Петербургской конторы.

Неотъемлемой частью деятельности ГБ были и коммерческие операции. По уставу в 1894 году ГБ получал право заниматься учетом векселей и других срочных обязательств, выдачей ссуд и открытием кредитов, приемом вкладов, куплей-продажей векселей и других ценностей, переводом сумм и выполнением комиссионных операций. Важно отметить, что все вышеперечисленные операции способствовали не только росту доходов казны, но и облегчению денежных оборотов, отечественной торговле, промышленности и сельскому хозяйству, значительному упрочению денежно-кредитной системы страны.

ГБ ничуть не уступал коммерческим банкам по объему и качеству предоставляемых банковских услуг, а по степени надежности, разветвленности сети филиалов по всей империи значительно опережал негосударственные кредитные учреждения.

Опыт, накопленный нашими предшественниками в области кредитно-денежных отношений, ни в коем случае нельзя предавать забвению. Наша задача состоит в том, чтобы перенять из собственной истории максимум полезного, приемлемого для современных условий. Стоит ли в период кризиса затевать ломку веками складывающейся централизованной системы, которую можно заставить работать на экономику, используя ее для проведения денежно-кредитного регулирования, более тщательного контроля за деятельностью коммерческих банков.

Добившись независимости инвестиционных решений ЦБ от правительства, передачи полномочий на более низкий уровень, необходимо мобилизовать все силы и средства на формирование в нашей стране цивилизованной банковской системы. Главное, чтобы ЦБ, как и в прошлом веке, стал полноценным механизмом осуществления денежно-кредитного регулирования. В кризисной же экономике роль его возрастает вдвойне.

Проблемы и пути совершенствования банковского надзора в региональном аспекте

Опубликовано: БАНК. 1997. Июль. С. 15–17.

На территории Свердловской области по состоянию на 01.01.1997 действовало 177 кредитных организаций, сеть Сберегательного банка с 46 отделениями, Уральская расчетная палата и Уральская региональная валютная биржа.

Из 177 кредитных организаций: 39 — самостоятельные коммерческие банки, 112 — филиалы коммерческих банков Свердловской области, 26 — филиалы коммерческих банков других областей.

Активному развитию банковской системы области способствовал мощный экономический потенциал региона. Уральские банки создавались сектором реальной экономики — группами предприятий промышленности, металлургического и машиностроительного комплекса, крупными финансовыми компаниями и страховыми фондами, объединениями предпринимателей среднего и малого бизнеса.

В Свердловской области расположены приоритетные для финансовых операций объекты: предприятия цветной и черной металлургии, химической промышленности, машиностроения, добывающие производства драгоценных металлов, полезных ископаемых, а также предприятия оборонных отраслей, на которых реализуется ряд конверсионных программ.

Столь значительное промышленное развитие области требует оптимизации системы региональных банков, их приспособления к возрастающим запросам клиентов.

Все вышеизложенное свидетельствует о крайне важной роли банковского надзора, проводимого территориальными подразделениями Банка России.

Очевидно, что организация эффективного надзора за деятельностью кредитных учреждений на территории отдельно взятого региона (области) России обречена на неудачу, если не будут приняты во внимание факторы, определяющие развитие экономики страны и банковской системы в целом.

Практика экстенсивного роста банковского сектора в 1991–1994 годах и достаточно сложное положение, сложившееся в кредитной системе в настоящее время, доказывают, что контроль за деятельностью банков — это неотъемлемая часть макроэкономической политики государства, реализуемая Центральным банком России. Именно отсутствие четко выработанной стратегии банковского надзора и механизма ее проведения через территориальные подразделения Банка России послужили причиной кризисных явлений в современной банковской системе нашей страны.

Создание только законодательной базы, чем активно занимается Центральный банк с 1995 года, явно недостаточно. Необходимо разработать концепцию банковского надзора на предстоящий период, которая должна вобрать в себя все этапы контроля за деятельностью банков, — от момента регистрации кредитного учреждения до возможных процедур их ликвидации.

В рамках концепции банковского надзора необходимо уделить внимание допуску организаций на рынок банковских услуг. На территориальные учреждения Банка России возложена ответственная задача: параллельно с проверкой выполнения требований ЦБ по формированию уставного капитала, распределения долей (акций) банка, соблюдения первичных организационно-технических стандартов обратиться к анализу финансового состояния учредителей и, главное, целей и экономической обоснованности открытия нового кредитного учреждения.

Учитывая, что в настоящее время в России нет бума создания новых банков, следует тщательно изучать все изменения, вносимые в уставы банков, особенно в части смены собственников. Совершенно необходимым представляется механизм приобретения долей (акций) кредитной организации, изложенный в письме ЦБ РФ № 222 от 3 января 1996 г. Однако упор здесь должен быть сделан не столько на сам факт уведомления в случае приобретения 5 % акций (долей) и согласования — при 20 % и более, сколько на анализ причин перехода прав собственности. В связи с этим считаем целесообразным ввести практику запрашивания экономического обоснования приобретения 5 % и более акций (долей) банка.

Концепция эффективного банковского надзора подразумевает также установление жестких требований к руководству кредитных организаций. Необходимо дальнейшее ужесточение требований к квалификации и деловой репутации не только высших должностных лиц банков, но и среднего управленческого персонала. Вся тяжесть ответственности ложится в данном случае на территориальные подразделения Банка России, именно на данном этапе закладывается качество банковской системы региона.

Следующим этапом является установление постоянного дистанционного надзора, который осуществляется на основе отчетности, представляемой в Главные управления (Национальные банки). Ключевым документом выступает здесь Инструкция № 1 от 30 января 1996 г. «О порядке регулирования деятельности кредитных организаций».

Анализируя экономическую сущность Инструкции № 1, необходимо отметить следующее. Основная задача этого нормативного документа заключается в установлении макроэкономических параметров развития банковской системы. Отчетливо прослеживается стремление к приведению российской кредитной системы к мировым стандартам по таким показателям, как минимальное значение капитала и лимиты рисков по отдельным банковским операциям.

Однако уже сегодня ясно, что требования по увеличению собственных средств до 5 млн ЭКЮ на 1 января 1999 г. для многих банков невыполнимы. Поэтому вероятно, что в ближайшее время последуют изменения в инструкции, регламентирующие деятельность банков с капиталом до 5 млн ЭКЮ после 1 января 1999 г.

Не стоит рассматривать Инструкцию № 1 и выполнение банком всех экономических нормативов как гарантию стабильности данного учреждения, ибо Инструкция № 1 позволяет получить только ежемесячный срез деятельности банка на одну отчетную дату, но и в этой ситуации подразделения надзора должны организовать работу в области мониторинга финансового состояния банка.

Ключевым вопросом здесь является расчет капитала банка и возможности на данной основе оценить его реальное состояние. Не следует дожидаться, пока значение капитала станет отрицательным, а установить контроль за его отдельными составляющими, что было еще в Российской империи и практикуется в большинстве развитых стран мира. Речь идет о разделении собственных средств банка на капитал первого уровня (основной капитал) и на капитал второго уровня (вспомогательный капитал). Таким образом, фондообразующие счета выступают в качестве статичной части, а все остальные (капитал второго уровня) — мобильной части. Именно мониторинг капитала второго уровня необходим для выявления проблем на ранней стадии их возникновения. При отрицательной динамике вспомогательного капитала (превышение расходов над доходами, отвлечение прибыли в сумме, превышающей саму прибыль, рост дебиторской задолженности длительностью свыше 30 дней, рост дебетовых остатков по переоценочным счетам, вложения в основные средства, превышающие источники на эти цели), не дожидаясь уменьшения основного капитала, тем более его отрицательного значения, могут быть эффективны такие меры, как предписания, ограничения, требования планов санации.

Как только будет налажен контроль за величиной собственных средств, возможен более качественный подход и к оценке соблюдения экономических нормативов, в расчет большинства которых входит капитал.

В целях зашиты интересов вкладчиков требуется механизм страхования вкладов. Наряду с количественными ограничениями, не дающими развиваться пассивным операциям банков (норматив Н11), должна внедряться схема защиты депозитов, для чего возможно использование средств фонда обязательных резервов. Данный фонд способен выполнять функцию гарантирования возмещения части убытков вкладчикам в случае банкротства банка. Требуется законодательно закрепить статус департамента ЦБ (соответственно территориального подразделения) или организации — распорядителя средств, вывести ФОР из состава сумм, подлежащих распределению в соответствии с очередностью, установленной Гражданским кодексом для удовлетворения требований прочих кредиторов, и из состава конкурсной массы в случае банкротства банка.

Важнейшей частью дистанционного надзора является координация работы территориальных подразделений Банка России и региональных аудиторских фирм. При правильной организации может быть решена часть проблем в сфере выявления слабых мест в деятельности коммерческого банка, постановки в нем внутреннего аудита, и, следовательно, обеспечено более оперативное реагирование на возникшие трудности. Главным управлениям следует уделять внимание постановке внутреннего аудита в банках (самоконтроля), ужесточить требования при лицензировании независимых аудиторов.

В вопросах инспекционной деятельности территориальных подразделений Банка России важен анализ причин возникновения отрицательных тенденций, либо прямых убытков и оценка конкретной ситуации в банке. Инспектирование, призванное ответить на вопросы, которые не могут быть решены дистанционным надзором, должно также носить предупредительный характер, до того как банк станет уже неплатежеспособным. Анализ же ситуации в кризисном банке — это дело временной администрации, либо ликвидационной комиссии.

Кстати, в ликвидации кредитных учреждений Главные управления должны принимать активное участие до тех пор, пока не будут решены все вопросы, касающиеся удовлетворения требований вкладчиков и кредиторов.

В настоящее время ликвидационные процедуры осуществляются крайне медленно. Так, в Свердловской области, где на 1 января 1997 г. подлежит ликвидации 14 кредитных организаций, в семи из них созданы ликвидационные комиссии, и только в трех утверждены промежуточные ликвидационные балансы.

Для территориальных подразделений Банка России важно взять ситуацию под контроль, не допускать самоликвидации банков, действовать в связи с правоохранительными органами, обращаясь в органы прокуратуры с ходатайствами о направлении от их имени в арбитражный суд заявлений о банкротстве кредитных организаций, которые злостно уклоняются от создания ликвидационных комиссий.

Таким образом, все вышеизложенное свидетельствует о том, что только при условии практической реализации указанных направлений можно будет говорить, что в России сделаны конкретные шаги на пути к устройству эффективного банковского надзора, способного обеспечить защиту интересов вкладчиков и кредиторов банковской системы.

Экономика России: жить не по лжи

Опубликовано: Деловой экспресс. 1999. № 20 (26 янв.).

Стабилизация по-российски

Прежде всего, позвольте принести мои самые искренние извинения Александру Исаевичу Солженицыну за использование названия одной из его работ, написанных в 1974 году, но, на мой взгляд, более точного призыва к современной российской экономике просто не найти.

Никому еще в истории человечества не удавалось опровергнуть принцип: «Тайное всегда становится явным». Тем не менее органы государственного управления России, ответственные за экономическую политику, упорно пытаются доказать обратное.

Еще в середине 1920-х годов советский экономист В. В. Новожилов отмечал, что «…высшая цель денежной политики — достижение «правды в денежном обращении»^[5]. И это не просто дань красивой лексике. Рыночная экономика, в верности которой мы постоянно клянемся, подразумевает не только свободу действий, она требует от нас готовности принять удар в случае свободного, но неверного решения. Командно-административная система позволяла эти удары скрывать, а точнее, оттягивать во времени, от чего они в результате стали еще больнее.

Пример искусственной стабилизации 1996–1997 годах уже достаточно обсужден, тем более удар мы уже получили. Критиковать случившееся — занятие неблагодарное, но тот факт, что мы опять подходим к тем же «граблям» заставляет меня высказать свою точку зрения на некоторые особенности и перспективы развития экономики нашей страны.

Исходные условия после кризиса таковы: ни доверия к национальной валюте, ни бюджета, ни рынка инвестиций, ни банковской системы почти нет. Попытки правительства запустить эти механизмы не могут увенчаться успехом, в силу их отсутствия, и напоминают процесс предоставления льгот и послаблений банкроту. По сути, вся современная экономическая политика — это попытка отодвинуть банкротство большей части российской экономики, которое вскоре можно будет скрыть уже только командными методами. Надо честно признаться, что задача наша — сделать это разорение как можно менее болезненным.

Нереальный сектор

Одним из самых популярных словосочетаний последнего времени наряду с «дефолтом», «ГКО», «контролируемой эмиссией», является понятие «реальный сектор». Многие говорят о необходимости его поддержки, но вряд ли все сходятся в том, что же все-таки есть реальный сектор.

На мой взгляд, реальный сектор и производство отождествлять нельзя. Если, выражаясь словами поэта, «трактор что-то пашет», это еще не значит, что создается реальная стоимость. Еще в 1922 году Г. Я. Сокольников в своей работе «Хозяйство и деньги» писал, что «…производство не имеет никакой цены, если за ним не идет сбыт».

Примером реальной стоимости не может быть продукт любого производства. Реальна лишь та стоимость, за которую потребитель готов и способен заплатить. В нашей стране на протяжении 80 лет главенствовало положение, по которому стоимость продукта определялась затратами на его создание. Позволим себе такой пример. Если измерять ценность продукта только затратами на его создание, то лучшим производителем может быть признан известный персонаж Сизиф, который, по преданию, затратил огромное количество труда на бессмысленную работу.

И в наше время сотни предприятий производят продукцию, которая никогда не найдет сбыта; но банкротами они не признаются. Предпочтение отдается видимости занятости, потому что такая ситуация хоть немного позволяет сглаживать социальные трения. Если же нет реальной реализации продукции, то не может быть и речи о выплате зарплат, уплате налогов в бюджеты всех уровней и проведении социальных расходов. Однако эти расходы в бюджет упорно закладываются.

В России есть немало предприятий, создающих реальную стоимость. Правда, классические схемы взаимодействия банка и предприятия в России не работают, так как в нашей стране нет ни макроэкономических условий для притока инвестиций, ни сами предприятия не способны обеспечить минимизацию зависящих от них рисков.

Итак, предлагать модель взаимоотношений банка и предприятия целесообразно только для таких предприятий, которые в состоянии гарантировать коммерческому банку как минимум следующие аспекты:

• провести маркетинговые исследования, для того чтобы выяснить, имеет ли продукт возможность быть реально проданным;

• привести аргументацию относительно уровня конкурентоспособности продукта (по затратам, наличию или отсутствию конкурентов, стоимости сырья и комплектующих);

• дать обоснование минимизации таких рисков, как экологический, коммерческий, технический, технологический, организационный.

Отсюда следует, что стремление «поднять» промышленность, столь часто звучащее в России, имеет смысл, если само предприятие может доказать необходимость и целесообразность своего развития.

Что можно сделать?

В современных экономических условиях, визитной карточкой которых являются неплатежи, стабильность движения потоков денежных средств предприятия изначально ставится под сомнение. Даже если предприятие представляет собой идеально отлаженный механизм, никогда нет гарантии того, что не даст сбоя другой элемент (другое предприятие — смежник, поставщик), участвующий в создании данного продукта. Ведь сложно найти предприятие, которое бы создавало продукт от начала до конца. Значит, при оценке инвестиций в то или иное предприятие коммерческому банку не обойтись без представления всей цепочки создания продукта. Конечный результат данной цепочки — конкурентоспособная продукция, имеющая платежеспособного потребителя.

Укажем на конкретный механизм таких отношений банка и группы предприятий. Фактически, покупая весь процесс создания стоимости, банк становится его собственником. Права собственности коммерческого банка должны быть оформлены ценной бумагой (назовем ее сертификатом производственного процесса), которая может стать объектом купли-продажи на фондовом рынке.

Теперь можно указать на роль Центрального банка России в стимулировании этого процесса. На мой взгляд, указанные сертификаты производственного процесса, имеющие вполне конкретное обеспечение, могут стать объектом операций на открытом рынке, проводимых Центральным банком для поддержания ликвидности банковской системы. Механизм рефинансирования банковской системы может быть дополнен кредитованием коммерческих банков под залог указанных сертификатов.

Какие еще дополнительные гарантии реальности инвестиционного и соответственно производственного процессов могут быть? Это следующая система отношений, затрагивающая органы финансового управления. При покупке банком той или иной цепочки, ее составляющие (предприятия) должны платить налоги. Ясно, что невозможность заплатить часть налоговых платежей, основание для уплаты которых возникло в результате работы в рамках цепочки, — это сигнал для органов государственного управления, ставящий под сомнение наличие эффективного инвестиционного процесса. Отсюда возможные последствия — это отказ Центрального банка покупать такие сертификаты.

Еще несколько положительных моментов от использования сертификатов производственного процесса. Данная система позволяет налоговым органам с большей достоверностью рассчитывать поступления в бюджеты всех уровней, а значит — это шаг к росту реальности бюджетной политики нашего государства, и планируемые по данным цепочкам налоговые платежи — это фактическое обеспечение, под которое могут привлекаться займы.

Таким образом, в результате внедрения системы сертификатов производственного процесса появляется возможность сделать важный шаг на пути к тому, чтобы государственное финансово-кредитное регулирование стало единым, взаимосвязанным механизмом, способным оказывать стимулирующее воздействие на экономику.

Кредитная система России: от плутократов до олигархов

Опубликовано: Областная газета. 1999. 11 февр.

С сожалением мы вынуждены констатировать, что мысль о фатальных циклах в российской истории не лишена оснований. Банковская система нашей страны — яркое тому подтверждение.

Центральный банк и бюджетный дефицит

Органы государственного управления России во все времена пытались упростить решение проблемы бюджетного дефицита. Практически всегда «простое» решение сводилось к тому, что к финансированию бюджетного дефицита привлекался Центральный банк.

В прошлом веке исследователь в области банковского дела проф. И. Патлаевский отмечал, что «…история денег в России представляет скорее историю злоупотреблений сначала монетою, потом кредитом»^[6]. Позволю себе привести лишь несколько примеров.

Непомерные бюджетные расходы влияли на деятельность Центрального банка в России на протяжении всей его истории. Первый эмиссионный банк конца 1760-х годов — Государственный Ассигнационный Банк, уже при учреждении имел конкретную цель: «…для начинающей войны на расходы первой кампании учредить бумажные ассигнации, утвердя к ним точно ту же доверенность, какая есть к настоящим деньгам»^[7].

Следующий этап — период деятельности Государственного Коммерческого Банка (с 1817 года), сменившего Ассигнационный Банк. Банк этот получил право, наряду с эмиссионным, производить коммерческие операции и содействовать развитию кредита в стране. То, как Коммерческий Банк содействовал кредиту, ясно из ответа в 1840 году Министерства финансов на просьбу московского купечества о распространении кредита московской конторой Коммерческого Банка на мелких купцов: «…банк и контора учреждены для пособия высшему, так сказать, купечеству, производящему оптовую торговлю, а не мелким торгашам…»^[8].

Характерной особенностью Коммерческого Банка стало бурное развитие операций по приему дорогих (с уплатой 5 % годовых) вкладов до востребования и размещение их в кредиты правительству и в ценные бумаги Казначейства. Когда же в кризисные 1839–1840-е годы. началось массовое востребование вкладов, государству пришлось с целью недопущения банкротства Центрального банка страны прибегать к конверсии вкладов в гарантированные правительством ценные бумаги и к международному займу на невыгодных для России условиях.

Казалось, при создании в 1860 году Государственного Банка Российской империи были учтены все предыдущие ошибки. В уставе данного банка была закреплена его независимость от Минфина, однако на протяжении всей истории Государственного Банка (1860–1918 годы) его визитной карточкой были операции по покупке государственных ценных бумаг при первичном размещении и выпуск кредитных билетов по поручению Минфина. Складывалась парадоксальная ситуация, при которой эмиссия определялась Министерством финансов, и им же на Банк возлагалась обязанность не допускать падения курса кредитного рубля.

Когда уже в 1995 году вышел Федеральный закон «О Центральном банке РФ (Банке России)», одним из его достоинств признавалось четкое запрещение Центральному банку кредитовать бюджетный дефицит и приобретать государственные ценные бумаги при первичном размещении. Однако Центральный банк принял косвенное участие в решении проблем бюджетного дефицита, что оказалось не менее губительным для экономики, чем прямое кредитование правительства.

Как известно, для финансирования бюджетного дефицита государство активно занимало на рынке государственных ценных бумаг (прежде всего ГКО-ОФЗ). Участники рынка и особенно крупные игроки — преимущественно иностранные инвесторы, не считали нужным сомневаться в надежности ценных бумаг, выпущенных самим государством. Тем более что еще в 1995 году Центральным банком был введен валютный коридор, затем вплоть до 2000 года определены его границы. Казалось, что лучших гарантий для иностранных инвесторов не может быть придумано. Таким образом, Центральный банк поддержал фискальный интерес России, дав ему валютный коридор, коммерческие банки — страхование рисков и вложения в ценные бумаги Минфина.

Получается, что современный Центральный банк в вопросах содействия бюджетным интересам пошел намного дальше своих предшественников.

Фактически и инструменты денежно-кредитного регулирования применялись в связи с изменениями на рынке государственных заимствований. Ведь как только намечалась тенденция сброса государственных ценных бумаг, Центральный банк немедленно повышал ставку рефинансирования для сжатия ликвидности банковской системы. В результате платила за неблагоприятные изменения на рынке ГКО-ОФЗ экономика, нуждавшаяся в кредите.

В таких условиях был парализован и такой инструмент, как операции на открытом рынке. Центральный банк не мог для уменьшения ликвидности банковской системы производить крупные продажи государственных ценных бумаг, так как это бы только способствовало падению их курса.

На финансирование бюджетного дефицита работали и вклады граждан (по крайней мере, значительная их часть). Особенно характерен пример Сберегательного банка РФ. Система, при которой Сбербанк максимальную часть активов держал в государственных ценных бумагах — это копия политики Государственного Коммерческого Банка (1817–1860 годы), который вкладывал средства населения в бумаги Казначейства и реально обанкротился к 1850-м годам. Ведь Сбербанк фактически — это часть Центрального банка, ведущая коммерческие операции. То, что она обособлена юридически, не меняет экономической сути.

Центральный банк и коммерческие банки

Что касается отношений Центрального и коммерческих банков, то история и здесь дает нам полезные уроки. С 1865 года Россию охватил бум банковского учредительства, подобный стремительному росту банковской системы в 1991–1992 годы. Это сопровождалось активной поддержкой частных банков правительством, справедливо видевшим в них огромную пользу для государства. Однако Государственный Банк, оказав помощь коммерческим банкам в период их зарождения, продолжало делать это и в дальнейшем. Так, помимо переучета вексельных портфелей банков, выдачи им бессрочных ссуд в форме специальных текущих счетов, правительство освободило частные банки от уплаты налогов (кроме гильдейских повинностей) и только с 1885 года ввело для них 3 %-й налог на прибыль.

Такие меры со стороны государства способствовали тому, что среди банкиров XIX века утвердилось мнение, что Государственный Банк создан только для поддержания их ликвидности. В силу этого банки в большинстве своем превращались в пассивных иждивенцев, развивающихся не на основе конкурентной борьбы, а в условиях легкого доступа к государственным средствам, которые к тому же употреблялись ими на спекулятивные цели. В печати того времени даже появился термин «плутократия» для обозначения деловой элиты, связанной с государственной властью (например, монография А. Шипова «Реформа нашей кредитной системы с установлением наибольшей свободы банков или устранение давлений плутократии», СПб., 1874). Мы сейчас говорим «олигархия».

К сожалению, пока за Россией прочно закрепилась репутация страны невыученных уроков. Появляется слишком много признаков того, что мы вступаем в очередной новый (старый) цикл. Центральный банк опять вынужден работать на бюджетный дефицит, а его практика содействия социально значимым банкам лишь немного изменилась с явным перевесом в пользу Сбербанка.

Концепция денационализации денег в современной России

Опубликовано: Научные записки. Екатеринбург: Изд-во УрГЭУ, 2000.

Еще в середине 1970-х годов австрийским экономистом Фридрихом фон Хайеком была предложена концепция, согласно которой государственное регулирование выступает главной причиной финансовых и экономических кризисов. Особенно вредным Хайек признавал оперативное, т. н. корректирующее, вмешательство государственных органов с целью улучшения конъюнктуры рынка. Согласно данной концепции, государство лишь на время «обманывает» рынок, в результате чего у предпринимателей возникает иллюзия благоприятности момента для развития своей деятельности. Например, реализуя политику дешевых денег, Центральный банк стимулирует экономических агентов осуществлять инвестиционные проекты, для завершения которых в будущем не хватит средств. Крайне опасным Хайек признавал формирование «необоснованного оптимизма» в предпринимательской среде и делал вывод, что государственное регулирование и есть, по сути, этот процесс.

Особенно показательны примеры, приводимые Хайеком в сфере денежного обращения и деятельности Центрального банка в целом. Свои основные идеи Хайек изложил в фундаментальной работе под названием «Денационализация денег». Хайек совершенно верно отмечает, что ни один из классических центральных банков (Англия, Германия, Франция) не создавался ради установления более эффективной денежной системы. Более того, история национальных банков — это лишь постепенное завоевание эмиссионной монополии и вытеснение с этого рынка частных банков. Практически все первые центральные банки создавались исключительно как правительственные структуры для финансирования государственных расходов. То, что сейчас мы признаем в качестве «святая святых» экономики, а именно эмиссионную монополию государства, — вовсе не бесспорное положение. По Хайеку, это заблуждение.

Доводы здесь предельно просты. Мы, как агенты рынка, являемся участниками своеобразной игры, по правилам которой обязуемся использовать в качестве законного платежного средства деньги Центрального банка. Центральный банк формально ответственен за качество эмитируемых банкнот, что на практике выражается в необходимости поддерживать на одинаковом уровне их номинальную и реальную стоимости. При этом Центральный банк никакой ответственности за качество денег не несет. В любой момент он имеет возможность продевальвировать валюту, отказаться от выбранного обеспечения, если оно вообще подразумевается. Предприятия и граждане находятся в роли налогоплательщиков, правда, не все осознают это. Еще Джон Мейнард Кейнс отмечал, что инфляция — это налог, который уплачивается держателями обесценивающейся валюты и равен он той самой разнице между реальной и номинальной стоимостью денег.

Фридрих Хайек в итоге делает вывод, что у Центрального банка, точнее, у государства, нет никаких оснований присваивать эмиссионную монополию. Эмиссионная система должна быть построена на конкуренции параллельных частных валют, эмитируемых коммерческими банками. Подобно конкуренции товаров, что неизбежно стимулирует производителей улучшать их качество, частная эмиссия обеспечит предложение надежных платежных средств, ибо рынок сам заставит банки-эмитенты заботиться о качестве выпускаемых денег.

Весьма интересно суждение Хайека о денежно-кредитной политике государства. На его взгляд, монопольная кредитная эмиссия имеет существенный недостаток. В условиях, когда государство-эмитент единолично определяет потребность экономики в деньгах и выпускает их, не работает механизм «отбраковки» низкокачественной эмиссии. Подобный механизм действовал бы, если эмитентом выступает коммерческий банк. Его эмиссия просто не была бы возможна без надлежащего обеспечения, ибо банк изначально имеет стимул поддерживать это обеспечение, дабы быть готовым в любой момент ответить по своим эмитированным обязательствам. У государственного эмиссионного органа такого стимула нет. В крайнем случае, как мы уже отмечали, он всегда изменит правила игры.

Идея Фридриха фон Хайека, бесспорно, оригинальна. Попытаемся проследить возможность использования отдельных положений его теории в России.

Прежде всего, обратим внимание на обеспечение денег, эмитируемых Центральным банком России. Реально этого обеспечения никогда не было. Государственный банк СССР указывал, что его банкноты обеспечены всеми активами государства. Современный Банк России намного честнее своего предшественника. Он лишь ограничился напоминанием, что подделка его банкнот преследуется по закону.

Ради справедливости мы должны отметить, что современная теория денежной эмиссии не обязательно подразумевает наличие реального обеспечения национальной валюты. Несомненно, интересен опыт ее привязки к золоту, режим валютного управления, но в целом центральные банки мира делают упор на обеспеченность кредитной эмиссии.

Кратко отметим, что суть денежно-кредитной политики Центрального банка любого государства в идеале должна состоять в регулировании деловой экономической активности субъектов через воздействие на ликвидность банковской системы, а значит, и на доступность кредита экономике. Эмиссия Центрального банка происходит в результате использования таких инструментов, как ставка рефинансирования, учетная ставка, операции на открытом рынке, валютные интервенции, манипулирование нормативом обязательных резервов. Исходя из названных инструментов, становится очевидным, что современный Центральный банк считает надежным обеспечением своей эмиссии. Это прежде всего государственные ценные бумаги (по сути, это права на будущие налоговые доходы государства), товарные векселя (оформление отсрочки платежа в результате реальной товарной сделки), иностранная валюта.

Как мы видим, деньги Центрального банка сложно признать обеспеченными в силу неудовлетворительной ситуации в налоговой сфере, а также из-за отсутствия переучетного механизма. Единственное направление, которое может быть признано попыткой производить обеспеченную эмиссию, — это валютные интервенции. Однако в России мы имеем весьма опасные тенденции. Данный инструмент применяется вовсе не в силу необходимости оживить деловую активность экономики, а в результате постоянных проблем с устойчивостью национальной валюты. Поэтому в целом мы вынуждены признать, что деньги Центрального банка России не являются обеспеченными.

Идеи Фридриха фон Хайека становятся еще более актуальными, когда объектом нашего рассмотрения становятся мероприятия Банка России по поддержанию экономической конъюнктуры. Примеров этому в нашей новейшей истории имеется достаточно. Проиллюстрируем идею Хайека об «экономической дезинформации» со стороны Центрального банка. В качестве наиболее показательных примеров возьмем систему валютного коридора (1995–1998 годы), поддержание рынка ГКО-ОФЗ (1998 год), валютное регулирование (1999–2000 годы).

Валютный коридор как механизм введения рынка в заблуждение

В 1995 году Банк России объявил о введении валютного коридора. На первый взгляд, данное мероприятие принесло весьма позитивные результаты: экономические агенты обрели некоторую уверенность в завтрашнем дне, а иностранные инвесторы в государственные ценные бумаги — гарантию сохранения стоимости своих будущих доходов. Однако по концепции Хайека мы можем интерпретировать данное мероприятие и как создание государством «необоснованных ожиданий» в данном случае ожидания стабильности. Попытка любой ценой обеспечить стабильность в виде устойчивого курса национальной валюты имела крайне отрицательные последствия, вышедшие на поверхность в ходе кризиса августа 1998 года, когда рубль был девальвирован в 4 раза.

Регулирование рынка государственных ценных бумаг как косвенный инструмент финансирования бюджетного дефицита

Когда в первой половине 1998 года Банк России начал маневрировать ставкой рефинансирования в результате неблагоприятных тенденций на рынке государственных ценных бумаг, мало кто вспомнил о концепции Ф. Хайека. Хотя, по сути, мы имели дело с ее интереснейшей модификацией. Центральный банк, по закону не имеющий права напрямую кредитовать бюджетный дефицит, сжимал денежное предложение в ответ на сброс государственных ценных бумаг, и тем самым официально поддерживая дефицит рублевых ресурсов, косвенно поддерживал фискальные интересы. Данные «конъюнктурные сглаживания» лишь оттянули развязку, которая и имела место одновременно с девальвацией.

Современная система валютного регулирования и валютного контроля

Рассмотрим проблему регулирования курса рубля лишь с одной точки зрения, а именно в непосредственной ее связи с системой валютного контроля. Ни у кого не вызывает сомнений, что утечка ресурсов за рубеж — это огромный вред для экономики России. Валютный контроль призван эту проблему решать. Однако мало кто пытался оценить не только процесс валютного контроля и его непосредственный результат (возврат экспортной выручки в Россию или поставка товаров по импортным контрактам), но и дальнейшее использование данных ресурсов.

В результате сложнейших мероприятий со стороны Центрального банка и агента валютного контроля, коим является коммерческий банк, ресурсы возвращаются в РФ, где большая часть их подлежит обязательной продаже Центральному банку. Цель государства понятна — пополнение золотовалютных резервов Центрального банка. В дальнейшем данные ресурсы в основном используются для валютных интервенций с целью поддержания курса рубля. Напрашивается вывод, что весь комплекс мер в рамках валютного контроля проводится ради будущих валютных интервенций. Получается замкнутый круг: государство озабочено снижением курса национальной валюты — возникает утечка ресурсов за рубеж (рентабельность экспорта возрастает) — Центральный банк контролирует возврат валютной выручки — вновь производит траты золотовалютных резервов страны на поддержание курса валюты — снижение объема золотовалютных резервов стимулирует субъекты приобретать валюту — курс национальной валюты вновь может снизиться.

Согласно концепции Хайека мы имеем дело с государственным вмешательством (валютное регулирование и валютный контроль), не приводящим к результату. Отсюда и рецепт Хайека, — основа стабильности валюты в ее обеспечении и надежности эмитента, а не в искусственном, а в ряде случаев и директивном, поддержании ее стабильности. Получается, что идеальное обеспечение валюты — это доверие экономических субъектов. По Хайеку, эти условия в наибольшей степени соблюдаются частной эмиссионной системой, которую конкуренция заставляет выпускать только надежные деньги. Хотя в России идея частных эмиссионных банков, скорее всего, приведет лишь к еще одному витку злоупотреблений со стороны потенциальных эмитентов, стоит обратить внимание на концепцию Фридриха фон Хайека в части неэффективного государственного оперативного регулирования.

Примечания

1

См., напр.: Бизнес и банки. 1994. № 20. С. 7.

2

Там же.

3

Финансы и кредит: учебник / под ред. А. Ю. Казака. Екатеринбург: МП «ПИПП», 1994. С. 585.

4

Там же. С. 510–511.

5

Финансы и денежное обращение в современной России: сб. ст. / под ред. В. М. Штейна. М. — Л.: Петроград, 1924. С. 120–121.

6

Цит. по: Судейкин В. Государственный Банк. Исследование его устройства, экономического и финансового значения. СПб., 1891. С. 51.

7

Там же. С. 59.

8

Судейкин В. Государственный Банк. Исследование его устройства, экономического и финансового значения. СПб., 1891. С. 1.