Баллада о Мертвой Королеве

Людмила Макарова, 2017

Искалеченный душой и телом эрлиец по имени Гематус решил отомстить обездолившему его миру и самому Спящему, создавшему столь несправедливую Вселенную. И положил жизнь на исполнение грандиозного замысла… Неужели сбудется пророчество, случайно услышанное человеческой ведьмой Тиной, и погибнет все живое? В том числе – последние представители древних рас, правивших на Земле задолго до появления человека. Неужели невозможно остановить Мертвую Королеву, способную пожрать саму Вселенную? Запущенные безумцем часы равнодушно отсчитывают секунды, и лишь Тина способна предотвратить надвигающуюся катастрофу…

Глава 1

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Хромова, 17 октября, понедельник, 14:16

«В связи с увеличением потребительского спроса, колебаниями мировых валют и сезонным снижением уровня магической энергии в Колодце Дождей, Ее Величество королева Всеслава и казначейство Великого Дома Людь вынуждены объявить о повышении тарифов на магическую энергию…»

Дальше Тина читать не стала. В самом деле, зачем продлевать сомнительное удовольствие? В таких случаях лучше сразу переходить к народной мудрости и утешаться тем, что не в деньгах счастье. А деньги, как известно, к деньгам. Ну а расходы, по всей видимости, к расходам, и остается лишь придумать, как поскорее установить нормальное соответствие между постоянно растущими расходами и доходами, которые не торопятся бежать следом.

Такая вот тяжелая ведьмина доля…

С позитивным настроем не заладилось, и Тина пожалела, что просмотрела электронное письмо, испортив настроение на весь день. Видела же, что оно из казначейства! Видела! А что хорошего может оттуда появиться? Ничего, кроме налоговых требований и таких вот «уведомлений»… «В связи с колебаниями валют»! С тех пор как Всеслава поставила во главе казначейства шаса, финансы Великого Дома Людь обрели, что называется, второе дыхание, собираемость средств неожиданно подскочила, и даже Тотализатор принялся активно перечислять крупные суммы на счета короны, хотя с самого начала времен ко́нцы умело «работали» с зелеными ведьмами, во имя снижения налогового бремени. Увы, но знаменитая семейная тайна на старого шаса не действовала, его интересовало исключительно золото, которое он умело вынимал из всех, из кого имел полномочия вынимать. А заодно повышал тарифы, зорко следуя за инфляцией и «колебаниями валют».

Старый скряга!

Мечты о квартире в Москве в очередной раз грозили пойти прахом. Тина отправила письмо в корзину, вскочила со стула, яростно сжала кулаки, несколько секунд постояла посреди комнаты, сделала пару шагов и с размаху плюхнулась на диван.

Квартира в Москве у нее была. Та самая, в которой она сидела сейчас на диване, проклиная жадность Великого Дома Людь, а точнее, его главного казначея из Великого Дома Навь. Добротную «двушку» на первом этаже, пусть и не в центре, Тина купила несколько лет назад, но сейчас она загорелась идеей окончательно превратить ее в офис, а самой перебраться куда-нибудь еще, и вот эти мечты становились призрачными.

Ведьма, которая работает дома, это ведьма, у которой по факту нет ни дома, ни нормального офиса, а есть только диван в углу и кофеварка. Большая комната превращена в приемную, маленькая — в лабораторию, на кухне все время приходится наводить морок, чтобы какой-нибудь затейливый ингредиент, вроде сушеных жаб или зубастых червей Гланамы, не попался на глаза посетителям. Но маскировать приходилось не только кухню, однажды морок слетел с бокала, и допившая «очистительный отвар» посетительница увидела ползающего по дну червя. Именно зубастого. Гостиную тогда пришлось отмывать с помощью дорогостоящих магических средств.

Другими словами: ведьма, работающая на дому, — это ведьма, живущая на работе. А девушке хотелось уюта.

Тина вздохнула и обвела критическим взглядом комнату — не так уж плохо, если прибраться. Беда в том, что прибираться она любила меньше, чем претворять в жизнь интересные идеи и воплощать грандиозные замыслы. С тех пор, как дала трещину ее самая главная мечта — о блистательной карьере в Тайном Городе, любое вынужденное изменение планов девушка воспринимала крайне болезненно.

Причем нельзя сказать, что ее не предупреждали о том, что жизнь в Тайном Городе скорее испытание, чем удовольствие. За многие тысячелетия до того, как на территории современной Москвы появились первые поселения, Тайный Город уже жил своей жизнью: противостоял угрозам, менял правителей, управлялся хитроумными серыми кардиналами и лучился высшей магией Источников. Самым правильным для человской полукровки было бы оставить его в покое, но девять лет назад Тине исполнилось всего восемнадцать, и она не верила в неприступность Тайного Города, вкладывая в это неверие весь пыл юношеского максимализма.

— Почему ты ничего не рассказывала?! — выкрикнула девушка, с возмущением глядя на мать.

— Ирочка, послушай…

— Зачем я теряла время в обычной школе, когда могла учиться магии? Настоящей магии! А ты таскала меня по психологам, чтобы я лучше уживалась в детском коллективе. Мама! Как ты могла так поступить? Ты ведь сама волшебница! Ведь волшебница?

— Да, — вздохнула женщина.

— Зачем ты все бросила и уехала? Почему?!

Тина замолчала и пристально посмотрела на маму. Та не отвела взгляда, и Тина, которая с детства безошибочно определяла, лжет человек или говорит правду, поняла, что сейчас мать с ней откровенна.

— Если бы я осталась в Тайном Городе, возможно, мы обе не дожили бы до сегодняшнего дня.

— Почему?

— Потому что я хотела родить ребенка от любимого мужчины. Я хотела, чтобы ребенок выжил, а его отец не проклинал нас из-за разрушенного брака и поломанной карьеры.

— То есть папа жив? — растерялась Тина.

— Он не знает о твоем существовании. — Мама хрустнула пальцами. — Твой отец — рыцарь, командор войны, один из высших боевых магов Ордена. Мы любили друг друга, но он по своему положению не имел права на полукровку и уж тем более — на мезальянс. Его жена из знатной семьи, не ведьма, конечно, однако могла с легкостью натравить на нас лучших наемников Города. Или пожаловаться брату, а ее брат, между прочим, рано или поздно возглавит ложу превращений… Так что я не рискнула связываться и уехала.

Половину сказанного Тина не поняла совсем, половину пропустила мимо ушей и смогла лишь растерянно произнести:

— Вот так, да? Просто уехать от папы.

— На тот момент это был лучший для нас выход, Иришка, — печально ответила женщина.

— Лучший… Слушай, мам, если ты ведьма, а папа — маг, и при этом я ваша дочь… — От предвкушения у Тины на мгновение закружилась голова. — Я поеду в этот Тайный Город! Ты сказала, это в Москве, да? Я еду в Москву! У меня все ЕГЭ за семьдесят, куда-нибудь да поступлю. И я найду его! Если, как ты говоришь, мой отец там не последний человек…

— Он не человек.

А вот это было совсем непонятно.

— То есть, как это? В смысле? — Девушка машинально посмотрела на свои руки, словно они должны были покрыться чешуей, как у рептилии, или превратиться в кошачьи лапы. — А кто он?

— В Тайном Городе живут представители многих древнейших рас и народов, — рассказала женщина. — Некоторые выглядят совсем как люди, но генетика у них иная. Твой отец, Тина, чистокровный чуд, а его предки некогда правили Землей.

— Некогда?

— Тысячи и тысячи лет назад.

— И мой папа — представитель этой самой Чуды?

— Чуди, — поправила дочь женщина. — Великий Дом Чудь.

— Здорово! Получается, я смогу получить доступ ко всем их знаниям! В счет неуплаченных алиментов. Должен же он как-то поучаствовать в судьбе дочери.

В интонациях юной Тины послышались нотки, которые живо напомнили ее матери о шасах, — желание заполучить нужное любой ценой. На самом деле, конечно, шасы тут были ни при чем, а сказывалось бабушкино влияние. Старушка жалела дочь с ее «несложившейся» личной жизнью и при любом удобном случае учила внучку, как «правильно жить». К счастью, бабушка слыхом не слыхивала о Тайном Городе и понятия не имела, что ее дочь и внучка — ведьмы, иначе, возможно, ее наставления напоминали бы не шасские, а навские. Кровожадные.

Ирина тоже могла ничего не узнать о своем происхождении, но начиная с тринадцати лет у нее стали проявляться магические способности, и мама решила, что нужно открыть ей глаза.

Но только по окончании школы.

В конце концов, сбежав из Тайного Города, она приняла решение за всех. Возможно, тогда этот поступок действительно стал лучшим выходом из положения, но есть ли у нее право распоряжаться судьбой повзрослевшей дочери? Пусть уж ее дар будет огранен мастерами.

— Как, говоришь, зовут моего папочку?

Нет, с таким настроением она скорее пропадет, чем чего-нибудь добьется.

— Ирина, Тайный Город — это не Москва, — серьезно произнесла мать. — В Тайном Городе не любят полукровок, да и чистокровных челов, то есть людей, честно говоря, не жалуют. Можешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, но от меня ты имени отца не узнаешь. И я очень прошу не искать его и уж тем более — не шантажировать. Я не уверена, что ты способна вызвать у него отцовские чувства…

Но Тина ничего не слышала.

— Получается, я не Томилина Ирина Сергеевна, а… Как зовут настоящих волшебниц? У меня есть древнее родовое имя? А может, титул? Почему я не могу узнать, кто мой отец? Я его дочь! В конце концов, генетическая экспертиза подтвердит мои права.

Бабушка! Ну, вылитая бабушка. И немного — отец.

— Все, что ты говоришь, имеет смысл в нашем мире. — Женщина попробовала еще раз достучаться до дочери. — Но к Тайному Городу эти законы не имеют никакого отношения. Там свои правила.

— Отлично! Расскажи мне о них! Кстати, мама, а какая во мне магия — черная или белая? А может так быть, что боевая или какая-нибудь необыкновенная, вроде некромантии?

И все-таки вывела из себя родительницу.

— Замолчи, упрямица! — крикнула женщина, и ее голос зазвенел от волнения. — Ира, ты не понимаешь, что за чушь несешь! Замолчи и слушай! Тайный Город — это не фэнтезийное кино и не онлайн-игра. Это настоящий и очень жесткий мир! Убийства в нем — повседневность. Власть принадлежит Великим Домам, и максимум, что тебе светит, — роль второго плана. Если ты войдешь в Город. А если не приживешься — тебе придется бежать, и не факт, что это тебе удастся.

— Тебе удалось.

— Хочешь пройти мой путь?

Ира почесала в затылке и честно ответила:

— Нет.

— Молодец.

— Но если в Тайном Городе так плохо, почему ты сбежала из него, лишь испугавшись мести женщины, которой ты наставила рога?

И матери стало понятно, что она не сможет отговорить Тину от поездки. Потому что…

— Магия… — прошептала она и против воли улыбнулась.

— Могущество? — тихо уточнила девушка.

— Могущество тоже, но это не главное — сама магия. Прикосновение к невидимому, странному, но имеющему силу. Ты обволакиваешь поток энергии и обращаешь его в дождь… Или в огонь… Или в предсказание… Со стороны кажется, что ты творишь из ничего, но ты управляешь чистой силой… — Женщина помолчала. — Магия завораживает.

На ее лице появилось мечтательное выражение, и Тина поняла, от чего отказалась мать ради нее. И Тине стало горько. И стыдно за все ее проделки и выходки последних лет.

Тина не сдержалась — обняла маму и тихо, но твердо произнесла:

— Я все равно туда поеду.

Услышала в ответ:

— Ты должна познать магию, Тина, иначе твоя жизнь не будет полной.

И она поехала.

О маминых предостережениях девушка вспомнила в конце первой недели обучения в школе Солнечного озера. Она сидела в одной из аудиторий трехэтажного особняка на Старой Басманной, невнимательно слушала белокурую учительницу, красивую, как фотомодель, и представляла себя в зените славы, могущественной волшебницей, на равных общающейся с самыми сильными магами Тайного Города, с королевой Зеленого Дома, со жрицами, с Великим магистром Ордена…

«Колодец Дождей», — вывела на доске учительница.

И повернулась к аудитории:

— Сегодня мы подробно разберем условия использования челами магической энергии Источника Великого Дома Людь. — Пауза. Надменная полуулыбка. Щелчок несуществующей фотокамеры. — Вы узнаете действующие тарифы, ознакомитесь с порядком контроля потребления, со штрафами и предупреждениями. — Люда обворожительно улыбнулась, но ее ярко-зеленые глаза были холодны, как два чистейших изумруда. — Записывайте, записывайте. А лучше — зарубите все это себе на носу.

— Простите, а устройство Источников вы нам разве не объясните? — неожиданно спросила Тина.

Несколько секунд белокурая ведьма изумленно смотрела на подавшую голос малолетку, после чего мелодично рассмеялась. Очень красиво и очень обидно. Высокомерный смех стал идеальным ответом, и своенравная Тина впервые в жизни последовала маминому совету держаться скромнее и заткнулась. И много чего переосмыслила, опираясь на бесконечный список предостережений, которым ее снабдили перед отъездом. С этого дня они перестали казаться надуманными, и девушка специально позвонила и поблагодарила за них свою заботливую родительницу.

Но вот удирать из Тайного Города Тина не собиралась. Какими бы неприятностями он ей ни грозил, он стал ей родным. Позволил девушке прикоснуться к магии.

Сделал ее другой.

Что же касается нынешних финансовых неприятностей, то по личной шкале Тины они не превышали самый низкий, начальный, уровень, который вполне можно пережить. Прощай, шопинг в супермаркете Торговой Гильдии, услужливые менеджеры, вышколенные Биджаром Хамзи до такой степени, что начинаешь верить в их безграничную любовь, прощай, ароматный кофе и бесконечные демонстрационные залы.

Ну, не «прощай», конечно, а «до свидания», поскольку Тина планировала преодолеть кризис как можно быстрее. И единственное, от чего она не могла отказаться, так это от грабительского кредита за уютную квартирку вблизи Садового кольца. Квартира должна была стать ее домом в Тайном Городе. Тина мечтала о ней почти десять лет, так что ни повышение тарифов, ни уменьшение количества клиентов не могли заставить ее пойти на попятную.

Квартира будет ее — и точка!

Кредит же был взят в обычном человском банке и требовал предельно аккуратных выплат, невзирая на кризисы, жадность шасов и «колебания валют». Поэтому Тина вздохнула, открыла ноутбук и принялась изучать многочисленные счета, прикидывая, на чем еще можно сэкономить.

В Тайном Городе тщательно следили за соблюдением режима секретности, не позволяли применять магию для решения бытовых проблем, поэтому девушка даже думать не смела о том, чтобы отыскать богатого бизнесмена, накинуть на него подходящий случаю аркан и таким образом «уговорить» выплатить очередной взнос по ее кредиту. Деньги имеют свойство оставлять следы, бизнесмен побежит в полицию, та потянет за единственную ниточку, обязательно выйдет на скромную владелицу кредитной недвижимости и начнет задавать неприятные вопросы. Дело, разумеется, будет замято — Служба утилизации и не такие орешки колола, — но стоимость «замятия» окажется такой, что проще изыскать деньги разрешенными способами.

Или неразрешенными, но не оставляющими явных следов.

Тем временем туманные утренние сумерки окончательно растаяли, и за окном неохотно разгорелся промозглый осенний день.

Рабочий день.

Если судить по первой клиентке, очередной рабочий день Тины должен был стать весьма насыщенным. Молоденькая девчонка, представившаяся Алисой, показалась очень напуганной и совсем не походила на тех дам, которые верят объявлениям «Снимаю порчу, родовые проклятия и венец безбрачия, заговариваю зубы». Бесплатная газета, где Тина периодически размещала рекламные призывы к сотрудничеству, лежала между девушками на журнальном столике. Тина разместилась в уютном кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, но благодаря наведенному мороку Алиса видела перед собой не красивую молодую девушку в свободной, мягко говоря, позе, а пожилую матрону с участливым материнским лицом. У Тины было несколько стандартных образов для отвода глаз, и она решила, что для напуганной девчонки идеально подойдет вариант «добрая тетушка». И не ошиблась: ледок первоначального недоверия растаял за рекордные сорок семь секунд, после чего Алиса отринула сомнения, если они у нее были, и подробно, изредка сбиваясь, но тем не менее весьма энергично изложила ведьме историю о черной собаке.

Которая, откровенно говоря, не произвела на Тину особого впечатления.

— Почему ты решила, что пес инфернальный? — осведомилась она, с большим трудом удержав участливый тон. — И чем конкретно он тебе угрожает?

— Тот… — Девушка облизнула пересохшие губы. — Тот парень, Александр… он что-то увидел в парке. — Алиса понизила голос до шепота и сплела дрожащие пальцы. — Я думаю, его убили. И меня убьют, если вы не поможете.

— Как так убили? — таким же трагическим шепотом спросила Тина.

— Его сбила машина!

— Ты сказала, что после того, как парень свистнул терьера и пошел разбираться вглубь парка, ты убежала домой!

— Да. Я… Я не знала, что делать, — призналась девушка. — Я переоделась, собралась в институт, вышла на остановку, а там толпа людей и полиция. И все говорят, что его сбила черная «Мазда». И собаку тоже! — Алиса в ужасе прижала ладони к щекам. — Но я не верю! Это черный пес его убил!

— Алиса…

— Пес во всем виноват! Пес загрыз Сашу и вытащил на дорогу.

Если допустить, что к происшествию причастен кто-то из Тайного Города, то, конечно, не пес, а его хозяин. Ну, в смысле, пес, или кто там на самом деле, действительно сорвался с поводка, растерзал случайную прохожую, затем свидетелей, а хозяин, не желая проблем со Службой утилизации, представил все несчастным случаем.

Возможно?

Еще как!

«Скорее всего, где-то поблизости живет рыцарь с каким-то домашним питомцем. Например, с мантикорой. Во время прогулки поводок оборвался, тварь освободилась, сбежала, возможно, испугалась, вот и принялась убивать окружающих…»

Оставалось заглянуть в телефонный справочник, узнать, кто из магов Тайного Города обретается неподалеку от дома девчонки, проверить зарегистрированных питомцев и нанести подозреваемым визит.

«Но сначала нужно проверить в Службе утилизации, был ли у них вызов на заметание следов».

Дело выглядело несложным, но финансово перспективным. Если таинственный маг действительно решил уладить проблему самостоятельно, он наверняка не откажется выписать Тине небольшую премию за молчание. Все равно это обойдется дешевле разборок со Службой.

Погрузившись в размышления, ведьма совершенно позабыла о посетительнице и, лишь увидев удивленное выражение на лице девушки, поняла, что слишком долго не поддерживает разговор. И неловко хохотнула:

— Извини, задумалась.

— Я заметила, — не очень довольно уточнила Алиса.

— И еще я попыталась представить, как собака перетаскивает жертв на дорогу, а затем внушает прохожим, что несчастных сбила машина.

— А если это была не собака? — осторожно предположила посетительница.

— А кто?

— Демон в образе собаки.

— Посланец ада?

Алиса нахмурилась:

— Вы мне не верите?

— Ты пришла, чтобы разобраться в этой истории, — мягко произнесла Тина. — Вот мы и разбираемся. Дотошно.

— А-а… — поразмыслив, Алиса признала правоту ведьмы, чуть успокоилась и продолжила: — Машина сбила только Сашу и Терри, а что случилось с неприятной женщиной в желто-синем, я не знаю.

— О ней вообще ничего не известно?

— Я ее больше не видела.

— Та-ак… — Тина заготовила еще одну успокаивающую фразу, однако не успела ее произнести.

— Там же был мужчина! — вспомнила Алиса. — На спортивной площадке был мужчина! Который оторвал перекладину от турника.

— Да, ты говорила…

— Я потом приходила на площадку: турник действительно сломан.

— Верю, верю…

— Вдруг он хозяин пса? Испугался, что его раскроют, вот и перенес Сашу и Терри на дорогу.

— Кто раскроет? — не поняла Тина.

— Вы.

— А-а…

— Вы должны раскрыть, — вернулась к умоляющему тону Алиса. — Вы должны помочь. Из всех телефонов только ваш ответил!

— Из каких телефонов? — окончательно запуталась ведьма.

— В объявлениях, — объяснила девушка. — Мне в метро сунули в руки газету. Я подумала, что это не просто так, и стала звонить.

«Ах, вот в чем дело!»

В Тайном Городе в совпадения верили только в том случае, когда были исключены все остальные варианты, а значит, встреча со странной собакой запустила цепочку событий, которые привели Алису к Тине. И речь в данном случае шла не о чьем-то умысле, нет: девчонка прикоснулась к настоящей магии, и та потащила ее за собой.

— Ты все сделала правильно, и я тебе обязательно помогу, — проникновенно произнесла ведьма, глядя Алисе в глаза. — Ничего не бойся.

И бросила быстрый взгляд на циферблат висящих позади девчонки часов, отметив, что пора выезжать на встречу с клиентом.

— Сколько я вам должна?

— Пока нисколько.

Тина не занималась благотворительностью, но не собиралась выдавливать норму прибыли из всех окружающих, она ведь не шаса. Решила, что сначала проведет комплексную проверку, определит подозреваемых и уж потом подумает, стоит ли брать деньги с напуганной девчонки. Возможно, услуги дипломированной колдуньи сполна оплатит владелец рехнувшейся «собачки». Или Служба утилизации — за ее сообщение.

Но это — потом.

Пока же Тина напоила Алису чаем с умиротворяющим сбором «Добрые мысли», пообещала, что уже сегодня проведет обряд изучения астральной границы, чтобы узнать, не проник ли на Землю инфернальный пес, выпроводила успокоившуюся девчонку из квартиры и принялась торопливо собираться.

Она ужасно опаздывала.

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово, 17 октября, понедельник, 15:09

Уйбуй Дрезина Шибздич впал в немилость великого фюрера Кувалды.

Снова.

Только на этот раз Дрезина вляпался серьезно, поскольку по приказу отца бутовской нации был взашей вытолкан за ворота Форта. Вытолкали в том, в чем был, не позволили даже прихватить из тайника пару-тройку бутылок виски, что было запредельно суровым наказанием, ибо без этого живительного напитка мозг Красных Шапок функционировал с ничтожно низким КПД, что могло привести к трагической гибели дикаря, оказавшегося один на один со страшным окружающим миром.

— Слышь, Дрезина, почему Кувалда на нас взъелся? Мы же не у него виски сперли! — поинтересовался боец Стамеска, оказавшийся, как всегда, по правую руку от уйбуя.

— Великий фюрер пообещал «Средству от перхоти» защиту и покровительство, — ответил Дрезина, выплевывая на ладонь зуб.

— В «Средстве» все воруют, — убежденно возразил Стамеска.

— Все воруют помаленьку, — объяснил уйбуй, одновременно проверяя языком остальные зубы. — А мы помногу. — Заодно подумал — ну, раз уж зуб все равно шатался, так что не жалко. И выбросил его прочь. — Говорил же: не берите ящик.

— Уж больно сподручно получалось ящик взять, — посетовал Стамеска, поправляя сползшую бандану. А когда поправил — под левым глазом обнаружился грандиозных размеров синяк, поставленный, скорее всего, прикладом дробовика.

— Сподручнее, но заметнее, — вздохнул Дрезина.

— Кто ж знал, что нас в кино будут фотографировать, — развел руками боец, имея в виду запись на следящей видеокамере.

— В следующий раз будем ловчее.

— Чтобы следующий раз был, надо вернуться в Форт, а нас туда не пустят, — неожиданно разумно произнес Стамеска.

— Выкрутимся, — пообещал Дрезина.

— Давайте потребуем репатриации! — донеслось справа от него. — Так не поступают с законопослушными гражданами и потенциальными избирателями!

Уйбуй крякнул от неожиданности и повернул голову на звук: до сих пор он почему-то считал, что из Форта выкинули только его и Стамеску, а получилось, что расширенным составом.

— Тыква?

— И еще моральный износ тоже, — пробубнил лежащий лицом вниз боец. — И пусть не врут, что его нет. Я законы знаю, я два раза адвокатов грабил.

— Морально у нас у всех проблемы, — поддержал приятеля Стамеска. — Меня, пока тащили, три раза очень нехорошим словом назвали, как будто на мне можно жениться.

— Как будто ты Кончита? — уточнил Тыква.

— Не, у кончит бороды, а у нас волос не растет. — Стамеска постучал себя по лысой, как шея птеродактиля, голове. — Просто так обозвали.

— Это они в толерантности испражняются, — подумав, сообщил Дрезина. Но не стал говорить, что его тоже так называли, чтобы не потерять среди подчиненных авторитет.

— Упражняются, — поправил уйбуя Стамеска.

— Упражняются дети, когда примеры по математике решают, а эти испражняются, — не согласился Дрезина, припоминая, с какой злобой произносили обидные слова подручные великого фюрера. Заметил сразу за Тыквой еще одно тело, но спрашивать, кто это, не стал, потому что сначала тело должно очухаться и обозначить себя как боевую единицу. — А раз мы стырили виски, за который Кувалда поручился, получается, что мы пошли против фюрера.

— То есть мы теперь оппозиция? — сообразил Тыква.

Чем вызвал у сородичей ожидаемое замешательство.

— Не, сначала мы изгои, — попытался идентифицировать себя Дрезина, но был перебит слишком умным бойцом.

— Не из гои, а из Форта, — уточнил Тыква. — Но оппозиция лучше, потому что они богатые.

— Да ладно, — не поверил Стамеска. — Если они богатые, то зачем оппозиция?

— Потому что хотят стать еще богаче, — как «дважды два» доказал недоверчивому приятелю Тыква. И следующими ходом поставил ему мат: — Я точно знаю, что богатые, потому что они денег всем дают просто так. Я пошел — мне дали, а всего-то надо было по улице прогуляться.

— Я тоже тогда ходил, — припомнил Стамеска. — Только пьяный был и не помню. Много денег дали?

— Ты на них и напился, — ушел от прямого ответа Тыква. Потому что именно он выскреб из карманов упившегося приятеля остатки наличных.

И оба бойца вопросительно посмотрели на уйбуя. В смысле, раз он теперь оппозиция, то должен дать денег.

— Власть фюрера нерушима, — мрачно изрек Дрезина, у которого денег не было. — Она овеяна древними вискикурнями и приносит нашему великому народу только хорошее.

— Насчет хорошего ты погорячился. Я, например, от мордобоя не в восторге, — не стал скрывать Тыква. — Я себя еле-еле обратно в кучку собрал.

— А был бы ты оппозиция, тебя бы и вовсе на ленточки порезали, — наставительно сообщил уйбуй. — На белые.

— Белые больше неактуально, — сообщил Тыква.

— А что актуально? — сдуру брякнул Стамеска.

И услышал перспективное:

— Актуально — бороться с коррупцией.

— Актуально — это что? — попросил напомнить Дрезина.

Непонятные слова всегда вызывали у него тревогу, и задавая вопрос, Дрезина на всякий случай нащупал в кармане кастет.

— Актуально — это за что сейчас платят.

Против такого расклада уйбуй ничего не имел, но не мог не уточнить:

— А с чьей коррупцией будем бороться?

— Ну… Пусть с Кувалдиной, — предложил Тыква.

— Тогда нас в Южный Форт никогда не пустят, — мрачно предсказал Стамеска, и Дрезина, поразмыслив, с бойцом согласился.

— А мы сами войдем! — пообещал Тыква. — Мы будем власть!

— Где?

— Здесь!

Но на этот раз он перестарался.

— Здесь власть я, — сообщил Дрезина, а для закрепления материала вмазал смутьяну кастетом в ухо.

Тыква, который благоразумно вел пропаганду, не поднимаясь с земли, вновь уткнулся в нее носом и захныкал.

— Но если мы не оппозиция и не Красные Шапки, то кто мы? — неожиданно спросил Стамеска.

— А тебе зачем?

— Изгой — это звучит позорно.

— Я кино про самого первого изгоя смотрел, оно клевое, — проныл Тыква.

— А мне показалось, я тебя убил, — протянул Дрезина, задумчиво разглядывая сплоховавший кастет.

— Пусть тебе что-нибудь другое покажется.

— Кто мы теперь, Дрезина? — продолжил Стамеска. — Кто мы, если не десятка шибздичей под знаменами великого фюрера Кувалды и не оппозиция! Чего молчишь?

— Тогда мы анархисты, — подсказал Тыква, на всякий случай прикрывая ухо рукой. — Анархия — мать порядка!

— Я, мля, вам щас покажу анархию! — грозно рявкнул уйбуй. — Анархию Великие Дома не потерпят.

— А кто мы?! — взвыл потерявший самоидентификацию Стамеска.

— Мы — частная армия! — проблеяло тело, которое до сих пор молча шевелилось позади Тыквы. — Интернациональная. На кого хотим, на того и работаем.

— Кто?

— Я их в телевизоре видел, — сообщило тело, по-прежнему оставаясь за Тыквой. — Крутые перцы, которые приходят и решают.

— Что решают?

— Этого я не видел, потому что телевизор упал.

— А когда у нас было землетрясение? — недоуменно поинтересовался Стамеска.

— Он потому упал, что началась драка, — поведало тело.

— А-а… Так бы и сказал.

— Я так и сказал.

— Сказал бы, что телевизор начал драться.

— Он не начал, а упал.

— А-а…

— Ты вообще кто? — поинтересовался уйбуй, и Шапки враз умолкли.

Даже тело.

Потом оно поняло, что Дрезина обратился к нему, и задумалось:

— Э-э…

— Ты почему здесь? — поддакнул командиру Стамеска.

— Я… Вот! — Тело привстало, оказавшись тощим бойцом, и продемонстрировало шибздичам здоровенную шишку выше правого глаза.

— Ты боец Шишка? — попытался расшифровать загадку Дрезина.

— Не знаю, — жизнерадостно ответило тело. — Не помню.

— Не похож он на Шишку, — с сомнением отметил Тыква. — А на кого он похож, я не пойму.

— А если мы его все равно не знаем, давайте скажем, что это он виски стащил, — предложил Стамеска. — А мы типа невинно им оболганные.

— А если они его спросят? — поинтересовался Дрезина, которому идея в целом пришлась по душе.

— Так он все равно ничего не помнит!

— Гм…

— Его в кине нет, — печально поведал Тыква.

— В какой?

— Которую сняли про то, как мы ящик виски воруем.

— Скажем, что он в нас замаскировался.

— Не поверят.

— То есть я не изгой с вами?! — обрадовалось тело. — Я могу сейчас в Форт пойти?

Заявление вызвало у спутников мрачную печаль. Все понимали, что тело право, что оно может вернуться в любимую семейную крепость с ее резкими запахами, уютным «Средством от перхоти», перекличками и перестрелками, и все телу завидовали. И напрягали еще пропитанные алкоголем мозги в надежде придумать какую-нибудь гадость.

— Не получится, — хихикнул Стамеска. — Тебя ведь били?

— Били, — не стало отрицать тело, трогая себя за повреждения.

— А раз тебя били, значит, ты виноват.

— У нас просто так не бьют, — поддержал приятеля Тыква. И с надеждой посмотрел на уйбуя. — Так ведь?

— Так, — согласился Дрезина. И не замедлил уточнить: — Я тебя бил совершенно заслуженно.

— Ну…

— Что?

— Заслуженно, — пришлось признать Тыкве.

А тело загрустило:

— Получается, я тоже преступник?

— Ну, раз били, значит, получается, — кивнул Дрезина. — Только ты скажи, как тебя звать, а то я тебя, бандита, не припомню.

— М-мэ…

— Тогда будешь пока Четвертым, — решил уйбуй, по очереди загнув пальцы левой руки пальцами правой. — И говори, где частные армии финансирование берут? Потому что выпить нам надо, а с деньгами туго, мы не оппозиция.

— У наркобаронов берут, — припомнило подробности телепередачи бывшее тело. — У спеслужб человских, еще у олигархов…

— То есть снова возвращаемся в мир разбоя и грабежа, — резюмировал Дрезина.

— А мы его покидали? — удивился Стамеска.

— Пока без сознания были.

— Ну, разве что.

— Машину сначала угнать надо, — проворчал Тыква. — Я без машины разбойничать несогласный.

* * *

Ресторан «Обломов»

Москва, 1-й Монетчиковский переулок, 17 октября, понедельник, 15:10

Получив диплом школы Солнечного озера, который в ее случае являлся скорее пропуском в Тайный Город, чем показателем знаний и навыков, Тина принялась постигать колдовское искусство на собственном опыте, периодически открывая для себя прописные истины. Как это ни странно, открытия далеко не всегда приносили ей горькое разочарование или приводили к появлению очередной болезненной шишки. Напротив, некоторые «собственные» изобретения девушки сулили легкие и довольно большие деньги, как, например, в случае с Платоном Мироновичем и его дражайшей супругой Эсмеральдой Семеновной.

Придуманное мошенничество Тина назвала «двойным форсажем», вела его больше месяца и сегодня готовилась собрать урожай.

Платон Миронович Сергеевич работал с недвижимостью, его дражайшая супруга Эсмеральда Семеновна Сергеевич числилась домохозяйкой. Людьми они были зажиточными, но не всегда.

Платон Миронович начинал в родном Житомире простым агентом по продаже недвижимости, с утра до ночи крутился как белка в колесе, выкладывался по полной, «горел на работе» и постепенно пришел к успеху: открыл собственную фирму, начал инвестировать в строительство, почуял, что получается, рискнул и сменил место жительства, понимая, что в бывшей имперской столице крутятся совсем иные деньги. Ставка сыграла не сразу, но благодаря надежным связям бизнес пошел в рост и в Москве, и вскоре подслеповатый доходяга в мятой пиджачной паре с Привоза превратился в уверенного и хваткого дельца. И старая жена стала мешать, как мешает расправившему крылья орлу прикованная к лапе гиря. Жену нужно было срочно менять.

Будучи человеком последовательным и организованным, Платон Миронович внимательно перебрал возможные кандидатуры из числа длинноногих сотрудниц и деловых знакомых, прикинул, с кем будет не стыдно появиться в обществе, и принял решение в пользу ста семидесяти пяти сантиметров роста и диплома МГУ. Тем же вечером он объявил жене о разводе. Эсмеральда Семеновна закатила грандиозный скандал — к нему Платон Миронович был готов, — ничего, разумеется, не добилась, бросилась к адвокатам, а когда те развели руками — к экстрасенсам. В них оскорбленная женщина верила больше, чем в юристов, и потому, помыкавшись между потомственными шарлатанами, оказалась в квартире Тины — потная, злобная, никчемная и глубоко несчастная.

— Я хочу, чтоб он сдох! — орала в тот день Эсмеральда, потрясая массивными кулаками, сделавшими бы честь любой торговке рыбой. — Чтоб сгнил, сволочь неблагодарная! И побыстрее. Только пусть сначала завещание напишет. — Пауза. — Мы сможем это организовать?

— Мгновенная смерть — это к конкурентам вашего мужа, — холодно ответила ведьма, разглядывая многочисленные кольца с крупными камнями и толстые, пошлые браслеты, которые украшали жирные лапищи несчастной женщины. Изделия выглядели крикливо, но при этом четко обозначали финансовый статус собственницы. — Я такими вещами не занимаюсь.

Несколько секунд Эсмеральда Семеновна таращилась на Тину, хлопая приклеенными ресницами, после чего уточнила, что убивать мужа она тоже пока не готова.

Потому что в противном случае ей попросту негде будет кормиться.

— Я хочу, чтоб он страдал, как я, — объяснила она, держа себя за левую грудь — в какой-то момент от переживаний ей «стало плохо». — Пусть мучается!

— Это можно устроить, — повеселела ведьма.

— Чтобы ему ни днем ни ночью покоя не было!

— За ночные кошмары придется доплатить.

— Почему?

— В темноте работать сложнее.

Несколько секунд мадам Сергеевич пыталась понять, издевается над ней Тина или говорит всерьез, решила, что все по-настоящему — не будет же скрюченная, но крепенькая старушка в черном плаще лгать! — и уточнила:

— Он точно будет мучиться по ночам?

— Гарантирую.

— Тогда доплачу. — И выставила следующее требование: — И чтобы у Платоши на ту сучку ничего не поднималось!

— Не желаете лично засвидетельствовать выполнение этого пункта?

— Предлагаете побывать в спальне?

— Можно устроить за дополнительную плату.

— М-м-м… — Перед Эсмеральдой Семеновной встал сложный выбор: ей очень хотелось посмотреть на фиаско неверного Платоши, но она стеснялась признаться в этом «старой» ведьме.

— Подумайте пока, — предложила Тина и достала чистый лист бумаги: — А пока заключим с вами простой рукописный договор без нотариального заверения.

— О чем? — поинтересовалась мадам Сергеевич, не прикасаясь к протянутой авторучке.

— Если в результате моих действий Платон Миронович Сергеевич примет ваши условия развода, я получаю триста тысяч.

— Сколько?! — изумилась Эсмеральда Семеновна. И темные усики на ее верхней губе приготовились задрожать в праведном гневе.

— А сколько вы планировали мне заплатить? — не менее изумленно осведомилась Тина.

— Ну… тысяч десять.

— За половину состояния?

— Мы говорим о порче, — напомнила мадам Сергеевич.

— Мы говорим о разводе, — парировала ведьма.

— Как я узнаю, что Платоша согласится на условия в результате ваших действий?

— Он попросит снять порчу.

— А-а… — Эсмеральда Семеновна попыталась отыскать брешь в логических построениях «старухи», но не смогла. Сейчас мадам Сергеевич меньше всего напоминала несчастную, брошенную женщину, ну разве что потела с прежней интенсивностью, зато полностью соответствовала образу торговки с Привоза, готовой биться за каждый протухший плавник. — А если я решу вас обмануть?

— Все норовят обидеть бедную пенсионерку, — печально произнесла Тина, вспомнив, в каком образе находится.

Эсмеральда Семеновна изволила громко хохотнуть.

— Но если вы меня обманете, то следующую порчу я наведу на вас, — продолжила ведьма, вперившись взглядом в чугунные глаза мадам Сергеевич. — И уже вам, Эсмеральда Семеновна, придется поделиться половиной состояния. В мою пользу.

Несколько секунд будущая богатая и свободная женщина пыталась выдержать взгляд «старухи», сдалась и взяла протянутую авторучку.

Сделка была заключена.

Тем же вечером Эсмеральда Семеновна позвонила неверному благоверному, послушала его смешки по поводу последней неудачи юристов, прошипела, что насылает на него порчу, отключила телефон и уехала к двоюродному брату в Жмеринку.

А жизнь Платона Мироновича превратилась в ад.

Вместо лиц он стал видеть дьявольские рожи, вместо московских улиц — руины, покрытые хлопьями черного пепла, еда на его столе покрывалась тонкой пленкой зеленой плесени, а в бокалах и чашках поселились пауки и черви. И если поначалу внезапные видения приходили изредка и ненадолго — Тина не форсировала события, — то к концу недели несчастный бизнесмен в прямом смысле слова переселился в свои видения.

Тем не менее господин Сергеевич продержался еще четыре дня. Он боялся выходить из дому, выгнал невесту, ел с завязанными глазами, вызывал к себе лучших врачей, но ничего не помогало. В конце концов Платон Миронович сдался и сделал Эсмеральду Семеновну не только свободной, но и богатой женщиной.

Основные документы они подписали вчера поздно вечером, дальше предстояли только формальности, Тина получила гонорар и теперь собиралась лично снять порчу, а заодно придать смысл слову «двойной» в придуманной ею схеме.

В самом начале третьего девушка припарковала автомобиль неподалеку от дорогого ресторана, в котором любил обедать несчастный Сергеевич, уверенно вошла в зал, небрежно бросив администратору: «Меня ждут», остановилась в дверях и оглядела столики.

Для встречи с «Платошей» Тина выбрала образ «высокомерная стерва»: черные вьющиеся волосы, нос с привлекательной горбинкой, большой рот, ярко-красная помада, ярко-красные ногти и черное платье. Не мини, но и не в пол, элегантное платье с открытыми плечами, ласково облегающее прекрасную фигуру.

В действительности девушка явилась на встречу в джинсах, кроссовках и бесформенной вязаной кофте, но какая разница, какой она явилась, если встречали ее как «высокомерную стерву»?

Сергеевич сидел в углу, вяло тыкал вилкой в мясо и с видимым отвращением проглатывал каждый кусок. Дорогой пиджак висел на нем, как на вешалке, щеки покрывала неряшливая щетина, глаза были красными, воспаленными, а руки дрожали. Могло показаться, что Сергеевич пребывает на экваторе полноценного запоя, но в действительности Платон Миронович уже неделю отказался от алкоголя, как только понял, что тот усиливает кошмары.

— У вас не занято?

— Смотря чем вы планируете заняться, — хмыкнул в ответ Сергеевич.

— Пообщаться, — не стала лгать Тина, располагаясь напротив бизнесмена.

Тот без особого интереса скользнул взглядом по броской женщине, задержался, разумеется, на роскошном декольте — морок творит чудеса! — и вздохнул:

— Я сегодня не лучший собеседник.

— Почему?

— Грустный.

— Неудачный развод?

Сергеевич вздрогнул:

— Откуда вы знаете?

— Я отвечу, — улыбнулась Тина, глядя бизнесмену в глаза. — Но сначала дадите ответ вы.

— Какой?

— Как вам мое лицо?

В первый момент Платону Мироновичу показалось, что женщина кокетничает. Он едва не вспылил, но затем сообразил, что нет никакого смысла подсаживаться к незнакомцу ради глупого кокетства. У вопроса явно был иной, глубокий смысл, но какой?

— Красивое лицо, — промямлил Сергеевич, осознавая, что не понимает, куда клонит незнакомка.

— А главное — никаких красных глаз, клыков, рогов и заостренных ушей, да? — мелодично рассмеялась Тина. — И в моем бокале нет даже намека на червей.

Она повертела перед мужчиной пустым бокалом, после чего распорядилась:

— Минеральной воды.

Платон Миронович послушно исполнил приказ, поставил бутылку и прищурился:

— Вы тоже видите тварей?

— Я знаю, что их видите вы, — объяснила Тина, делая маленький глоток.

— Откуда?

— Я обладаю теми же способностями, что и ваша жена.

— Не завидую вашему мужу.

— Я — свободная женщина.

— Вдова?

— Девушка.

— Не смешно.

— Не задавайте глупых вопросов и не получите глупых ответов.

— Пожалуй… — Сергеевич откинулся на спинку. — Зачем вы явились?

— Увидела порчу и не смогла пройти мимо.

— Эсмеральда сказала, что освободит меня через неделю. — Платон Миронович вздохнул. — Но я не доживу, я знаю. Каждый день — хуже предыдущего, и я все чаще подумываю о том, чтобы растворить в стакане виски упаковку снотворного и…

— Все настолько плохо?

— Сколько? — угрюмо поинтересовался Сергеевич. — Я понимаю, что вас наняла Эсмеральда, сказки о том, что моя тупая жена способна на что-то, кроме истерики, будете рассказывать слепоглухонемым старушкам, страдающим врожденным слабоумием.

Такая проницательность ошеломила Тину и даже заставила устыдиться своих действий, но через секунду она взяла себя в руки и довела дело до конца:

— Мы заключили договор и по времени, тут вы правы, вам предстоит мучиться еще неделю. Но я не хочу вашей смерти.

— Сколько?

— Двести тысяч.

— И когда вы избавите меня от этого кошмара?

— Порча исчезнет в течение часа, но вы должны пообещать мне уехать из Москвы на неделю.

— Если вы за час снимете порчу, я уеду на месяц.

— Даете слово?

— Да. Чек на предъявителя подойдет?

— Вполне.

Платон Миронович извлек из внутреннего кармана золотую авторучку и чековую книжку.

«Чертовы легкие деньги».

Тина раскрыла пудреницу, поднесла к губам и дунула на клиента несколькими крупинками «Пыльцы Морфея», отправив в недолгий сон, одновременно навела морок, заставив официантов видеть Сергеевича читающим журнал, и принялась осторожно освобождать мозг бизнесмена от щупалец искажающего реальность заклинания «Кривое зеркало». Сложность заключалась в том, что при долгом использовании аркан принимался творчески развивать заложенные изначально образы и команды, постепенно усиливая воздействие на клиента и наполняя его подсознание чудовищными видениями, — и именно от этой дряни Сергеевича следовало избавить в первую очередь. Затем снять само заклинание. После чего освежить ему голову бодрящим арканом «Утренний бриз», разбудить и улыбнуться.

Тина не в первый раз работала с «Кривым зеркалом», поэтому все прошло как по маслу, и меньше чем через час Платон Миронович распахнул глаза, некоторое время хлопал ресницами, наслаждаясь давно забытым ощущением «легкой» головы, потом осторожно взял бокал с водой, посмотрел на свет, прищурился и улыбнулся:

— Никаких червей.

— Вы обещали уехать, — напомнила Тина, пряча чек в сумочку.

— Сколько вы заработали?

— Гораздо меньшей той суммы, которую вы с Эсмеральдой Семеновной делили.

— Прошу, не упоминайте это имя. — Сергеевич помолчал. — Надеюсь, вы понимаете, что ваши уникальные способности могли бы мне здорово пригодиться? Во время сложных переговоров, например.

— Вы обещали уехать.

— Считайте, что я говорю с вами из Шереметьево, — рассмеялся мужчина. — После такого кошмара я проведу на море минимум месяц. Но хочу услышать ответ.

— Вот номер моего телефона. — Тина уронила на стол карточку и поднялась. — Звоните.

— Увидимся, — пообещал Платон Миронович.

И девушка поздравила себя с появлением первого по-настоящему «жирного» клиента.

Самый популярный среди челов бар Тайного Города Тина любила гораздо больше, чем его завсегдатаев. Если бы не их мелочные склоки, вечные пересуды, сплетни и ссоры, она появлялась бы в «Кружке» гораздо чаще. А особенно девушке нравилось то, что табачный дым отпугивал от заведения нелюдей, его не терпящих, а в их отсутствие челы чувствовали себя гораздо увереннее.

Табачным дымом, бензином, кожей и пылью исхоженных дорог пахнул мамин брат — самый обыкновенный чел, бродяга и искатель приключений, у которого для маленькой племянницы всегда находились незатейливые гостинцы и куча чудесных историй. А историй дядя знал невероятное количество, поскольку обладал удивительной способностью влипать в них… но при этом выходить сухим из воды. Подражая ему, девочка даже пробовала курить, но будучи классической полукровкой, пережила этот опыт хуже друзей и с тех пор к табаку не прикасалась. Появление дяди всегда было для Тины праздником, и, видимо, благодаря знакомым запахам она с такой теплотой относилась к «Кружке».

Входя в бар, девушка всегда на несколько мгновений останавливалась в дверях и чуть прикрывала глаза, вызывая в памяти волшебные воспоминания детства. Вот и сейчас она распахнула дверь, привычно притормозила на «дядюшкину секундочку» и сквозь флер табачного дыма окинула взглядом грубоватую мебель и ковбойскую бутафорию на стенах. Кнуты, револьверы, седла, широкополые шляпы — все, что навевало романтические мысли о лихих ковбоях Дикого Запада, отважных индейцах и прекрасных блондинках, обещающих много интересного за спасение от неминуемой гибели…

Но за порогом Тину поджидала удручающая реальность: сидящие за столиками маги, волшебницы и наемники, требующие внимания и осторожности. В отличие от киношных ковбоев, которым могли бы принадлежать развешенные по стенам шляпы, местная публика не любила шумные дуэли, зато обожала бить в спину. Как, например, Эльза и Хилка, две средней руки ведьмы, которые едва не лишили ее роскошной шевелюры, насовав в волосы «зудящих колтунов».

За любимым столиком Тины сорили деньгами Гена по кличке Шахматист, специализировавшийся на спортивных состязаниях, и Эдик Трамблер, успешно совмещавший работу автоюриста и волшебника, компанию им составляли две легкомысленные девицы, кажется, даже не ведьмы. К Эдику и Гене Тина не имела обоснованных претензий, но недолюбливала за раздутое самомнение.

Увы, прекраснодушные челы и тонкие собеседники в «Кружке для неудачника» встречались нечасто, но при умелом подходе бар превращался в кладезь полезной информации. Натянуть улыбку, покрутиться между столиками, угостить парочку сплетников, кое с кем пококетничать, потереться у стойки — и за один вечер у тебя в кармане вся текущая информация Тайного Города. Не замыслы темного князя, разумеется, но чем живет дно и средний класс, почувствовать можно.

Тина поболталась у столика наемников — там шумно резались в карты, и разговоры, к сожалению, крутились исключительно вокруг игры, без труда отделалась от навязчивой галантности Силантия Сиракузовича, посетила уборную, а вернувшись, уныло уселась на высокий табурет. Сегодня в «Кружке» оказалось совсем мало посетителей, плотность сплетен не дотягивала до нужного уровня, и от осознания того, что в баре придется провести еще несколько часов, Тине стало грустно.

— Кофе.

— Неприятности?

Жизнерадостный, как все ко́нцы, Харций изобразил сочувствие и понимание. Сосланный в человский бар за излишнюю настойчивость в отношении подданной Зеленого Дома, он искренне полагал, что знает о неприятностях все. Его ядовито-малиновая жилетка и выглядывавшая из-под нее канареечная рубаха так контрастировали с нарочито скорбным выражением лица, что Тина невольно улыбнулась. Симулировать человскую скорбь у этого представителя неунывающей семейки не слишком получалось, но старания заслуживали щедрых чаевых.

— Хорошая попытка, Харций, — честно сказала девушка.

— Я в самом деле проникнут сочувствием, дорогуша.

— И тонким психологизмом?

— И им тоже.

— Ах! Люблю я тебя, Харций.

— Зайка, — проникновенно произнес бармен, поставил перед Тиной чашку кофе и одним пальчиком подвинул по гладкой барной стойке по направлению к девушке.

Здорово было бы уткнуться сейчас в его теплое канареечное плечо и для начала всласть поплакать, а потом… Ко́нцы заслуженно считались лучшими любовниками Тайного Города, и «потом» могло быть только великолепным и никак иначе.

— Силантий только что предложил мне найти мужика, — улыбнулась Тина. — Неужели он говорил о тебе?

— Силантий Сиракузович — наш завсегдатай, прекрасный специалист по поиску вторых половин, но не мой агент. — Харций весело подмигнул девушке. — Я договариваюсь без посредников.

«А может, плюнуть на дела, дождаться, когда Харций сменится, и уехать с ним?»

— Договариваешься о чем? — улыбнулась Тина.

— Обо всем.

Ко́нец подвинул ей сложенную треугольником салфетку и отошел к другому посетителю.

«Интересно…»

Девушка развернула бумажку и тут же сложила ее вновь, поскольку записка оказалась на удивление лаконичной:

«Такси у входа».