Ржев 42-го и моя мама 128464

Л. Тыркова

Когда писателя Илью Эренбурга спросили, что ему больше всего запомнилось из четырех лет войны, он ответил – Ржев.Сталин за всю войну приехал на фронт один раз: это было в 1943 году, и это был Ржев.

55-я радиорота. РАЗВЕДШКОЛА

Итак, практика Ярославле закончилась и мама вернулась в Иваново. Ее уже ждала повестка в военкомат: армии нужны были радиоспециалисты. В военкомате ей предложили… стать разведчицей! Но именно — предложили.

В 55-ю отдельную запасную радиороту зачисляли только на добровольной основе. Однако сам подбор будущих радистов-разведчиков проходил жёстко. Учитывалось всё: социальный статус (никаких раскулаченных или репрессированных-!), физическое здоровье, успехи в учебе, положительные характеристики и т. п.

Отбирали поштучно, просеивали через сито спецпроверок. Предупреждали: «Можешь попасть в руки фашистов, и тогда — пытки, мучительная смерть». Решался не каждый. Мама дала согласие.

Из СПРАВКИ Ивановского электромеханического техникума:

«Тыркова Н. П. выбыла из техникума в августе месяце 1941 года с 3-го курса в ряды РКА».

В Центральном архиве Министерства обороны РФ в Подольске (ЦАМО РФ) мне удалось найти свидетельство о мамином зачислении.

Из ПРИКАЗА по 55-й Отдельной Запасной Радио-Роте от 27 августа 1941 г.:

«Прибывших военнообязанных с сего числа полагать прикомандированными к роте и зачислить на продовольственное питание». В списке под №2 — Тыркова Надежда Павловна.

Из сохранившихся документов по 55-й ОЗР видно, что режим жизни в роте был крайне напряженный: теория и практические занятия по 12—14 часов в сутки, порой — по ночам. Выходных как таковых для курсантов не существовало: в воскресенье — занятия до обеда.

Их обучали всему, что могло пригодиться в подпольной работе: стрельбе и вождению автомобиля, основам конспирации и составлению легенды.

Был еще один предмет — прыжки с парашютом, но его изучали только теоретически. Потом, на фронте, после первого прыжка мама потеряла сознание: оказалась, что неустойчивость ее вестибулярного аппарата вызвала спазмы сосудов головного мозга. Парашют ей был противопоказан, и впредь линию фронта ей приходилось пересекать пешком.

Но главным в разведшколе, конечно же, было радиодело. Часами отрабатывали приём на слух азбуки Морзе и передачу на ключе. Наращивали скорости. Приём 120 знаков в минуту считался отличным. Мама принимала по 140.

Изучали переносную коротковолновую радиостанцию «Север». Нужно было досконально знать, куда и зачем припаяна каждая из сотен проволочек, чтобы быстро найти неисправность, если она случится в тылу врага.

Радиостанция «Север». Вес с источниками питания около 10 кг.

Особое внимание в ЦАМО РФ мое внимание привлекли документы по политической подготовке, о дисциплине в батальоне² и моральному состоянию личного состава.

Есть над чем поразмышлять.

Из Политдонесения политрука 40 ОЗРБ:

«Все курсанты горят желанием быстрее окончить учебу и отправиться на фронт. Часто можно встретить товарищей, считающих себя обиженными, что временно оставлены для работы в тылу. Те, кто отправляется на фронт бывают самыми жизнерадостными».

А вот весьма любопытные факты о нарушении дисциплины и наказаниях за это.

Из Политдонесения политрука 40 ОЗРБ:

«Вместе с тем необходимо привести единые случаи проявления неустойчивости и недисциплинированности.

Курсантка С. 18-го мая дезертировала из части, за что показательным судом при части была осуждена к 10-ти годам лишения свободы.

Курсантка Я. совершила самовольную отлучку, наложено дисциплинарное взыскание — 10 суток ареста, после чего будет откомандирована как недостаточно устойчивая и не подходящая для нашей работы.

Одно взыскание за смех в строю получила курсантка 1-й роты член партии К.

Кроме того, наказан один комсомолец С. за то, что у него в трамвае вытащили комсомольский билет и красноармейскую книжку. О хищении документов заявлено в 4-е отделение милиции, произведено дознание. Сам факт беспечности и ротозейства обсужден на комсомольском собрании и красноармейским товарищеским судом С. исключен из комсомола.

Эти случаи единичные и на них было обращено внимание всей общественности. За декабрь нами откомандировано 24 человека курсантов, не отвечающих нашим требованиям».

И далее:

«Весь остальной личный состав готов в любую минуту выполнить любое поручение партии и правительства, любой приказ Родины. Горит желанием как можно быстрее подготовиться и ехать на фронт для выполнения боевого задания. Дисциплина личного состава части стоит на должной высоте. Политрук Караваев».

О партийно-политической работе политрук докладывал в Генеральный Штаб (!):

«В 40 ОЗРБ организованы обязательная ежедневная политинформация и ежедневная читка газет. Основные темы проведенных политинформаций: «Героизм советских людей в тылу и на фронте», «Провал плана окружения Москвы», «Красный воин в плен не сдается».

Еженедельно в батальоне по четвергам и пятницам по 2 часа с утра проводятся политзанятия. Вот одна из тем — «Дисциплина, организованность — верный путь к победе над фашизмом». Помимо этого лекции и доклады на темы: «О т. Сталине», «Как советский закон карает за самовольные отлучки и дезертирство», «Экономические ресурсы Германии иссякают»» и т. п.

28 июля был издан знаменитый приказ Сталина №227. Официально он назывался: «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций». У солдат он получил название «Ни шагу назад!». После этого Приказа стали создаваться штрафные батальоны, куда попадали военные, совершившие преступления, а порой — лишь за поступки, неугодные начальству. После войны Приказ №227 маршал Жуков назовёт позорным. В открытой печати Приказ будет опубликован лишь в 1988 году, вызвав ожесточенные споры современных историков.

Из ПРИКАЗА №227:

«Отступать ещё — значит загубить себя и вместе с ним Родину. Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования. Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины».

В 40-м ОЗРБ Приказ получили в 24.00 30 июля. Срочно был созван партийный актив батальона. В 6.30 документ был зачитан перед всем личным составом батальона, и сразу был открыт митинг.

Из донесения политрука Караваева:

«Во всех выступлениях сквозила ненависть и презрение к трусам, паникёрам, симулянтам, безграничное желание быстрее подготовить себя и достойным патриотом Родины пойти на фронт, защищать Родину, с честью выполнить приказ т. Сталина. По окончании митинга единогласно было принято решение:

Наша святая обязанность, отдать все силы скорейшему освоению программ боевой и политической подготовки. Кто нарушает дисциплину, кто плохо справляется с задачами боевой подготовки, тот такой же трус и паникёр, тот пособник врага. Железной метлой выметем из своих рядов нарушителей порядка и дисциплины, шкурников, трусов и спекулянтов.

Мы курсанты, командиры и политработники 40 ОЗРБ клянемся Вам, тов. Сталин, что отлично овладеем своей специальностью, отдадим все силы и не пожалеем жизни во имя Родины! ЗА НАШУ ПОБЕДУ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ СТАЛИН!».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Как уже было сказано 55-я ОЗР была преобразована в 40-й ОЗРБ