Література України. Для дітей середнього шкільного віку

Коллектив авторов

Эта книга пригодится ученикам средней школы, да и вообще всем тем, кто интересуется литературой нашей страны, потому что творческие достижения украинских мастеров слова – как прошлого, так и настоящего – заслуживают большего, чем отстраненное уважение и перелистывание учебников. Попробуйте найти свободную минутку, чтобы взять в руки «Энеиду» Котляревского или «Кайдашеву семью» Нечуя-Левицкого и перечитать их. Тогда станет понятным, почему произведения многих украинских авторов в мире считаются настоящими жемчужинами литературы… Это издание рассказывает не только о творчестве украиноязычных писателей нашей Родины и украинской диаспоры, но и русскоязычных авторов, чья жизнь и творчество связаны с Украиной, например Шолом-Алейхема, М. Булгакова, Б. Чичибабина и других. Особое внимание уделено древнему периоду развития литературы, поскольку именно он не слишком широко освещается в школьных учебниках. Итак, вам предоставляется возможность познакомиться с украинской литературой от ее истоков.

Раздел I

Устное народное творчество

Устное народное творчество (фольклор) занимает значительное место среди достижений искусства любого народа. Интересно, что само слово «фольклор» с английского переводится как «народная мудрость». Произведения, оставленные нам нашими далекими предками, рассказывают об их мыслях, переживаниях, мечтах и надеждах; они передают тот опыт, который народ накапливал на протяжении длительного времени. К тому же устное народное творчество является источником сведений об исторических событиях далекого прошлого, о борьбе против угнетателей и поработителей.

Ученые считают, что первые образцы фольклора появились задолго до возникновения письменной литературы. Они создавались в основном при выполнении определенных ритуальных действий, календарных обрядов, во время трудовой деятельности, а несколько позже — в различных развлечениях. Так возникли календарно-обрядовые и трудовые песни. Конечно же, с течением времени люди пытались разгадать тайны окружающего мира, понять природные явления и подчинить их своим потребностям. Наши предки мечтали о победе над болезнями и нищетой, о счастливой, спокойной жизни. И устное народное творчество постепенно обогащалось сказками, преданиями, легендами, пословицами и поговорками.

Сейчас первобытные оригинальные тексты воссоздать уже невозможно. Переходя от одного поколения к другому, произведения народного воображения существенно менялись. Но и их более поздние варианты остаются весьма интересными для нас и достойными уважения за то, что свидетельствуют о богатой духовной жизни наших далеких предков.

Несколько слов о былинах

Украинское народное творчество богато и разнообразно. Одним из древнейших его жанров являются былины. Еще до недавнего времени литературоведы рассматривали их как образцы древних произведений русской литературы. Но, видимо, пришло время вспомнить, что былины начали слагаться еще во времена язычества в Киевской Руси и продолжали развиваться как жанр в течение многих веков. поэтому эти произведения с полным правом можно считать составной частью истории украинской литературы.Былинный репертуар достаточно разнороден. В нем фигурирует несколько десятков героев — «храбров» (точное их число назвать трудно, потому что некоторые образы раздваиваются и выступают не только под разными именами, но в разных, не похожих друг на друга эпизодах). Количество былин, дошедших до нашего времени, если учитывать их варианты, составляет около сотни текстов. В них хорошо чувствуется наличие определенных слоев, относящихся к различным временным эпохам. Очевидно, известные записи содержат элементы текстов «старого» цикла, составленного задолго до крещения Руси.

По мнению одного из известнейших исследователей былин А. П. Скафтимова, первоначальная недооценка сил богатыря, которая характерна для большинства древних текстов, необходима для большего торжества «храбра» позднее. Но дело не только в этом. Тем самым былина проводит мысль о том, что в определенных обстоятельствах (особенно если возникает угроза для родной земли) стать богатырем, осуществить великий подвиг может самый обыкновенный человек…

Довольно выразительно среди былин обособлены определенные локальные группы — киевские, новгородские, галицко-волынские, хотя существуют и поэмы нейтральные, которые имеют более-менее очевидную связь с князем Владимиром и Киевом или же никак с ними не связаны. Специалисты неоднократно делали попытки поделить известный былинный материал на отдельные группы по темам. Каждая из них так или иначе связана с несколькими популярными героями. Такие группы былин создают в киевском цикле свои подгруппы. Это тексты, события которых касаются:

— Вольги (Олега) Святославича или Всеславича;

— Добрыни, Владимирова опекуна (в былинах — племянника);

— Ильи, известного в старых германских преданиях как брата Владимира; Тидрек-сага (середина XIII в.) вообще почему-то называет этого храбра «ярлом» (властителем) Греции;

— Алеши Поповича, поскольку его подвиги тесно переплетены с рассказами о поступках Добрыни и Ильи.

Считается, что былинный цикл Вольги сложился на основе эпических преданий, связанных с Вещим Олегом и княгиней Ольгой. Но эти тексты составляют не очень удачную комбинацию интересных отдельных песен (былина о Вольге-волхве, чудодее, ловце-оборотне, рождение которого сопровождалось различными чудесами) и поздних шаблонных богатырских рассказов об охоте Вольги, его встрече с Микулой и походе Вольги на Индийское царство. Произведения «старого» и «нового» циклов очень разнятся между собой. Поэмы о Волхве-оборотне, Вольге-победителе, о встрече Вольги с Микулой когда-то пытались объединить образом странствующего князя, который путешествует во главе своей дружины. Правда, при этом как-то неуместно звучат предыдущие упоминания о чудесных талантах «храбра» и о переполохе, который поднялся в связи с его рождением. Ведь крестьянин-великан, хлебороб Микула изображен как персонаж, перед которым становятся смешными и мизерными сила и претензии авантюриста-князя и его дружины. Считается, что в образе Вольги здесь выведен последний древлянский князь Олег Святославич, который напрасно погиб в междоусобице со своим братом Ярополком. Однако возможно, что этот рассказ имеет основанием более древнюю языческую историю об Олеге, блестящем представителе киевской дружины, «пристыженном» во время встречи с другой силой — силой земли.

Вероятнее всего, когда-то Добрыня стоял в центре Владимирова цикла. Он должен был олицетворять лучшие черты тогдашнего киевского аристократизма. Так же, как и Вольгу, его называют племянником Владимира, а родился он в «княженецком» доме. Конечно, Добрыня получал соответствующие своему высокому положению воспитание и образование. В этом с Добрыней не может сравниться никто из богатырей.

Параллельный вариант делает его, однако, сыном богатого гостя рязанского (то есть купца). Возможно, это отголосок былин XIII века. Прозвище Добрыни — Никитич — считают вторым именем богатыря — «Аникит», то есть непобедимый. Такое толкование достаточно убедительно, поскольку с Добрыней связано множество элементов христианской легенды о змееборстве. В некоторых вариантах былин этого «храбра» действительно называют Никитой. Кроме того, в одном из них змей прямо вспоминает, что святые отцы и волхвы предвещали ему, змею, смерть от руки Добрыни. Но в «старом» цикле Добрыня, скорее всего, имел несколько другой склад характера и выполнял менее героические задачи. По крайней мере, существует текст, в котором богатырь жалуется матери. Добрыня сетует на судьбу и говорит, что лучше бы его при рождении бросили в воду, чтобы «не сиротил он малых детушек, не оставлял плакать вдовиц, не проливал крови невинной».

Вольга с дружиной. Иллюстрация И. Билибина к былине «Вольга»

Значительную роль в былинах играют диалоги, которые драматизируют сюжет, помогают лучше охарактеризовать героев, раскрыть их мысли и переживания. Не менее важен для древнего эпоса также прием повтора отдельных эпизодов, оборотов в речи героев. Чаще всего встречаются троекратные повторы. С ними, кстати, тесно связаны так называемые «общие места» — устойчивые словесные формулы, которые почти дословно повторяются в одной или разных былинах в похожих эпизодах или картинах описания различными рассказчиками. Такие «общие места» облегчали создание былин: автор в некоторых случаях не создавал текст заново, а пользовался готовыми формулами, которые выполняли в былинах важные идейно-художественные функции. Чаще всего они использовались при изображениях пиршества у князя Владимира или враждебных сил, в описании боев, в высказывании угроз врагами.

Роль Ильи не совсем ясна. Что было связано с Муромцем в старом киевском эпосе, точно не известно: может, в его функции входила борьба со Степью (застава), а может, — прокладывание дорог. Ясно только то, что он в конце концов стал «универсальным наследником» старых героев и впоследствии «собрал» вокруг себя различные эпические темы киевского цикла.

В древности слагались рассказы о славных богатырях-храбрах, которые защищали родную землю от захватчиков и всяческой нечисти. Сейчас былины кажутся нам одним из вариантов такого литературного жанра как сказка. А взрослые тоже любят сказки. Ученые-лингвисты, литературоведы, историки ищут истоки этих сказочных сюжетов, прообразы знакомых с детства персонажей. И тогда к нам возвращаются забытые имена, мы снова пытаемся осмыслить давно минувшие события и ситуации. А еще — сопоставить образцы творчества многих народов и найти не только общие корни, но и понять, кем же были на самом деле наши любимые герои.

Новый взгляд на былинного героя

Былинный богатырь Илья Муромец не нуждается в рекомендации. А вот о герое древнего Шумера по имени Гильгамеш, который жил в начале XXVI века до нашей эры, известно, пожалуй, только знатокам мифологии и ценителям литературы древнего Востока. Исходя из некоторых свидетельств, дошедших до нашего времени, он был реальным лицом, правителем шумерского города Урука. Правителем Гильгамеш оказался, наверное, незаурядным, потому что после смерти его нарекли богом. Но по прошествии веков реальность становится мифом. А согласно мифу, отцом Гильгамеша был демон, а матерью — богиня Нинсун. Как и Илье Муромцу, Гильгамешу выпало много удивительных приключений. А самое необычное из них не зафиксировано ни в одном сказании. Это было путешествие во времени и пространстве, которое закончилась… в земле славянской.

Поединок как средство найти брата

Начнем с того полного драматизма дня, когда доведенные до отчаяния жители Урука обратились к небу о помощи. Властелин города Гильгамеш довел их своим поведением до полного обнищания. Уступая мольбам людей, боги сказали Нинсун: «Ты создала сына, и нет ему равных. Жестокий Гильгамеш не дает никому жить в покое и радости!» И тогда богиня создала двойника-антипода для своевольного сына — дикого волосатого человека Энкиду, который не уступал Гильгамешу силой и отвагой. Нинсун надеялась, что теперь оба богатыря померяются силой друг с другом, а жители Урука смогут наконец-то спокойно заниматься своими делами.

Сначала Энкиду жил в степи, в окружении диких зверей, которых очень любил и защищал от охотников. Но люди, потеряв возможность охотиться, поклонились Гильгамешу и попросили, чтобы он нашел управу на могучего «дикаря». Владыка Урука был хоть и беспокойного нрава, но разум имел светлый. Он решил, что лучший способ нейтрализовать дикого человека — это приобщить его к цивилизации, преодолеть же противника поможет наиболее коварное и действующее оружие — соблазн.

Надежда богов оправдалась: братья сошлись в противоборстве. Энкиду не устоял, поскольку потерял часть силы, стал чужим для животных, которые покинули богатыря. На это и рассчитывал Гильгамеш. Опыт и хитрость все же помогли ему одержать победу. Но «дикарь» почему-то не затаил обиду и не желал отомстить. Наоборот, с того времени он стал верным слугой брата. Так в реальности сбылись сны Гильгамеша, в которых он находил преданного друга.

Гильгамеш

А теперь перенесемся к Белому морю. Здесь, в Карелии, 78-летняя А. Т. Бурая рассказала специалистам необычную и очень древнюю легенду. Она поразила исследователей так, как мог бы поразить неожиданный восход второго Солнца над нашей Землей.

Странные совпадения

Очень давно появился в славянских степях богатырь-пришелец. Был он похож на большую гору (сравнение типично шумерское). На правом плече чужеземца сидел сокол, а у гривы коня примостилась змея. Можно ярче обрисовать портрет человека, который дружит с дикими зверями? Пришелец хвастался, что возьмет в плен Киев. Испугались местные богатыри его дикой силы (ситуация такая же, как и с воинами Гильгамеша). Только один воин бросил вызов пришельцу, очень похожему на «дикаря» Энкиду. Звали этого храбра Илья Муромец. Как и Гильгамеш, он после победы узнал, что дрался с собственным братом, хотя и двоюродным. Дальше опять перекличка с шумерским источником: брат-пришелец становится верным спутником Ильи Муромца.

Такие впечатляющие совпадения не имеют аналогов в других былинных сюжетах. И в этом следует разобраться.

Гильгамеш — Муромец

Даже имена героя древних былин и персонажа шумерского эпоса созвучны: Гильга — Илья. Исследователям древней культуры известно, что иностранное имя часто приспосабливается к местному, привычному на слух произношению. Если в этом случае совпадение неполное, то лишь потому, что в устной народной традиции произошла привязка имени героя к Мурому, хорошо известному рассказчикам и слушателям. Но название этого города также не было случайным. Дело в том, что при введении в Киевской Руси христианства и массового крещения граждан языческие имена в древних сказаниях меняли на новые, православные. Нередко для этого использовали имена по-настоящему знаменитых людей более позднего времени, которые, как казалось нашим предкам, были достойны того, чтобы остаться в памяти потомков как герои. Так произошло и с Ильей. Именно в Муроме жил человек, известный своими добрыми делами и воинской доблестью. По преданию, молодой парень долгое время не ходил, пока к его порогу не пришли странствующие монахи, которые, собственно, и вылечили его. Тогда вчерашний калека стал ратником князя, верой и правдой служил родной земле, а впоследствии принял монашеский сан. Много лет спустя Илья умер, и его похоронили в киевских пещерах. После этого возле тела героя начали происходить внезапные исцеления, которые можно было объяснить разве что чудом. Тогда человека, который поделился собственным именем с былинным богатырем, канонизировали (внесли в список национальных святых). В печерских гравюрах, которые сделал в 50-х годах XVII века для издания «Патерика» известный печерский гравер, есть образок Ильи Муромца. Святой показан в виде аскета-старца, обнаженным, прикрытым только плащом, с поднятыми вверх руками. Ни одна примета не указывает на то, что изображен богатырь. Надпись под образком свидетельствует, что это — «Преподобный Илья Муромец, который вселился в пещеру преподобного Антония в Киеве и до сих пор там пребывает нетленным». А вот московский священник Иван Лукьянов, который посетил Киев в 1701 году, наоборот, рисует Илью как «воина»: «Видели мы храброго воина Илью Муромца: ростом — как нынешние высокие люди; левая рука его пробита копьем, рану всю знати, а правая рука сложена для крещения». Итак, богатырь получил имя от бывшего дружинника, который впоследствии стал монахом.

Но если предположения относительно того, что былины об Илье складывались на основе древних шумерских переводов правильные, то у обоих персонажей должен быть общий главный враг.

Почему Соловей — разбойник?

В шумерском эпосе, посвященном владыке Урука, есть рассказ о битве героя и его войска с охранником Кедрового леса Хувавой. Этого своевольного персонажа защищал не кто-нибудь, а сам бог Энлиль. Сила Хувавы — в его голосе. Дыхание его подобно буре. Сражаясь с ним, спутники Гильгамеша рубят лес. Но ветви деревьев, которые ломают воины, оказываются руками самого Хувавы.

В Киевской Руси кедров не было. Хувава должен был поселиться здесь среди других деревьев, таких же мощных и магических. К примеру, среди дубов. А кто в древних сказках сидел на тридевяти дубах? Конечно же, Соловей-разбойник. Но странно вот что: почему это свою любимую певчую птицу наши предки наделили грозным и жестоким нравом, а от свиста его замирает все живое?

Может, изначально имелась в виду совсем не «серая птица»? Может, Хувава стал сначала Сувавою, а затем близким и понятным Соловьем? И участь его такая же, как и у Хувавы: Илья-богатырь поражает разбойника в правый глаз, а потом рубит на куски и сжигает.

Не о сказке, а о действительности

Казалось бы, что страшного в свисте? Вот так напугали предки! Или, может, богатыри у них были какими-то слабыми и нервными? Но вот оно что! Недаром древние авторы наделили разбойника именно таким «нетипичным» оружием. Известно, что в глубокой древности свист использовался для передачи сообщений на большое расстояние. До нашего времени это умениесохранили жители некоторых местностей на Канарах, в Испании, в Восточной Турции и на Кавказе. Сообщения, переданные с помощью свиста, слышно на расстоянии шести-семи километров. Исследователи отметили, что в этом случае находиться возле источника сигнала очень опасно, ибо сила его такова, что вызывает травмы мозга.

И все же…

И все-таки совпадение останется лишь совпадением, хотя и значимым, если мы не сможем ответить на два важных вопроса: почему богатырь-пришелец угрожал захватить Киев и как из Шумера он попал в наши степи?

В старинном издании «Ядро российской истории» сказано, что в давние времена часть славянских народов называли мосхами (мосохами, мосехами, мосинками или мосенами). Так вот, античный историк Ксенофонт (около 430−355 гг. до н. э.) писал о мосинках, которые владели искусством свиста. Их родина расположена неподалеку от северных рубежей Шумера. А теперь вспомним важную деталь: Соловей дежурил на дороге, ведущей на Киев. Мосхи же держали «под контролем» путь из Ассирии и бывшего Шумера на запад, в малоазийскую страну Куе. И Киев, и Куе переводятся как «царство», «царьград».

В I тысячелетии до н. э. царь Куе отказался платить дань Ассирии и начал тайную переписку с правителем враждующего с ней государства Урарту. Письма эти шли именно через земли мосхов. Их правитель Мыта перехватил опасные послания. Недолго оставалось жить царю Куе: о нем больше нигде не упоминается. Судьба же мосхов и их господина драматична. Мыта покинул свое царство. А мосхи были рассеяны — историки до сих пор спорят о том, куда направились представители этого народа. Возможно, что часть их поселилась где-то на берегах Оки.

Действительно, нет сказки, в которой не было бы хоть немного правды.

Загадка Алеши Поповича

Один из самых любимых героев древних былин — Алеша Попович. Пожалуй, нет такого человека, который бы не знал о его подвигах. Однако далеко не все знакомы с историей возникновения этого образа, который воспринимается читателями как сказочный. Наша задача — вернуть «историчность», реальность герою древних былин.

Исследователи-литературоведы поставили перед собой цель найти реальные прототипы героев былин. Большая и кропотливая работа завершилась успешно: были выяснены «паспортные данные» хитрого как лис, умного и сообразительного богатыря Алеши Поповича.

Трудности возникли уже в начале исследования. Ученые предположили, что древние тексты сохранили реальное имя человека, который стал прообразом знаменитого богатыря. Итак, искали в летописях упоминания именно об Алексее, сыне попа (Поповиче).

Поиски долго не давали результата. Однако нашлись документы, которые рассказывали об очень похожих на действия былинного героя приключениях. Связаны они были с определенной исторической личностью — дружинником киевского князя Александром.

Сначала такое сходство ратных подвигов двух человек просто удивило. Позже выяснилось еще одно: Александр имел прозвище Попович, потому что был сыном священника. Итак, прототип найден? Но почему Александр? Начались лингвистические поиски, которые и прояснили ситуацию: оказалось, что во времена Киевской Руси «Алеша» был сокращенным вариантом не только от имени Алексей, но и Александр.

Казалось бы, дело решено. Но опять встал вопрос: почему много подвигов Александра в поэтической обработке было перенесено в былину, а часть походов Алеши Поповича в летописях не отражена? Да и время, когда происходили события, неумолимо констатировало: славный дружинник не мог осуществить все эти героические дела, потому что… многие из них стали историей задолго до его рождения. Но документальное подтверждение древних подвигов тоже нашлось. Вот только они связаны с другим человеком, кстати, тоже дружинником князя, — Ольвигом Ратиборичем.

Три богатиря. Худ. В. Васнецов

Почему же получилось так, что исторически большая часть героических поступков принадлежала одному человеку, а имя героя народного эпоса — другому? В чем причина такого недоразумения?

Ответ на этот вопрос помогли найти данные из истории времен Киевской Руси. Известно, что когда князь киевский Владимир ввел христианство в своем государстве, началась борьба со всеми признаками политеизма, с идолопоклонством и древними «нечестивыми» обычаями. Длилась она долго, и некоторые результаты противоборства православных и языческих традиций мы видим даже в наши дни. Примером может быть ежегодное празднование седьмого июля праздника Ивана Купалы, а также праздники Сретения, Масленицы и многие другие, которые отмечали наши далекие предки в дохристианские времена. После официального введения новой веры запретить празднование таких дат было сложно, так решили подогнать древние праздники к новым, православным. Именно поэтому много обычаев и обрядов нашего народа имеют в себе определенный «привкус» язычества (как, например, обычай колядовать на Рождество, щедровать на Новый год или прыгать через костер и пускать венки на воду на праздник Ивана Купалы).

Другим признаком введения христианства в Киевской Руси стало то, что новые имена, которые пришли к нам вместе с новой религией из Византии, постепенно вытесняли из обихода языческие. Довольно часто люди в то время имели по два имени — одно «бытовое», привычное, а второе — данное при крещении. Древние имена с течением времени исчезали, уступая место новым. Видимо, самыми «живучими» из них оказались дохристианские «Славы»: Вячеслав, Ярослав, Святослав, Мирослав, Мстислав, а также Всеволод — они и сейчас очень распространены. Для того же, чтобы этот процесс ускорить, князь приказал заменить в древних сказаниях языческие имена на православные. Наверное, Александр, княжеский дружинник, сын священника, хитрюга и сорвиголова, человек мудрый и отважный, больше подошел для этой цели. Так, древний рыцарь герой опоэтизированных рассказов о ратных подвигах славян, любимец рассказчиков Ольвиг Ратиборич ушел в небытие, уступив место Алеше Поповичу… Эта литературно-историческая путаница продолжалась почти тысячу лет, пока кое-кому из ученых не захотелось выяснить настоящую «биографию» персонажей, которых считали вымышленными, сказочными. Такая теперь посмертная судьба обоих героев: быть всегда вместе, сплестись в образе знаменитого богатыря, защитника родной земли, спасителя от всякой напасти. Им не суждено быть забытыми далекими потомками, хоть имя одного из богатырей-храбров стало известно нам совсем недавно.

Древнерусский воин. Худ. И. Билибин

Истинное лицо сказочных персонажей

Идолище поганое

Древние произведения народной мысли имеют один существенный признак: они так тесно связаны с историей, так пронизаны ею, что почти каждое произведение эпического характера можно рассматривать как древнее свидетельство историчности описанных событий.

Когда речь шла о богатырях, понять направленность поисков ученых было значительно легче, чем в ситуации, о которой речь пойдет дальше.

Казалось бы, вряд ли можно воспринимать такой персонаж, как Идолище поганое, с точки зрения реальности этого лица. Однако и вероятность того, что найдется исторический прототип образа Соловья-разбойника, была не больше, чем здесь. И снова начались длительные поиски ученых. Реальные события, описанные в древних документах и летописях тех времен, встретились почти сразу. Вот что выяснили специалисты. Рассказ о позорной гибели омерзительного персонажа древней былины, Идолища, является документальным свидетельством незаурядного дипломатического и политического инцидента.

…Внешность посла кочевников у древних славян, с которыми на протяжении долгого времени шли кровавые споры, действительно была не очень привлекательной (по крайней мере таким он изображен в древних исторических документах): невысокого роста, толстый, с приплюснутым лицом, в очень яркой одежде, увешанной драгоценностями, кровожадный, надменный… Он напоминал нашим предкам изображения древних языческих идолов. Вспомним, что вряд ли кто-нибудь из славян мог поблагодарить хищных кочевников за тот беспорядок и ужас, который они вносили в их жизнь. Кроме того, имена представителей монголоидной расы были непонятны для наших предков, часто возникала необходимость приспосабливать иностранное имя к местному произношению, немного изменять его. А этот посланник своим внешним видом так поразил летописца, что тот даже и не стал прибегать к приемам лингвистической адаптации чужого имени, сразу же «окрестив» посланника Идолищем.

Конечно, представитель-иноверец, чьи руки по локоть в крови славян, пренебрегающий местными порядками, не уважающий верований и обычаев государства, в которое прибыл с поручением, не может вызвать положительных эмоций. Но убийство посланника — дело нешуточное. Почему же человека, который посягнул на неприкосновенность дипломатического лица, ждал не гнев князя и не страшная кара, а почитание как героя?

Для ответа на этот вопрос снова нужно обратиться к истории. «Большая хитрость коварная» Идолища, отраженная в летописи, не вызывает сочувствия к нему. Посланец приехал, конечно, не один, а с огромной свитой, большинство в которой составляли женщины. После появления Идолища на окраинах города начались внезапные, очень жестокие нападения чужаков после захода солнца на местное население. Пылали дома, гибли люди и скот, а с первыми лучами солнца языческая орда исчезала, словно проваливаясь в ад.

Дружинники князя начали следить за не вызывающим особого доверия посланником. И выяснилось вот что. Женщины, прибывшие в город вместе с «дипломатом», оказались переодетыми молодыми мужчинами. После захода солнца они доставали мужскую одежду, брали оружие и совершали погромы. А перед самым рассветом возвращались к своим палаткам и снова превращались в молодых и молчаливых, словно призраки, женщин.

Уличив коварство посланника, дружинники князя наказали чужеземца, лишив его жизни. И не помогла ему дипломатическая неприкосновенность. Ибо принцип «Тот, кто поднял оружие, от него и погибнет» — давний и справедливый.

Тугарин Змеевич — вариант распространенного сказочного персонажа

Если рассказ об Идолище поганом оставлял ощущение нереальности, то что же можно сказать о попытках найти прототип злого летучего змея, который забирал в плен или просто съедал людей, — Тугарина Змеевича? Пожалуй, легче согласиться с тем, что наши далекие предки якобы застали еще остатки мира динозавров и видели воочию птеродактилей, чем принять на веру тот факт, что какую-то определенную историческую личность народная фантазия воплотила в такой ужасный образ. Но ведь до сих пор былины рассказывали нам именно о реальных лицах.

Ученые обратили внимание на то, что в древних былинах Тугарин Змеевич имеет только одну голову, а три головы появляются у него лишь в более поздних вариантах. (Кстати, многоголовые монстры в украинском фольклоре — явление не очень распространенное; драконоподобные змеи с количеством «макитр» от трех до двадцати четырех встречаются разве что в сказках Гуцульщины.) Само же имя было каким-то странным, имело чуть иностранный оттенок и ассоциировалось с корнями некоторых восточных языков.

Продолжительная работа над древними текстами и историческими документами снова дала положительный результат, и сегодня мы можем познакомиться еще с некоторыми лицами, освобожденными из тысячелетнего сказочного плена.

На протяжении долгого времени нападения кочевников на земли Киевской Руси возглавлял жестокий, умный и волевой человек — хан Шарукан (он, кстати, был зятем одного из тогдашних князей). Имя его переводится на старославянский язык, как Змей. Изображение страшного змея, постоянно сопровождавшее хана, стало неотделимы от его личности. А дальше — как в сказке: у хозяина было три сына, которые впоследствии заняли место отца во главе кровавых набегов на славянские земли. Наследники хана достаточно слаженно руководили походами, признавая ведущую роль старшего из них, Тугор-Хана. Братья звались Шаруканидами (в переводе — Змеевичами). Дальше надо вспомнить об изменениях, которым подвергались иностранные имена, «подгоняясь» под местное произношение.

Согласно законам лингвистической адаптации, Тугор-Хан сначала превратился в Тугоркана, а тот, в свою очередь, стал Тугарином. Последнее изменение произошло из-за того, что в древности в старославянском языке действовал закон открытого слога, поэтому имя Тугоркан было очень тяжелым в произношении для представителей славяноязычных народов. А относительно Змеевича было уже совершенно ясно: если отец Шарукан (Змей), то сын его никем иным просто и быть не может! Количество же голов изменилось с течением времени: когда руководил походами хан Шарукан, персонаж былин имел имя Змей, а еще — соответствующий вид и одну голову. Впоследствии, когда сыновья заменили отца во главе походов, количество голов увеличилось до трех (соответственно количеству братьев), а собственное имя образовалось от имени одного из них, претерпев определенную лингвистическую адаптацию. Так, руководитель кровавых набегов кочевников на земли Киевской Руси и его сыновья на тысячу лет превратились силой народного воображения в страшное фантастическое чудовище — трехглавого змея, который забирал в плен людей. Как видим, даже здесь имеются указания на возможное происхождение этого персонажа, потому что кочевники занимались перепродажей живого товара — пленников, захваченных во время набегов на славянские земли.

Народные песни и баллады

Среди жанров устного народного творчества одно из главных мест отводится песне. Именно она приобрела большую популярность у народов мира. Песня стала, пожалуй, самым весомым вкладом каждой нации в международную духовную сокровищницу.

Интересно, что впервые об удивительной поэтичности, мелодичности, красоте и высоком художественном уровне украинской песни заговорили не представители нашего народа, а иностранцы. Видимо, так случилось из-за того, что для самих украинцев их искусство было естественным, обычным. Песня стала неотъемлемой составной частью жизни, и никто даже не задумывался над тем, какое место она может занять в мировой культуре. А вот гости Украины и путешественники — независимо от того, были ли они друзьями или врагами — выражали искреннее удивление и восхищение красотой наших песен.

Древнейшее документальное упоминание иностранного автора об этом жанре народного творчества наших предков датируется XV веком. Оставил его посол Венецианской республики Амвросий Контарини. В 1473 году он совершил поездку в Персию. Путь посла пролегал через территорию Украины. Контарини с удивлением констатировал в своих путевых записях, что в Киеве во время его официального приема у князя пели замечательные песни.

Популярность в Украине именно жанра песни не случайна. В нем — вся жизнь человека: от колыбели до проводов в последний путь наших предков сопровождало пение, которое отражало особенно яркие и болевые минуты существования. «Песня в Малороссии — все: и поэзия, и история, и родительская могила», — писал Н. В. Гоголь.

Наши ближайшие соседи — поляки — тоже высоко ценили украинские песни и их исполнителей. Короли и воеводы Польши держали при себе наших соотечественников — певцов и бандуристов. Известно, что они жили при дворе Ягайло и Ядвиги (XIV в.), а также их преемников Зигмунта I и Яна Собеского (XVII ст.). У последнего много лет жил кобзарь Весоловский, получивший звание почетного королевского певца. Отрывки из украинских народных песен часто встречаются также в письмах вельмож того времени; этот жанр имел немалое влияние на развитие польской летописной, исторической и художественной литературы XVI — XVII веков. Ему охотно подражали, ради песни поляки изучали украинский язык и сами создавали стихи в подражение народным.

Очень внимательно и бережно отнеслись к украинскому фольклору немцы. Древнейшие записи наших народных песен, сделанные ими, относятся к XVI веку. Кстати, именно немецкие исследователи первыми в Западной Европе начали переводить произведения наших предков. «Нет в мире такой страны, — писал один из самых известных специалистов в этой области, Боденштедт, — где бы древо народной поэзии дало такой роскошный плод, нигде дух народный так живо, так хорошо себя не проявил в своих песнях, как в украинских. Какое глубокое, действительно человеческое чувство, какая тоска, охватывающая всю душу, отразились в тех песнях! Сколько ласки, соединенной с мужественной силой, пробивается в песнях о любви! Там вместе выступают и такт, и застенчивость чувств, что царит у них всюду… К тому же украинский язык для поэзии среди всех славянских — самый подходящий».

В середине XVII века песни нашего народа приобрели значительную популярность также во Франции. Известна характеристика, которую дал произведениям этого жанра знаменитый инженер Г. де Боплан, который долгое время жил и работал в Украине. Именно он подробно описал свадебный обряд наших предков и подчеркнул одну деталь, которая особенно удивила его: «Эта нация поет, плача…» Тогда же украинская песня дошла и до Англии. Писатели Туманного Альбиона дали высокую оценку этим народным произведениям, а их отдельные мотивы использовали в своей драматургии.

Обычно произведения народной лирики разделяют на три разновидности. Во-первых, это календарно-обрядовые песни, к которым относятся колядки, щедровки, веснянки и жатвенные песни. Во-вторых, семейно-бытовые: песни о любви, семейной жизни, шуточные и колыбельные. Наконец, третьим вариантом являются социально-бытовые песни: казацкие, чумацкие, бурлацкие, рекрутские и батрацкие. Отдельный раздел составляют так называемые исторические песни. Все они имеют общую характерную особенность: четко очерченный мотив справедливости, стремление к общественной и личной свободе, протест против порабощения. Эта черта украинской народной поэзии делает ее особенно привлекательной, наделяет высокой моральной красотой.

Кобзари. Начало ХХ в.

Обрядовые песни помогают понять, как наши соотечественники относились в прошлом к природе и ее явлениям. Это — древнейшие образцы народного творчества. Они являются осколками древней целостной и немного наивной системы мировосприятия первобытного человека. Здесь можно найти космогонические верования тех далеких времен, взгляды человека на начало мира, богов и других высших существ, на таинственные явления природы, которые так хотелось разгадать. Много пережитков древних языческих времен содержат эти тексты, являющиеся свидетелями того «двоеверия», которое возникло в Украине в период установления христианства на руинах более древнего мировоззрения. Кроме того, обрядовые песни хранят информацию о быте и материальной культуре старых времен. Например, в веснянках мы можем услышать о начале мира, о боге Громовержце, о борьбе темных сил со светлыми или зимы с летом. В купальских песнях чувствуется отголосок традиций чествования солнца. Отражение в песнях старого культа и старых обычаев, того далекого заколдованного мира, в котором существовали удивительные космогонические и мифологические представления, детали древнего быта и мировоззрения, является богатым материалом для исследования истории первобытной культуры.

Особой формой песен являются произведения-описания, где эмоционально-лирическое содержание выражено символическими образами.

Более простой и наиболее распространенной формой композиции традиционной лирической песни является форма монолога. Песня-монолог больше всего соответствует такому жанру поэзии, как лирика. Она является основным способом прямого, непосредственного выражения мыслей и чувств лирического героя.

Менее распространенная форма — песня-диалог. Она получила широкое использование в хороводных лирических произведениях, а также иногда встречается в семейно-бытовых песнях и произведениях о любви.

Семейно-бытовые песни воспроизводят беды, радости и надежды, которые были составной частью жизни каждого человека. Они дают возможность познакомиться с моральным кодексом наших предков, оценить их ум, находчивость, умение тонко ощущать красоту человеческих чувств, трогательное отношение к семье, к своей земле. Эти песни очень мелодичные, пронизанные чувством тонкой красоты.

Семейная жизнь, как и вообще род-семья, лучше всего описана в народных произведениях. В необычайно ярких формах и образах воплощены в фольклоре высокие чувства, пылкая любовь, муки и радости, разлука со своим родом, жизнь-страдание с нелюбимым или пьяницей, горькое сиротство, предательство. Кстати, в народных песнях отчетливо звучит мысль о том, что началом и причиной любого бедствия для человека является измена своему роду, потому что если нарушается основная форма общественного сообщества, то ждать можно чего угодно:

Тим на світі хліб не родить,

Що брат к сестрі не говорить;

Тим на світі теряється,

Що брат сестри цурається;

Тим на світі добра нема,

Що брат сестри за рід нема.

Семейным песням присуще особое благоговейное отношение к матери, неизменное с древнейших времен: «матушка родная лучше всего света», «только в мире и правды, что родная мать». Уважение к родителям, уважительное отношение к старшим — неотъемлемая составляющая правил морали наших предков. «Отцова и пани-матчина молитва со дна моря вынимает» — утверждает казацкая песня. А тягчайшим грехом считалось нарушение этого обычая. Например, в одной колядке Матерь Божья просит у Христа райские ключи — открыть рай и ад, выпустить грешные души. Одной только душе нет прощения — той,

Що отця з матір’ю та налаяла,

Не налаяла, а подумала.

Трогательная, особая чистота чувств характерна также для песен о любви. Она придает чрезвычайно глубокое этическое звучание украинской народной бытовой поэзии.

Несмотря на тяжелую жизнь, украинцы никогда не теряли чувства юмора и много внимания уделяли шуточным песням. Здесь можно найти все проявления смеха: шутку, остроту, добродушный юмор, иронию, едкие насмешки. Такие произведения создавались для того, чтобы утешить слушателей, развеять тяжелые мысли, заставить их на время позабыть обо всех жизненных невзгодах. «Ой, під вишнею», «Та орав мужик край дороги», «Грицю, Грицю, до роботи» звучат и в наше время как наиболее удачные образцы песен этого жанра.

Кстати, автором последнего произведения считается девушка-легенда Маруся Чурай. Так оно или нет — ни один из исследователей сказать не может, потому что все документальные свидетельства уничтожил большой пожар. Однако сегодня известно более двух десятков песен, которые якобы создала эта народная поэтесса. Среди них — шуточные, казацкие походные, колыбельные, печальные о любви и т. п. Скорее всего, таких текстов сохранилось значительно больше, однако, их считают народными.

Маруся — дочь урядника полтавского казачьего полка Гордея Чурая, который не выдержал издевательства со стороны шляхтича, зарубил обидчика и отправился на Сечь. После того как казаки потерпели поражение под Кумейками, попавшего в плен Чурая привезли в Варшаву и там казнили. Его жена Аграфена сама вырастила дочь, слава о красоте и таланте которой ширилась по всей Украине. Но девушке не суждено было стать счастливой. Ее избранник Грыць был красивым парнем, но с ущербной душой. Он предал Марусю и посмеялся над ее искренним чувством. Чураивна тяжело переживала обиду; однажды, встретив любимого на вечеринке с другой девушкой, она решила… отравить его. Преступление было совершено — Марусю приговорили к смертной казни. На площади собралось много народа, писарь уже читал приговор, когда в толпу ворвался молодой казак верхом на лошади. Это был боевой побратим предателя, Иван Искра, который искренне любил Марусю. Искра привез указ Богдана Хмельницкого, в котором говорилось: «Никто в здравом уме не губит того, кого верно любит. Поэтому жизнь погибшего героя Гордея Чурая зачесть за жизнь его дочери Маруси…»

Маруся Чурай

Казацкие и стрелецкие песни — отдельная страница народного творчества. «Повіяв вітер степовий», «Ой та зажурилися стрільці січові», «Розлилися круті бережечки», «Ой у лузі червона калина» пережили не одно столетие, дойдя до нас как образец щемящей любви к своей родине, несокрушимой силы, веры в светлое будущее. Последняя из упомянутых песен вообще стала своеобразным национальным гимном сечевых стрельцов. Своими корнями она уходит в далекое прошлое; этот текст может восприниматься как четкое изложение программы украинских степных рыцарей. Знаменитые строки песни передают неистребимое желание видеть свою землю счастливой:

Ой у лузі червона калина похилилася,

Чогось наша славна Україна зажурилася,

А ми тую червоную калину підіймемо,

А ми нашу славну Україну розвеселимо.

Исторические песни являются прекрасной иллюстрацией к страницам истории украинского народа. Они помогают понять, как воспринимали наши соотечественники то или иное событие, которое имело место в далеком прошлом. Древнейшие произведения этого цикла описывают борьбу с мусульманским миром, хоть и не привязывают еще свое содержание к определенным историческим событиям. Возьмем, к примеру, описание татарского нашествия:

Зажурилась Україна, що нігде прожити;

Гей витоптала орда кіньми маленькії діти;

Ой маленьких витоптала, великих забрала,

Назад руки постягала, під хана погнала.

Многие тексты рассказывают также о судьбе несчастных пленников, об их бедственном существовании на чужбине, об издевательствах над ними жестоких хозяев и о тяжелом безрадостном труде. Неудивительно, что такие мотивы встречаются едва ли не чаще других: в то время мало какая семья не тосковала о ком-то из своих родных, попавших в неволю. «Плачи невольницкие» чрезвычайно остро передают муки «на каторге турецкой», а заканчиваются таким вдохновенным проклятием-молитвой, что даже сейчас читать жутко. Слушая ее, не трудно себе представить, чем была для наших людей неволя и какой болью звучала эта беда в сердцах украинцев.

Другие песни повествуют о мольбах пленников к своей семье выкупить их из плена или рассказывают об освобождении товарищами или счастливом побеге. Но даже описывая тяжелые испытания, песни представляют слушателям высокие образцы терпения и моральной силы, которая помогает не покориться обстоятельствам, сохранить самоуважение. Ярким примером таких произведений может быть известная песня о Байде.

Конечно, вытерпеть муки рабского существования мог не каждый. Случалось и так, что люди изменяли вере, шли на предательство, только бы избежать невыносимых мук. Песни дают выразительный портрет такого «потурнака»¹, предостерегают от повторения его поступка.

До нашего времени дошло большое количество так называемых социально-бытовых песен, представляющих особенности жизни различных слоев общества, характерные для каждого из них проблемы и желания.

Своеобразным жанром украинской лирики являются чумацкие песни. Путь чумаков пролегал безводными южными степями к Черному и Азовскому морям; он был тяжелым и опасным: путникам угрожали болезни, разные беды, смерть от разбойников. Отправляясь в такую дальнюю дорогу, человек не мог быть уверен в том, что вернется домой, поэтому чумаки всегда брали с собой горстку земли со своего двора. Ее хранили на груди, чтобы в случае смерти быть похороненными в родной земле… Хотя такие тексты рассказывают о горе и бесталанности, они, как это ни странно, полны оптимизма. Чумак не позволяет себе скулить по поводу превратностей судьбы. Наоборот, он не горюет, а смеется над ней и не теряет надежды на лучшее.

Казак-победитель. Худ. Т. Калинский

Невыразимо тяжелое ярмо барщины, жестокое отношение к людям помещиков-самодуров, ужасная перспектива смерти или постепенного привыкания к неволе — все эти мотивы мы слышим в фольклорных произведениях. Однако у каждого может лопнуть терпение. Одна песня обрывается довольно выразительным намеком на это:

Ой ходімо, пане-брате, та за круті гори:

Нехай тута виводяться круки та ворони!

Ой ходімо, пане-брате, в степ та в гайдамаки, —

Колись, може, своїм панам дамося у знаки.

В XIX веке крепостное право было отменено, но песни не стали веселее: на смену одной неволи пришла другая. Грусть, уныние, отчаяние и мрачное предчувствие перешли в сюжеты бурлацких и батрацких песен. Вечный беспросветный труд на чужой земле, тяжелое материальное положение не ушли в небытие — изменились только хозяева.

В конце XVIII века в Украине появились произведения о рекрутчине. Причиной их рождения стал указ Петра I, который с 1699 года провозгласил пожизненную солдатскую службу. Только в 1793 году положение рекрутов немного «облегчили», уменьшив срок службы до 25, а в 1834 — до 20 лет. Подобные указы были бесчеловечными: они отрывали человека от родных мест, от семьи, оставляли детей сиротами при живом отце. Семьи бедствовали, хозяйство приходило в упадок, родители перед смертью не могли в последний раз посмотреть в глаза своему сыну… В солдаты шел молодой человек, а возвращался (если возвращался вообще!) старый дед или просто калека. Поэтому рекрутские песни очень напоминают народные «плачи» по умершим. В них содержатся многочисленные жалобы, печаль, безнадежность и… страстная ненависть к тем, кто стал причиной бедствия многих людей.

Очень близки к историческим песням баллады — один из любимых видов устного творчества нашего народа. Этот фольклорный жанр возник как песня, которая сопровождала танец; даже само название «баллада» переводится с французского (Прованс) как «танец». Позже словесный текст, исполняемый под музыку, и собственно танец разделились. Баллада начала приобретать более серьезное и героическое звучание. Теперь она стала одним из видов народных песен.

Вообще баллады относятся к лиро-эпическим произведениям и являются промежуточным видом фольклора, сочетающим в себе признаки как эпоса, так и лирики. А впрочем, установить точную грань между исторической песней, в которой речь идет об особо остром конфликте или трагическом событии, и балладой очень трудно. Их различие заключается в том, что в балладах видное место занимает даже не событие, а изображение глубоких и острых переживаний, вызванных им. В исторических песнях основой сюжета является правдивое воспроизведение конкретного случая или изображения определенного героя. Баллады носят личностный характер, социальная действительность в них передается через восприятие драмы и трагедии определенным лицом. В таких произведениях обязательно должен быть вывод, сделанный на основе описанных событий, развернутый сюжет и достаточно детальный рассказ.

Баллада — небольшое устное стихотворное произведение, в котором изображаются героические и фантастические события преимущественно трагического характера, сопровождаемые тяжелыми переживаниями действующих лиц.

Тематика баллад достаточно разнообразна. Старинные тексты раскрывают поэтическое мировоззрение народа, его мифологические представления, понимание природы и безграничность фантазии неизвестных авторов. Немало образцов этого жанра посвящено отношениям между родителями и детьми, сестрами и братьями.

Очень интересны исторические баллады, в которых рассказывается о героическом и трагическом прошлом нашей страны. Как пример можно привести произведение «Що се в полі забіліло…», в котором с большим мастерством изображено трагическое положение пленников в турецкой неволе. Сюжет раскрывает перед нами историю неизвестной женщины-матери, которая попала в рабство к татарину. «Бусурман» еще раньше взял в жены молодую невольницу — дочь старой пленницы. Дочь узнала мать и стала просить ее:

Мати моя рідненькая!

Скидай з себе свої лати,

Вбирай дорогії шати, —

Будеш з нами панувати.

В погоне за татарином. Худ. А. Монастырский

Но мать своим ответом словно отрезала от себя предательницу:

Ліпші мої вбогі лати,

Ніж дорогі твої шати,

Я волію бідувати,

Як з тобою панувати.

Эта баллада полна глубокой любви к высшей святыне — родной земле. Она стала примером мужества и самоуважения, которые должен иметь каждый настоящий человек. Произведение является прекрасной иллюстрацией к утверждению: лучше умереть на родине, чем жить в неволе.

Едва ли не самой популярной народной исторической балладой является «Ой був у Сечі старий козак…» Это образец высокого гражданского патриотизма. В балладе осуждается предательство и одобряется идея справедливой кары за это. Герой произведения Савва Чалый — лицо историческое, начальник надворных казаков князей Любомирских. Когда в Украине распространилось гайдамацкое движение, он в 1734 году присоединился к повстанцам, боровшимся против польского феодального гнета. Но через два года Чалый вдруг добровольно явился с повинной к польскому правительству. Чтобы выторговать себе прощение, он предал товарищей-казаков. Стараясь выслужиться перед новыми хозяевами, Савва по собственной инициативе организовал «охоту» на гайдамаков и жестоко расправлялся с теми, кто попадал к нему в плен. Запорожские казаки вынесли свой приговор предателю. В 1741 году главарь гайдамаков Игнат Голый, выполняя волю истинных защитников Украины, покарал оборотня. В балладе остро осуждается как само понятие измены, так и стремление коварством получить богатство и власть. В ней акцентируется внимание на том, что так или иначе каждого, кто поступает неправедно, настигнет кара.

Но древнейшими из баллад являются те, в которых раскрывается поэтическое мировоззрение наших предков, древние мифологические представления, мир народной фантазии. Самыми популярными мотивами таких текстов является превращение человека в растение, птицу или животное.

Баллада «Ой чиє ж то жито, чиї ж то покоси…» относится к социально-бытовым произведениям. В ее основе — нравственный конфликт между невесткой и злой свекровью. Старуха невзлюбила молодую жену сына и заколдовала ее, в результате чего девушка превратилась в стройный тополь.

Народные думы

Оригинальным и популярным видом устного народного творчества в Украине были также думы. Этот новый казацкий эпос полностью вытеснил староукраинский эпос, остатки которого сохранились только в прозаических переводах или в форме стиха. Чаще всего думы рассказывали о событиях, связанных с героической борьбой наших предков против иностранных захватчиков. Исполнитель обычно произносил текст такого произведения речитативом, подыгрывая себе на кобзе, бандуре или лире. Героическая, но в то же время трагическая история нашей земли благодаря думам и песням сохранилась в памяти поколений и дошла до нашего времени. Сегодня исследователям известны 30 таких текстов. К сожалению, датировать более-менее точно можно разве что некоторые из них.

Думы — чрезвычайно своеобразный жанр литературы. Здесь надо упомянуть и об отсутствии в этих эпических произведениях значительного центрального героя, и о тяготении их к анонимности героя. При этом тексты дум, насыщенные тонким психологизмом, дают подробную характеристику своим персонажам. Впечатляют также описания природы, созданные очень скупыми средствами, но удивительно живописные.

Внешняя форма дум тоже оригинальна: их строки, в отличие от стихов, неодинаковой длины, но хорошо ритмизированы. Своей поэтикой старинные тексты в чем-то подобны народным причитаниям. В них часто употребляют параллелизмы и антитезы. Языку их присуща особая песенность, использование многочисленных эпитетов, сравнений и повторов. Специфическими для дум являются частое употребление двойных синонимичных выражений (низом-долиной, кумовья-побратимы, плачет-рыдает, бежит-подбегает), наличие на протяжении всего повествования постоянных излюбленных эпитетов (буйный ветер, быстрый конь, ясный сокол, сивая кукушка). Некоторые исследователи считают, что тексты дум могут иметь «книжное» происхождение; на эту мысль специалистов наводит употребление церковнословянских форм и сложных слов, характерных для книжного церковнославянского языка. Но более вероятным является предположение о том, что народная речь XVI и XVII веков еще не утратила некоторые церковнославянские заимствования, которые окончательно исчезли значительно позже.

Древнейшие тексты изображали в основном страдания пленников в турецкой неволе, их борьбу за освобождение и побег. Значительное количество дум посвящено также освободительной войне украинского народа1648 — 1654 годов и героям, которые отличились исключительной отвагой. Особое место среди этих произведений занимают думы, главными героями которых являются такие исторические фигуры, как Богдан Хмельницкий и его соратники (прежде всего, Максим Кривонос и Иван Богун). Позже возник и развился еще один цикл дум — социально-бытовой. В нем видное место заняли проблемы человеческих отношений и основные моральные принципы народа.

Народные думы — это большие песенно-сказательные произведения преимущественно героического содержания.

Впервые думы были собраны и записаны в XIX веке, но большое их количество при этом перерабатывалось или вообще фальсифицировалось. Эти произведения и до сих пор во многом неразгаданы. Исследователи делят их на две группы: с «анонимными» и историческими героями. Но даже те тексты, где говорится об известных личностях, не просто датировать. Дело в том, что думы почти всегда касаются событий, которые могли происходить не единожды. «Анонимные» же произведения (например, побег трех братьев из Азова, невольничий плач, смерть трех братьев под Самарой, дума о буре на Черном море и т.п.) вообще не дают никаких реальных оснований для установления точной даты. Иногда в них даже присутствуют остатки более древнего эпоса (например, в думе о буре встречается имя Алексея Поповича). Только такой чисто литературный персонаж, как Ганжа Андибер, дает основание утверждать, что текст о нем создавался во времена социальной борьбы казачества. Упоминания же о старых «богатырях» Владимирского цикла часто встречались в литовско-русской культурной сфере еще в XVI веке. Это позволяет предположить, что думы как новый эпос возникли именно в начале XVI века.

Охватить и вспомнить все известные произведения этого жанра невозможно. Но на некоторых из них следует остановиться подробнее.

Жемчужиной украинского народного эпоса является «Дума о Марусе Богуславке», которая переносит нас в те далекие времена, когда орды монголо-татар опустошали землю Украины.

Маруся Богуславка — не историческая личность, а обобщенный образ женщины-пленницы. Попав в турецкую неволю и став женой султана, девушка не забывает родную землю и пытается сделать хоть что-нибудь полезное для нее. Сама она вернуться домой уже не может, но на Пасху помогает убежать из плена невольникам-казакам.

Маруся Богуславка очень напоминает конкретную историческую личность, а именно знаменитую Настю Лисовскую, которая вошла в историю под именем Роксоланы. Перед нами — живой человек, наделенный удивительно реальными чертами характера. Правдивое описание всех поступков и душевных переживаний персонажа делает его объемным, живым. Ведь не существует людей однозначно плохих или хороших, нет ни одного человека, который делал бы только добро или зло и не колебался, принимая решения.

В чем же заключается трагедия героини думы? Она невольно стала предательницей — предательницей христианской веры, а значит, своей души, своей семьи. Для родителей дочь уже не существовала — «потурчиться» считалось позором, вынесением себе приговора. Таким людям нет прощения! Впрочем, разве можно обвинить Марусю Богуславку в измене? Нет, такая точка зрения была бы несправедливой. Желание молодой девушки жить не должно вызвать осуждения в наших сердцах. Но жизнь иногда может превратиться в постоянную муку…

Да, трагедия героини думы в том, что она предала саму себя. Маруся чувствует безнадежность своего положения, понимает, что причиняет жестокую боль своим родителям, но… предательницей своей земли, своего народа она не была и не будет вовек! И молодая жена султана подтверждает это делом — освобождает соотечественников из плена в день величайшего христианского праздника — Пасхи. При этом она понимает, на что идет. Скорее всего, молодой женщине придется собственной жизнью заплатить за свой поступок. Но такая цена освобождения казаков не кажется ей чрезмерной. Кара для Маруси Богуславки будет лишь искуплением собственного греха, собственной «измены».

Еще одна дума, которая вызывает большой интерес, — великое произведение о Самойле Кошке, о его победе в Козлове. Самойло Кошка — личность историческая, о нем неоднократно упоминается в памятниках 1575 — 1602 годов. Но отнести думу к этому периоду оснований немного. Так, некоторые места в тексте напоминают напечатанный рассказ о побеге московских пленных в 1643 году. В чем же особенность героя этого произведения? Почему память о нем народ решил увековечить во многих думах? Оснований для этого немало. Этот человек был участником морских походов, которые запорожские казаки совершали против Турции. В 70-х годах XVI века счастье изменило Кошке: он попал в плен. Казак страдал в турецкой неволе 25 лет… А в 1599 году произошло неслыханное событие. Самойло Кошка поднял на галере восстание невольников, захватил корабль и вернулся в Украину. На родине смелого воина и отважного патриота избрали гетманом и начали сочинять о нем думы.

В «Думе о Самойле Кошке» описаны тяжкие страдания казаков в турецкой неволе, которые, однако, не смогли сломить боевой дух пленных, заставить изменить родине. Народный герой противопоставлен трусам и оборотню Ляху Бутурлаку. Но даже этот предатель — не совсем конченый человек: он еще не потерял остатков совести. Бывают и у него минуты, когда совесть просыпается и отзывается какой-то родной голос, который не дает успокоиться. Дума чрезвычайно метко схватывает такие моменты просветления. Эти «умыслы» приводят Бутурлака к бывшим товарищам-невольникам, и он освобождает их из неволи. Неизвестный автор прославил в тексте казаков — настоящих рыцарей, отважных воинов, верных защитников родной земли. Он показал, что при любых сложных обстоятельствах нельзя отчаиваться, опускать руки, потому что безвыходных ситуаций на свете не бывает — надо только проявить смекалку и добиваться победы.

Казак Голота. Худ. М. Дерегус

«Дума о казаке Голоте» раскрывает перед нами одну из самых трагических страниц отечественной истории — период борьбы против татарских завоевателей. Описанные события происходили в XVI — XVII веках. В те времена отряды кочевников часто нападали на земли Украины, грабили города и села, сжигали дома, захватывали пленных. Несчастных пленников везли на продажу на невольничьи рынки. В героической борьбе с поработителями особенно отличились казаки. Многие из них получили право на бессмертие, став героями дум. В древних текстах мы читаем о жестоких боях, славных походах, блестящих победах, чести, отваге и ловкости украинских степных рыцарей.

Казак Голота был одним из любимых персонажей дум. Он небогат (отсюда и прозвище), но заботится не о красивом убранстве, а о лошади и оружии: это первое, что надо иметь защитнику отечества. Этот герой является воплощением лучших черт настоящего воина. Он мужественный, отважный, сообразительный, честный, справедливый. Голота может отстоять и собственное доброе имя, и свою обездоленную землю. Но вместе с тем он часто обнаруживает черты довольно миролюбивого человека, которого взяться за оружие заставили судьба и тяжелые времена. Даже коварного врага, богатого татарина, который хотел захватить казака и продать его в рабство, Голота побеждает в честном открытом поединке. В этом произведении неизвестный автор выразил извечное стремление своих соотечественников: чтобы казаки

Хороші мислі мали

І неприятеля під ноги топтали.

А вот «Дума об Иване Коновченко Удовиченко» имеет очень общий, хотя и прекрасно пересказанный сюжет о гибели казака-воина в боях с татарами. Сказать, кто конкретно стал прототипом героя этого произведения, вряд ли возможно. Предполагают, что главный персонаж — современник Гуни и Острянина, опоэтизированный Хвилоненко. Но вполне вероятно, что речь идет о кошевом Удовиченко — это уже 70-е годы XVII века. Поэтому невозможно установить и время написания думы. Можно лишь с уверенностью сказать: данное произведение избежало более поздней переработки и принадлежит к оригинальным, не фальсифицированным текстам.

Примечания

1

Потурнак — человек, уподобившийся туркам, принявший ислам.