Мой Бийск, моя Сибирь. Роман – признание в любви. Книга 1

Людмила Максимовна Козлова, 2017

Город, о котором я буду рассказывать, существует только для меня. Стоит отвернуться, отвести глаза, и реальность, принадлежащая другим людям, затмит и уничтожит его. Мой Бийск живёт в параллельном и невероятно сложном мире, подобном пространствам Римана, лишь иногда пересекаясь с городом, знакомым историкам, журналистам, школьникам, нарисованным поэтами в стихах.

24. На улице Мерлина

В ночь на первое сентября Слава долго не мог заснуть. Смена обстановки, шум города, лязг трамвая, ясно слышимый из окна — всё было непривычным. Но не это главное. Школа — вот что занимало его мысли. Как это будет? Понравится ли? Представить себе что-то конкретное мальчик, конечно, не мог.

Я тоже ворочалась с боку на бок — сон не шёл. Ясно понимала, что сыну будет трудно привыкать к режиму, новой нагрузке. Многое, конечно, зависит от учительницы. Какой она будет? Понравится ли Славе? А если нет?

Наконец, услышала, как сын задышал ровно и слегка засопел — значит, уснул. Через полчаса в окно заглянула поднявшаяся из-за горизонта луна. Дорожка сумрачного света пролегла вдоль блестящих половиц, пересекла ковёр на полу и высветила угол дивана, где уже засыпала я. Только бессонный будильник отсчитывал шаги в ночной тишине, отмеряя время сна и приближая утро. Но пока и оно спало где-то далеко, за горизонтом, укрывшись ночным пологом, не желая открывать своё сияющее лицо. Время зависло, словно не хотело, чтобы Слава переступил какую-то невидимую черту. Что там, за ней, не знал никто.

* * *

Первоклассники выстроились живым прямоугольником. В левом углу этой фигуры восстала Нина Алексеевна. Я всё старалась подняться на цыпочки, чтобы не упустить из вида сына. Он примостился с правой стороны. Цветы так и не успел отдать учительнице и старательно держал букет перед собой. Я легко находила сына взглядом — в общем строю издалека видна была его причёска — «ёршик домиком». Таким ершистым домиком наградила его природа. По — другому волосы не хотели укладываться.

— За мной! — скомандовала Нина Алексеевна.

Первый «А» потянулся за своей учительницей. Я и другие родители двигались следом. Недружной толпой просочились в двери, повернули направо, потом ещё раз направо. Лабиринт школьных коридоров гудел от топота бесчисленных детских ног, от гомона и криков. Где-то громко хлопали двери. Кто-то отстукивал стаккато по ступеням. Обычная школьная суета. Конечно, для тех, кто привык к ней.

Нестройная шеренга первоклассников постепенно скрылась, втянувшись внутрь класса. Нина Алексеевна захлопнула дверь. Родители остались без своих любимых чад. Один особенно любопытный дед сразу же прильнул ухом к дверной щели. Слегка приоткрыв рот, он прислушивался к тому, что происходило там, в недрах помещения, где сейчас шёл самый первый в жизни их детей школьный урок. Я пристроилась рядом. Хорошо был слышен громкий голос Нины Алексеевны. Она рассказывала о школьном распорядке, о требованиях к первоклассникам, о том, что необходимо принести завтра на занятия.

— Завтра у нас будут три урока — изучение алфавита, написание букв, счёт и рисование. Поэтому на уроки нужно принести два учебника — букварь и арифметику. Для рисования — альбом и карандаши, или — фломастеры. Всем ясно то, что я сказала? Кому неясно, задавайте вопросы.

— А карандаши нужно принести все или только одну коробку? — раздался тоненький девчачий голос.

— Хватит и одной коробки. Ещё вопросы есть? Ну, если вопросов нет, давайте знакомиться. Я буду называть имя и фамилию, а вы должны отозваться и встать, чтобы все знали друг друга. Итак, первым в списке стоит Арбузов Костя.

Нина Алексеевна называла имена, а я всё ждала, когда дойдёт очередь до сына.

— Саша Борунов, Вася Володин, Игорь Грачёв… Саша Изагашев, Слава Козлов…

Услышала, как сын звонко выкрикнул: «Я!»

— Не так громко, не так громко, — прокомментировала Нина Алексеевна. — Дальше у нас идут — Сёма Лагутин, Даша Максимова, Дима Морозов… Саша Пеннер…Костя Свиридов…

Вот это громкое, почти надсадное «Я!» больно полоснуло по сердцу. Захотелось войти в класс, сесть рядом с сыном, прижать его к себе и защитить от чужих требований, правил, этой нагрузки, которая теперь легла на него. Я и сама плохо переносила что-то неизбежное, обязательное. Всегда в таких случаях хотелось освободиться. Слава почти наверняка чувствовал сейчас то же самое. Слёзы навернулись на глаза — так было жаль сына.

— Ничего, — мысленно успокаивала себя, — он не один. Всем придётся подчиняться дисциплине. Слава привыкнет.

Резко затрезвонил звонок. Я и не заметила, как прошли эти, казалось, бесконечные тридцать пять минут. Уроки для первоклассников были на десять минут короче, чем для других.

— До свидания, ребята! Жду вас завтра к началу уроков, — донёсся голос Нины Алексеевны.

Из дверей повалили мальчишки, потом — девчонки. Славы не было. Я заглянула в класс. Оказалось, сын уронил букет и теперь лазил под партой, собирая упавшие астры.

— Ты так и не отдал цветы?

— Я не успел, — грустно и устало сказал Слава.

* * *

Сын долго не мог ни с кем подружиться во дворе. Поэтому я старалась всегда сопровождать его, не мешая, не привлекая внимания мальчишек, лишь наблюдая за их играми издалека.

Однажды Слава увидел, как незнакомый белоголовый мальчик в стороне от всех остальных старательно пытается пройти по кромке фундамента вдоль бетонного гаража. Он почти прилип спиной к стене, раскинул руки и маленькими боковыми шажками передвигался вдоль выступающей ступеньки. Ему было трудно удерживаться на узкой кромке. Любое неверное движение влекло вниз, но мальчик упорно продвигался вперёд, стараясь обойти гараж вокруг. Он напоминал скалолаза. И не важно, что падать пришлось бы с высоты всего в полметра, ведь главное не это. Главное — не упасть совсем.

Слава с интересом наблюдал за мальчиком. Я тоже. Зрелище увлекало, и через пять минут мы уже с азартом гадали — дойдёт ли скалолаз до конца пути. Но тут Слава вдруг подбежал к мальчику и столкнул его с фундамента.

— Зачем ты это сделал? — воскликнула я. Но через секунду уже поняла — сын не выдержал напряжения, не смог больше переживать за ходока.

Мальчик постоял секунду, наблюдая за Славой, и молча направился вдоль гаража к началу своего нелёгкого пути. Снова устроился на узкой ступеньке спиной к стене и двинулся вдоль фундамента. На этот раз Слава последовал за ним. Но очень скоро свалился на землю. Ему явно не хватало опыта. А мальчик продолжал своё скалолазание и, наконец, достиг цели — обошёл гараж вокруг.

Мы аплодировали ему, словно знаменитому цирковому мастеру.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Лёша.

— А это Слава. Мы живём вон в том доме — квартира девятнадцать на пятом этаже. Приходи в гости. Если хочешь, пойдём сейчас. Я напою вас чаем с печеньем и конфетами.

— Нет, я пойду домой. Мне пора. А завтра зайду к вам после школы.

— Ты учишься в восьмой школе?

— Да, во втором классе в первую смену.

— Заходи, — сказала я, — мы будем ждать.

Так началось знакомство с Лёшей, который стал лучшим другом Славы, если не считать друзей одноклассников — Саши Изагашева и Кости Свиридова. Эти мальчишки были друзьями по школе, а Лёша — во дворе. Слава боготворил своих друзей — ему так не хватало мужского авторитета, не хватало отца.

Бийск, 1982 г., улица Мерлина, 4 и Школа № 8.