Догони меня

Любовь Трофимова, 2022

История любви настоящего мужчины и нежной героини с характером. Когда двое понимают, что созданы друг для друга, но боятся в это поверить, только потому что в прошлом не раз обжигались. * * * – Хватит! Я все решил, – говорит уверенно и четко. – Я не решила, – протестую, уже больше для вида. – Оля-я, сколько можно от меня бегать? – А ты догони меня, – заявляю провокационно. – Беги, родная, беги, – рычит, хищно ухмыляясь. * * * От автора: Есть пересечение сюжетных линий. Третья книга из Цикла «Оптимистки». История любви Ольги и Григория, – второстепенных героев романа "Поцелуй на удачу" и "Взаимность на счастье".

ГЛАВА 6

Оля

Этот самый важный для меня день ожидаемо настал. Как я ни старалась не думать и не зацикливаться, боясь потерять последнюю надежду, но сегодня я иду на прием к репродуктологу Максиму Александровичу, так многообещающе рекомендованному мне подругой.

Все нужные для первичной консультации анализы и обязательное УЗИ прошла еще накануне и сейчас, стоя перед стойкой администратора, я безуспешно пытаюсь унять мандраж. От вердикта доктора зависит многое, если не все…

— Пройдемте со мной, — зовет улыбчивая сотрудница центра планирования и, прихватив мою новую карту, решительно идет по коридору.

Мне бы ее решительности, ну хоть немного… Очень надеюсь на этого доктора и очень боюсь, что он может отнять у меня последнюю надежду. Нервно сжав ручки сумочки, следую за сотрудницей и, когда она распахивает передо мной дверь нужного кабинета, делаю несмелый шаг внутрь.

— Добрый день, — встает навстречу совсем молодой мужчина и, указав рукой на стул рядом с его рабочим столом, добавляет, — Присаживайтесь Ольга Петровна.

Он оказался даже моложе, чем я себе представляла, а еще непозволительно красивым, высоким, широкоплечим и улыбчивым. Синие глаза, правильные черты лица, русые волосы и легкая небритость, придающая ему больше шарма, чем надо. Подозреваю, что к этому доктору сложно записаться не только из-за его нашумевшего профессионализма.

— Здравствуйте, Максим Александрович, — заикаясь, отзываюсь я, пристраивая свою дрожащую тушку на указанный стул, — Вероника очень много о вас рассказывала и…

— Да не волнуйтесь вы так, — перебивает меня доктор, расплываясь в улыбке, — У нас с вами благая цель, поэтому лишние волнения не нужны.

— Дд-а, конечно, — блею я, судорожно доставая из сумочки все принесенные с собой документы.

— Замечательно, что вы принесли все предыдущие данные, — меняя тон на профессиональный, хвалит Максим Александрович, — Думаю, это частично прояснит причины прошлых неудач.

Доктор забирает у меня старую карту и медленно просматривает подробно каждую страницу, параллельно делая пометки в своем блокноте. С трепетом наблюдаю за его действиями и эмоциями, боясь отвлечь или ляпнуть глупость. Просто жду…

— В общем-то лечение вам было назначено вполне адекватное, — хмурясь, делится доктор и, тут-же подчеркнув карандашом что-то в документах, добавляет, — Вызывают вопрос только пара препаратов.

— Почему? — осторожно уточняю я.

— Вот этот, — указывает на запись, развернув документ ко мне, — Устаревший препарат, к тому же со спорным эффектом.

— И-и? — напрягаюсь я.

— А вот этот, — хмурится Максим Александрович, обведя какое-то название, — Не понимаю, зачем вам его назначили.

— Это могло навредить? — громко сглотнув, уточняю я.

— Нет, — качает головой доктор, закусив губу, — Но и эффекта в вашей ситуации не имеет. Только не вижу дозировку…

— Вот, — вываливаю из сумочки на стол три цветные коробочки, на всякий случай захваченные с собой, — Может тут написано?

— Хм-м, — хмурится доктор, разглядывая упаковки и, вытряхнув содержимое, шокировано округляет глаза, — Где вы покупали ЭТО?

— Мой лечащий врач выдавала мне при каждом визите, — нервно сглотнув, лепечу я, — А что не так?

— Коробочка от одного препарата, — демонстрирует упаковку и следом указывает на вытряхнутый блистер с таблетками, — А препарат внутри другой.

— О, боже, — шокировано выдыхаю, приложив ладони к щекам, — А что внутри?..

— Как долго вы их принимали? — строго спрашивает доктор, сверля меня потемневшим взглядом.

— Почти три года, — еле слышно отзываюсь я, — Что… что… что это? Скажите…

— Этот препарат… — явно подбирая слова, нахмурившись начинает Максим Александрович, — Он привел к постепенному угасанию функции ваших яичников.

— И что это значит? — все еще не веря и не понимая смысл сказанного, лепечу я.

— Практически вам отключили репродуктивную функцию, — виновато отзывается доктор и кивает на остальные коробочки, — А это поддерживало ваш цикл. Искусственный цикл…

— Это значит, что я не смогу… — всхлипнув, спрашиваю я, боясь озвучить самое страшное.

— Оля… — откидывается на спинку кресла доктор, и тут-же уточняет, — Нам предстоит долгое общение. Можно по имени и на «ты»? Ко мне просто Максим…

— Дд-а, — киваю я, утирая бегущие слезы.

— Так вот, Оля, — металлическим тоном продолжает доктор, — Подозреваю, это было сделано намерено. Но почему? Кто был твоим врачом?

— Моя свекровь, — бесцветным голосом отвечаю я и дополняю, — Бывшая свекровь…

— Понятно… Это подсудное дело, — хмурится Максим и, постукивая по столу пальцами, добивает обидной правдой, — Но доказать ты ничего не сможешь.

— Почему? — вскидываю на него заплаканные глаза.

— Факт подмены и передачи тебе именно этих препаратов доказать невозможно, — морщится, отпихивая пальцами злополучные коробочки, — К тому же такой практики по снабжению пациентов подобными препаратами не существует. Все только по рецепту и в аптеке.

— Она говорила, что у нее они по скидке, — всхлипывая отзываюсь я, — Даже рецепты не выдавала, сразу препараты, причем бесплатно.

— Ты, конечно, можешь подать на нее в суд, — неуверенно советует Максим и, вздохнув поясняет, — Тут как минимум некорректное лечение и умышленный вред здоровью, но…

— Вред необратимый? — спрашиваю напрямую, и с затаенной надеждой уточняю, — Это можно исправить?

— Учитывая твой возраст и состояние здоровья, — как будто рассуждая вслух делится Максим, — Я сделаю все, что от меня зависит, но…

— Что? — выпаливаю, не выдержав напряжения.

— Оля, ты должна настроиться на длительный курс лечения, — намекает доктор.

— Я готова, — киваю решительно и добавляю, — Буду делать все, что скажешь.

— Отлично, тогда приступим, — улыбнувшись, заключает Максим и, кивнув на злополучные упаковки, добавляет, — В первую очередь никаких стрессов и копания в прошлом. И рекомендую записаться к нашему психологу.

— Это еще зачем? — опешив уточняю я.

— Советую сходить, — строго намекает Максим и, хмыкнув, добавляет, — Еще хочу предупредить…

— О чем? — напрягаюсь я.

— Ну-у, лечение, что я тебе назначу, — переводит на меня внимательный взгляд, — Ведет к небольшой прибавке в весе, так что…

— Да хрен с ним, с весом, — с облегчением выпаливаю я и тут же ойкнув, краснею, — Прости…

— Адекватный подход, — заразительно смеется Макс и, взъерошив волосы, добавляет, — Просто следи за питанием, ну и спорт по возможности не забывай.

— Хорошо, — киваю, улыбнувшись, — Так какое будет лечение, доктор?

* * * * *

Выйдя из клиники в более приподнятом настроении, все-таки не удержалась и отправила бывшей свекрови сообщение с жирным намеком, а потом заблокировав ее контакт, зашагала на работу.

Ее объяснения мне не нужны, да и не уверена, что она прямо сразу кинется мне все объяснять, оправдываться и извиняться. Подать в суд тоже не вариант, доказать я ничего не смогу, а нервов и денег истрачу уйму. Лучше я эти деньги направлю на лечение и восстановление своего организма, и пусть не сразу, но через пару-тройку лет малыш у меня все-таки будет.

Рабочий день прошел как обычно, хотя под напором подруги пришлось-таки рассказать все новости похода к Максу, включая неприятные. Подруга бушевала, материлась и призывала на голову моей свекрови все кары небесные, но в итоге тоже признала, что судебное разбирательство мне ничего, кроме новых проблем и расстройств, не принесет.

Тем же вечером, поднимаясь по лестнице домой, я постаралась настроить себя на позитивный лад. Бабушке о своей деликатной проблеме раньше не рассказывала, боясь расстроить, и сейчас не планировала посвящать ее в неприятные новости. Все будет хорошо, в это я старалась поверить, следуя наставлениям доктора Максима.

Но зайдя домой, обнаружила сюрприз, очень неприятный сюрприз… На кухне при полном параде, включая не снятую уличную обувь восседала моя свекровь, то есть бывшая свекровь.

Раздевшись, я молча прошла на кухню и, сложив руки на груди, уставилась на ненавистную «мамочку» с нескрываемым пренебрежением.

— Ничего не докажешь, — зло выпалила мама Вадима, брезгливо отодвигая от себя, предложенный бабушкой чай.

— О чем вы? — загадочно уточнила я, незаметно включив диктофон на телефоне и откладывая его на столешницу рядом с собой.

— Ты знаешь, — намекнула «мадам» Игнатова и, покосившись на бабушку, добавила, — Можем мы остаться наедине?

— Больно надо, — фыркнула бабушка и аристократично прошаркала из кухни, ожидаемо замерев за углом.

— Зачем вы это сделали? — сухо поинтересовалась я, поморщившись от понимания, что бабушка теперь все-таки узнает о моей проблеме.

— Я сразу была против вашего брака, — поджав губы, прокаркала свекровь.

— Но раз все случилось, то… — вздохнув, попыталась взять себя в руки и выяснить все до конца, — То вы же понимали, что не даете родиться вашим внукам.

— Есть у меня внук, — ошарашила меня «мадам», и поправила сама себя, — То есть внучка. Ей уже почти два года.

— Что-о? — не веря, хмыкнула я.

— Вот, — порывшись в своей сумке, протянула мне фотографии, — На случай, если ты не веришь.

— Но, чья она? — дрожащими руками перебирая фотографии Вадима с маленькой девочкой на руках, уточнила я, — Я не понимаю…

— Гульнул он неудачно, — фыркнула свекровь, — Девочку у непутевой матери мы забрали сразу после рождения. Я временный опекун.

— Но при чем здесь я? — борясь с подступающими слезами, уточнила я и, брезгливо поморщившись, вернула фотографии.

— Вадим хотел ее удочерить, — нехотя начала делиться свекровь, — А ты все о своем ребенке бредила. Да и боялся, что не простишь…

— И что? — не поняла я.

— Вот я и убедила его, — отведя взгляд, припечатала свекровь, — Если будешь бесплодной, то согласишься удочерить якобы чужого ребенка, а любить будешь как своего, даже не подозревая, что она дочь Вадима.

— За что? — прорычала я, выходя из себя, — За что и почему вы приняли решение, что можете управлять моей жизнью?

— Да кто ты такая?! — взвизгнула свекровь, вскакивая с места, — Урвала моего Вадима, да еще и веревки из него вить пыталась…

— Вот отсюда! — раздался бабушкин рык от двери, — Как знала, нельзя Лялю в вашу семейку отдавать. Пошла прочь, змеища, пока я тебе корону сковородкой не поправила!

— Хабалка, — огрызнулась свекровь, бочком продвигаясь к выходу и, повернувшись ко мне, выпалила, — Не докажешь, так и знай. А что разводитесь, я только счастлива.

— Пошла! — рявкнула бабушка, хватая полотенце и замахиваясь на взвизгнувшую женщину, — И чтоб духу твоего тут больше не было!

Свекровь, чертыхаясь выскочила из квартиры, а бабушка, тяжело вздохнув, села за стол и покосилась на стакан, едва тронутого чая.

— Эх, жаль мало выпила, — усмехнулась бабушка, потирая грудную клетку, — Но пургена я не пожалела.

— Ба-а? — шокировано покосилась я и, не сдерживаясь, рассмеялась, но тут же осеклась, — Что с тобой?

— Доня, скорую вызывай, — тяжело дыша, попросила бабушка и отклонилась спиной на спинку диванчика, — Что-то мне не можется.

— Я сейчас, ба, — хватая телефон, испуганно затараторила я, — Бабуль, все будет хорошо. Держись только…