Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории

Л. А. Герд, 2010

Исследование посвящено церковно-политической стороне истории русского монашества на Св. Горе в период его наивысшего расцвета – в конце XIX – начале ХХ в. На основании архивных документов отечественных и зарубежных хранилищ автор восстанавливает некоторые малоизвестные страницы жизни русского Афона.

© Издательство «Индрик», 2010

© Л. А. Герд, 2010

* * *

Введение

Святая Гора Афон, уникальное монашеское государство, расположенное в восточной части полуострова Халкидики, по своему значению для православного мира может сравниться со святыми местами Палестины. Будучи неотъемлемой частью греческой церковной и культурной жизни, Афон в то же время принадлежит всему восточному христианству: начиная с X–XI веков там существовали монастыри грузин, русских, сербов, болгар, румын. Св. Гора представляла собой, с одной стороны, идеальный образ единения христианских народов, а с другой стороны, являлась моделью реального земного мира восточноевропейских государств, в которой, как в зеркале, отражались все противоречия политической жизни этих народов.

Полная история Афона, несмотря на пристальное внимание к нему со стороны историков, искусствоведов и богословов, до сих пор не написана; подчас возникают сомнения, может ли она быть написана вообще. Ведь любая история основывается на письменных и материальных памятниках, а дошедшие до нас источники по истории учреждения, целью которого изначально была жизнь невидимая, духовная, — неизбежно оказываются односторонними и не могут отразить эту жизнь во всей ее полноте и сути. Поэтому вполне закономерно, что исследователи описывают внешнюю сторону истории — занимаются историей искусства Афона, историей экономической жизни монастырей, составляют жизнеописания подвижников.

Как центр православного мира, Св. Гора была важнейшей церковно-политической единицей Восточного Средиземноморья и стояла на пересечении интересов великих держав (в первую очередь России) и балканских государств. Поэтому политическая история Афона, приобретшая во второй половине XIX в. ярко выраженный национальный характер, имеет большое значение для истории Балкан и Ближнего Востока в целом. В русской политике Афон занимал особое место: почти пятитысячное русское монашество Св. Горы служило опорой для укрепления авторитета России на Востоке и элементом церковного рычага воздействия на политику в восточном вопросе.

Изучение церковно-политической жизни Афона и его роли в политике конца XIX — начала ХХ в. можно считать только начатым. Немногие научные работы, посвященные этой теме, не свободны от националистических пристрастий — будь то греческих или русских — и, кроме того, они в очень малой степени учитывают тот богатый архивный материал, который дает возможность проследить внешнюю историю Афона в данный период. Задача настоящего исследования — представить на основании дипломатических и других архивных документов некоторые наиболее яркие страницы церковно-политической истории русского Афона в период его наивысшего расцвета, в годы между русско-турецкой и Первой мировой войнами (1878–1914).

* * *

Св. Гора Афон издревле была местом подвига монахов из всех стран восточно-христианского мира. Отшельники жили на Афонском полуострове еще с VIII в.; в то время там подвизался преподобный Петр Афонский. С IX в. известны монашеские поселения, в 963 г. преподобным Афанасием был основан монастырь Великая Лавра, и вскоре после этого на Афоне стали селиться люди из всех православных стран. Внутренняя жизнь афонских монастырей определялась уставами, древнейший из которых (так называемый «Трагос») был издан императором Иоанном Цимисхием в 972 г. В течение всего византийского периода Афон находился под особым покровительством императоров: многие монастыри назывались «царскими» и пользовались особыми привилегиями; неоднократно в документах подчеркивалась независимость афонских монастырей от всякой светской власти. Щедрые пожертвования из императорского дома и от знатных вельмож давали возможность строить величественные храмы, украшенные фресками, а также мощные оборонительные сооружения и хозяйственные строения. В XIV в., несмотря на то, что Византийская империя переживает упадок, Афон по-прежнему процветает; более того, именно он становится центром знаменитого движения исихазма.

Наряду с греками, в византийский период на Св. Горе жили монахи русские, грузины, сербы, болгары и румыны. Каждый негреческий народ имел свой монастырь: русские — Ксилургу (основан в XI в.) и Св. Пантелеймона (передан русским в XII в.), сербы — Хиландарский (основан в XII в.), болгары — Зографский (основан в XIII в.), грузины — Иверский (основан в X в.), румыны в поздневизантийский период селились преимущественно в Кутлумушском монастыре; выходцы из Италии до XII в. жили в монастыре Амальфитян. Таким образом, Афон представлял собой своеобразную модель православной ойкумены, вместив в себя как высокий идеал духовного содружества христианских народов, так и противоречия реальной жизни.

Верховным главой всех афонских монастырей считался византийский император, а главой духовным был Константинопольский патриарх. Управлялось афонское монашество выборным протом и советом при нем, Кинотом; местом пребывания прота была Карея — столица Св. Горы. Каждый монастырь имел выборного игумена. Игуменьей всей горы по традиции считалась Богородица, покровительница Афона^[1].

Участь всех византийских земель не миновала и Св. Гору: в 1423–1424 гг. она была присоединена к Османской империи. Завоевателем Афона Муратом II была признана автономия горы; султаны формально не имели права вмешиваться во внутренние дела Афона. Св. Гора была объявлена привилегированной территорией, наравне с вилайетами Хеджаз и Триполи^[2]. Однако тяжесть новых налогов, постоянные пиратские набеги и обеднение христианского населения сказались на монастырях: их число сократилось и общежительный устав был почти повсеместно заменен идиоритмом, или своежительным. Роль прота — «первенствующего» Св. Горы, который прежде держал в своих руках управление Афоном, падает; теперь эти функции выполняет ή Μεγάλη Σύναξις, собрание представителей двадцати крупнейших афонских монастырей. С начала XVII в. на Афоне поселился постоянный турецкий управляющий с титулом аги. Официально его назначение мотивировалось необходимостью защиты монастырей от пиратских набегов и произвола богатых турок-соседей; на деле же турецкий военный заменил собой прота.

С конца XVI в. предпринимаются попытки исправить материальное положение монастырей. В XVI–XVIII вв. возрождение афонских обителей происходит при помощи щедрых пожертвований господарей Молдавии и Валахии, которые, наряду с богатыми купцами-греками, становятся новыми ктиторами монастырей. Между тем в османский период негреческий элемент в населении Св. Горы уменьшается в числе; славянские иноки живут вместе с греками, но уже не составляют, как прежде, компактные группы, пользующиеся покровительством светских властей. Это явление было вполне закономерным и отражало общую картину развития христианства в Турецкой империи, политика которой была направлена на централизацию и, соответственно, эллинизацию православного населения. К началу XIX в. практически все монастыри находились в руках греков.

В середине — второй половине XIX в. Афон составлял казу Салоникского санджака; управлялся он каймакамом, жившим в столице Св. Горы — Карее. В его распоряжении было несколько полицейских (заптие) для наблюдения за порядком и проверки паспортов посетителей. Афон, как и прежде, платил ежегодную дань Порте; он имел своих представителей в Салониках и одного в Константинополе. Внутреннее управление определялось уставом 1877 г. Монастырей было 20; другими формами монашеских поселений были скиты, келлии и отшельнические каливы. Во главе монастыря стоял игумен в возрасте не менее 40 лет, который утверждался патриархом; ему помогали два епитропа. Новый скит мог быть основан только с разрешения афонского совета и патриарха; скит не мог быть преобразован в монастырь. Возглавлялся скит настоятелем-дикеем, который также имел епитропию (совет). Верховное управление Афона осуществлялось Кинотом, заседавшим в Карее и состоявшим из трех членов и прота (выбирался на год). Другим органом управления был Синаксис — совет, состоявший из представителей 20 монастырей^[3].

До XVIII в. мы располагаем лишь фрагментарными сведениями о русских на Св. Горе: это подписи под грамотами монастыря Св. Пантелеймона и других монастырей, свидетельства паломников из России. Русские монахи жили в разных афонских монастырях, в то время как в Пантелеймоновом монастыре с XIII–XIV вв. преобладали сначала сербы, а затем греки. На рубеже XV–XVI вв. были установлены официальные отношения между Пантелеймоновым монастырем и русским правительством. Ученые выходцы со Св. Горы неоднократно появляются в Москве XVI–XVII вв.; постоянно приезжали игумены афонских монастырей для сбора пожертвований; от афонских монахов в Москве было получено много святынь — мощей и почитаемых икон. Важным событием было посещение Афона Арсением Сухановым в XVII в., который привез в Москву греческие рукописи для церковной реформы патриарха Никона. В начале XVIII в. на Св. Горе побывал русский паломник Василий Григорович-Барский, оставивший детальное описание афонских обителей, их устройства и сделавший множество рисунков^[4]. Его путешествие является уникальным источником по архитектуре Св. Горы и состоянию монашества в начале XVIII в. В том же столетии на Афон прибыл Паисий Величковский. Он прожил там много лет, был учеником преп. Никодима Святогорца, а затем положил в Молдавии начало афонской монашеской традиции, от которой впоследствии произошло монашество Оптиной пустыни^[5].

В XVIII в. русский монастырь перешел в руки греков. В конце столетия из-за крайнего обнищания обители монахи решили оставить старый (нагорный) Русик и переселились в принадлежавшую монастырю прибрежную келлию в честь Воскресения Христова, где и был основан новый монастырь Св. Пантелеймона. Обитель стала возрождаться; в первой половине XIX в. в ней впервые после длительного перерыва появились русские насельники. Важной вехой в истории монастыря стало прибытие в 1835 г. иеромонаха Аникиты (князя Ширинского-Шихматова), который хотел внести большой денежный вклад и поселиться в монастыре. Однако это встретило протест со стороны греков, и окончательное вселение русских монахов в монастырь Св. Пантелеймона состоялось только в 1839 г.^[6] Через два года, в 1841 г., был основан второй русский скит на Афоне, Св. апостола Андрея^[7]. В 1830-е годы в скиту Св. пророка Илии поселились выходцы из Малороссии. Немалое значение для привлечения внимания русского народа к Афону имели очерки и статьи о Св. Горе, многие из которых были написаны самими паломниками; во второй половине XIX в. таких произведений появится десятки, от простых брошюр для народа до подробных путеводителей, снабженных историческими сведениями^[8].

Русское правительство в целом не препятствовало благочестивым устремлениям народа; среди паломников начиная с середины XIX в. встречаются видные политические деятели и даже члены царской фамилии. Большой поддержкой для русских монахов были посещения великого князя Константина Николаевича в 1845 г., посланника в Константинополе В. П. Титова в 1849 г., посла Н. П. Игнатьева в 1866 г., великого князя Алексея Александровича в 1867 г. Теперь, пользуясь моральной поддержкой русской дипломатии и материальной — из России, русское афонское монашество получило возможность развиваться и принимать новых братий. Вместе с тем стремление русских на Афон уже тогда вызывало тревогу у некоторых церковных деятелей, которые предвидели могущие возникнуть из этого политические осложнения и нежелательный с государственной точки зрения расход средств на заграничные учреждения^[9].

Примечания

1

Литература об истории афонского монашества огромна. Самая полная библиография до 1963 г. содержится в обзоре: Doens I. Bibliographie de la Sainte Montagne de l’Athos // Le Millénaire du Mont Athos, 963-1963. Études et mélanges. Vol. II. Venezia, 1964. P. 337–495 (второе издание отдельной книжкой: Άγνον Όρος, 2001), а также: Максимович К. А, Мухин В. С, Пигаль П., игум., Романенко Е. В., Статис Г., Турило в А. А, Якимчук И. З. Афон // Православная энциклопедия. 2002. Т. 4. С. 103–181. Библиография: с. 146, 166–167, 177, 181; Просвирнин А Афон и Русская церковь. Библиография // Богословские труды. 1978. Т. XV. С. 184–256. Об организации афонской монашеской жизни в византийский период см.: Παπαχρυσάνθου Δ. О Αθωνικός μοναχισμός. Αρχές και οργάνωση. Αθήνα, 1992. Doens I., Παπαστα-πσ Χη. Κ. Νομική Βιβλιογραφία Αγίου"Ορους (1912–1969) // Μακεδόνικα. 1970. Τ. 10. Σ. 191–240.

2

Παπαχρυσάνθου Δ. Η διοίκηση του Αγίου Όρους (1600–1927). Αθήνα, 1999. Σ. 17; Heidborn A Manuel de droit public et administrative de l’ Empire Ottoman. Vienne; Leipzig, 1908. Vol. 1. P. 10–13.

3

Ibidem.; Meyer Ph. Die Haupturkunden für die Geschichte der Athosklöster. Leipzig, 1894. S. 80–88.

4

Григорович-Барский В. Первое посещение святой Афонской горы Василия Григоровича-Барского, им самим описанное. СПб, 1884.

5

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского. М., 1847; Четвериков С. Молдавский старец схиархимандрит Паисий Величковский. Т. I–II. Печоры, 1938; Ταχνάος А.-Е. О Ποάσνος Βελιτσκόφσκι (1722–1794) к°"η ασκητικοφιλολογική σχολή του. Θεσσαλονίκη, 1964; Papoulidis C. Le starets Paissij Veletckovskj (1722–1794). Irakleion, 1953.

6

Tachiaos A-E Controvérses entre Grecs et Russes l’Athos // Le Мillénaire du Mont Athos, 963-1963. Vol. II. P. 159–179.

7

Литературу о нем см.: Егорова А В., Ульянов О. Г. Андрея апостола скит // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 399–404. См. также: Fennell N. The Russians on Athos. Oxford, 2001. P. 51–83.

8

Большой популярностью пользовались сочинения Святогорца (иеромонаха Серафима, в миру Семена Андреевича Веснина), которые выдержали много переизданий: Письма Святогорца о святой горе Афонской с приложениями. СПб., 1853. Т. 1–3; Сочинения Святогорца, собранные после его смерти. СПб., 1861.

9

Еще митрополит Филарет (Дроздов) писал по этому поводу: «О поддержании афонских монастырей забота едва ли нужна, и не обещает пользы. Сии монастыри много выносят из России денег посредством своих сборщиков… В некоторые монастыри делают на русские деньги сребропозлащенные оклады на иконы, что для благочестия не нужно и в Афоне неуместно, потому что может привлечь корыстолюбие турок и грабеж.

И то, что русские идут на Афон иногда не по правильным побуждениям (как, например, потому, что там скорее можно получить монашество и священство) и влекут туда русские капиталы на покупку келлий и скитов и на свое содержание, не заслуживает поощрения. Сии люди могли бы в России найти себе духовное наставление и спасение» (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. СПб., 1886. Т. 4. С. 413).