Свалка времени. Часть 3. Легенда

Максимилиан Борисович Жирнов (2024)

Максим Безымянный выжил. Он продолжает исследовать Зону и сопровождать в походах группы «охотников за артефактами». Максиму предстоит пройти через множество трудностей и опасностей, отправиться в прошлое, встать у истоков Зоны, принять участие в походе группы Дятлова и раскрыть главную тайну своей жизни

Глава 7. И друг, и враг

Кирпичное здание автовокзала поблескивало стеклом и полированной сталью. Два маленьких автобуса с «мордой» грузовика ГАЗ — новеньких, словно только что с конвейера, рядком стояли на площадке.

В зале ожидания одинокий пассажир читал газету. Человек выглядел, точно рассеянный с улицы Бассейной — несуразная шляпа с выбивающимися из-под нее растрепанными волосами, круглые очки, распахнутый плащ, закатанные снизу мятые брюки. Увидев вошедших, он тут же бросился навстречу. Журнал с шелестом упал на пол.

— Вы не знаете, когда следующий автобус на Лабинск? Я отстал от поезда!

— Понятия не имею, — машинально ответил Максим, оглядываясь. — Вот же справочная.

В фанерной лакированной стене темнело полукруглое окошко.

— Там никого нет! Никого!

— Да нет же! Там девушка сидит!

В окошке маячила светловолосая голова.

— Нет никого! — повторил пассажир. — И расписания нет! Все потеряно! Я и так опаздываю! И вы — черствый сухарь! Идемте за мной, я вам покажу!

— Не хочу!

Незнакомец вцепился Максиму в одежду и стал трясти.

— Нет, ты пойдешь со мной!

— Да отстань ты!

Максим закричал и очнулся в кресле в зале ожидания. Спутники склонились над ним. На лице Клима застыло печальное и озабоченное выражение. Толян побледнел от страха: он понимал, что без проводника живым ему из Зоны не выйти. Громилы остались бесстрастными: телохранителей учат скрывать чувства.

Но сейчас Максима не интересовали переживания товарищей. Все его внимание было приковано к валявшейся на полу газете.

— Литературка, — прокомментировал он.

Клим посмотрел на него, как на тяжелобольного пациента.

— Литературная газета. Номер три. Седьмое января тысяча девятьсот пятьдесят восьмого, — Максим, вскочил, подобрал несколько листов и прочитал: — Человек на колесах…

— Это про наркоманов? — неожиданно для всех спросил Борис.

Максим покрутил пальцем у виска.

— Нет, про железнодорожников. Вот написано же: поезд подходил к Оренбургу. Я смотрю из окна на желтую степь с белыми пятнами снега… Давайте отдохнем. Призраков вроде как больше не ожидается.

— Когда ты один в Зону идешь, как ты от них отбиваешься? — Клим принялся открывать и раздавать всем консервы. — Мы сначала тебя трясли, потом я кулаком по голове тебе вмазал. Как ты и говорил.

— Правильно сделал. Когда я один, призраки не такие прилипчивые. Я всегда могу с ними договориться. Спасибо одному талантливому ребенку. Научил.

Максим ел свой любимый «Завтрак туриста» с хлебом, запивал все это минералкой и одновременно пробегал глазами газетные статьи.

— Вот про театр, — бормотал он с набитым ртом. — Фу, не люблю театралов. Заносчивые, напыщенные и самолюбивые болваны. Считают, что кроме театра и драматургии другого искусства нет. А собственно литература-то будет?

— Чего ты там бредишь? — Клим улыбался, слушая сентенции Максима.

— Отстань от меня срочно! Не до тебя. Ага! Некрасов, Толстой… Алексей Николаевич. Они ж умерли уже. Некромантия какая-то по-советски.

Максим сложил газету, засунул ее себе в рюкзак и ткнул Клима в бок.

— Идем со мной. Осмотрим остальные помещения. Ты мне нужен, если вдруг еще призраки появятся.

— А мы? — недовольно спросил Толян.

— А вы — ни с места! Сидите тихо. Тогда с вами ничего плохого не случится. Хорошего, правда, тоже.

Прежде всего, Максим осмотрел справочную и кассу по продаже билетов. К своему облегчению, он не увидел истлевших скелетов за столами. Зато старинные кассы уцелели полностью. В высунутых, точно языки из пасти, поддонах раскрытых ящиков, даже были видны купюры.

Максим забрал все деньги — получилось больше полутора тысяч рублей банкнотами сорок седьмого года.

— Грабитель, — прокомментировал Клим. — Полиции на тебя нет.

Как будто в ответ на его слова перед Максимом появился милиционер в синей советской форме.

— Пройдемте, гражданин! Составим протокол за воровство!

Максим рванулся в сторону, но милиционер схватил его за рукав и ударил по голове кулаком. Из глаз посыпались искры. Все вокруг потемнело.

Максим пришел в себя на полу. Клим помог ему подняться:

— Снова призраки? — спросил он.

— Да. Брать отсюда ничего нельзя. Но очень хочется.

— Зачем тебе это старье?

— Если я скажу, что хочу продать банкноты бонистам, это будет неправдой. У меня на них свои планы. Так что пусть лучше все это богатство остается здесь. Целее будет.

Максим вернул купюры в ближайшую кассу и захлопнул денежный ящик. Краем глаза он увидел, как девушка-кассир за соседним столиком одобрительно кивнула. Ее не накрашенные губы прошептали что-то вроде «когда всерьез понадобится, тогда и возьмешь».

Максим потянул Клима за руку, вышел в коридор и спустился по лестнице в подвал. Здесь валялись брошенные листы фанеры, да у стены стоял советский велосипед ЗиФ. К рулю были прицеплены два ключа — наверное, от одного из автобусов. Интересно, куда исчез водитель?

— Зачем ты меня сюда привел, Сусанин? — Клим явно нервничал, но старался этого не показывать.

— Поговорить. Ты ведь пошел с нами не просто так. Кем бы твои кураторы ни были, они дали тебе какое-то задание. Я думаю, что ты должен меня убить. Вот он я, перед тобой. Стреляй!

— Сейчас? Ты совсем чокнулся? Нам без тебя отсюда не выбраться. Так что я, пожалуй, воздержусь от глупостей.

— Тогда убей меня у периметра. Когда я выведу вас отсюда.

Максим опустил руки, выпрямился и гордо поднял голову, словно партизан перед казнью. Клим от души рассмеялся.

— Герой, герой, что сказать? Да что ж тебя тянет на радикальные выводы? Ты прав, но только наполовину. У меня действительно есть задание. Присмотреть за тобой. Ты ведь, когда устроил резню в полиции, убил три десятка человек просто силой мысли и вроде бы застрелился. А потом ты вдруг объявился снова…

— Тогда посадите меня в тюрьму.

На этот раз Клим нахмурился и постучал себя по лбу.

— Не смешно, знаешь ли? В уголовном кодексе нет статьи за убийство с помощью паранормальных способностей. И вряд ли когда появится. Те трупы списали на несчастный случай — утечку ядовитого газа. Чушь, зато правдоподобно.

— Фирсова-то я грохнул из ружья.

— Самоубийство на почве галлюцинаций, вызванных отравлением. Тебя… и таких, как ты, решили оставить в покое — кто знает, на что вы еще способны?

— Спасибо вам, боярам, что разрешили непокорным холопам жить не тужить, — издевательски прокомментировал Максим. — После того, как не получилось с нами справиться. Вы очень старались извести нас.

— К счастью, таких, как ты — единицы. Ваше влияние ничтожно. Правда, надо отдать должное. Вы оказались серьезным противником. Да и Зона — ваш дом родной. Растворитесь на просторах «свалки» — потом ищи ветра в поле. Сюда соваться просто так дураков нет. Так что играйтесь в своей песочнице, сколько хотите. Вот когда вы с простыми людьми взаимодействуете — тут нужен контроль.

Максим недоверчиво смотрел Климу в лицо. Тот говорил правду. Вернее, он честно повторял сказанное кураторами. Но насколько правдивыми были они сами? Сейчас никто не мог дать на это ответ. Как никто не мог и сказать, на какое время оставили в покое «особенных» людей.

Неожиданно Максиму, вопреки тонкому предчувствию, пришла в голову, как показалось ему самому, блестящая мысль. Грубый разум заглушил дар предвидения.

— Я понял твое истинное задание! — воскликнул Максим. — Тебе приказали перехватить артефакт. Увести его у Толяна из-под носа.

Клим хмыкнул, поскреб подбородок и кивнул:

— Ты удивительно проницателен. Допустим, так. И что ты теперь будешь делать?

— Ничего. Ваши разборки за хабар — это ваши личные разборки. Я же, со своей стороны, не могу гарантировать даже то, что мы вернемся назад.

— Ты… что? — вытаращился Клим. — Я думал, ты — крутой спец…

— А кто в Зоне вообще может что-то гарантировать? Все течет, все меняется. Другой вопрос, что со мной у вас шансов уцелеть намного больше, чем если бы вы здесь гуляли сами по себе.

— Согласен, — Клим посмотрел в сторону лестницы. — Нам пора возвращаться. Толян, скорее всего, уже нервничает.

Максим вернулся в зал ожидания. Толян, сцепив руки в замок, измерял шагами помещение. Он ходил туда-сюда и что-то бормотал себе под нос.

— Наконец-то мы вас дождались! — воскликнул Толян, увидев Максима. — От скуки чуть не умерли. Только не говори, что мы будем ночевать в этой дыре!

— Нет. Мы идем дальше. За мной!

Максим нацепил рюкзак и вышел на улицу. Моросил мерзкий прохладный дождь. Сразу захотелось вернуться обратно в автовокзал, под крышу. Но время не ждало.

Толян состроил кислую мину, схватил Максима за руку и указал на сверкающие краской автобусы:

— Может, прокатимся с ветерком?

— Можно попробовать. Только я не умею водить машину. На гусеничном тягаче катаюсь, а с колесной техникой не дружу.

Толян расхохотался:

— Здесь и без тебя есть, кому водить!

— Тогда не возражаю. Попытка не пытка.

Клим сел на место водителя, взял у Максима ключи, вставил их в замок зажигания и повернул. Потом несколько раз надавил не педаль механического стартера. Мотор для приличия немного сопротивлялся попыткам его запустить, но быстро сдался, чихнул и загудел характерным, высоким звуком ГАЗовских моторов.