Охотники за скальпами

Майн Рид, 1851

Действие этого захватывающего приключенческого романа разворачивается на фоне американо-мексиканской войны и рассказывает о столкновениях между коренными американцами и поселенцами, так называемыми «охотниками за скальпами». Полное действия, драмы и ярко переданных исторических деталей повествование увлекает читателей своей захватывающей сюжетной линией и дает представление о проблемах и конфликтах американского фронтира.

Глава десятая

Дель Норте

Несколько дней мы ехали вниз по Дель Норте. Проезжали многочисленные деревни, похожие на Санта-Фе. Пересекали zequias^[54] и ирригационные каналы и проезжали мимо поле с ярко-зеленой кукурузой. Мы видели виноградники и большие гасиенды. По мере продвижения на юг провинции Рио Абахо, все казалось более богатым и процветающим.

Вдали на востоке и на западе вздымались в небо темные горы. Эти были двойные хребты Скалистых гор. Длинные отроги тянулись к реке и местами закрывали долину. По дороге мы видели множество прекрасных пейзажей.

В деревнях и в дороге мы видели живописные костюмы; мужчины носили клетчатые серапе или полосатые одеяла навахо^[55]; конические сомбреро с широкими полями; бархатные calzoneros со множеством блестящих пуговиц, перепоясанные пестрыми шарфами. Видели шейные платки, и мужчины ходили в сандалиях, как на востоке. Что касается женщин, то они носили изящные reboso, короткие magua (нижние юбки) и вышитые шемизетки.

Мы видели примитивные орудия сельского хозяйства; скрипучие carreta^[56]; примитивные плуги — раздвоенные древесные ветки, едва царапающие почву; видели запряженных в ярмо быков; козлов; видели неуклюжие мотыги в руках крестьян — все это было для нас новым и любопытным, все указывало на самый примитивный уровень хозяйства.

На дорогах встречалось множество atajos^[57]; возле них стояли arrieros^[58]. Видели мулов, маленьких, легких и очень злобных. Видели alparejas^[59] и яркие шерстяные apishamores^[60]. Мы видели крепких сухощавых мустангов, на которых сидели arrieros; у них были седла с высокими луками и уздечки, сплетенные из конского волоса; колокольчики на шпорах звякали на каждом шагу; слышались возгласы: Hola, mula! Malrya! Vaya! Мы видели все это и понимали, что находимся в земле испано-американцев.

В других обстоятельствах все это меня бы заинтересовало. Но сейчас это казалось мне картинами панорамы или меняющимися сценами долгого сна. Такими они и сохранились в моей памяти. У меня начиналась лихорадка.

Лихорадка только начиналась; тем не менее она искажала окружающее и делала его неестественным и утомительным. Рана снова начала болеть, и жаркое солнце, и пыль, и жажда, жалкие условия мексиканских посадас — трактиров — все это испытывало пределы моего терпения.

На пятый день после выезда из Санта-Фе мы добрались до бедного маленького «пуэбло»^[61] Парида. Я собирался провести здесь всю ночь, но деревня была населена бандитами, не было никакой надежды на отдых, и мы поехали дальше в Сокорро. Это последний населенный пункт Нью-Мексико перед ужасной пустыней Хорнада дель Муэрте.

Годе здесь никогда не бывал, и нам пришлось нанять проводника. Он сам вызвался, а так как я знал, что найти проводника в Соккоро нелегко, я согласился. Это был грубый неотесанный оборванец, и его внешность мне совсем не понравилась; но, добравшись до Соккоро, я понял, что был прав. Никто ни на каких условиях не соглашался стать нашим проводником, настолько велик был страх перед пустыней и населяющими ее апачами.

Соккоро было заполнено слухами об индейцах. Дикари напали на деревню вблизи перехода Фра Кристобаль и перебили всех ее жителей. Эта новость всех привела в ужас. Люди боялись нападения и считали нас сумасшедшими, когда я говорил, что собираюсь пересечь Хорнаду.

Я начал опасаться, что и мой проводник испугается и откажется, но тот держался упорно и сказал, что все равно поведет нас.

И без перспективы встречи с апачами ничего хорошего в пустыне меня не ждало. Рана болела все сильней, я устал и горел в лихорадке.

Но караван прошел через Соккоро только за три дня до нас, и я надеялся догнать товарищей до того, как они покинут Эль Пасо. Это заставило меня принять решение двигаться дальше, и я приготовился к выходу ранним утром.

Мы с Годе проснулись до рассвета. Мой спутник отправился искать проводника и седлать лошадей. Я остался в комнате, чтобы выпить чашку кофе перед отъездом. Мне помогал хозяин трактира, который тоже встал и теперь стоял рядом со мной в своем серапе.

И тут я услышал, как Годе кричит:

— Mon maitre! Mon maitre!^[62] Мошенник сбежал!

— О чем вы говорите? Кто сбежал?

— О, мсье, этот мексиканец, сбежал и увел мула. Allons, monsieur, allons!^[63]

Я в тревоге пошел вслед за канадцем в конюшню. Моя лошадь — но нет, слава богу, она на месте! Нет одного из мулов, macho^[64]. Того самого мула, на котором наш проводник приехал в Сокорро.

— Может, он еще не уехал, — предположил я. — Он еще может быть в городе.

Мы послали на поиски и сами искали повсюду, но бесполезно. Наконец нас избавил от сомнений один их базарных продавцов, рано приехавший в город: он сказал, что встретил нашего проводника у реки, и тот галопом скакал на муле.

Что нам было делать? Следовать за ним к Париде? Нет, такая поездка будет бессмысленной. Я знал, что он не настолько глуп, чтобы ехать туда. Но даже если бы он это сделал, было бы глупо добиваться там правосудия, поэтому я решил оставить его до возвращения торговцев; они помогут мне найти вора и потребовать у властей наказать его.

К сожалениям о потере мула примешалась своеобразная благодарность, когда я положил руку на морду своей фыркающей лошади. Что помешало ему взять не мула, а лошадь? Я никогда не мог найти ответа на этот вопрос. Могу лишь объяснить это тем, что ему удобней на муле возвращаться, или его крайней глупостью.

Я попытался найти другого проводника. Обратился к трактирщику, но безуспешно. Он не знал ни одного mozo^[65], который согласился бы на поездку.

— Los Apaches! Los Apaches!

Я спрашивал бездельников на площади.

— Los Apaches!

Куда бы я ни пошел, мне везде говорил Los Apaches! И качали указательным пальцем перед носом — в Мексике это распространенный жест отрицания.

— Ясно, Годе, что проводника нам не найти. Придется идти в эту Хорнаду без него. Что скажете, путешественник?

— Согласен, mon maitre, allons!

И вот в сопровождении своего бесстрашного спутника, с одним вьючным мулом, я направился в пустыню. Ночь мы провели в развалинах Вальвердо и на следующее утро направились в «Смертельное путешествие».

Примечания

54

Акведуки и каналы, используемые в Мексике для орошения. По ним вода Дель Норте доставляется на поля. Именно этой «ирригационной системе» Нью-Мексико обязана своей плодовитостью.

55

Полосатые одеяла точно такие же, как серапе, но отличаются от них расцветкой. Широкие черные и белые полосы на них чередуются. Серапе представляет собой смесь ярких цветов, причудливо сочетающихся, но на них никогда не бывает цветков. Я видел тысячи серапе, но ни разу не видел на них цветков.

56

Телега, арба (исп.)

57

Преграды, изгороди (исп.)

58

Сборщики платы (исп.)

59

Тяжелая обувь из пеньки (исп.)

60

Седельные одеяла (исп.)

61

Пуэбло — это город. Пуэблито — маленький город или деревня, хотя деревню можно еще назвать альдеа.

62

Хозяин! (фр.)

63

Идемте, мсье, идемте! (фр.)

64

Самец (исп.)

65

Слуга (исп.)