Кочевник на двух колёсах

Магжан Талапович Сагимбаев

Это книга представляет собой уникальный сборник заметок казахстанского велопутешественника, совершившего одиночное путешествие вокруг света на двух колесах. Не раз оказываясь в ситуациях на грани жизни и смерти, он объехал 22 страны и собрал в своем дневнике множество впечатляющих историй о людях и странах.

День 1 — Казахстан

Мне еще ни разу не удавалось застать этот город спящим. Машины, гудки, шум, бесконечная суета — некогда прилечь, некогда присесть. Все и вся в движении.

…Приятная прохлада подбадривает, дышать легко — смог еще не успел подняться над городом темной пеленой. Так даже думать легче. Вот только мысли еще не собрались и обрывками фраз бьются о черепную коробку.

Ранее утро, но в некоторых окнах уже горит свет. Люди торопятся на работу, чтобы вновь заступить в свое беличье колесо и успеть накрутить на пропитание.

Я кручу педали и пытаюсь представить, какого размера будет этот мой аттракцион бесконечного движения…

Меня провожала целая толпа. Сотня объятий, ободряющих похлопываний по плечу, пожеланий. А ведь я еще ничего и не сделал.

Наверное, моя улыбка на совместных с провожающими фотографиях получилась выстраданной. Я заметно нервничал.

До выезда меня сопровождал небольшой велокортеж, состоящий из друзей и родных. Наконец распрощавшись, я покатил один по Райымбека. До Ташкента.

Вот он, ветер перемен! И хотя его приходилось делить с лихачами и грузовиками, которые оставляли после себя удушающие черные тучи, поверьте, он был невероятно сладок. Я в предвкушении давил на педали все сильнее и сильнее — хотелось оторваться от засасывающего зева цивилизации. Громкое дыхание и легкое скольжение колес заменили мне саундтрек.

Впереди меня ждал целый мир. Но ничего не взрывалось фейерверками, я оставался собой. Единственным изменением было нарастающее напряжение мышц и боль в ягодицах.

Размышлять было некогда. Нужно было спланировать путь так, чтобы не закончить его через трое суток где-то под Алматы. Вслушиваясь в легкие шорохи колес, я рассчитывал свои силы, еду, время остановок. У меня было всего пятнадцать дней, чтобы добраться до Туркмении. И уже оттуда ехать в Иран.

Ритуальные пляски с визами выжали меня еще дома. Получить туркменскую визу было сложно. Во-первых, страна закрыта настолько, что как турист ты сможешь попасть в нее только под надзором верного гида, который будет любезно сопровождать тебя повсюду. Буквально повсюду. Во-вторых, стоить его услуги будут, как если бы я заказал обладательницу титула «Мисс Азия» в качестве эскорта.

Все-таки удалось оформить транзитную визу. Значит, у меня есть всего пять дней, чтобы пересечь пустыню Каракум и успеть до границы с Ираном. Но после всех бюрократических пыток получить в паспорт квиток на проезд это настоящее счастье!

7 апреля, когда я принимал подарки на день рождения и уворачивался от дерганья ушей, мне позвонили из посольства. Совет на будущее: никогда не ходите в шортах в посольства консервативных стран. «Цербер» на входе не слушал мои заявления о том, что я гражданин свободной страны. Толстый палец настойчиво летал перед носом и угрожающе повторял, что посольство считается территорией Туркменистана и мои «казахские выходки» никого здесь не волнуют.

Первый день был жутким. Пятая точка, как и ожидалось, нещадно ныла. Не дожидаясь заката, я съехал с дороги и поставил палатку под одиноким деревом неподалеку от села Самсы. Измученный первой сотней километров, я провалился в сон.

Подъем в 6:30 утра. Быстрый завтрак из остатков пасты — и снова в путь. Ехать по жаре — испытание не для слабых, поэтому первые два дня я плелся, давая организму привыкнуть.

Проезжающие автомобилисты поддерживают улыбками, сигналят, кричат: «Алға, жігіт!» Удивительно, но это действительно придает сил.

Через час мне встретился парнишка верхом на лошади. По-хозяйски осмотрев мой велосипед, он спросил:

— А ты почему так оделся? Вспотеешь же…

(Я закутался в рубашку, полностью закрыл лицо, чтобы не сгореть окончательно, и теперь выглядел странно.) Я неопределенно кивнул и сказал:

— Не хочешь поменяться? Я тебе велосипед, а ты мне — лошадь?

Парень подозрительно посмотрел на меня. Судя по всему, оценивал, насколько мне припекло голову и могу ли я отвечать за свои слова.

— А сколько стоит велосипед?

— 100 тысяч тенге.

— Ну а моя лошадь — дороже. Не вариант.

Я хмыкнул. В голове уже нарисовалась картина эпического похода наконе, в ходе которого я покоряю новые земли, вообще путешествие на железном коне. Да, солнце припекало. Перекинувшись еще парой слов, мы попрощались.

Надо сказать, идея путешествия на коне никогда меня не покидала. Это может стать удивительнейшим опытом: воссоздать условия, в которых жили наши предки, рассчитывать только на себя и свои знания о природе. Только представьте себе: потрясающий маршрут по национальным паркам и заповедникам. Настоящее выживание. Кстати, на идею с лошадьми меня вдохновила история девушки Робин из Австралии, которая в одиночку пересекла континент. В пути ее сопровождали только верный пес и четыре верблюда.

Возможно, когда-нибудь я сделаю это, а пока продолжу ехать на велосипеде. Температура поднималась. Мой транспорт вот-вот должен был расплавиться, а я — превратиться в огненного всадника.

Путешествие во многом похоже на компьютерную игру с уровнями, трудностями и достижениями. Я — игрок среднего уровня — жизнерадостно давил на педали, стремясь быстрее поспасть к границе, и не знал, что на пути меня ждет встреча с местными «боссами». За мной гнались алабаи.

Алабай — крупная и грозная порода собак, их любят за крутой нрав и схожесть с медведем. И теперь четыре этих гризли гнались за мной с диким рыком. Четыре огромные горы мышц, четыре всадника собачьего апокалипсиса. Мне пришлось остановиться. Я знал, что если не сделаю этого, псы догонят меня и, несмотря на «казахскость» породы, договориться с ними уже не получится.

Я стоял и слушал их лай, стараясь не показывать страха. Через пару минут собачье эго было удовлетворено, алабаи успокоились. Покрутившись вокруг велосипеда, они с уже задорным лаем начали гоняться друг за другом.

День оказался богатым на драматические события. Возле перевала Кордай я познакомился с маленькими змейками и даже успел сфотографировать их. Умиляясь, смотрел, как одна из них стремительно ползет по дороге, и даже не успел охнуть, когда летящий автомобиль проехался по ней. В отупении сел на велосипед и поехал с места трагедии как можно быстрее.

До перевала я остановился у реки. Было пусто. Неспешно поставил палатку и отправился наслаждаться видами Кордая. Было приятно освежиться в ледяном ручье — спасибо родителям, которые часто брали меня на Бутаковку, чтобы закалить.

От травы веяло свежестью, воздух был прозрачным, настоящее жайлау с картинки. Наслаждался видом я не один. Неподалеку сидели люди и что-то живо обсуждали.

Я направился к ним. За это короткое время в пути на велосипеде я уже заскучал по общению.

Отдыхающими оказалась семья военных из аула Отар. Познакомился и уже через час, слушая военные байки, гоготал вместе с офицерами. Я ожидал встретить других путешественников минимум через месяц, но тут один из майоров, догрызая кость, начал кивать на дорогу: мол, смотри, сен сияқты («такой же, как ты» — перевод с казахского)!

По экипировке я понял, что это иностранец. Я побежал к нему босиком, словно к родному брату. Ноги велосипедиста на педалях замешкались, не знали — ускоряться или все-таки узнать, что хочет этот довольный туземец. Иностранец остановился.

— Можешь отдохнуть здесь! Место отличное, — я с максимально дружелюбной улыбкой начал показывать на свою стоянку.

…Ник оказался 35-летним англичанином. Он работал учителем, но решил все бросить и попутешествовать. Начал с Кореи, проехал весь Китай, общее количество пути — одиннадцать тысяч километров…

Все это он рассказывал, не выпуская из зубов сигарету. Либо у этого парня железное здоровье, либо в пути он повидал такое, что без сигареты уже не ехалось.

На следующее утро мы поднялись до перевала (семь километров вверх), а затем полтора часа с почти детским восторгом летели вниз.

На остановке Ник рассказал мне, что раньше ничего не слышал о Казахстане. Пожаловался на сервис, сказал, что уже второй день едет без воды. Когда добрались до горной речки, Ник потянулся за таблетками для очистки и с изумлением смотрел, как я пью из ладоней.

Чуть позже мы разъехались. Ник поехал в Бишкек, я — в сторону Тараза.

«Рано поутру, до зари, я Бога прошу: мой путь озари» — Радханатха Свами

В сторону Тараза еду по идеальной дороге. Вокруг только степь. Изредка встречаются местные работяги, которые выглядят, словно были здесь с начала времен. Заехал в несколько кафешек, отдал за яичницу и салат почти тысячу тенге. Хорошо, хоть воду наливают бесплатно.

Ровная дорога быстро ввела меня в транс. Я ехал на автопилоте, без мыслей и переживаний. Никаких внутренних диалогов, идеально для тех, кто имеет проблемы с потоком сознания. Так, незаметно для себя, я въехал в крупное село Мерке.

…Свое название оно берет от персидского слова «мирки» — центр. Арабские путешественники упоминали его еще в IX—X веках и описывали поселение как небольшой укрепленный город с цитаделью.

В специальном писании для багдадских правителей, которое было написано еще в 945 году нашей эры, о Мерке говорят так: «От города Шаша до Гозгерда расстояние семь фарсахов… от Тараза справа — горы, слева — теплые пески, где зимовье скота карлуков. За теми песками пустыня из песков и гальки, а в ней шакалы, она тянется до границы кимаков. В горах много плодов, клевера и горного лука. Всего от Тараза до Кулана по пустыне, также называющейся Кулан, 14 фарсахов. От Кулана до богатого селения Мирки — четыре фарсаха, от Мирки до Аспары по пустыне, такой же, как Кулан, — тоже четыре фарсаха. От Суяба до Верхнего Барсахана на границе с Кашгарией 15 дней пути ходом караванов по пастбищам и водоемам, а для почты тюрков путь трех дней»…

Через несколько километров познакомился с канадцами — обычными банковскими клерками, которые все бросили и отправились покорять Азию. Отработали два года в офисе, и теперь у них есть возможность путешествовать в течение года. Я поделился с ними контактами шымкентских знакомых, у которых можно остановиться.

Проехал Тараз, разложил свою палатку недалеко от мавзолея Айши-Биби. Жители округи часто рассказывают такую легенду об этом месте паломничества: Айша-Биби была дочерью ученого и поэта Хакима Бакыргани, после смерти отца ее воспитывал шейх Айкожы. Когда девушка достигла совершеннолетия, ее руки стали просить многие влиятельные мужчины, среди них был и правитель Тараза Карахан Мухаммед. Как и другие кандидаты, он получил отказ от шейха. Но Айша-Биби влюбилась в Карахана и тайно отправилась за ним в Тараз. На берегу реки Асы, совсем недалеко от Тараза, девушку укусила змея. Айша-Биби погибла. В честь своей любимой Карахан воздвиг прекрасный мавзолей, который до сих пор считается символом их любви…

Вообще, юг Казахстана богат на жемчужины, здесь, например, находятся потрясающие Ак-су-Жабаглинский заповедник и Сайрам-Угамский национальный парк.

В вечнозеленом Шымкенте меня принял в гости Владимир Дегтярев — человек с большим сердцем, гостеприимный и открытый. Мои знакомые канадцы уже жили у него. Вечером он пригласил нас в один из ресторанов. Получился теплый вечер.

Мне почему-то запомнился шымкентский мужичок Армахан, похожий на буддийского монаха: смуглый, маленький, с такой же улыбкой вечного знания на губах. Каждый день он встает рано утром и идет собирать пластиковые и стеклянные бутылки в «своем районе». Одна бутылка — три тенге. Говорит, что за день получается заработать пару-тройку сотен тенге. Тратит в основном на еду — покупает сметану с лепешкой, в хорошее время можно отложить двести тенге.

Помогаю ему собрать несколько бутылок. Армахан философски замечает: «Буду больше собирать — больше заработаю».