Синдром выгорания любви

Людмила Феррис, 2018

В доме престарелых произошел пожар. Экспертиза показала, что одна из погибших на самом деле была убита – кто-то, воспользовавшись суматохой, задушил пожилую женщину. Поскольку в городе уже давно ходили слухи о том, что директор этого учреждения обирает своих подопечных и производит странные манипуляции с их квартирами, корреспондент городской газеты Юлия Сорнева решила убить сразу двух зайцев – провести журналистское расследование обоих горячих дел. Для этого она устроилась в дом престарелых санитаркой и принялась изнутри разведывать обстановку. Вскоре Юлия узнала так много, что даже пожалела об этом…

Оглавление

Из серии: Журналистское расследование (Эксмо)

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Синдром выгорания любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

© Феррис Л., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

Что не хочешь помнить, то всегда помнишь.

Р. Брэдбери

Наши дни.

Прасковье Щукиной не спалось: может, за день скопилось напряжение, да еще не давали покоя больные суставы — артроз. Сколько она всяких мазей на коленки перемазала — не счесть, ничего не помогает, да и не поможет, наверное, помирать с артрозом придется. Прасковья повернулась и вытащила из тумбочки красную упаковку с мазью.

— Сейчас я вас натру как следует, — сказала она вслух своим коленкам.

По коридору кто-то шаркал тапочками, кашлял и чихал.

— Ну нет сегодня покоя, — это проснулась соседка по палате Глаша, Глафира Сергеевна.

— Нет покоя, — согласилась Прасковья. — Я вот тоже не сплю, коленки замучили, уж потерпи, Глаша, мазь пахучая.

— Да знаю я твою мазь, провоняла вся комната.

Прасковья мазала колени сильно, до боли, растирая руками опухшие суставы.

— Зря ты мучаешься, только мазь переводишь. Пора уже нам на тридцать третий собираться.

Тридцать третьим в народе называли кладбище, — почему две тройки так провинились перед людьми, уже никто не помнил.

— Я еще хочу пожить, Глаша.

— А я не хочу, по-твоему? Но вот еле вчера до столовой дошла, совсем ноги отказывают.

Такие разговоры в городском доме престарелых были делом обыденным, привычным, как и разговоры о болезнях — о чем же еще говорить старикам, если организм в таком возрасте дает сильные сбои, но, как говорит медсестра Нина, если что-то с утра болит, радуйтесь: значит, вы живы.

Тапочки в коридоре зашаркали теперь в другую сторону.

— Алексеич, что ли, по коридору ходит? — поинтересовалась Глаша.

— Не, Алексеич пятками сильно стучит, а этот шаркает. Нинка поди новые тапочки купила.

За годы пребывания в доме престарелых они научились по шагам в коридоре определять людей.

— Не, какие-то странные шаги. Словно кто-то крадется. А кто может быть? Новеньких не было. Нинка сегодня дежурит, а значит, у всех наших судно у кроватей, чтобы по коридору не шастали, — уверенно говорила Глаша.

— Да дались тебе эти шаги! Давай лучше спать.

Прасковья закончила натирать колени, и ей показалось, что боль отступила. Но она знала, что ощущение это было обманчивым, через десять минут суставы «закрутит» снова, и спасение было только в одном — успеть заснуть, пока мазь действует. И колени крутит, и душу выворачивает, достает до самых глубин. Прошлое не отпускает и не отпустит, пока ты за него держишься. В прошлом было все — хорошая работа, друзья, успех и выбор, который она сделала. Теперь прошлое давит, не дает покоя, и тяжесть эту не сбросить, — не с Глафирой же поделиться?! А может, и рассказать, легче станет, и видения прекратят ее мучить?

— Расскажи что-нибудь из своей жизни, все равно сон не идет, — Глаша села на кровати.

Вспоминать о прошлом было самым интересным занятием в доме престарелых — многим хотелось снова заглянуть в ту жизнь, что ушла безвозвратно, но, казалось, пронизывала маленькие комнаты казенного заведения тонкими нитями волшебного покрывала памяти.

— Не даешь мне сегодня уснуть, Глафира!

— Так это не я, а твои коленки.

— Что правда, то правда. Да я уже про свою жизнь многое рассказала!

— Ну, а про эту, свою клиентку, что мужа зарезала, так и недослушала я, уснула.

— Про Клару Андреевну, что ли? Нехорошая это история.

Прасковья Петровна Щукина всю свою сознательную жизнь отработала парикмахером, дружила со своими клиентками, была в курсе их личной жизни. Паша считала, что язык ее кормит так же, как и руки, — умела она разговорить клиенток. Ведь умение общаться намного важнее идеально выполненной стрижки. На Пашином рабочем месте, в парикмахерской, на контакт с мастером дамы шли легко, расслаблялись под жужжащий звук фена и рассказывали ей про себя, про свою личную жизнь, про мужа и любовника. Но для того, чтобы достичь такой откровенности, требовалось не только профессиональное умение, но и способность сочувствовать, сопереживать чужим историям. Прасковья была модным мастером, клиенты стояли в очередь, но для «своих» у нее всегда находилось время. Избранные дамы приносили не только деньги, но и обладали связями и, в свою очередь, помогали Прасковье в решении многих бытовых вопросов, например, помогли устроить сына в детский сад. Но среди избранных клиентов Клара Андреевна Гулько была особняком, сама по себе — яркая такая индивидуальность. Главное дело ее жизни — быть женой успешного бизнесмена и руководителя городской торговли Александра Гулько. Клара Андреевна уделяла много времени своей внешности, ходила по салонам красоты, но «такие руки, как у Прасковьи, не променяла бы ни на кого». Клара всегда была с прической — модной и стильной стрижкой. Первое время она с высокомерием разговаривала и общалась с Пашей, а потом, визит за визитом, ледок в отношениях таял, и Клара Андреевна стала доверять своему мастеру не только создание шедевров красоты на голове, но и душевные истории. Историй было не то чтобы много, но Прасковья знала и о привычках мужа, и о зависти подруг, и о покупке новых сапог. Она всегда восхищалась Кларой — клиентка была женщиной необыкновенной красоты.

— Ты говорила в прошлый раз, что Клара эта, твоя клиентка, мужа своего убила.

— Убила, зарезала в приступе ярости, — не любила Прасковья вспоминать эту историю. Всю правду рассказывать нельзя, да и кому она нужна, эта проклятая правда?! — Изменил он ей, застукала она мужа своего с бабой, молодой, красивой. Приехала без предупреждения на квартиру, а он там, в кровати с молодкой. Деваха сбежала, пока Клара буйствовала.

— Деваху надо было догнать и тоже прирезать, — цокнула языком Глаша. — Прилипчивые эти наглые молодые, одна такая у меня в цехе мужа и увела. Может, мне надо было тоже его убить — и ее и его, а я плакала сутками, переживала.

Глаша вспомнила свою невеселую историю про мужа-изменника, и от таких воспоминаний сразу стало муторно на душе. Легче только от того, что она не одинока: всем изменяют мужья — и красивым, и некрасивым.

— Ну, что там дальше?

— Да как в кино! Схватила нож, ударила мужа. Потом Клара сама вызвала «Скорую», милицию. В общем, такая явка с повинной. Она мне тоже позвонила, просила дочку на время забрать. Я ее просьбу выполнила, но потом передачи ей не носила. Не знаю, как она там, в тюрьме, была.

— А муж-то?

— Умер, не приходя в сознание. Кларе дали двенадцать лет. Я не была на суде, газеты потом писали. Скандальная история получилась, неприятная. Адвокат ее хороший защищал, доказывал, что совершила она убийство в состоянии аффекта. Клара, наверное, уже на свободу давно вышла.

— Так ты ее больше не видела?

— Я же потом в другую парикмахерскую перешла работать. Да и прическа ей за ненадобностью.

— А что же ты не поинтересовалась, как у нее жизнь дальше сложилась? Дочка ее как? Кто мужа хоронил?

— Давно это было. Спи, Глаша, покойников к ночи мы начали вспоминать не к добру. Запах какой-то странный из коридора идет. Чуешь?

Прасковья накинула халат и пошла в коридор. Пахло дымом.

— Эй, кто там курит!? — крикнула Паша. Курение в коридоре строго запрещалось. Ночной медсестры на месте не было.

— Куда они все подевались? — бормотала Прасковья Петровна и шла на запах дыма, который становился все сильней и сильней. За дальней дверью коридора явно что-то горело. Коленный сустав заломило так сильно, что Щукина захромала.

Как не вовремя, хотя разве может коленка своевременно заболеть? Дым, который уже было видно, стелился по полу и отвоевывал себе пространство метр за метром. Ей показалось, что за дверью кто-то есть.

— Эй, кто там?! Что за пожар?! — она дернула за ручку двери. Человек за дверью не спешил отзываться.

— Что вы тут делаете? Кто вы?

Фигура, окутанная дымом, медленно развернулась, и Прасковья удивленно произнесла.

— Ты? Ты как здесь? Что ты тут делаешь? — сказать больше не получилось, потому что она почувствовала, как шею сильно сдавило. Прасковья одновременно ощутила ужас, боль и провалилась в темноту. Человек оттащил тело женщины в угол, посмотрел, как огонь бежит по коридору и начали гореть стулья.

Пламя играло языками, поднимаясь все выше и выше в коридорную пустоту, заглядывая в каждую дверь.

Оглавление

Из серии: Журналистское расследование (Эксмо)

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Синдром выгорания любви предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я