Кикимора спасает мир. Сказки XXI века

Любовь Сушко

И в нашем веке многие любят сказки, а значит, они должны появляться в нашем мире. Серия «Там, на неведомых дорожках» посвящена Сказочницам, котам и Ангелу Алу, это они отправляются спасать Лукоморье и сталкиваются со всеми его обитателями.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кикимора спасает мир. Сказки XXI века предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Ангел, сказочница и кот →

ISBN 978-5-4493-1733-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Сушко

Ангел, сказочница и кот.

Тайны Лукоморья

Эта книга была закончена в тот день, когда город Омск прощался со своим любимым хоккеистом Алексеем Черепановым, он трагически погиб в 19 лет, умер прямо на стадионе города Чехова — остановилось сердце в финале хоккейного матча.

И я решила посвятить не только эту книгу сказок, но и все сказки, которые увидят свет ему — нашему АлешеПусть он продолжает жить и на страницах книг тоже. Говорят, что на небесах не хватает таких солнечных и красивых. А еще я знаю, что маленькие дети видят ангелов. Пусть он остается со всеми с нами и продолжает жить в наших сказках, снах и реальности. Обещаю, что в других книгах ангел Алекс станет одним из главных героев, потому что всем нам и маленьким и взрослым без него очень грустно и печально оставаться. Ангелы уходят в небо иногда, но они всегда к нам возвращаются, а уж он вернется точно… И это будет справедливо

Часть 1 Там, на неведомых дорожках

Алексей Черепанов 15 января 1989 года — 13 октября 2008

Среди снов и стихий снова ангел парил и смеялся,

Снова солнечный мальчик вернулся в истерзанный мир.

Он красиво играл, он уже ничего не боялся,

И архангелы молча склонились во мраке пред ним.

И в стихии огня он казался прекрасной кометой,

Чаровавший, хранивший, и нам помогавший творить.

— Что случилось? Скажите? И ты мне расскажешь про это.

Словно солнечный зайчик, и там он сумел покорить.

И суровые судьи устало смотрели на небо.

И в стихии и буре хранителем станет опять.

Он ли в том виноват, что хотели мы зрелищ и хлеба,

И среди облаков он в хоккей продолжает играть.

Стадион замирает, ему освещая дорогу.

И взлетает все выше, и где-то в тумане парит.

Среди снов и стихий, он любимец сурово Бога,

Звездный мальчик, ушедший из мира страстей до зари.

Нам еще оставаться, и жить с этой тяжкою болью.

Нам бороться устало, и с чем-то мириться шутя.

Только солнечный мальчик, он будет все время с тобою.

Мы его не забудем, и снова резвится дитя.

Он останется принцем, он будет нам сниться порою,

Те прекрасные сны снова счастье и мир принесут.

И орленок блеснет опереньем над алой зарею.

Там, где птицы поют, там, где дивные розы цветут.

Он красиво играл, он уже ничего не боялся,

И архангелы молча склонились во мраке пред ним.

Среди снов и стихий, снова ангел парил и смеялся.

Снова солнечный мальчик вернулся в истерзанный мир

ВСТУПЛЕНИЕ

Сказки рождаются и живут во все времена.

Сочиняем мы их для наших детей, и для взрослых, которые не перестают оставаться в душе детьми. Не важно, какой век сегодня на дворе 15 или 21. Стоит только вырваться из шумного города в поле и в лес, и тот, кто способен видеть и чувствовать, сразу же поймет, что там совсем иная жизнь.

Ударил гром, сверкнула молния, зашуршали капли дождя и листья над головой, поспешил куда-то ежик, птица полетела прочь — и старый Леший вышел на поляну, а черти побежали в разные стороны, чтобы укрыться от гнева Перуна.

Так на наших глазах рождается сказка, вечная сказка, просто увиденная и рассказанная на новый лад. И по лесной тропинке Сказочница со своим котом и прекрасным Ангелом уже спешит к перепутному камню, чтобы поведать нам еще одну историю о том, чтобы видно сердцем, потому что главное скрыто от глаз…

Ястреб номер семь. Алешины сказки

ЯСТРЕБ НОМЕР СЕМЬ

Светлой памяти Алексея Черепанова.

Из цикла» Сказки медвежонка Остапа»

Прошло почти три года с того черного дня, когда у Солнечного мальчика Ала остановилось сердце во время хоккейного матча.

Ал внезапно для всех, кто его любил, 13 октября покинул этот мир, тогда прекрасный и могучий Ястреб — талисман команды, проводил его душу на небеса, чтобы ему не было так страшно и одиноко.

А в заповедном лесу появился Солнечный медвежонок Остап…

И медвежонок так был похож на Ала, особенно глаза человеческие, что ястреб, пролетая мимо, сразу же узнал своего любимца и очень обрадовался неожиданной встрече.

Ястреб был птицей мудрой и знал древние сказки о том, как принцы превращались в медведей и оставались на какой-то срок зачарованными, а потом к ним возвращался их человеческий облик. Это окрылило птицу.

Теперь ястреб хотел только одного, чтобы медвежонок расколдовался и снова вернулся в тот мир, который ему пришлось так внезапно оставить в 19 лет.

Сначала ничего не получалось, но ястреб был горд и упрям, он никогда не отступал и не сдавался. Он поднялся высоко в небеса, дошел до самой богини Судьбы Мокоши и попросил, чтобы она расколдовала медвежонка, и вернула Ала в мир, на стадион.

— Пусть он еще поиграет в свой хоккей, он так любит жизнь, и его там так любят, — твердил ястреб.

— Хорошо, — ответила богиня, — так и будет, но ты понимаешь, что для этого он должен выполнить трудное задание.

— Какое задание? — насторожился ястреб.

— Ровно в полночь 13 октября в день, когда Ал покинул этот мир, медвежонок должен встать под священным дубом и поймать как можно больше золотистых листиков, их должно быть больше 19, тогда еще какой-то срок он сможет провести на земле.

Ястреб поспешно поблагодарил богиню и бросился к медвежонку Остапу.

Ему хотелось поскорее принести радостную весть. Он сможет вернуться к своим близким, сможет играть в хоккей, если поймает золотистые листья в ладошки, и пусть их будет больше 19, тогда он еще поживет и порадуется

Медвежонок тоже повеселел, он стал ждать 13 октября, зная, что сбудется заветное желание, и он снова встретится с друзьями и родными, как же все обрадуются.

— Только не просчитайся, только поймай больше 19 листьев, — твердил ястреб, — и твое желание сбудется.

Никто, кроме медвежонка и ястреба, не знал, о чем говорила богиня Судьбы, им не хотелось, чтобы кто-то помешал им, ведь тогда все рухнет.

Только Соловей Разбойник привязался к медвежонку больше других. С тех пор как Остап появился в заповедном лесу, Соловей больше не чувствовал себя одиноким. Он сразу же почувствовал, что грозная птица принесла ему беду и разлучит его с Солнечным медвежонком, в ту самую ночь он не сомкнул глаз и тайком отправился за медвежонком к священному дубу…

Соловей никак не мог решить должен ли он помешать медвежонку ловить листья. Противоречивые чувства жили в его душе, с одной стороны ему хотелось, чтобы Остап оставался с ним, одиноким в лесу быть не очень приятно, а медвежонок такой забавный. Но он видел, как повеселел медвежонок, и желание принести ему радость в какой-то момент пересилило другое желание — порадовать себя самого. Судьба медвежонка было в его руках. Соловей мог свистнуть так, что все листья отлетят сразу, и тогда медвежонок не сможет поймать их, и он останется тут навсегда

Соловей напряженно слушал:

— Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, — кожей чувствовал, что он теряет своего мишку, но никак не мог свистнуть, чтобы прекратить свои мучения, и лишить медвежонка радости.

Соловей увлекся и не сразу заметил, что Ястреб зорко следил за ним, и готов был броситься на него, если бы он решил помешать.

Это разозлило Соловья еще сильнее, он понимал, что еще один лист и все кончится. Но в тот момент засвистело что-то совсем другое, Ястреб не видел, как в него летела стрела откуда-то с окраины леса.

Это заметил Соловей, а через миг и Медвежонок, они с двух сторон бросились к ястребу, и стрела пролетела мимо, она только слегка покарябала ухо медвежонка, а ястреба даже не коснулась.

Лихие витязи царя Гороха вышли на охоту, и стреляли куда придется.

Медвежонок покачнулся, лапа его подвернулась, и он упал, ястреб приземлился рядом, предательски наступил рассвет.

— Ты жив, они даже не ранили тебя, — радостно шептал Остап, — Соловей у нас молодец, а мне показалось, что это он посвистывает, а это была стрела, она могла убить тебя наповал.

— Молодец, — согласился Ястреб, — ему было немного стыдно, ведь он плохо думал о Соловье, а тот спас его от гибели.

Соловей и сам от себя такого не ожидал, но что сделано, то сделано.

— А что же теперь мы с тобой будем делать? — так тяжело вздохнул ястреб, что шерсть на шкуре медведя зашевелилась от его дыхания.

— Главное, что ты цел и невредим, а я останусь в лесу, у меня много друзей.

— Но ведь ты так хотел сыграть в хоккей.

— Да, очень хотел, но ты жив, и ты нужен им больше, чем я, что они без талисмана будут делать….

Ястреб готов был разрыдаться от досады.. У них почти все получилось, если бы он был внимательнее, то медвежонок бы поймал листья и вернулся в мир, и Ал бы еще поиграл в хоккей.

— Не печалься, — успокаивал его Остап, — ты жив, лети туда, скоро начнется матч, передай им привет, и надень форму с моим седьмым номером, это должно помочь им победить. Ты будешь Ястребом номер 7, а мы с Соловьем будем смотреть матч по телевизору, ты помашешь нам оттуда и передашь привет. Так с тех пор и повелось. Ястреб появлялся в самом начале игры, на груди его красовалась цифра 7, зал радостно приветствовал гордую птицу. Он поворачивался к камере и махал крылом.

Зрители, сидевшие у телевизоров, были уверены, что ястреб машет им, а где-то в дремучем лесу у телевизора замирали Соловей и Медвежонок Остап, они улыбались друг другу, когда Ястреб махал им, оттуда, из другого мира. Это было хорошим знаком.

— Победа будет за нами, — говорили друг другу Соловей и Медвежонок, ведь с ними был Ястреб номер 7.

Листья ловит медвежонок золотистые опять,

Ветер обалдел спросонок, и листвою стал играть.

Он стоит в тиши и снова в лапах золото таит.

— Ты зачем? Букет для ведьмы? — ежик спросит, он молчит.

Кот Баюн сказал, что надо листьев столько им поймать,

Чтобы радость и отрада в лес вернулась к нам опять.

Каждый листик — лучик солнца, лучик счастья золотой,

И тогда в наш мир вернется снова Вера и Любовь.

Вот с утра такой веселый вышел в золотистый лес,

Долго помогал лисенок, а потом в листве исчез.

Зайчик солнечный несется над поляной золотой,

И внезапно лучик солнца медвежонку льнет, и вой

Ветра слушает в печали, осень — дивная пора,

Только где-то там, ночами листопад шуршит, и прав

Кот ученый — в эту осень столько света и тепла,

Листья он в берлогу носит, чтоб счастливой жизнь была.

Это пламя в злую стужу согревает их опять.

Листопад медведю нужен, чтобы тепло и свет принять.

Ежик подставлял колючки, был серьезно деловит,

С ними и светлей и лучше, в каждом солнца лучик спит.

Ловит листья медвежонок, как он хочет счастья всем,

Ветер обалдел спросонок, и засыпал он совсем

Медвежонка, золотистой стал он горкой в этот миг,

Волк швырял куда-то листья, даже взвыл: — Ты где, старик?

Посмотри, там ежик плачет, грустно без тебя ему

— Но зато гора удачи, откопал меня к чему?

Ветер обалдел спросонок и с медведем стал играть,

Ловит листья медвежонок золотистые опять.

Белые журавли в черном небе. Листопадные сказки

Светлой памяти хоккейной команды, 7 сентября ушедшей в небеса — «Локомотива»

В это утро медвежонок Остап проснулся раньше, чем обычно.

7 сентября. Остап очень любил цифру 7 и, как и многие в мире считал, что она приносит счастье.

Когда-то в другой жизни — это был его номер на хоккейной майке.

Когда он играл в хоккей, этот номер приносил ему удачу.

Помнится, его тогда называли Ястреб номер семь.

Почему Ястреб? Да потому что эта птица была талисманом его команды. Их всех называли ястребами. А он был Ястребом номер семь.

В той жизни он был ястребом, а когда у ястреба внезапно остановилось сердце во время матча, он стал медвежонком Остапом и перебрался в заповедный лес.

№№№№№№№

Медвежонок шел по осеннему лесу и вдыхал головокружительные запахи спелых яблок и уже увядших цветов — самые чудесные осенние запахи.

Это была третья осень в его новой жизни, и не на что ему было обижаться. Жаловаться медвежонок Остап не любил.

Тихонько откуда-то сверху свистнул Соловей Разбойник — его самый верный и преданный друг.

И хотя свистел он не сильно, говорят, что свист у Соловья убийственный, но закружились над медвежонком листья, и один из них, самый багряный, приземлился прямо ему на голову. Словно кровавое пятно, алел он на темной шерсти медвежонка.

Соловей подпрыгнул от страха и порадовался, что больше никто этого не видит.

— Дурной знак, что-то скверное случится, — подумал Соловей, но ничего говорить Остапу не стал, может и обойдется.

— Да нет, не должно быть, все-таки 7 сентября, Остап так любит эту цифру, — размышлял Соловей.

Лист же зацепился и не падал на землю, медвежонок так и подошел с ним к священному дубу.

Соловей уселся удобнее на широкой ветке. Как и всегда он передвигался по вершинам деревьев — так быстрее, а сверху лучше видно все. Он обещал и Остапа научить гулять по деревьям. А что, говорят, в иноземье есть такие медведи, которые живут на верхушках деревьев, значит, и Остап может научиться летать. Вот здорово им там будет.

Но Остап остановился около дуба и стал вглядываться в его крону. Медвежонок так задрал голову, что багряный листок закружился и упал в траву за его спиной.

Соловей облегченно вздохнул. Ведь ему казалось, что его мишку кто-то подстрелил, и на голове у него появилась огромная рана.

Чего только не почудится осенью, когда зеленые листья становятся золотыми и багряными. То кажется, будто все золото в мире валяется у тебя под ногами, то такие вот кровавые ужасы привидятся.

№№№№№№№№

Медвежонок тихонько взвизгнул, когда багряный листок, оторвавшись от дерева, полетел прямо ему в лапы, а потом второй, третий.

Это показалось странным, ведь не было ветра, и Соловей не свистел — помалкивал, почему же так быстро стали отрываться от соседнего клена листья и летать прямо к нему? Они словно бы стремились упасть в его лапы.

Тогда Остап подставил ладошки, а листья падали и падали — целая горка разноцветных листьев…. Какими же красивыми, какими алыми они были.

А потом все прекратилось так же внезапно, как и началось. Только листья, которые Остап прижал к груди, и оставались напоминанием о странном листопаде.

— А давай посчитаем листья, интересно, сколько их, — предложил Соловей.

Он не собирался унывать и хотел похвастаться, ведь он научился уже считать до ста, и эти листья тоже все может пересчитать.

Медвежонок уселся поудобнее на вялую траву, Соловей спрыгнул с дуба и примостился около него, они начали считать опавшие листья

— Десять, одиннадцать, двадцать один, двадцать четыре, двадцать шесть, — Соловей поднял высоко над головой последний лист.

— Целая хоккейная команда, — вырвалось у медвежонка.

Соловей повертел со всех сторон последний лист и удивленно произнес:

— Здесь вроде что-то написано, только я разобрать не могу.

Соловей никак не хотел признаться, что он не умеет читать и даже букв не знал не ведал.

Остап стал разглядывать остальные листья.

— Павел, Михаил, Даниил, Руслан, Сергей, Александр, Артем, Марат, Роберт, Иозеф, Ян, Карел, Карлис, — шептал он, вглядываясь в буквы на листиках.

Когда он произнес два последних имени, они с Соловьем взглянули друг на друга и замерли.

Эта парочка все время смотрела хоккей с тех пор, когда Соловей позаимствовал где-то телевизор и смог его врубить и настроить на тот мир. Здесь без чародея, который проиграл ему в кости, не обошлось, конечно. Но чтобы порадовать Остапа, Соловей и не на такое был готов.

— Ведь это имена ребят из команды, из «Локомотива», мы же с тобой за них болели, когда твои ястребы улетели отдыхать, ты разве не помнишь?

— Я догадался, — тяжело вздохнул медвежонок, — когда эти два имени мне попались. А еще Даниил, этот рыжий пацан, которого со мной сравнивали, и все девчонки так любили. Я ему даже завидовал немного.

— Похоже, что мы правы, — согласился Соловей, — только какой же черт посмел их имена на листьях нацарапать и заставил тебя поймать эти листья все до одного?

— Это не черт, это сам Велес, он хочет нас о чем-то предупредить, — размышлял медвежонок, — только о чем?

Он снова покосился на священный дуб.

И в тот момент, где-то далеко, за всеми лесами и реками что грохнуло так, что медвежонок подпрыгнул и выронил листья.

Они оба невольно задрали головы кверху. На фоне серого неба летели и пронзительно кричали белые журавли.

— Какие-то странные птицы, им еще рано улетать, куда это они собрались, — ворчал Соловей.

Медвежонок считал журавлей. Но он уже знал, что их как и листьев тоже будет двадцать шесть. Так оно и вышло.

— Вся команда поднялась в небеса, — обреченно произнес он, — теперь в небесах целая команда.

— Да не может быть. Ты что забыл, что сегодня 7 сентября, это твое любимое число, твой номер, а там просто какие-то журавли…. — пытался успокоить Остапа Соловей.

— А это просто листья? — спросил медвежонок, — пошли новости посмотрим.

— Не хочу я их смотреть, — упрямился Соловей, — у меня глаза и уши болят, я погулять хочу, а тебе меня совсем не жалко?

Но Остап уже поспешил к телевизору.

Разобиженный Соловей сидел на суку дерева перед окном и смотрел на вспыхнувший экран.

Он ничего не слышал, но видел только обломки самолета, мелькали на экране портреты — молодые и красивые парни в красной форме улыбались и смотрели прямо в душу.

— Целая команда, не может быть, — повторял он вслед за Остапом.

Когда Соловей наконец вернулся в свой замок, медвежонок сидел сгорбившись и закрыв глаза лапами, он беззвучно плакал.

Остапу показалось, что он умер во второй раз, у него снова остановилось сердце. Нет, он умирал с каждым хоккеистом, и возвращался в этот мир, чтобы умереть снова. Воскресал и снова умирал.

Соловей ушел не в силах этого видеть. Снова заскочил на ветку, промахнулся, и рухнул вниз — такого с ним никогда прежде не случалось. Он поднялся и снова пошел к медвежонку, нельзя же оставлять его одного в такие минуты.

— Вот тебе и 7 сентября, а еще говорят, что это счастливое число, да какое оно счастливое, вон какая беда случилась. Что же они там творят, как же мы теперь без этой команды?

Да, в мире творилось что-то жуткое.

А высоко в небе летели и пронзительно кричали белые журавли, они все еще кружили над этим миром и лесом и никак не хотели улетать. А потом все-таки растаяли где-то в тумане.

Летят журавли, покидают родные просторы,

И милые тени уносятся с ними куда-то.

Беснуется осень, весна к нам вернется не скоро,

Но как мы без вас, возвращайтесь скорее, ребята.

Пусть гордые птицы все выше стремятся и выше,

Бескрайнее небо для них и милее и ближе,

Но крик журавлиный сквозь шум листопада я слышу,

И вижу их лица, улыбки беспечные вижу.

Летят журавли, покидают нас всех на закате.

И серое небо, и души в просторы их рвутся,

Но нам оставаться в морозы, пусть силы нам хватит

Прожить эту зиму и верить — весною вернутся.

Их веру и верность отметили древние боги.

Хранит их Деметра, с улыбкою вдаль провожая,

Летят журавли, это осень стоит на пороге,

И гордые птицы куда-то от нас улетают.

Мир странно поник и следит он за белою стаей,

А листья кружатся — багряные и золотые.

Летят журавли, это радость и боль улетает.

Рванутся за ними, но нас остановят родные…

Беснуется осень, весна к нам вернется не скоро,

Но как мы без вас, возвращайтесь скорее, ребята.

Летят журавли, покидают родные просторы

И милые тени уносятся с ними куда-то.

Если вас больше нет.. Листопадные сказки

Светлой памяти любимого «Локомотива»

Медвежонок Остап с тревогой смотрел в небо. Там в голубом просторе, а осень была такой теплой, солнечной, золотистой — метались журавли.

— Что там случилось? — спросил лисенок Лука, — они уже должны были улететь. Почему эти журавли все еще парят в небе?

— Они никак не могут с нами проститься, — говорил задумчиво медвежонок, — им кажется, что это навсегда, они не знают, что весной, вместе со всеми птицами они вернутся снова. Но им это еще неведомо.

— Так может пусть и останутся и зимую с нами — размышлял лисено

— Они не могут остаться, потому что замерзнут и погибнут снова, зимы — то какие лютые, для этого нужна моя или твоя шкура, а такие хрупкие птицы нашу зиму не выдержат, вот потому и должны лететь в теплые края. Но они пока не понимаю этого.

На поляну приземлился лучший друг медвежонка — Ястреб.

— Вот ты — то нам и нужен, — обрадовался медвежонок, смотри, там журавли наши никак не могут улетать, улетают и снова возвращаются, их надо спасать, иначе мы снова их потеряем, а этого никак нельзя допустить.

— Тяжко им, — говорил ястреб, — ты из своего леса все видишь и слышишь, тебе Соловей даже телевизор принес, чтобы хоккей смотреть, а каково им и без привычного мира и без хоккея, без родных и близких, вот и мечутся, и маются, бедняги.

— Но им нужно лететь, скажи им, что мы их любим и будем ждать их возращения, пусть они пока улетают…

Ястреб взмахнул крыльями и поднялся высоко в небеса, туда, где тревожно кричали журавли.

Медвежонок и Лисенок видели с земли как он подлетал то к одному из них, то к другому, показывал крылом вниз, туда, где оставались лисенок с медвежонком, что-то кричал пронзительно, журавли засуетились еще сильнее. Теперь они понимали, что на самом деле случилось.

— У него ничего не выйдет, — вздохнул лисенок, — тебе самому надо было туда лететь, может быть они тебя и послушаются.

Медвежонок молчал, у него уже давно затекла шея, а он все смотрел в небо и никак не мог оторваться. Неужели ястреб так и не сможет убедить и спасти журавлей?

— Я знаю, как тяжело улетать, но мы ведь ждем и любим их по прежнему, даже больше, чем раньше, — заговорил Остап, он пожалел, что не полетел с ястребом и очень волновался.

— А куда делся ястреб? — удивленно спросил Лисенок, — почему он не возвращается?

Но тут они увидели стройный журавлиный клин, впереди летел ястреб.

— Он сам решил проводить их туда, в дальние страны, — говорил медвежонок, у него все-таки получилось, молодец Ястреб, он спасет их, обязательно спасет.

— И что он там с ними до весны останется? — с тревогой спросил лисенок.

— Вернется, ведь завтра игра, как же могут они без него играть, но сначала надо проводить журавлей и позаботиться о них… Помню, когда у меня остановилось сердце, я так долго не мог понять, что же происходит, почему душа мечется где-то под куполом, а над телом склонилась вся команда, почему они все плачут стиснув зубы, мне казалось, что ничего не произошло и все по-прежнему, стоит только очнуться и можно бежать на лед, но я никак не мог проснуться и ничего не понимал. Мне же вообще никто не объяснил, что происходит, что случилось, с одной стороны радость от легкости и желание лететь все выше и выше, а с другой непонятно ничего. Вот так и с ними, они живут теперь среди птиц, а душой рвутся назад, домой в мир людей, им без нашего ястреба не обойтись, и как я сразу о том не догадался.

№№№№№№№№№

Небо посерело и стало таким пустым и печальным.

Медвежонок вместе с лисенком все еще мокли под дождем до самой темноты. Они ждали ястреба и хотели узнать, как там все прошло.

И только когда стало совсем темно, а они промокли до нитки, медвежонок произнес:

— Пошли, Лис, сегодня он уже не прилетит к нам, надо обсохнуть и погреться, дождик разошелся не на шутку.

Они отправились в избушку Лешего, где полыхал огонь в большой печке — так там было тепло и уютно. Если бы не тревога за тех, кто оставался в небе, то вообще бы все казалось прекрасным.

Ястреб прилетел утром, на рассвете. Он боялся, что медвежонок всю ночь мокрый и замерзший будет ждать его под дождем.

— Все путем, — крикнул он, как только увидел медвежонка, — видел, как мы махали вам крыльями… Они сейчас в Ирии, скучают немного, но ничего, среди птиц в сиянии богини любви им хорошо. Они даже будут видеть матчи и останутся чемпионами наших сердец, я позаботился о них, а что нам еще остается?

Медвежонок тяжело вздохнул. Он помнил, как тяжело ему было в первое время примириться с тем, что произошло, как он рвался назад, умолял, чтобы ему позволили хоть один раз сыграть и забить шайбу.

— Ладно, Остап, мне пора лететь, там ведь вечером матч, я не могу опоздать.

— Не опаздывай, они без тебя никуда, только потом загляни к журавлям, и расскажи им обо всем, что было и чего они не могли увидеть, если ты будешь их навещать, им будет не так грустно и одиноко.

Медвежонок помолчал, а потом прибавил:

— А раз там целая команда, то как — нибудь мы с ними еще сыграем в хоккей…

Ястреб поднялся в небеса и растворился где-то в серой дали

Какой же грустной была эта осень, почти голые деревья жались от

холода. На лапу медвежонку упал последний золотистый лист.

Журавли улетают к планете из снов золотистых,

И тревожно кричат — им не хочется с нами прощаться.

Словно листья с деревьев летят наши белые птицы,

И парят над землею, и трудно им с нами расстаться.

Побеждает Амур, снова ястребы яростно бьются,

Отступает Барыс, или барсы в тумане таятся,

Все обычно у нас, только там журавли не сдаются,

И несутся куда-то, и вновь к стадиону стремятся.

Да и как нам без них, оглянешься, и снова играют,

Чемпионы сердец наши снова грустят и ликуют.

И малыш загрустил: — Посмотри, журавли улетают,

Сорок дней, сорок бед, нет, не знали мы осень такую.

Притяженье земли умножается шумом Арены,

И Челябинск, и Омск, и Хабаровск напрасно их ждали,

В этом небе бескрайнем сегодня они вдохновенны.

А земля пребывает в тумане, и дикой печали…

И от слез наших тяжесть для душ их едва одолима,

Снова Барсы и Ястребы будут отчаянно драться.

Журавли улетают, в тревоге проносятся мимо,

Город снов и иллюзий встречает их вечное братство..

Не коснется их старость, и травмы уже не терзают,

Их могучие крылья уносят куда-то в просторы,

Как тревожно кричат журавли и от нас улетают,

И замрут стадионы, и очнутся от шока не скоро.

Словно листья с деревьев летят наши белые птицы,

И парят над землею, и трудно им с нами расстаться.

Журавли улетают к планете из снов золотистых,

И тревожно кричат — как не хочется с ними прощаться.

Пусть победит сильнейший. Листопадные сказки

Памяти Стефана Патрика Лива — великолепного вратаря

«Сибири», погибшего в авиакатастрофе со своей

новой командой «Локомотив».

16 октября проходит матч «Авангард» — «Сибирь» — в прошлом году ее вратарем был Стефан Патрик Лив, он был одним из самых надежных в лиге

В то солнечное октябрьское утро Ястреб решил навестить медвежонка Остапа в заповедном лесу.

Хотя времени до матча его хоккейной команды оставалось совсем мало, а лететь ему было еще прилично, но он свернул в заповедный лес. Как же там было золотисто и спокойно. Но тишина оказалась обманчивой.

Медвежонок Остап был не один. Он почти никогда не бывал один, но на этот раз на поляне перед озером рядом с ним стоял белый журавль, один из тех, с которыми они уже успели попрощаться.

Сам ястреб проводил их по просьбе медвежонка в теплые края, откуда же он мог снова тут взяться? Может это какой — то другой журавль? Но нет, разве забыть ему эти глаза, сколько раз в прошлом году он пытался его отвлечь и гипнотизировать, ничего не получалось — он был лучшим из вратарей. Самым лучшим, это надо было признать. Ястреб должен был признаться, что тут он был бессилен.

И с радостью подумал о том, что даже хорошо, что теперь у них в воротах стоит совсем другой парень, вот на нем Ястреб и собрался отработать свои магические гипнотические приемы, команда не должна проиграть, а вратарь не должен был непробиваемым, пока он остается символом команды.

Ястреб взглянул на медвежонка, и тот захлопал в ладоши.

— Это хорошо, что ты появился, тебя мы со Стефаном и ждали.

— А ему я зачем понадобился, и как он тут оказался, если они все уже должны были улететь? — стал ворчать Ястреб

— Он вернулся, ему там грустно и тоскливо, ведь до сорока дней они еще могут быть на земле. Только завтра на рассвете они должны покинуть наш мир.

— Ты хочешь попросить меня, чтобы я проводил его снова и бросил свою команду в такой момент?

Ястреб начинал сердиться, и нервно бил крылами, так, что журавль даже покачнулся и отошел в сторону.

— Нет, ты не совсем понял меня, я хочу, чтобы ты взял его с собой, и позволил ему сыграть в последний раз. Ведь это его родная команда, ты же не забыл, что эти годы Стефан был там и защищал их ворота.

— Медведь, я что-то не понял, о чем ты говоришь? Он будет играть не за нас, а против нас, или он тебе пообещал что-то другое?

— Я знаю это, — спокойно отвечал медвежонок.

— А если знаешь, о чем ты меня просишь? — Ястреб злился все сильнее, он ожидал от Остапа чего-то, но ведь не такого.

— Но разве ты не понимаешь, как ему хочется сыграть в последний раз, я весь день уговаривал давеча бабу Ягу и она согласилась помочь нам со Стефаном, а ты откажешься?

Ястреб помолчал немного, в какое трудное положение ставил его Остап.

— Пусть он сам летит, я своими крыльями не буду копать яму своей команде, и тебе не советую.

Медвежонок не поверил своим глазам. Его родной, спасенный Остапом Ястреб теперь казался лютым зверем. Он защищает их любимую команду, но разве он не понимает, что это в последний раз для Стефана? А остальным еще играть и играть до упаду… Даже если они проиграют, разве это не стоит того?

Он ли это или им подменили птицу?

Но Остап был спокоен.

— Он не может лететь без тебя, условие Яги было такое, что только ты можешь проводить его на этот матч. Ты не представляешь, как ему хочется сыграть в последний раз, завтра этому уже никто не поможет, мы все будем бессильны.

— Он непробиваем в воротах, я не могу ему этого позволить, — упрямился Ястреб

Медвежонок ему ни о чем не напоминал, но тот сам понимал, что он у него в долгу, потому и голос его уже не был таким твердым.

Остап молчал. Молчал Ястреб, времени оставалось все меньше.

— Мне уже пора, я и без того только на один миг заглянул к тебе, а задержался на час…

Журавль стоял в стороне, на него жаль было смотреть, Остап отвернулся. Ястреб мысленно убеждал себя, что он не должен расслабляться, надо помнить, что если этот парень не сыграет еще раз, не большая беда, а если проиграет его команда, тогда его убить надо, парни и тренер ему спасибо не скажут за то, что он сотворил, и не будет ему оправданья.

Но почему Остап за него просит, как он смеет просить, ведь это и его команда тоже, что же случилось с их медведем?

Алый лист закружился и упал прямо перед ястребом.

А он только что загадал, что если упадет желтый лист, то он полетит один, если красный — придется взять с собой этого журавля. Так он решил положиться на случай и на жребий небес.

Но как могла мудрая Яга потребовать, чтобы он сам повел этот парня на матч, да что она вообще творит — это все проделки кота Баюна, без него не обошлось? Они все против него настроены.

Ястреб взглянул на алый лист и повернулся к журавлю.

— Полетели скорее, а то опоздаем, будет тогда тебе игра.

Медвежонок оживился, он с самого начала верил, что Ястреб не сможет отказаться, ведь он тоже знает, как каждому из них хочется сыграть в последний раз, а зная, что это последний раз-особенно.

— До свиданья, Стефан, — помахал лапой медвежонок, — удачи тебе, и пусть победит сильнейший

— До свиданья, Патрик, — услышал медвежонок голос Соловья откуда-то с вершины дерева, под которым сидел медвежонок и совсем недавно приземлился его любимый Ястреб.

Но удивило Остапа не то, что Соловей назвал журавля вторым именем, на дереве не было ни одного алого листа, оно было таким золотистым, что сияло и слепило глаза.. Откуда же там взялся красный лист?

Но понять этого медвежонок не успел.

— Пошли смотреть хоккей, — подмигнул ему Соловей, — и пусть победит сильнейший… А наш Ястреб все-таки классный парень, мы не зря его спасали.

Соловей и Медвежонок скрылись в замке.

Листья кружились и падали, весь мир казался таким золотым и прекрасным, только солнечная осень была такой печальной…

— До свиданья Стефан Патрик, мы любим и помним тебя всегда. Светлая тебе память…

Ястреб и Макс — СУ-33

В заповедном лесу было тихо и солнечно. Медвежонок Остап бродил от одной березки к другой. Он искал золотистые листья. Но листья все еще были зелеными и крепко держались на ветках.

— Завтра полетят журавли, — крикнул с верхней ветки клена Соловей — самый главный друг медвежонка.

Соловей считался разбойником, был проказником, и не давал медвежонку скучать, и правильно делал. Ведь не только медвежонку в осеннем лесу бывает пусто и скучно, да еще перед 7 сентября, самым горьким днем в году.

— Завтра полетят журавли, — словно эхо повторил Медвежонок, — они снова покинут нас, как же грустно прощаться с нашими журавлями.

— А к нам летит ястреб, — заявил Соловей, ведь он сидела высоко и видел далеко.

Медвежонок подпрыгнул от неожиданности. Он не сомневался в том, что это был его Ястреб номер семь, а не просто залетная птица какого-нибудь царя Гороха.

Как небольшой самолет, ястреб приземлился на поляну, задев медвежонка крылом.

— У тебя же матч через несколько часов, почему ты здесь? — стал спрашивать Остап.

— Да я хотел тебе сказать, что они там сегодня Макса, ну СУ-33 провожают, не хочешь взглянуть и лапой ему помахать? Он все-таки ваш золотой капитан, устрой ему маленькую олимпиаду, а я тебе помогу.

— Не трогай медведя, — взвизгнул с ветки Соловей. Это плохая идея. Он же не игрушка, а если ты его не удержишь, уронишь?

— Не уроню, у меня когти цепкие, удержу, — сопротивлялся Ястреб, — это все-таки мой медведь, а не чужой.

— Тогда поранишь, вон какие когтищи, — снова возник Соловей.

— Я буду осторожен и доставлю к тебе Остапа в целости и сохранности.

— Знаю я твою осторожность, — может ваш Макс и золотой парень, но медведь пусть в лесу остается, так целее будет. Да и праздник это Макса, а не Остапа, вот им пусть и любуются. Оставь медведя, и давай поторопись, а то опознаешь.

Соловей разговаривал сверху, махал руками, что-то объяснял, и даже не заметил, что ни Медведя, ни Ястреба уже на поляне не было.

Они незаметно от него сбежали, даже след простыл, вот как он заговорился.

— Ну, ястреб, ну, гад такой, — возмущался Соловей, — утащил все-таки медведя. Разбойнику просто было одиноко в лесу, и он завидовал этой парочке.

— Чего рассвистелся, — усмехнулся Леший, — ему же хуже будет. Я так оберегал Остапа от стадиона. Лучше ему там совсем не появляться, чем появляться на час, подышать тем воздухом, а потом снова к нам ворочаться.

— Да и Велес не знает, что лучше, а что нет, — обреченно вздохнул Соловей, но сразу было видно, что он очень переживает за медвежонка.

№№№№№№№

Ястреб донес Остапа до стадиона, и предупредил, усадив на один из балконов, где его не было видно:

— Не сильно высовывайся, я за тобой вернусь в нужный момент, да не упади на болельщиков, как снег на голову. А то они тебя задушат в объятьях, а меня потом твой Соловей со света сживет.

##############

На арене после матча, когда стали говорить о Максе? и он сам что-то отвечал, Остап выглянул из укрытия. Макс поехал в цент круга, и все поднялись, чтобы его приветствовать, а он все ехал и ехал вперед, чтобы попрощаться со своими болельщиками, а они хлопали все громче и громче. А на кубе другой Макс поднимал чемпионский кубок. Какие же замечательные это были времена для ястребов и их реактивного капитана

Но он остановился, и взглянул под купол, туда стали смотреть и все остальные болельщики. А под куполом парил настоящий ястреб, в когтях у которого был медвежонок. И ястреб махал крылом, а медвежонок лапой, совсем как когда-то на той олимпиаде. Но вдруг он разжал вторую лапу, и бархатное алое сердце полетело вниз, туда, где остановился СУ-33.

Они все видели, как Макс ловко поймал сердце и прижал его к груди.

— Улыбнись, капитан, ты самый лучший, пусть наши сердца навсегда остаются с тобой.

Так медвежонок и ястреб и улетели через какой-то открытый под куполом люк, а там, в темном небе к ним присоединились белые журавли. Они снова собиралась в теплые края, но сначала хотели навестить своего медвежонка, с которым подружились за эти два года.

7 сентября — самый печальный день в году, они должны были прощаться с нами и отправляться в путь… И хотя Макс тоже попрощался с болельщиками, но для него к счастью, жизнь продолжалась. Он так и останется самым лучшим капитаном на свете, живой легендой.

И Остап, и белые журавли знали лучше других как хорошо быть Живой легендой.

Он хотел подарить тебе сердце, я знаю,

Столько было побед и жестоких потерь,

И сегодня душа средь шаров улетает.

И арена молчит, Макс, ты в чудо, поверь.

Будут ястребы снова встречать капитана,

Будут дивные птицы парить до зари,

Как красиво твой ястреб несется в туманы,

Посмотри-ка в воротах как прежде стоит

Саша Вьюхин, такая пора золотая,

Все вы живы, и вы чемпионы опять.

Только ястреб в просторах безоблачных тает.