Чужая невеста. Право первой ночи

Майя Линн, 2023

Меня забрали в мою первую брачную ночь. Двое пугающих бандитов ворвались в нашу спальню и заявили, что они первыми возьмут мою девственность. Поиграют со мной, а потом, возможно, вернут мужу, когда наиграются…

Глава 3

Алим

— Эй! Что это было? — недовольно спрашиваю я, когда мы закрываем дверь комнаты рыжули и идем вниз, в общий зал ночного клуба. — Мы разве не собирались повеселиться? Я на трах настроен!

— Если настроен, иди и поищи себе кого-нибудь, — невозмутимо отвечает старший брат, не сбавляя шага.

— Так я на нее был настроен! Пока переодевал, столько всего нафантазировал, а ты всё обломал! — не могу успокоиться.

Член просто дымится от возбуждения! Давно меня так девка не заводила.

— А я вот не настроен трахать едва живую девушку, мне нужен нормальный фильм, а не потрахушки с трупом. Она должна ответить нам, понимаешь? Вот какое наказание я хочу для этого уебка! Пусть девка расслабится и почувствует себя в безопасности. Найди ей работу, чтобы без дела не сидела, пусть привыкнет к этому месту и к нам, а там мы ее с легкостью поимеем. Мне ли тебя учить?

— Не люблю я долгий путь, — закатываю я глаза, но признаю, что он прав. Рыжуля и впрямь выглядела паршиво, да и взгляд был как у загнанного зверька. Зато какая грудь… Ммм… Третий, мать его, размер — на таком худеньком тельце! Да и попка не подкачала, зато талия какая узкая. Настоящие песочные часы, а не девушка.

— Думай о том, что так награда будет еще слаще и желанней, — ухмыляется Джад. — А в качестве компенсации предлагаю найти готовую на тройничок девчонку, сам знаешь, таких уйма.

— Только без наркоты, не люблю обдолбанных девок, — соглашаюсь я, ведь трахать девчонку на двоих всегда прикольнее, чем одному.

Джавед

— Не так быстро! — взвизгивает наша девчонка на ночь, когда я пристраиваюсь сзади. Сучка устроила настоящую скачку на Алиме.

— На что ты рассчитывала, соглашаясь пойти с нами? — плюю я на пальцы и размазываю слюну по члену. Попка хоть и распечатанная, явно не принимала в себя гостя долгое время.

— Давайте я лучше отсосу! Мне не нравится сзади, — канючит она, пытаясь обернуться и посмотреть на мои действия. — Ой! — это уже реакция на вторжение двух моих пальцев. — Он слишком большой! — с ужасом смотрит на моего крепыша.

— Не боись, и не в такую дырку входили, — хмыкает лежавший под ней Алим, накрывая руками крупные груди с коричневыми сосками. — Лучше скачи дальше!

— Ну не надо, мальчики! О-у-у-у-у… — пытается сжаться, почувствовав анусом головку моего члена, но я сильно шлепаю ее по половинкам попы, отчего она тут же взвизгивает и расслабляется. — Больно-о-о…

— Сейчас будет приятно, — дергает бедрами вверх Алим, насаживая ее вагину на свой член. — Три свой клитор, красотка. Я слишком занят этими дойками, чтобы отвлекаться.

— Неплохая попка, — комментирую я, прорываясь дальше. — Расслабь ее и получай удовольствие, маленькая шлюшка! — снова шлепаю ее, добиваясь того пурпурного цвета кожи, от которого тащусь. Трахать красную попку скулящей сучки — особое удовольствие, и очень скоро я точно так же насажу на свой член маленькую женушку Измайлова!

— Оу! — всё ноет девка, изгибаясь и пытаясь облегчить свою участь.

— Надо было знать, на что соглашалась, — без единой капли жалости грубо говорю я, хватая ее за бока и удерживая на месте, пока вхожу на всю длину. — Большая девочка уже.

— Не надо так грубо! Ой! — явно почувствовав, что член вошел полностью, издает она удивленный возглас. Видать, не ожидала, что ее задница способна принять такой большой член.

Размеры у нас с братом и впрямь на зависть. Не каждая согласится принять, причем обоих одновременно.

— А ты боялась, иди сюда, ложись, — тащит ее на себя Алим, ухмыляясь и укладывая на свою грудь. Сцепляет руки на ее лопатках, чтобы не рыпалась, и знаком дает понять, что готов к дикой скачке.

— Только не сильно, пожалуйс… А-а-а-а! — оказывается неготовой принять двойной удар членами и вновь пытается вырваться.

— Да что ж ты пугливая такая, — пеняет брат, кусая ее за плечо, я же, не обращая внимания на глупое нытье, продолжаю насаживать уже не такую уж и тугую попку.

Она, в отличие от своей хозяйки, уже поняла, что ее покорили, и сдалась на милость победителя.

— Ой, ой, ой, — всё продолжает всхлипывает эта размазня, что нам попалась, но в голосе явно проскальзывают нотки возбуждения.

С этими сучками всегда так! Сначала ноют, что больно и не хотят, потом хрен с члена сгонишь!

— Нравится, сучка? — развожу половинки попки и наблюдаю за тем, как в маленькую аккуратную дырку входит огромный елдак, заводясь от этой картины. — Уверен, твоя жадная попка смогла бы и двоих принять, не то что меня одного!

— Ой нет! Ах! — тут же следует возражение, но оно тонет в ее стоне, когда я резко выхожу и вхожу снова, пытаясь подстроиться под один с Алимом ритм. Сучки всегда пищат, когда их имеют синхронно в обе их похотливые дырки.

Сначала оберегают свою святую задницу, а потом сами насаживаются ею на любой попавшийся член.

— Радуйся, что нам некогда с тобой возиться, — продолжая работать бедрами, шлепаю ее в такт толчкам. — Иначе бы точно порвали твой зад на британский флаг.

— А-а-а-а-а…. — стонет уже непрерывно девчонка, дергаясь между нами, не в состоянии принять свалившегося на нее удовольствия. Явно не привыкла давать одновременно в обе дырки, а зря. Такого кайфа себя лишала.

— Что, уже нравится? Может, тебя отпустить? — спрашиваю я, приостанавливаясь.

— Не-е-ет, — тут же воет она, сама пытаясь запустить наш механизм.

— Вот и молодец, что признала, — опять шлепок и членом внутрь. — Расслабь давай эту дырку! Мы тебе покажем, на что она лучше всего годится!

— Мммм… — больше не выдержав, начала она громко кончать, сжимая наши члены так сильно, что мы с братом тут же последовали за ней.

Жаль, что это была не рыжая сучка Михаила, но ничего, и до нее скоро доберемся! Распечатаем ее так, что бедняга Измайлов в жизни не сможет удовлетворить пробужденный нами сексуальный аппетит своей женушки.

Лиза

Дверь распахнулась так неожиданно, что я сжалась на кровати, ожидая снова увидеть своих похитителей. Но на пороге стояла женщина. Строгого вида блондинка в деловом костюме. Черный пиджак и юбка-карандаш, белая рубашка с острыми краями воротника. Каре с челкой, отрезанные как по линейке.

— Прохлаждаешься, девчонка? Вставай давай, работы вагон, — произносит она высокомерно и морщит свой длинный нос, окидывает меня брезгливым взглядом, заставляя стесняться того, что я предстала перед ней в одной футболке.

— Простите… А вы кто?

— Я твоя хозяйка, меня Инесса Львовна зовут. И я не люблю тунеядцев, сразу предупреждаю.

— Это всё прекрасно, — встаю я с кровати, — но хотелось бы знать, о чем вы.

— Дерзишь? — разозлилась она и зашагала ко мне. — Хочешь работу потерять? Я тебя быстро за порог выброшу.

— А я здесь работаю? И что это за место?

— Еще и тупая, — закатывает она глаза. — Пойдем со мной, — командует.

— Но куда? — спрашиваю, а сама уже выхожу за порог. Может, там станет что-то яснее и меня выпустят наружу? Все-таки общаться с женщиной, хоть и строгой, не так жутко, как с двумя огромными мужиками. Тот длинноволосый нагнал на меня страху, надо сказать. Красивый, но страшный. У меня от него мороз по коже. Второй тоже пугает, но не так сильно…

Пока я размышляю, мы с «хозяйкой» доходим до какой-то небольшой каморки с инвентарем для уборки и моющими средствами. Носатая открывает дверь и чего-то ждет. Но, не видя с моей стороны реакции, закатывает глаза.

— Расторопнее надо быть. Вперед, к подвигам, начти с туалетов. И оденься уже, — еще один брезгливый взгляд на меня, — здесь есть униформа и всё необходимое для уборки. Чтобы к обеду все туалеты и нижний этаж были убраны. Верхним займутся другие девочки. Болтать с ними и отвлекаться не смей. Я узнаю. Открытие клуба в двадцать два часа.

— Но… — тянусь я к ней, чтобы расспросить подробнее, однако она уже уходит, оставляя меня на пороге каморки.

Значит, это клуб и я тут буду работать уборщицей? Что ж, это лучше, чем оказаться в чьей-то постели. А еще хуже было бы стать женой Михаила Измайлова по-настоящему. Так я думаю, пока не начинаю уборку. Как бы я ни искала, не нахожу перчаток. Что за напасть? Есть всё. Моющие средства, швабры, парогенератор и несколько комплектов униформы. А вот перчаток нет, и спустя несколько часов я получаю вымытые туалеты и нижний этаж и ужасно красные руки. Кожа потрескалась. Зудит. Пошла какими-то пятнами. Я что, ее сожгла?!

Не зная, что делать, иду обратно к себе в комнату и, включив холодную воду, подставляю под нее ладони. Шиплю от боли, прикрывая глаза, но, к моей радости, боль потихоньку уходит, кожа остывает и уже не ноет так сильно.

— Это лучше, чем быть подстилкой этого зверя, — повторяю я своему отражению, зло смахивая подступившие слезы. — Всё лучше, чем это, — шепчу как спасительную мантру.

Стыдно признаться, но к работе я была совершенно не приучена. Отец с детства растил меня с надеждой на то, что сможет подороже продать. Таков уж наш мир.

Мир, где главное — власть и деньги.

Наверное, именно поэтому мама и ушла, решив, что смерть — это избавление. И если раньше я винила ее за такую слабость, теперь, когда мне самой пришлось пойти на такой шаг, я не могла больше злиться.

Я сама стала слабой.