Странные игры

Майк Омер (2023)

От автора мирового бестселлера «Внутри убийцы» о профайлере Зои Бентли, экранизированного в России. Восьмилетнюю Кэти Стоун похитили прямо с лужайки перед собственным домом. Прошло пятнадцать месяцев, и уже никто не верит, что девочка жива. Пока не случается чудо: Кэти находят на обочине дороги в соседнем городе. Теперь все хотят знать, что с ней произошло. НО ДЕВОЧКА НЕ ПРОИЗНОСИТ НИ СЛОВА И ОЧЕНЬ НАПУГАНА. Детский психолог Робин Харт — единственная, кому удалось наладить контакт с ребенком. В качестве игровой терапии она использует кукольный домик. И ТОГДА КЭТИ НАЧИНАЕТ ИГРАТЬ В КРАЙНЕ СТРАННЫЕ ИГРЫ. Каждый сеанс ее кукла-злодей делает жуткие вещи с одной из кукол, «живущих» в домике. Одну закалывает ножом, другую топит, третью приковывает цепью к пластиковому диванчику… А потом Робин узнает из новостей о телах девушек, найденных полицией. Телах с травмами, похожими на те, что наносила кукла-злодей. И становится ясно: ДЕВОЧКА РАЗЫГРЫВАЕТ НАСТОЯЩИЕ УБИЙСТВА… «Мастерское сочетание повседневных страхов с острыми ощущениями от деяний серийного убийцы». — Kirkus Reviews «Легкий и затягивающий слог Омера позволяет полностью погрузиться в сюжет. Захватывающая история, от которой волосы встают дыбом». — Publishers Weekly «Потрясающая история! Способность Омера написать сложный сюжет сочетается с классными персонажами, в результате чего книга полностью погружает в происходящее». — Bookreporter

Глава 3

Народу в кафе «У Джимми» было битком. В основном посетители сидели на улице, наслаждаясь приятным деньком. Держа Менни на поводке, Робин зашагала к входу, внимательно поглядывая на столики. Не стоило приходить минута в минуту — если договариваешься о встрече с Мелоди, лучше опаздывать на полчаса, и то сестра появится еще минут через пятнадцать, не раньше. Придется теперь сидеть одной, скрашивать ожидание чашечкой кофе и…

Ого! А кто это болтает по телефону за столиком слева?

— Смотри, какие люди! — обратилась она к Менни.

Пес радостно завилял хвостом и, пустив нечаянную струйку слюны, шумно облизнулся.

Робин начала пробираться к Мелоди, и та, заметив ее, махнула рукой, хотя телефон от уха не отняла. Сестра сегодня нарядилась в свободное черное платье и нацепила огромные черные очки. Каштановые волосы длиной до плеч были, как всегда, уложены в безупречную прическу. Солнечный луч, отразившись от унизывающих ее пальцы колец, пустил несколько веселых зайчиков.

— Нет, не в корзине для белья. В шкафу, в их комнате, на третьей полке. На третьей! Да, сверху. Фред, ты вообще понимаешь, что я говорю? Мне до лампочки. Скажи ему заткнуться и слушать внимательно! На третьей полке. Нет, ты не можешь отправить их в обычной одежде. Для Малой лиги требуется форма, вот почему. Да, это твоя проблема! Ты ведь не хочешь, чтобы тренер отчитывал их из-за твоей безалаберности? Третья полка сверху! И, пожалуйста, проверь, чтобы Шейла подготовила отчет о прочитанной книжке до того, как за ней зайдет подружка. Что там за шум у вас? Почему это они играют с пылесосом? Третья полка, третья!

Сестра никак не могла закончить разговор, и Робин откинулась на стуле, поглядывая на улицу. Напротив кафе находился салон красоты «Санни». Во времена ее детства там была другая вывеска — «Этель». Мать каждые два месяца водила туда обеих дочерей. Сперва они стриглись, а потом заглядывали к Джимми, позволяя себе чашечку горячего какао и шоколадное пирожное. Этель умерла восемь лет назад, и мать миллион раз сетовала, что новому салону не хватает стиля. Сейчас за его окном делали прическу две женщины, и ни одну из них, похоже, отсутствие изюминки не беспокоило.

— Нет, я не разрешаю Шейле тусоваться с подружками, Фред. Скажи ей, что я запрещаю! Ей надо подготовить отчет о книге — завтра его уже сдавать. Что значит «уже ушла»? Всё, я кладу трубку.

Мелоди с отвращением бросила телефон на столик и повернулась к сестре.

— Ничего мужчинам доверить нельзя!

— Они неисправимы, — согласилась Робин. — Значит, Фред сегодня дома?

— Ага. Сейчас он может работать удаленно два дня в неделю. Вот, пробуем новую модель — называется «по вторникам мамочку не трожь, иначе развод».

— Хорошее название, берет за душу… Менни, прекрати! И что же происходит в этот особый вторник?

— Фред остается дома и занимается детьми. — Мелоди потрепала пса по мощному загривку, и тот от наслаждения зажмурился. — А я получаю день в свое полное распоряжение.

— Что ж, очень мило. — Робин вытащила телефон из сумки и положила на столешницу.

— Начали на прошлой неделе. Надеялась, что смогу выделить часок на дневной сон, но не тут-то было — дети по очереди ломились в спальню, поэтому сегодня надумала повидаться с тобой. Так теперь они решили изводить меня звонками.

— Хм, понимаю, почему ты пришла вовремя…

— О чем это ты? Я никогда не опаздываю. — Пес вновь пустил щедрую струю слюны, и Мелоди отдернула руку. — Фу, Менни!

Они на минутку погрузились в уютное молчание. Робин вздохнула. Так бы и сидела в тишине и спокойствии… Однако ничего не поделаешь — есть один не слишком приятный разговор.

— Послушай, — начала она.

— О господи… — застонала Мелоди.

— Что? Я пока и слова не сказала!

— И не надо! По твоему специальному психотерапевтическому тону сразу понятно: речь пойдет о Диане.

— Нет у меня никакого специального тона! — запротестовала Робин.

— Еще как есть! Вещаешь, словно учитель в школе, который хочет, чтобы я взялась за ум.

— Я вовсе не так общаюсь с пациентами.

— А, значит, эти интонации только для меня?

— Ты не ошиблась, — Робин скрестила руки на груди. — Я действительно собиралась поговорить о маме.

— Чего ей надо? — хмыкнула Мелоди.

— Ты должна ей позвонить.

— В смысле? Я ей звонила несколько дней назад.

Мелоди упорно называла мать по имени. Своего рода бунт, начавшийся еще в подростковом возрасте. Мать каждый раз приходила в негодование. Дальше — хуже: все четверо детей Мелоди тоже звали ее исключительно Дианой. Мать возлагала вину на Робин — ведь у той не было детей, которые могли бы обращаться к бабушке как положено.

— Этого недостаточно, Мелоди. Когда ты о ней забываешь, досаду она вымещает на мне. Это ведь не новость.

— Ты тоже звонишь ей не каждый день.

— Зато часто заглядываю.

— Ну, она не горит желанием меня видеть.

Робин свернула салфетку и начала рвать ее на мелкие кусочки.

— Только не надо, сестренка! Сама знаешь, почему она тебя не приглашает, — ты якобы не сделала прививку своим детям. Во всяком случае, мама в этом уверена.

— И что?

— Мелоди, они же вакцинировались несколько месяцев назад!

— Допустим, однако ей-то какое дело?

— Долго собираешься водить ее за нос? — Робин закатила глаза.

— Хоть еще немного, — оправдывающимся тоном забормотала Мелоди. — Слушай, я не могу зайти к матери прямо сейчас. У нас все нормально — мы перезваниваемся каждые несколько дней. Мне так легче, чем ходить к ней в гости.

— Тебе, может, и легче… — Робин скомкала обрывки салфетки. — Позвони ей. Сегодня же.

— Ладно, договорились.

Чувство умиротворения не вернулось; впрочем, Робин на это и не надеялась. С Мелоди всегда так.

К их столику неторопливо подошел сам Джимми.

— Ну и ну! Надо же, сестры Харт сегодня вместе в моем заведении!

Робин ответила ему улыбкой. Джимми владел кафе, сколько она себя помнила. В детстве родители праздновали здесь ее дни рождения, а потом Робин часто заглядывала сюда с подружками после школы. Было время, когда она просто сходила с ума по шоколадным пирожным Джимми с горячей помадкой — фирменному местному десерту, который хоть раз в жизни пробовал каждый обитатель Бетельвилля. В те дни черный, как ночь, кофе от Джимми помогал ей продержаться до вечера.

Владелец кафе отличался пышными усами, буйной — уже совсем седой — гривой волос и лохматыми бровями. Подобная внешность в сочетании с очками делала его похожим на одного из персонажей Диснея — Джепетто^[2].

— Я ошибаюсь, или в вашей беседе прозвучало имя Дианы? — осведомился он. — Вам следовало бы ее пригласить. Все три дамы Харт в кафе у Джимми — вот было бы дело! Давненько такого не видел.

Робин приложила некоторое усилие, чтобы сохранить улыбку, хотя предложение привело ее в ужас.

— Да, пожалуй, как-нибудь…

— Обязательно пригласим, — равнодушно бросила Мелоди.

— Вам никто не говорил, что у вас обеих материнский голос? — продолжал Джимми.

— В самом деле? — откликнулась Робин. Владелец кафе повторял это миллион раз.

— У Дианы голосок соловья, — с мечтательной улыбкой пробормотал Джимми. — Так хочу ее снова услышать…

— И не говорите, — поддержала его Мелоди.

— Джимми, я тут собиралась принять у них заказ, — заявила подошедшая племянница хозяина, Элли.

Недавно окончив колледж, жизнерадостная, вечно улыбающаяся девушка в свободные вечера подрабатывала у дяди. Сегодня она красовалась в черной тунике поверх блузки в горизонтальную полоску. Когда Робин была в ее возрасте, подобный узор при пышной, как у Элли, комплекции считался совершенно немыслимым. Все знали — такой наряд толстит. Впрочем, Элли подобные соображения, судя по всему, не беспокоили.

— Да ну? Что-то не похоже, — проворчал Джимми. — Робин уже давно сидит за пустым столиком, а Мелоди допила свой кофе.

— Дядя, я действительно шла к их столику, но ты меня опередил.

— Хм, а мне показалось, ты копаешься в телефоне… Вы, миллениалы, настолько одержимы интернетом, что забываете, каким должно быть хорошее обслуживание.

— Сто раз тебе говорила — никакой я не миллениал! — Элли закатила глаза. — Когда слышу о миллениалах, сразу кажется, что… э-э-э… речь идет о стариках. Без обид, ладно? — Она бросила взгляд на Робин и Мелоди.

— Никто и не обижается, — ухмыльнулась Робин.

— Так, теперь мы оскорбляем клиентов, — снова заворчал Джимми.

— Робин, что вам принести? — спросила Элли, не обращая внимания на брюзжание дяди.

— Кофе, если можно.

— Хорошо. Мелоди, еще капучино?

— Да, пожалуйста.

— Капучино с обычным молоком? — встрял Джимми.

— Дядя, ради бога!..

— У вас есть не только обычное? — заинтересовалась Мелоди.

— Дай волю моей племяннице — и у нас тут будет куча разных видов, — хмыкнул Джимми. — Например, миндальное молоко, соевое, молочная паста…

— Молочная паста — это совсем другое, — поправила Элли.

— Она настаивает, чтобы я предлагал посетителям поддельное молоко, представляете? Как вообще можно доить миндаль? Вымя у него, должно быть, совсем крошечное…

Робин расхохоталась.

— Куда ни кинь, везде продают альтернативные молочные продукты, — возразила Элли. — Ты все шутишь, а ведь некоторые люди не переносят лактозу. И не забывай о веганах…

— Может, тебе такое и подавали в колледже, пока ты тратила время на сочинение сценариев и снимала свои модные фильмы. Но в реальном мире пьют настоящее молоко. А если не переносят лактозу — просят черный кофе, вот как Робин, например! Молоко — штука полезная, в нем содержится кальций.

— Да ладно! Давно доказали, что это нездоровый продукт. Кстати, в альтернативном молоке тоже есть кальций.

— Молочная промышленность по вине твоего поколения приходит в упадок, Элли.

— Хорошо… — Девушка почесала нос. — Значит, один черный кофе и капучино с настоящим коровьим молоком, так? Поддержим молочные заводы!

— Все правильно, спасибо, — посмеиваясь, произнесла Мелоди.

— А что изволит заказать джентльмен? — осведомился Джимми, поглядывая на собаку.

Менни радостно фыркнул.

— Может, миску воды? — предложила Элли. — Сейчас сделаем, сэр.

— Отсыпь ему собачьего печенья, — посоветовал Джимми. — У нас есть немного в…

— На верхней полке шкафчика, знаю, — перебила его Элли и, присев на корточки перед псом, почесала его между ушами, а затем взглянула на Робин. — Шутку о вымени миндаля я за последние два дня слышала раз двадцать.

— Я не рискнула бы предлагать Джимми изменить привычное меню, — ухмыльнулась Мелоди.

— Всего-то один раз и осмелилась — сказала, что можно попробовать соевое молоко. А теперь круглые сутки выслушиваю его тирады…

Мелоди посмотрела через плечо сестры, и ее улыбка вдруг пропала. Обернулась и Робин.

Между столиков пробиралась Клэр Стоун.

Она всегда была стройной, однако за пятнадцать месяцев, прошедших со дня исчезновения дочери, похудела до неузнаваемости, а тоскливые глаза совсем провалились в глазницы.

— Привет, Клэр! — хором поздоровались сестры.

— Привет, — кивнула та и фальшиво улыбнулась.

Вела Клэр себя странно — будто сохранила память о нормальном человеческом общении, однако способность применять прежние навыки отчасти утратила. Слабо махнув рукой, она остановилась.

— Доброе утро, — нарушила неловкое молчание Робин.

Едва не спросила — как, мол, дела. Вовремя прикусила язык — подобный вопрос прозвучал бы… неправильно. Ответ напрашивался сам собой: плохо.

Женщины замялись. Мелоди была к ней ближе других — ее дочка Эми дружила с маленькой Кэти Стоун. Мелоди не раз разговаривала с Клэр после исчезновения дочери, пыталась поддержать подругу. Элли и Робин общались с несчастной матерью постольку поскольку: Элли иногда присматривала за Кэти, Робин же училась с Клэр в одном классе.

В городке жило всего-то пять тысяч человек, и многие были между собой знакомы, однако Клэр в связи с пропажей Кэти теперь знали все без исключения. Похищение девочки стало главной темой разговоров — его обсуждали при встречах, о нем шептались на кухнях. У каждого имелась своя зловещая гипотеза. «Я бы на ее месте…» — говорили одни. «Со мной такого никогда не случилось бы», — заявляли другие. Сплетни получили новый импульс, когда выяснилось, что полиция изучает родственников и друзей Стоунов, ведь никаких признаков борьбы при похищении не обнаружили. Похоже, Кэти пошла с похитителем добровольно.

Сперва исчезновение девочки стало для горожан общей психологической травмой. В поисках принимали участие решительно все — каждый делился своими мыслями в социальных сетях и пытался помочь Клэр с Питом чем только можно. Со временем надежда на возвращение Кэти начала таять, не рассчитывали обнаружить даже ее останки, и несчастная мать стала живым памятником постигшему Бетельвилль несчастью. Пит более или менее пришел в себя, а Клэр застряла в том ужасном дне, переживая его снова и снова. То же самое испытывали и все знакомые при встрече с ней: каждый принимался вспоминать, чем занимался, когда пришла страшная весть о Кэти.

Клэр изобразила бледную тень прежней улыбки и пошла дальше.

— Она к нам теперь почти не заходит, — прошептала Элли.

— Наверное, ей неприятны любопытные взгляды, — предположила Робин.

— Слышала, Пит в эти выходные уехал? — пробормотала Мелоди. — Перебрался в Индианаполис.

— Слышала, — сказала Робин, бросив взгляд на бывшую одноклассницу, остановившуюся у стойки поговорить с Джимми.

— Фреду он заявил, что больше не может, — продолжила сестра. — Хочет, дескать, начать все с чистого листа в месте, которое не будет постоянно напоминать ему о Кэти.

Пит частенько играл в бильярд с мужем Мелоди и бывшим супругом Робин. Мужчины в маленьком городке старались держаться друг друга.

— Сложно представить, каково им пришлось, — вздрогнула Элли.

— Фред рассказывал, что Пит не находит в себе мужества проехать мимо тридцать первого леса, — вздохнула Мелоди. — Если ему надо в ту сторону — делает крюк.

Лесной массив в западной части Бетельвилля в народе называли по номеру 31-го федерального шоссе, по которому обычно выезжали из города. Наверняка у леса было и официальное наименование, однако о нем никто не вспоминал. Популярностью в качестве места для прогулок он не пользовался — в городе имелось достаточно приятных парков. А после исчезновения Кэти так и вовсе обрел дурную славу, поскольку именно там нашли туфельки несчастной девочки.

Примерно в миле к югу от Бетельвилля проходила узкая грунтовая дорога, ведущая в лес. Сверху ее прикрывали кроны деревьев, и легко было проскочить мимо, если не знаешь, где искать. Грунтовка заканчивалась у давно покинутого, пришедшего в упадок фермерского дома. Городские подростки порой забредали в развалюху, где втайне баловались похищенным у родителей алкоголем или, устроившись у костерка, покуривали «травку» — наслаждались ощущением независимости. Бывало и так, что в тех местах находили использованные шприцы и гильзы, говорившие о не столь невинных развлечениях.

Через четыре дня после исчезновения Кэти полиция обнаружила в заброшенном фермерском доме ее заляпанную грязью обувь, после чего пошли слухи о педофильских порножурналах, окровавленном ноже и длинной толстой веревке. Робин лично слышала немало теорий относительно произошедшего в развалинах. И все же достоверно было известно лишь о туфельках, которые стали указанием на последнее местонахождение Кэти. Народ склонялся к тому, что убийца закопал тело девочки в тридцать первом лесу, хотя полиция прочесала весь массив со служебными собаками и ничего не нашла.

— Наверное, Клэр действительно стоит начать жизнь с нуля, — снова заговорила Элли. — Интересно, почему она не переехала вместе с Питом?

Они молча посмотрели друг на друга. По небу проползло облако, и яркий солнечный день утратил краски, словно Клэр заразила его своим унынием.

— Она не уедет. — Мелоди пожала плечами. — Она ждет, когда вернется Кэти.

Примечания

2

Джепетто — игрушечных дел мастер, отец Пиноккио.