Новогодние сказки кота Баюна. Сказки заповедного леса

Любовь Сушко

Наконец-то под одной обложкой собраны все снежные, зимние, новогодние сказки кота Баюна, и хотя Новый год у славян отмечался весной, но в эти долгие зимние дни и в заповедном лесу, и во дворце царя Гороха происходили самые невероятные истории. Кот Баюн поведает и о том, откуда появился Старый новый год на Руси, и каких диковинных животных привозили царю Гороху на праздник, и что с ними потом случалось.

НОВОГОДНИЙ ПЕРЕПОЛОХ

Любовь, заснувшая в метели и снегу,

Вдруг пробудилась и во тьме металась.

И где-то там, на стылом берегу.

Снегурочка с Ярилою встречалась.

— Я так его любила, — говорит,

Что плавилась душа в бреду огня.

Но почему беспомощный старик

От молодца в метель увел меня.

Любовь бывает яростно и зла.

Но в миг, когда отступит тьма внезапно,

Очнулась и к нему опять пришла.

Услад и Коляда вернутся завтра.

И будет праздник, и в плену страстей

Смогу я танцевать, смеяться снова.

И Дед Мороз — о вечный мой Кощей.

Так молод, и прекрасен и взволнован.

Вступление

Говорят под новый год, что не пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается.

А если ты обитаешь в заповедном лесу или около него — тем паче.

Так и случилось однажды с Кощеем, которому надоело бродить в одиночестве, корчась от морозов, им самим и принесенных, ругать людей и духов, особенно когда все остальные радуются и веселятся.

И превратится он в один миг в Доброго Дедушку Мороза. Долго не верил в то, что из этого что-то хорошее получиться может, а к концу первого праздника уже поверил.

Конечно, тут без чертей не обошлось, а когда и что без них обходилось. Переколдовали они его немного, вот и получил наш Кощей чару медовухи на праздник, а она была не простой, а заколдованной. И так это ему тогда понравилось, что на следующий год, как только праздник зимний приближаться стал, так и начал он трясти чертей, чтобы они то же самое снова сотворили.

Чертей долго просить не надо было, им и самим тот праздник очень даже понравился, вот и решили они, что этот будет еще лучше.

Только ведь в мире, населенном богами и духами, не все и не всегда так бывает, как кому-то из чертей, да и Кощею самому хочется. Всякое тут случиться-приключиться может. Вот и на этот раз тоже, все получилось не совсем так, или совсем не так, как они о том думали.

Но как бы и что не вышло, праздник — то все равно праздником остается.

1. О том, как Кощей готовился к Новому году. А Локи решил вмешаться

Кот Баюн скучал, прошелся по избушке на курьей ноге, и заглянул в кадку с водой, куда всегда Яга смотрела.

Долго смотрел, а потом отпрянул, как ошпаренный.

— Что это с тобой? — Яга его спросила, — может, схватил тебя там за ухо кто?

— Лапы коротки, только там что-то странное творился, все перепуталось, — задумчиво говорил кот, — а ведь праздник на носу, и сдается мне, что там переполох и начнется, да еще какой.

— А когда у нас без него обходилось, когда столько чертей развелось. Разве можно спокойным хоть на миг оставаться, да еще на празднике, — отвечала ему Яга. И по виду ее понятно было, что ей ведомо больше, чем кот в бочке разглядеть успел.

— А убрать их, так и со скуки помрешь, — напомнил ей кот.

Он всегда знал, что без чертей никак нельзя, ведь это они весь мир в движение приводят.

— Ну, смертушка, нам с тобой пока не грозит. А то, что скучно будет, это точно, ничего не скажешь.

— А думаешь, Кощею понравилось Дедом Морозом быть?

— А то, — согласилась Яга, — вон уже заранее к празднику готовится. А тот, кто празднику рад, за неделю до него в красный кафтан обряжается, да ходит по лесу задумчиво, словно от этого и праздник раньше времени прийти может. Нет, все только в свой срок бывает.

И на самом деле, и черти говорили, и волк сказывал, что видел деда Мороза раньше срока.

— Не к добру это, — взвыл волк, как только в лесу на кота своего наткнулся.

— Это к празднику, — успокоил его кот.

Когда волк паниковал, он считал своим долгом его успокаивать. Паника — страшная вещь, и не стоит ей поддаваться, особенно заранее.

Только оба они друг на друга смотрели и понимали, что произойти должно что-то необычное.

А когда звезда сорвалась с неба, да где-то за лесом упала, так и вовсе понятно стало, что еще кто-то чужой к ним на праздник спешит. И оттуда прямо переполохом и веяло.

И оба они догадывались, кто именно свалился с небес прямо на головы им. Только имени произносить не хотели, ведь всем известно, только духа помянешь, а он и явится.

А этот был не просто черт, а всем чертям черт.

И чтобы немного отвлечься от дурных вестей, волк спросил у кота:

— А что-то я давно черта Странника не видал.

— Соскучился? Да его уволок Горыныч. К нему столько раз приставали все кому не лень, уволоки, да уволоки этого непутевого, ведь всех уже он замучить успел сказками своими, вот Змей и утащил его к себе в пещеру.

— А он мухоморов не объелся, чтобы просто так к себе в гнездо родимое свое Странника тащить.

— Так ведь просили все, а Горыныч отказать не может никому, пусть лучше себе хуже будет.

— Как же он теперь мается, бедняга, — посочувствовал Змею волк.

— Зато нам немного спокойнее стало. Хоть эту зиму без него отдыхаем. А то ведь из Пекла его прогонят быстро, Ний там долго не разговаривает, так он по баням да овинам шататься начнет. И уж не одного духа враньем своим до белого каления довел, а теперь видно, и Горыныча очередь подошла.

После этих слов он снова покосился на то место, где упала звезда, и подумал о том, что на месте одного битого Странника, два небитых появляется. И передышке их конец пришел, тем более что праздники уже на носу. И покой им только снился.

2. О том, как исчез один Дед Мороз и появился совсем другой. И что почувствовали черти

Как приятно любому злому и вредному, мертвящему Кощею ощутить себя пусть и на короткий срок добрым и милым дедушкой, готовым всем подарки дарить, да добрые слова говорить.

А все духи знали, что доброе слово и черту приятно. В красный кафтан обрядиться, а его издалека видеть может любой, и ни с каким другим не перепутаешь. Будет детей веселить, даже если это не настоящие дети, а пока только черти переколдованные.

Но со временем не только черти, но и дети с ним рядом будут. Снегурочку искать начнет, из плена ледяного высвобождать. И много еще чего в волшебную эту ночь произойти должно.

А когда Снегурочка так ласково говорит тебе, что только и ждала тебя, и мечтала, так уже от Кощея в Деде Морозе ничего не остается. И что-то смутное и далекое в душе просыпается в один миг.

Кощей так размечтался, так разволновался, что даже и не понял сначала, что не во сне он летает. А это была последняя ночь старого года, а наяву. А между тем, какие-то могучие руки подхватили и поволокли его в лес дремучий, в ледяную пещеру, снежным городком названную. Ее старательно для чертей на этот раз соорудил вместе с сыновьями своими Соловей разбойник.

Это он игру-забаву такую придумал, что черти должны были захватить эту снежную крепость и разрушить ее до основания. Тогда только можно будет говорить, что тьма и самый страшный мороз отступили, все к весне двигаться начало.

Именно в том самом снежном городке, впаянным в лед и заваленным снегом, наш Кощей и пробудился. И никак он не мог понять, как тут оказался, и кто его сюда притащить мог. Страшнее сна, в ожидании праздника и представить себе невозможно было.

— Вот тебе Кощей и праздник, — только и подумал он, и кляпа изо рта достать и выпихнуть никак не мог.

И понял он, что был это лес дремучий. По близкому свисту Соловья и понял.

И никто сюда, до конца праздника, пока черти не захотят снежную крепость захватить, не пожалует. Никто его из плена не освободит.

Может, это и было наказание ему за долгие годы, да что там, века, когда он других морозил. Вот и вернулось оно к нему и когда — накануне самого замечательного праздника, когда он не злобным мертвецом, а человеком себя почувствовать мог. За все надо платить — это теперь Кощей понимал, но как же ему хотелось хоть немного еще Дедом Морозом побыть.

Такого и в страшном сне разглядеть никак нельзя было, а уж наяву и подавно.

Но что же без него будет там происходить? И кто у них Дедом Морозом станет? Должны они обнаружить пропажу и найти его обязательно. Надежда застывает во льду последней.

И натолкнувшись на Кощея в красном кафтане, пока еще ни волк, ни кот даже и не подумали, что это совсем другой Дед, да и не дед вовсе, если его хорошенько разглядеть. Он только прикидывается дедом, да еще и добрым дедом — одно сплошное притворство.

Только одно было понятно, что праздник состоится при любом Кощее — Деде и Морозе, надо ввязаться в праздник, а потом и разбираться, что и к чему.

3. О том, что сказала Яга, когда они прибежали советоваться

Кот вернулся в избушку поздно и решил посоветоваться с Ягой.

— Там звезда с неба упала, — вечером говорил кот Яге, — и сдается мне, что произойти какой-то необычный переполох должен.

— А мне так кажется, что все к лучшему, — только и отвечала Яга, упредив все другие их расспросы,

Волк положил голову на лапы и задремал. Но кот и после этого успокоиться не мог, и все думал, как и что может быть завтра, когда наступит последний день борьбы света с тьмой.

Кот вспоминал, каким славным был в прошлый раз праздник.

Наверное, вороны весть эту разнесли повсюду, и вот теперь тот, кто все время любит вмешиваться в чужие дела — бог коварства Локи, был все время рядом, очень близко, и нюхом чуял его кот Баюн.

Только никак не мог угадать, что же тот делать собирается.

№№№№№

Локи и на самом деле за это время так часто слышал, как прекрасно веселились черти, духи и люди в последний день, когда отступает тьма, что не мог забыть об этом, как ни старался.

— Ты и не представляешь, каким славным Дедом стал их Кощей, он прямо сверкал от счастья. А ведь каким кошмарным до этого был созданием, — сообщил ему ворон белый.

— Кощей, славным, а ты ничего не путаешь? Лучше тебе не врать, иначе.

Но ворон не стал слушать, что будет, если… он развернулся и улетел прочь, обиженный.

Вот так — никакого почтения к богам, даже позволения удалиться не спросил. Но как мог Локи поверить в то, что Кощей был славным стариком.

Но обижался Локи не долго, он уже тогда решил, что раз этот праздник пропустил, то на следующем окажется обязательно.

Но ему вовсе не хотелось просто издалека наблюдать за тем, что у них там творится. Он твердо решил, и чем больше времени проходило, тем тверже решал, что станет обязательно тем самым Дедом. Если Кощею удалось столько шуму наделать, то ему сам Один велел. На самом деле ничего ему Один, конечно, не велел. Он вообще старался от братца своего подальше держаться. Вот Локи и скучал и искал приключений и развлечений на свою бедовую голову.

Конечно, спутать его с Кощеем было не так просто. Но он уж постарается, переколдуется так, что ни один черт не заметит разницы. И тогда все они и увидят, что такое настоящий праздник.

Они были пока спокойны и не знали, что задумал Локи, но всему свое время. Они еще увидят настоящего Деда Мороза, и Снегурочка растает в его объятьях. Он о том позаботится.

Славянские девицы прекрасны, они так нежны и так ласковы, не то, что девы севера. Совсем ему не по нраву они были. Но не все же Яриле страсти предаваться, если он постарается, то и ему что-то перепадет.

И почему все время должен Кощей быть — Деды тоже меняться должны — побыл и хватит.

Но Локи и не думал, что все так легко у него получиться.

А все из-за Соловья, того, который разбойник. Пока он летел с небес на землю, то немного промахнулся и в его лес попал. И прямо приземлился около того самого снежно-ледяного городка, который они достраивали.

№№№№№№№№

Соловей обрушился на него, пока не разглядел, кто перед ним, а потом очень даже и присмирел. И услужливо показал и рассказал, что они там делать задумали.

Локи оглядел городок, что-то прикидывая, и решил, что если черти не только возьмут городок, но и Кощея из плена освободят, так даже интереснее будет. Он решил в праздник свою лепту внести — заботливый. А то, что праздник совсем по-другому пойдет — так это еще интереснее получается. Праздник на то и праздник, чтобы не повторятся.

Потом они поймут, что дед с ними был другой, но пусть посмеют пикнуть.

Перенести спящего богатырским сном Кощея и в льдину его замуровать, как муху в янтарь, не составило труда. Он еще и полюбовался Кощеем, и решил, что хорошо потрудился, можно и передохнуть и наряды Деда Мороза примерить. Вот и прошелся по лесу заповедному, чтобы освоиться. И хотя был он наполовину моложе Кощея, но если постараться, то старика не так и трудно изобразить. И не стоит гадать, кто на Руси первый маскарад придумал — конечно коварный Локи. Хотя и до него умельцы были, но чтобы так нагло — это только он один и мог. А когда кот с волком не признали его, он и вовсе порадовался тому, что все так распрекрасно складывалось. Удача была на его стороне явно. И праздник не заставит себя долго ждать. И они и не вспомнят о Кощее скоро, как только он главным Дедом станет. А потом еще попросят вернуться, а он подумает, стоит или нет.

4. О том, как черти проверяли Деда Мороза, Снегурочка нашла его сама

И в сумерках радостные черти, прятавшие заколдованную Снегурочку — это стало уже традиций, ринулись туда, к избушке Яги, чтобы начать праздник и встретить Деда Мороза.

Они шумели, суетились, боялись, что он не явится. Но в назначенный час, в метели, среди заснеженных деревьев появился его кафтан алый, как вечерняя заря, который издалека было видно. И все вмиг засуетились, зашевелились. И праздник сам собой и начался.

Локи купался в чужой славе, и радовался этому, как ребенок. Весь этот мир взирал на него и радовался вместе с ним. Давно уже он так не веселился и не был пупом земли и заповедного леса.

Веселились многие, но такими доверчивыми оказались не все. Кот Баюн бросился к волку:

— А что я тебе говорил, если это Кощей, то я Василиса Прекрасная. Смотри, как он помолодел и прыткий какой. Он что в Ирии яблоко молодильное украл, да и не одно видно.

— Да что-то мало похож, и что делать будем? — спросил волк.

Он растерялся и знал, что все шишки, как обычно на него и посыплются.

— Заставим Снегурочку искать. Она ведь там, где и в прошлый раз была.

— А может, у него с памятью того.

— Может и того, только если наш, то вспомнит и найдет. В трех соснах не заблудится, а если приблудный, то точно ничего не ведает.

Недаром говорится, что на любого хитреца найдется еще более крутой хитрец. Локи об этом тоже догадывался, но от кота, пусть и ученого, и доброго волка такого коварства никак ожидать не мог.

— А ну-ка черти мои, — обратился он к духам, вокруг копошившимся, — ведите меня к Снегурочке моей.

Черти замерли, они заверещали, что это он их туда вести должен, нечего традиции нарушать. А то и праздник не такой получится, как надо. И на кота оглядывались.

Каким бы страшным не казался Кощей, от Баюна достанется всем, если что не так пойдет, как надо.

И все остановились, не зная, что и как быть дальше должно. Долго бы они судили и рядили, что делать, если бы сама Снегурочка не выпорхнула примерно с того самого места, где она и должна была быть спрятана.

В том, что это была она, не сомневались даже кот с волком, а ведь напрасно. Какой страстью горели глаза у снегурочки. А еще говорили, что холодна, как лед. Внешность изменить, конечно — можно, но вот внутреннего огня никак не погасить. Он тебя всегда и выдаст.

— Как же я тебя долго ждала, дедушка, — слышали все, но в общем веселие, когда Снегурочка быстро нашлась, никто особенного внимания на такие перемены и не обратил.

И теперь эта парочка и заправляла праздником. Он не был похож на прежние, но все-таки очень веселым показался всем и радостным.

И только кот, затерявшийся в этой толпе и никогда вместе со всеми не веселившийся, только он соображал, кто бы это мог быть. И что будет у них за праздник, если вместо своего Деда чужой приблудился, а вместо Снегурочки, все еще стывшей в своем зачарованном сне, сама богиня смерти к ним пожаловала.

А Снегурочка уже кружилась в танце, поднимаясь все выше. И облако метелей следом за ней летело. А дед готов был пуститься в пляс, таким веселым он казался.

Что оставалось коту? Только вспомнить, как Яга говорила, что все к лучшему. Впрочем, долго ему поразмышлять все равно не дали.

5. О том, как Морена хотела стать Снегурочкой, но кого нашли черти и Мороз

Кот угадал все верно. В белом и чудном одеянии Снегурочки на праздник явилась сама Морена — богиня смерти. Она и в грош Кощея не ставила, но очень хотела повеселиться со всеми. Праздник и ей мил был. И никак не могла допустить она, чтобы царицей праздника оказалась какая-то снежная девица, а она оставалась бы в одиночестве, во мраке мертвяков сторожить. Они и так никуда не денутся.

Правда, такой дед, как Кощей, ее мало устраивал, только чего не сделаешь, чтобы не в одиночестве оставаться, а вместе с молодыми богами и чертями повеселиться.

Она так долго об этом мечтала, что в назначенный срок рванулась туда, словно на крыльях полетела.

А когда, сгорая от нетерпения, она того самого деда из своего укрытия и увидела, то решила, что ей ни Услад, ни Коляда и не нужны.

— Если это Кощей, то я Яга сама, — крикнула черту, с ней рядом бывшему Снегурочка-Морена. Она не стала дожидаться, пока он ее разыщет да освобождать броситься. А вдруг ему попадется настоящая Снегурочка, и что тогда.

Она сама к нему в объятия порхнула, чтобы не испытывать судьбу. И очень прыткой при этом оказалась.

И дальше произошло совсем уж невероятное. Дед наш влюбился в нее по самую шапку, и даже не пытался скрыть этого.

— Он нам праздник испортит, — мяукнул кот волку.

Он влюбленность чужую за версту, а то и за две чувствовал и ни с каким другим чувством никогда не путал.

— А что делать? — спрашивал у него Волк. Он никак ничего бы делать не стал, с котом не посоветовавшись.

— Отправим его к Яге, пусть она и разбирается, с нее — то никто ничего спрашивать не станет. И мы крайними не окажемся.

Так на этот раз и оказался наш Дед Мороз перед избушкой Яги.

Старуха взирала на него удивленно.

— По самые уши втюрился, — говорила она задумчиво, — но ты готов за вечер праздничный все промотать, и любовь такую отдашь?

— Тебе не понять, как приятно повеселиться и Морозом оказаться. Какие у вас черти веселые да забавные, не то, что в нашем белом безмолвии.

— Отчего же, сама не была, но понять могу вполне, — говорила ему Яга, — только любовь важнее праздника, а я могу сказать, что уходить тебе надо вовремя, иначе плохо будет.

В словах прозвучала угроза. Дед мороз насторожился.

6. О том, как черти отыскали еще одного Мороза — какой из них настоящий

Пока Дед Мороз беседовал о странностях любви с Ягой самой, и решал, должен ли он оставаться до конца праздника, или уходить надо вовремя, черти разбежались в разные места. Они не просто разбежались, а начала искать настоящего Деда Мороза. Тот бы в подозрительную Снегурочку не влюбился. Они решили, что придумали это все боги, для того, чтобы их испытать и подсунули им, другого деда для того, чтобы бдительность их и проверить.

И не будь они чертями, если бы не добрались до снежного городка, и не вытащили льдину, в которой Кощей и покоился.

Извлечь его оттуда не оставило дюжине чертей труда. Только вот костюма подходящего не нашлось под руками. А так им хотелось, чтобы Кощей появился на празднике, как в прошлый раз.

Но и тут Соловей им на помощь пришел. Понимая, что он в виноват, и когда все откроется, то ему попадет от всех, порылся он в сундуках своих и правда не красную, как у Локи, а синюю шубу из украденных у князя на большой дороге нашел. Вот и отдал чертям быстренько, чтобы Дед Мороз на ходу переоделся.

Разбойник радовался, что сохранил, а не выбросил одеяние это, и она так хорошо ему сгодилась в нужный момент.

Так и вышел на этот раз, немного покачиваясь, и еще не особенно пришедший в себя второй дед Мороз, окруженный чертями, веселившимся от души. Черти радовались — это они нашли и освободили своего деда.

№№№№№№№

Локи заметил его издалека, и понял, что не уследил за чертями. А может, Яга его специально отвлекла, кто их духов, знает. Что ему теперь оставалось — сбросить шубу свою, подхватить Снегурочку, да и спасаться бегством с этого праздника.

— Уходить надо вовремя, — шепнул он ей на ухо, и эта парочка и растаяла где-то в тумане да метели.

А праздник уже с другим Дедом и морозом, которого они настоящим считали, продолжался. Если о чем-то и печалился Кощей, так только об исчезновении Снегурочки.

— Конечно, — она выбрала не меня, — говорил он Баюну, который пришел на него полюбоваться.

— Помятый немного, но ничего, вечер большой, еще распрямишься, — только и заметил кот, — а Снегурочка, они ведь тоже разными бывают, эта тебе не по зубам, но есть и другая, это я тебе обещаю.

Кот Баюн никогда никого не обманывал, вот и на этот раз тоже.

7. О том, что произошло в пещере у Горыныча, и как там оказался черт Странник

Но пока в заповедном лесу гуляют и веселятся, и угощаются блинами Яги, без них ни о какой весне и новом годе и говорить нечего, мы с вами перенесемся в другое место — а именно высоко в горы, где Горыныч на зимовье завалился в уютной и просторной пещере.

Только как мы с вами знаем из разговора кота с волком, там на этот раз и черт Странник оказался.

Столько раз ему желали духи, чтобы его Горыныч куда унес, что тот не удержался однажды, и решил доброе дело сделать, схватил Странника, да и понес за шкирку, туда, куда и сам летел. И не выронил даже по дороге. Тот крепко держался. С Горынычем лучше, чем совсем одному в каком пустынном месте.

В заповедном лесу вздохнули спокойно, зато в пещере у Горыныча начались денечки бурные. Странник где-то находил, если не любимые свои мухоморы, то поганки крутые да бледные. И с прогулок возвращался очень даже веселым и жизнерадостным, и все донимал Змея рассказами о своих мнимых похождениях. Переслушать его было невозможно, потому что они обрастали все новыми подробностями.

И уже все богини были у ног его, да в его объятьях, и рыдали по нему день и ночь напролет, даже от яблок молодильных отказывались.

И только когда ударили первые морозы и грибы пропали, Странник трезвый и злой, как собака, угомонился, и завалился обессиленный спать.

На радости Горыныч приносил жертвы всем богам, и особенно Позвизду — богу ветров и морозов, за то, что они ему подарили хоть немного покоя.

Только хорошо радуется тот, кто радуется последним. Когда в назначенный час сам Горыныч угомонился и в спячку завалился, Странник пробудился.

Змей его в ужасе лапой ударил так, что тот кубарем полетел прочь, но в последний момент только он его подхватил и вернул на место, о чем скоро пожалел очень сильно. Тот ничего не понимал, и понимать не собирался, а без грибов становился еще дурнее и агрессине, чем с грибами.

Так впервые за свою бесконечную жизнь и понял Горыныч, что нашими добрыми намерениями и делами дорога в Пекло и стелется, ему и прежде черти о том говорили, только он никак не верил в это. Наконец убедился сам.

Змей, засыпая, пообещал, что спасает его в последний раз, и захрапел снова.

№№№№№№№

На этот раз Странник терпел долго — до самого праздника. Но тут взвыл и решил или быть убиту, или он со Змеем вместе на том самом празднике окажется, хоть ты тресни его.

Так он разбудил Горыныча в третий раз, который для него мог оказаться последним, потому что Змей просто озверел, когда его перед собой увидел.

— Приговоренные имеют право на последнее желание, — визжал Странник, уворачиваясь то от лапы, то от хвоста Змея.

— И что это за желание, — прорычал тот, — решив исполнить что угодно, а потом и казнить его.

— Оттащи меня на праздник в заповедный лес. Лучше с Кощеем быть, чем тут с тобой. Он в это время добрый и ласковый бывает. Я ему все про тебя, зверя лютого поведаю. Надоело мне одиночество, хуже горькой редьки надоело.

Горыныч понял, что легче исполнить его наглое требование, чем объяснять, почему он этого делать не желает. Схватил Странника и поволок, правда, по дороге он сменил гнев на милость, и решил, что и самом не прочь на тот праздник взглянуть, не зря же говорят, что нет худа без добра. Заснуть после такого перелета все равно вряд ли удастся. Холодновато было в небесах, метель мела, но чего не сделаешь и не вытерпишь ради праздника.

Так они неожиданно для Змея и отказались в неурочный час в заповедном лесу в самый разгар праздника.

8. О том, как Сказочник и Барс снова оказались в заповедном лесу в разгар праздника

Не только Странник с Горынычем стремились в заповедный лес на этот раз, немного припоздав — были очень важные дела у дядюшки Алекса, там, в сумерках оказался и наш сказочник со своим котом Барсом.

Им так понравилось гулянье в прошлый раз, что упустить возможности снова побывать там, и написать еще одну сказку про то, как Кощей превращался в Деда мороза они никак не могли.

— А что это на нем синяя шуба, замерз что ли так, что посинел, — удивился кот, — ему хотелось, чтобы все было ладом и никаких нарушений не допускать, особенно если праздник так важен и только после него свет побеждает тьму.

— Может, сослепа перепутал, да другой тулуп надел, — отвечал ему Сказочник.

Но в тут прямо на голову коту черт Странник и свалился. Он как-то неловко повернулся и вывернулся из лап Змея.

— Что это черти с небес падают, да еще такие противные, — заворчал кот, а Горыныч сверху начал извиняться.

— Это он сам, я старался его держать, лапы занемели, надеюсь, с котом ничего не будет, с чертом не будет точно, — заверил он дядюшку.

Так они все вместе и появились там, в тот момент, когда Локи вместе со Снегурочкой и след простыл. Но черти веселились от души и требовали от Кощея, чтобы он Снегурочку отыскал. Но не только Горыныч и Сказочник, с противоположной стороны леса пожаловали и главные боги — молодые и веселые, это был бог веселья и застолий и разных других радостей Услад, а вместе с ним шагал и Коляда. Они всегда тут появлялись в конце веселья, чтобы о новом годе мир возвестить, да полюбоваться на духов и лес заповедный еще раз.

Коляда был без меча и доспехов своих, и не собирался с Кощеем сражаться. А хотел только от души повеселиться, и увести с собой Снегурочку. Только о ней он весь этот год и думал, влюбился видать. Но добраться до нее летом никак не мог, вот и решил, что время только укрепит его любовь, и он ее не оставит больше

— А что со Снегурочкой, чего это они ее найти не могут, — допытывался у Серого волка Барс.

Если бы еще недавно кто-то ему поведал, что он с волком так просто разговаривать станет, то он бы решил, что тот мухоморов наелся, и ему плохо стало. Но волк оказался, как они успели выяснить, не только мирным и добрым созданием, и поговорку о том, что если волков бояться, то в лес не ходить, оправдывал вполне.

И они с дядюшкой и волком и отправились на то самое место, где и оставалась в прошлый раз Снегурочка.

И не ошиблись, она стояла и стыла, забывая всеми, кто не разглядел подмены.

И что оставалось делать? Спасать и освобождать настоящую Снегурочку. Они подоспели как раз вовремя, как выяснилось.

9. О том, как Горыныч искал и нашел для Услада, Коляды и Странника Снегурочку, и кого унес Локи?

Кот свистнул Горыныча, понимая, что без него не обойтись никак. И хотя было шумно там, но тот отозвался очень быстро.

И если до сих пор ему приходилось откидывать Странников, и богатырей по пояс, а то и по шею в землю закапывать, то теперь он так же легко и изящно ее от снега и льда избавил.

И когда черти дружную толпой вместе с Дедом морозом пожаловали к перепутному камню, где все самые важные события и происходили всегда, и эти зимние дни не были исключением, то она уже легко подпрыгнула и улыбнулась Горынычу.

И вот тут настоящее чудо произошло. Змей делся куда-то тут же, а перед нею стоял юноша прекрасный, красоты невероятной, и улыбался.

— Как долго я тебя ждала, — только и пролепетала вторая, настоящая Снегурочка.

Но все они уж повернулись к чертям, не заметить которых и мертвый не смог бы. Кот предусмотрительно запрыгнул на спину волка, а оттуда на руки дядюшки Алекса. А к ним уже походили и Услад с Колядой, и рядом с ними шествовал третий. Как и когда у нас без третьего обходилось?

На этот раз, выпятив грудь вперед, шагал Странник собственной персоной, уверенный, что в компании с богами он очень даже хорошо смотрится.

То, что был он настоящим посмешищем, особенно рядом с такими красавцами и молодцами, он этом думать он не собирался.

И самое главное, он хотел Снегурочку покорить, и был почти уверен, что сделать это проще простого, какая самонадеянность.

Только если в сказках у нас третьи братья в кипящий котел сиганув, или, в ухо коню забравшись, из дурачков царевичами становятся, то на этот раз такого не случилось. Странник и в Заповедном лесу Странником оставался.

Но герои шли к своей Снегурочке, глазам своим не веря, и немного обижаясь, что им не позволили найти и освободить ее из плена.

Правда, Горыныч уже успел стать самим собой. И от прекрасного принца и следа не осталось. Но она знала, каким он может быть, а это не так уж и мало.

Подошел и Кощей, глазам своим веривший меньше, чем все остальные и только ворчал про себя:

— А там кто была, кого увел с собой Локи?

Но ворчания его никто и не слышал особенно, да и слушать было некому. Все приветствовали Снегурочку и радовались, что самозваные да лишние убрались по добро — по здорову, а остались те, кто и должен был оставаться с ними.

А тройка наша, среди которой и черт затесался, уже к Снегурочке устремилась, порывы ревности переживая. Только она что-то пятилась, и даже не к Деду Морозу, а к тому незнакомцу все больше стремилась, и кто он такой? Этот вопрос был написан на лицах богов и на рожицах чертей.

Вернее, они сразу узнали того, кто за ее спиной стоял, только не верили, что это он, откуда взялся, и почему так загадочно молчит.

А если вспомнить, сколько раз их в последнее время пытались обмануть разные самозванцы, то и вовсе странные сомнения закрадывались в души их.

10. О том, как Горыныч молодцем стал и в него влюбилась Снегурочка

И хотя Снегурочка пока веселилась вместе с Дедом Морозом и чертями — ребятишками, и даже веселей, чем прежде была, но тот, очень на Ярилу похожий, все время был поблизости, и не давал ни одному из них к ней приблизиться.

Было отчего богам возмутиться, о Страннике и говорить нечего, он прямо задохнулся от ярости. Да сколько не задыхайся, сделать — то все равно ничего не мог. Тот самый Ярила и прикрыл ее от всех женихов.

Снегурочка была влюблена. Горыныч таял от любви и страсти. Но он только думал, как увести или унести ее поскорее, чтобы не испортить им праздника.

— А где Горыныч? — бросился к Сказочнику Странник.

Он заподозрил что-то, только никак не мог сообразить, что же со Змеем такое приключилось, и куда он подеваться успел.

— А он должен был тебя назад утащить? — встрял Барс, который особенной тактичностью по отношению к таким чертям не отличался.

— Никуда я не собираюсь, просто мог бы и попрощаться, — только и буркнул Странник, и стал думать, какие неблагодарные бывают Змеи, он его ублажал, развлекал столько времени. А тот и лапой ему не помахал на прощание.

Странник оглянулся на Услада с Колядой, и тихо произнес, обращаясь к Сказочнику:

— Надеюсь, ты не сомневаешься, что она должна быть со мной? Может, они не плохи, но у них свои богини есть, а Снегурочка моя.

— Когда мы ее вызволяли из снега, что-то не заметили, что у нее такое на лбу написано было, — теперь кот над ним просто издевался, и не скрывал этого.

Странник хотел пнуть кота, но тот увернулся от его копыта и больше к нему не приближался.

Потом была какая-то заварушка странная, отвлекся Странник, и кот отвлекся на миг. Соловей пронзительно засвистел, и когда все они опомнились, то ни Ярилы, ни Снегурочки рядом уже не было. И только Дед Мороз, окруженный чертями, еще продолжал веселиться.

— Где она, — взревел, как раненный волк, Странник, и ударил кулаком настоящего волка.

Тот укусил его так, что он подпрыгнул до сосны. Черти бросились на него, решив, что он так развлекается, и каждый хотел стукнуть его хорошенько. Так куча мала в один миг и образовалась. И разобрать, где чьи копыта, рога, хвосты, уже было невозможно.

А у них было еще взятие снежного городка впереди.

Но сначала Богам и Страннику, которого вытащили из этой кучи, и на копыта все-таки поставили, хотелось одного — отыскать Снегурочку. Только это не так просто оказалось, как думали они сначала.

11. О том, куда пропала вторая Снегурочка, и что за напасть на них такая?

Снегурочки пропадали на этот раз одна за другой. Вот и этой уже было не дозваться и не докричаться. И что за напасть такая, если боги только оглянуться успели, а ее словно и не было.

— Ее украли, — говорил Коляда Усладу, — но кто мог такой наглости набраться?

Они оба схватились за Странника, и давай его пытать, кого это он с собой притащил.

— Где ты Ярилу встретил, интересно.

— Какого Ярилу, — вырывался он, — да будет вам ведомо, что со мной Горыныч был. А Ярилу вашего я и знать не хочу, больно он мне нужен.

— То-то я гляжу, что не больно он на странного нашего молодца похож, — хлопнул себя по лбу Услад, — хотя на первый взгляд во мраке и не отличить. И что это получается, у двух богов, и тупого черта Горыныч Снегурочку увел, да нам позора не и миновать, вот Баюн с волком потешаться будут.

— А почему это я тупой? — возмущался Странник и на Коляду с кулаками готов был броситься.

— А то острый, если ты до сих пор не понял, что это твой Горыныч Ярилой прикинулся, и ладно бы Огненный обвел нас всех вокруг пальца, а то Горыныч. Нет, такое только от Странника можно было ожидать, а ну веди нас всех к нему, туда, где ты был.

Странник стал вырываться, ему вовсе не хотелось пусть из-за Снегурочки снова там оказаться. Конечно, боги ему в подметки не годятся. А вдруг она его не выберет. Девицы, они ведь странные и непредсказуемые бывают.

Только от двоих он никак вырваться все равно не мог, как ни старался — все напрасно. Так и понеслись они в обратном направлении, туда, откуда Странник с таким трудом назад пожаловал.

К ним на лету присоединилась ведьма Ажбета, ее Яга отправила, — молодцев надо было до рассвета вернуть, чтобы без них праздник не закончился.

— Смотри у меня, если не вернешь их, даже и не знаю, что с тобой сделаю.

Так они снова в горах около Логова Змиева и оказались.

12. О том, что нельзя освободить ту, которая освобождаться не желает

И представить себе молодые боги не могли, что такое приключение их на этот раз ждет. Шагнул к ним навстречу Ярила и заявил гордо, что не получат они Снегурочки.

— А это еще почему, это мой праздник, и я о ней весь год мечтал, — гордо заявил Коляда.

— А она не вас выбрала.

— Парни, вы бы поторопились, — возмущалась ведьма, — какой же без нас с вами праздник. Снегурочек у вас у каждого еще дюжина будет, если конечно, рассвет наступит, а свет победит тьму. А вот если нет, тогда и эта нам нужна, как волку пятая нога, вы бы уж поверили ведьме — то.

Но боги словно и не слышали разумного голоса ведьмы. А черт Странник, не в первый раз здесь оказавшись, и даже чуть не расшибся недавно теперь до пещеры, где она пряталась, и добрался по потайному ходу, как обычно черти и поступали.

Он завизжал от радости, когда Снегурочку увидел, ведь сомневался, что она тут. И бросился к ней в объятья.

— Пока они там со Змеем спорят, я за тобой пришел и готов увести тебя.

— Ты может и готов, — согласилась она, — только мне и тут хорошо. И никуда я с тобой идти не собиралась, и не надейся, — услышал Странник и ушам своим не поверил.

— Не понял, тебя Змей украл, он только Ярилой прикинулся, и что, ты готова с ним остаться, богов и даже меня бросить? Из-за Змеюки этой? Ты хорошо подумала, что теряешь.

Он все еще не верил ушам своим.

Тогда она решила больше не жалеть его:

— Тебя в первую очередь, ты — то мне на что сдался, Услад хорош, конечно, только его от гулянок не отвадить ни за что, Коляда тоже не плох, пока я Горыныча моего не встретила, даже замуж за него пойти готова была.

— Так ты знала и ведала, что это Змей, а не Ярила?

Но ответить Снегурочка не успела, они услышали голос рядом, и довольно грозный такой.

— А это кто меня Змеем обзывает.

Перед ними стоял Бог Страсти, или Змей им обернувшиеся, даже черт этого не разберет теперь.

Но Странник на всякий случай покосился на край скалы, там стоял еще один Ярила, и один был настоящий. Только знать бы точно какой. Теперь, в минуту грозной опасности, он соображал значительно быстрее.

Но пока ничего для себя решить не мог.

13. О том, как внезапно появился Ярила, чтобы рассудить их, и встретил своего Двойника

Бог страсти Ярила не собирался отправляться на праздник в заповедный лес. Ему не нравилось быть вторым или третьим, особенно там, где главным становился Кощей, пусть и ставший добрым Дедом Морозом.

Стоило усилия тратить только там, где ты первый, а может и единственный. И он благоразумно решил, что у него будет еще свой праздник. И уж тогда он себя покажет. Но как только черный ворон, невесть откуда взявшийся, сообщил ему, что там, в заповедном лесу уже есть Ярила, и его даже молодые боги с ним перепутали, а об остальных и говорить нечего, так он не выдержал, и понял, что если помедлит еще немного, так его и не признают.

Так в спешке на землю в неурочный час бог страсти и спустился. Он сразу же присоединился к богам и ведьме, понимая, что в лесу самозванца искать поздно, никого там уже не найдешь.

Зато в горах, в пещере Змеевой, он и появился.

Ярила отступил на шаг, и понял, что так хорошо в него превратиться мог только настоящий колдун. Он даже и не поверил, что Горыныч на такое способен. Но когда Ярила услышал вопли Странника из пещеры, он туда и поспешил, решив, что сначала надо черту рога обломать, а потом и с Горынычем разбираться.

— Оставь девицу, и взгляни на свою рожу в отраженье, — заявил Ярила, — и Странник немного запоздало поверил в то, что этот настоящий.

Он попятился, оступился и с грохотом полетел в пропасть, в том самом месте, где Горыныч накануне его подхватил, и спас на свою голову. Бог страсти к такому наглецу был вовсе не так благодушно настроен.

И летел Странник вниз, только копыта его сверкали, да о камни бились. И где-то далеко все виделась ему Снегурочка. Казалось, что она смотрит и руки к нему тянет, хотя на самом деле это был только пьяный бред. И близко не было там Снегурочки. Она шла уже туда, где остановились, готовые подраться боги и Змей, третьим богом обернувшийся.

Змей попятился, он помнил, что еще оставался Ярилой, и вовсе не думал, что столкнется с этим, настоящим, и ответ держать придется.

Может быть, Услад и посмеялся бы, еще одного себя узрев, Коляда, поругался бы да отпустил его, а перед ним был сам Ярила, которого они потревожили. И он полетит туда вслед за Странником, ведь его дело не правое, а левое.

И все это он это делал, чтобы Снегурочка его выбрала, какая самонадеянность. Если ты чудище, с богами ровняться точно не стоит, размечтался, как тот Странник — не Змей, а просто шут гороховый..

Змей держался из последних сил, а боги пытались понять, какой из них настоящий Ярила. И они ни за одного не смогли бы поручиться до конца, вот задачка — то оказалась.

14. О том, как Снегурочка выбирала одного из двух Ярил

Все трое замерли перед нею. Снегурочка молчала. Она смотрела на одного Ярилу, на другого, видела, как торопит ее ведьма Ажбета.

— Уж не хочешь ли ты нам такой праздник испортить? — вопрошала она, пока остальные молчали.

— Ты хорош, только он лучше, — говорила она, — метнувшись к Горынычу.

И тот поймал ее в свои объятья, больше ему ничего не было страшно, она призналась, что любит его и это главное.

Ярила страшно побледнел и отступил. Он предчувствовал что-то подобное, вот и не смотрел больше в ее сторону.

— Пошли на праздник, раз мы уже здесь, — говорил он, отвернувшись от них, такой досады бог Страсти не испытывал никогда прежде. Даже Лада, Жива и Морена не позволили бы себе такого, а тут какая — то Снежная девица. Да что она вообще себе позволяет. И тогда он повернулся к всем собравшимся:

— Каждому свое, ты мне не нужна, и не собирался я тебя уговаривать. Но ты должна быть на празднике вместе со своим чудовищем.

И на самом деле, оторвав взгляд от Ярилы, Снегурочка повернулась к избраннику своему и увидела перед собой чудовище, то самое, в лапах которого от ужаса погибла не одна сотня девиц.

И видя, как она потрясена, Ярила улыбнулся. Ее ужас стал для него вдохновением, и он никак этого не мог скрыть.

Как же приятно ощущать собственную силу и власть над этой строптивой девицей тоже.

И он уже не жалел больше о том, что появился тут — все казалось замечательным и не о чем больше было печалиться особенно.

И только бедный Горыныч, в котором ничего больше от красавца не осталось, чувствовал себя самым несчастным созданием. И когда Странник наконец выбрался из ущелья, и к нему бросился, чтобы подбить на борьбу за справедливость, он отбросил его с еще большей силой, так что он улетел туда, откуда только что выбрался, и теперь уж лежал смирно, и не шевелился особенно.

— Я люблю тебя, мы должна вернуться на праздник, — уговаривала она его. Но ведь он скоро закончится, и мы снова будем вместе теперь уже навсегда.

И она так прижалась к его широкой груди, что все три бога с досадой отвернулись.

Зависть — страшное чувство, даже для прекрасных богов, что уж о людях говорить. И они бывают очень жестоки.

Хотя бог страсти даже не замечал этого, но ведь жестокость от этого существовать не перестала.

Ведьма и Снегурочка уселись на Горыныча, остальные понеслись сами. Так вшестером, забыв о заброшенном Страннике, они и вернулись в заповедный лес, где черти веселились вместе с другими духами, успели уже взять снежный городок в дремучем лесу. И с такой радостью разрушили его до основания, то Соловью разбойнику осталось только тяжело вздыхать да сокрушаться.

— Ничего, — успокаивал его Дед Мороз — Кощей, — он бы все равно растаял, тьма и морозы после праздника отступят. Нам нужно будет уходить.

И когда они вернулись и отпустились все на землю, черти завизжали еще яростнее.

— Что это они там, — насторожился Барс, — ему везде чудилась опасность.

— Лучшего Деда Мороза выбирают, им Кощей останется, вероятно, — отвечал ему сказочник.

И вдруг черный всадник появился со стороны дремучего леса — Ний не смог усидеть на этот раз в Пекле своем.

Он взглянул на всех собиравшихся, удивился, когда увидел Ярилу, но ничего не сказал.

— Каким добрым Кощей стал, смотреть противно.

Но эти слова уже почти никто не слышал. Черти так веселились вокруг новогодней елки, что все могли смести на своем пути, они подбрасывали друг друга. В воздухе оказался и Баюн. Соловей, все еще горевавший из-за разрушенного снежного городка, хотел Барса подхватить, но тот ему не дался. Он так на руках у Сказочника и оставался.

— Чего только не было, а праздник все-таки удался, — услышали они голос Яги, стоявшей рядом с Нием. Она изловчилась и забрала кота Баюна, который истошно орал, но только смешил чертей.

И в этой чехарде метались тени.

И в отблесках огня мелькали лица.

И мы с тобою оставались с теми,

Кто от души умеет веселиться.

Прогнать мороз, и растопить метели

Не каждому и нынче по плечу.

Но в вое волчьем слыша птичьи трели

Приблизить миг тепла и я хочу.

И сказочник, веселию внимая,

Искал давно забытые слова,

И проступала снова Русь другая

Тая уют и силу колдовства.

Она жила, она уже дышала

И где-то там, в мерцании огня.

Она рассвет во тьме опять встречала

И утопала в буре и огнях.