Февральская сирень

Людмила Мартова, 2017

Жизнь владелицы престижного салона красоты Любови Молодцовой вполне благополучна: отлаженный бизнес, обожаемый сын-отличник, верные подруги, прекрасно устроенный быт. Не хватает только мужчины, любимого и единственного, ведь с мужем Люба давно развелась, а многочисленные романы остались позади. Но все меняется, когда в ее доме появляется жизнерадостный и немного бестолковый лабрадор Цезарь. Собаке нужен тренер-кинолог, а самому тренеру, Дмитрию Воронову, – душевное тепло и нежность. Тогда он ради любимой женщины и ее семьи горы свернет! А без помощи Дмитрия Любе никак не обойтись, ведь за ее собакой охотится банда догхантеров, а сыну угрожает смертельная опасность…

Глава 3

Приют последней надежды

Глаза собаки удивительно человечны. Люблю их, умны они и добры, но люди делают их злыми.

Фаина Раневская

В субботу утром ее разбудил непонятный звук. Странное цоканье сначала раздавалось на лестнице, ведущей на второй этаж, потом в коридоре, а потом уже совсем рядом, в спальне. Теперь оно сопровождалось пыхтением и сопением, и Лелька напрягла не включившийся еще спросонья мозг, чтобы сообразить, не остался ли ночевать в их квартире кто-то из знакомых с маленькими детьми. Маленькие дети, могущие пыхтеть и сопеть, перевелись у ее друзей лет восемь назад, но мало ли?..

Ничего подходящего на ум не приходило, и в тот момент, когда Лелька уже была готова списать странные звуки на высадку десанта инопланетян и, зарывшись поуютнее в подушки, заснуть снова, что-то запыхтело уже совсем над ее ухом, и влажный шершавый язык прошелся по ее щеке и мочке уха. Она рывком села в постели.

Рядом с кроватью сидел громадный пес, который умильно смотрел на нее, слегка наклонив голову. Язык розовой лопатой вываливался из пасти, в печальных глазах отражалась надежда и чуть-чуть тревога, мощные лапы разъезжались по скользкому ламинату.

«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй», — вспомнила она эпиграф к книге Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву.

— Может, тебя Цербером назвать? — спросила Лелька у собаки, которая, впрочем, ничуть не была похожа на чудище. Голова у нее была одна, и слюна из пасти не капала.

Пес, услышав обращенную к нему речь, немедленно заскакал, стуча хвостом по краю кровати и создавая ужасный шум.

— Ну ты и теленок, — мрачно заметила Лелька. — Взяли тебя, такого огромного, на свою голову. Намучаемся теперь.

По коридору прошлепали босые пятки, и в спальню заглянул сын.

— Ты чего в такую рань встала? — удивился он. — Суббота же.

— А сколько времени? — Лелька перевела взгляд на стоящий на тумбочке будильник. — Полседьмого? — в ужасе возопила она. — Нет, где были мои мозги, когда я согласилась на эту аферу с собакой! Быть разбуженной в субботу ни свет ни заря какой-то псиной без роду и племени! Ну, где справедливость?

— Я сейчас его выведу погулять, — дипломатично сказал Максим, аккуратно отодвигая собаку от бушующей матери. — Потом покормлю, а ты спи, мам.

Улыбнувшись, она откинулась на подушки, прислушиваясь, как сын одевается в своей комнате, потом вместе с собакой сбегает вниз по лестнице и возится в прихожей. Хлопнула входная дверь. Все, ушли.

— Да-а-а, если для того, чтобы выгнать Макса на улицу, нужно было завести эту псину, оно того стоило, — пробормотала Лелька, вспоминая хлопоты вчерашнего дня.

С утра она нашла телефон приюта «Последняя надежда» и созвонилась с девушкой Яной, которая сообщила, что найденный на улице белый лабрадор до сих пор у них.

— Он абсолютно здоров, — деловито журчала она в трубку. — В блохах, правда. Мы один раз обработали при поступлении, но все равно. Их у него ужас сколько было. И кашляет он немного. Мы ему антибиотики даем. Но это за пару дней пройдет. У нас просто помещения не отапливаются, а на улице мороз.

— Как не отапливаются? — не поняла Лелька. — А как же вы собак держите?

— Да так и держим, — зло усмехнулась Яна. — Восемьдесят три собаки и сто сорок кошек. Мы в заброшенной ферме располагаемся на окраине города. Хорошо хоть окна вставлены. А так, да. Отопления нет. Полы бетонные. Действительно холодно.

— Мы можем сегодня забрать собаку? — спросила Лелька, у которой от описанной картины мороз прошел по коже.

— Можете, — равнодушно ответила Яна. — Приезжайте с поводком и паспортом, ошейник у него есть.

— Каким паспортом? — растерялась Лелька.

— Вашим паспортом. Мы договор составляем на передачу животного. Вдруг прежний хозяин найдется, тогда вы будете обязаны его вернуть. Да и вообще, надо подписаться под обязательствами содержать собаку в хороших условиях и не издеваться над ней. Перед тем как будете выезжать, позвоните, я вам скажу точный адрес. Мы его заранее никому не говорим. Боимся. Нас уже дважды поджигали.

— Я не буду поджигать, — пробормотала Лелька и сбросила вызов.

В раздумье постучав по зубам ручкой, она набрала номер подруги Натальи Удальцовой. У той уже много лет счастливо жил кокер-спаниель Сеня, любимец и отрада всей семьи, поэтому Лелька считала подругу опытным собакопользователем.

— Натусь, подскажи ветеринара какого-нибудь хорошего, — попросила она, поздоровавшись и рассказав про бездомного лабрадора, которого они с Максом собрались спасти.

— Цыплаков, — убежденно ответила подруга. — Владимир Владимирович Цыплаков. Это самый лучший ветврач в городе. У него знаешь какая клиника! И рентген, и УЗИ, и томограф, и все анализы, и любые операции…

— Притормози, подруга, — попросила Лелька. — Какие операции? Нам блох вывести надо. Ну и советы получить, чем кормить да на чем спать.

Получив вожделенный телефон ветеринара, Лелька развернула кипучую деятельность: записалась на прием, заскочила в зоомагазин, где купила длинный поводок, миски, собачий шампунь и специальную подстилку из водоотталкивающей ткани. Очень симпатичную, зеленую в красную клеточку. Подстилка, правда, отчаянно шуршала, но продавщица — молоденькая девчонка с двумя забавными хвостиками на голове — заверила, что она самая лучшая и о-о-чень подходящая именно для лабрадоров.

— У них наследственность такая, что коленки и локти лысеют, — смешно тараща глаза, тарахтела девчушка. — Поэтому им на очень мягком и на очень твердом спать нельзя. А вот на такой подстилке — в самый раз.

— Еще и с локтями у них не слава богу! — бурчала Лелька, упихивая подстилку в нутро машины. — Не было бабе забот, купила баба порося.

Встретив Максима у школы, она предупредила приютскую Яну, и они поехали забирать своего нечаянного питомца.

Приют поражал воображение. Как любила говорить Инесса Перцева, нервных просим удалиться. Какофония звуков, царящая здесь, намертво отключала разум, сводя на нет всякую способность соображать. А запах! Он сбивал с ног. Сводил с ума. Отключал дыхание. Лелька даже представить не могла, что в таком запахе можно провести хотя бы десять минут. О том, что здесь можно работать, было страшно подумать.

Впрочем, все формальности были быстро улажены, и, подписав договор, они загрузили собаку в машину. Пес вел себя паинькой. Сидел на резиновом коврике, не выказывая ни малейшего желания залезть на сиденье. С интересом смотрел в окно, периодически поворачиваясь к держащему его Максиму, чтобы облизать тому лицо.

Глядя в зеркало заднего вида на это вопиющее нарушение гигиенического режима, Лелька мрачно молчала. Внезапно она вспомнила, как однажды, когда дети были еще совсем маленькими, она, гуляя с Максимом в парке, встретила Инну. Та тоже была с дочкой и с мамой в придачу. Завязался разговор, и, воспользовавшись тем, что взрослые отвлеклись, дети начали наперегонки собирать всякий мусор, разбросанный вдоль дорожек. На глазах у шокированной бабушки Инкина дочка Настя подобрала с земли окурок и быстро засунула его в рот.

Лелька с Инной много лет не могли без смеха вспоминать, как бабушка дрожащими руками выковыривала окурок из плотно сжатого внучкиного ротика, приговаривая при этом, видать, для самоуспокоения:

— Ну ничего-ничего. Цыганские дети и не такое едят… Это бытовая иммунизация. Бытовая иммунизация.

Вот и сейчас эта самая «бытовая иммунизация» вдруг вспомнилась Лельке, наблюдающей, как бездомный пес, в котором, как она подозревала, помимо блох гнездились еще и глисты, облизывает Максима.

Спустя два часа таблетки от глистов были скормлены, анализы сданы, рентген лап сделан, и всемогущий Владимир Владимирович Цыплаков заверил Лельку, что животное абсолютно здорово.

— После прогулки вымоете его, как высохнет, вот эти капли на холку нанесете, иди, парень, покажу, куда именно. И все. Через неделю жду вас на прививку.

— А сейчас нельзя? — с надеждой спросила Лелька, которой не хотелось тратить время на еще один поход в клинику.

— Нельзя. Сейчас мы глистогонное вашей собаке дали. Организм глистами ослаблен, от прививки животное и помереть может. Так что через неделю, не раньше. И ошейник ему новый купите. Он у вас кашляет от того, что этот слишком узкий и ему горло сдавливает. Вот, возьмите этот. Он подойдет.

И еще. Позвольте дать вам совет. Вы никогда не держали собак. А лабрадор — все-таки крупная порода. И охотничья. Вам будет довольно трудно с ним справиться. Если финансы позволяют. — Он оглядел мать и сына с ног до головы, отметив Лелькину норковую курточку и кожаный рюкзак Максима известной испанской марки Пиквадро. — Так вот, если финансы позволяют, пригласите кинолога. Вам понадобится максимум десять занятий, чтобы пес стал более послушным и начал выполнять нужные команды.

— Кинолога? А где его берут? — удивилась Лелька. Цыплаков вздохнул.

— Запишите телефон. Парня зовут Дмитрий, и он — лучший специалист по собакам в этом городе. Когда позвоните, скажете, что от меня. Правда, берет он прилично. Одно занятие — тысяча рублей. Но оно того стоит, поверьте.

По дороге домой Лелька прикинула, что доставшийся им бесплатно, то есть даром, лабрадор уже обошелся в десять тысяч рублей. Именно столько стоили все купленные ему прибамбасы, присоветованный доктором корм и медицинские услуги.

«Однако, — подумала она. — Дорогое это удовольствие — заделаться собаковладельцем».

После купания утомленный и взбудораженный всеми процедурами пес, попав в новую для него квартиру, настороженно обошел ее по всему периметру, вернулся на первый этаж, благосклонно принял положенный в миску корм, после чего, заметив клетчатую подстилку, радостно взвизгнул и улегся на нее, шурша лапами.

— Ну надо же! — восхитилась Лелька. — Какая скотина умная, понял, что это для него!

— Ма-ам, — укоризненно сказал Максим, — не называй его скотиной. Он хороший.

— А как мы, кстати, будем его называть, — поинтересовалась Лелька. — Мы же не знаем, как его звали.

— Как звали, не знаем. А мы будем звать Цезарем, — не терпящим возражений тоном заявил Максим. Лелька с изумлением уставилась на него:

— Почему Цезарем?

— Потому что император. Потому что самый умный и всемогущий. И несколько дел мог делать одновременно. И салат — самый вкусный, когда с курицей, правда? Я с креветками, как ты, не люблю, — не совсем понятно объяснил Максим, и Лелька махнула рукой:

— Цезарь так Цезарь.

На ночь псина перебралась с шуршащей подстилки к Максиму под кровать и вот теперь увела его ни свет ни заря гулять.

Вспомнив шелковистую шерсть, которая после купания оказалась очень приятной на ощупь, и умную морду с печальными глазами, в которых, казалось, отражалась вся скорбь мира, Лелька вдруг умиротворенно улыбнулась. Идея завести собаку больше не казалась ей глупой и на аферу не походила ни капельки.