По моим правилам

Максимова Анастасия, 2022

Всего один раз в жизни я решила сделать так, как мне запрещалось. Раз в жизни отпустила вожжи и подарила себе запретную ночь. И просчиталась. Говорила мне мама… Теперь днём я снова послушная дочь, образцовая спортсменка, а вечером девушка в разбитым сердцем, под которым бьется ещё одно…Зоя Анишкина, Катя Упс и Нино Меладзе – все псевдонимы Анастасии Максимовой.

Глава 5. Гоша

— Маргоша, пас! Доводи, вот так вот. Перемещайся!

Скрипя зубами, выполняла упражнение. Нет, я бесконечно люблю волейбол, но со временем понимаешь, что для меня как-то главное играть для души. А вот в большой спорт не особо хочется.

Но Василич, наш тренер, не признавал полумер. Поэтому тренировки у нас были наверняка как у сборной страны. Надеюсь, сравнивать не придётся. Все же уровень у меня не тот.

— Скоро он там либеро это притащит? Все обещает да обещает…

Я бурчала вслух. Девочки вокруг лишь весело ухмылялись. Они уже привыкли к тому, что если Маргоша не в настроении, то все: режим старой бабки активирован.

А так я всегда была лучиком солнца для всех. Эдакой зажигалочкой. Чай, третий год вот пойдёт в команде вуза. Экватор — это вам не шутки. Надо отметить.

Там как раз у Самсонова снова вечеринка намечалась… Кого бы уболтать? Огляделась. Не, из команды никого трогать не буду. Все равно не пойдут. Тут только Ирма, наш капитан, настолько отвязная. Но у той своя тусовка, постарше.

Придётся снова рыскать среди одногруппниц. Но те тоже не стремились поддерживать мои странные увлечения. С ними все время на этих вечеринках что-то случалось. Пару раз даже случался лично Самсонов.

Тому за годы, что я его знаю, вообще пофиг стало, кого и в какой позе пользовать. Я же не виновата, что эти дуры возомнили себя суперзвездами? А потом ныли мне в такси, какой он козел.

Хуже, девочки, гораздо хуже!

— Солнцева, давай соберись. Я, конечно,понимаю, что преддверие нового игрока ты расслабилась, но она ещё пока не пришла. Хотя,может, на днях и приведу.

Народ оживился. Лишь одна Ирма накуксилась. Что опять, интересно, случилось? Она каждый раз,как речь заходила о неизвестной девочке из другого вуза, лицо делала, словно косметолога пропустила.

Нет, не то чтобы я ее как-то осуждала илиобсуждала. Мне, в общем-то, все равно было. Просто наблюдать за реакциями людей на раздражитель забавно.

Можно узнать много нового. А когда ты в курсе всего, то и защищён по максимуму. Тогда ты слишком близко подбираешься к внутрянке. Внутрянка Ирмы была просто задница, какая сложная.

Впрочем. Моя не менее любопытна, но Маргарита Солнцева много лет никого не подпускала ближе, чем на пушечный выстрел. А вот Маргоша да, душа любой кампании.

— Ведите скорее, у меня уже бока болят!

— Ой, да ладно, ещё скажи, что поседеть успела с нами!

Улыбнулась, и все вокруг засмеялись. Это такая дежурная шутка у нас была. Много лет я коротко стриглась и красилась в блондинку. Фишка у нас в команде такая. Все, кроме Ирмы, блондинки.

Все считали, что это мы к Василичу так подмазываемся. На самом деле просто совпадение. Так вот, мой колорист однажды что-то там намудрила и сделала меня реально седой. Вот прямо белоснежной.

Ну, я и ляпнула, что на самом деле это последствия криворукости моих сокомандниц. Мол,просто у них руки из задницы растут и играть надо лучше. Вот и пошло с тех времён.

— Да с вашей игрой не то что поседеешь, в могилу меня сведёте. Как пить дать на скорой увезут с очередной игры!

Василич ухмыльнулся и промолчал. Мрачный тип. Мрачный и… С таким ворохом тайн, к которым я все никак не могла подобраться. А мне было надо, очень.

Потому что у меня осталось крайне мало времени. Всего лишь год. Один год, чтобы найти правду и понять, как из улыбчивого малыша можно превратиться в два метра сосредоточия гнева и ненависти.

Тренировка завершилась. После неё я, как всегда, словно улиточка, тщательно намывалась в душе. Сегодня было неимоверно лень что-то делать. Тело ломило, домой идти не хотелось.

Но когда вышла в раздевалку, поняла, что меня ждут. Там сидела Алина. Одна из первокурсниц, что пришла сюда на месяц-другой. Это такие девочки, что до вуза играют где-то там, а теперь пробуют себя в сборной.

Да только испытание тренером проходили немногие. Я бы сказала, единицы. Тут вам не мячи пинать в школьном спортзале. У Василича не сорвёшься.

— Гош, помоги, а. Ты же все про всех знаешь.

Тяжело вздохнула. Справочное бюро Маргоша к вашим услугам, блин. Вообще, да, я реально все знала. Выучила свод незыблемых никому не понятных, но свято соблюдаемых правил.

Правил на площадке (те хоть в своде написаны), правил вуза, правил учебы в спортунивере и правил тренера. Последний список был вообще бесконечен.

Ну и что мне с ней делать? Тяжко вздохнула. Наверняка ж бред опять какой узнавать будет. Ну,или по Самсонова. Так и вышло:

— Помоги достать пропуск к Мише на вписку.

Закатила глаза. С годами Мишины вписки стали… Ну очень популярными. Статус их рос и менялся и теперь это уже были закрытые вечеринки элитного клуба спортсменов-алкоголиков.

Шучу. Многие на них не бухали даже. Неизменным оставалось одно: ужратый в хлам хозяин вечеринки. Мое же место там неожиданно стало постоянным.

Второй раз я оказалась там, когда поняла, что не справляюсь. Сама не в силах пережить несостоявшееся насилие. Вспоминала первую вечеринку по минутам едва ли не каждый день. Тогда я просто прошмыгнула мимо родителей Миши и поплелась домой. Там меня ждала взбешенная мать.

Едва увидев меня на пороге, она сначала остолбенела, а потом заорала:

— Кто это сделал? Ты их запомнила? Мы их засадим! Доченька моя, что же они с тобой сделали.

Первая реакция прошла достаточно быстро. Я сбивчиво объяснила, что произошло. Я не хотела разборок, зачем они мне. Все просто: не лезь, куда не следует.

Я ожидала поддержки, понимания. Просто любви, той самой простой материнской любви, о которой пишут в книжках. Безусловной. Но получила лишь:

— Ты же понимаешь, что сама виновата? Нечего шляться, где ни попадя. Я говорила тебе, что это плохо кончится. Хорошо ещё все относительно обошлось. А теперь иди лучше тренировками и учебой займись. Это все ерунда. Я поговорю с ректором.

И, как я ее ни умоляла, ничего не смогла добиться. Ибо до ректора она дошла, скандал раздула, но тут помощь пришла, откуда не ждали. А именно от имени Миши Самсонова.

Все, что связано с ним, заминалось и затиралось. Ставилось на паузу, и делу хода не дали. К слову, ребят, что пытались меня… я с тех пор и не видела. Но это не означало, что все прошло для меня бесследно.

И вот уже через месяц я снова стояла перед дверью. В кармане перцовый баллончик. Новая стрижка, покороче, чтобы никто не узнал и не смог схватить за волосы.

Снова дверь открылась. И снова меня без вопросов пустили. Кто-то туда не мог попасть ни разу за все время существования, а я просто заходила. Чудеса.

Тот вечер я просидела в углу, наблюдая. Панические атаки то заставляли меня вздрагивать и правильно дышать, то отпускали. Когда пьяный народ стал уходить, я тоже выскользнула.

В ту ночь я рыдала в подушку от облегчения. Вот говорят же, клин клином вышибают. Я свой вышибла и впервые с момента попытки насилия забылась спокойным сном.

Глядя сейчас на девочку впереди меня, понимала, что она не готова. Да, теперь я могла решать такие вещи, поэтому жестко и настойчиво ответила:

— Прости, но нет, первокурсниц туда не приглашают.

Оделась и развернулась. Сегодня очередная вечеринка, и я не собиралась пропускать ее. А эта девочка пусть поищет приключений в другом месте.