Золотое Слово Святослава. Князья и воины

Любовь Сушко

Главный герой этого романа – последний Киевский князь Святослав Старый, которому суждено было сыграть роковую роль в жизни и смерти князя Игоря. Он появляется в «Слове» и призывает к единению, но все вовсе не так просто и однозначно с этим князем, у него был Киев, но не было власти над Русью, и потому принимать приходилось самые неоднозначные решения.

© Любовь Сушко, 2023

ISBN 978-5-4490-8902-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовь Сушко

Золотое Слово Святослава

КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ СТАРЫЙ

БРАТСКАЯ ЛЮБОВЬ

ЗОЛОТОЕ СЛОВО СВЯТОСЛАВА

(СВЯТОСЛАВ И ЯРОСЛАВ ВСЕВОЛОДОВИЧИ)

И тогда великий Святослав

Изранил свое святое слово.

Со слезами смешанно сказал:

«О, сыны, не ждал я зла такого,

Что ж вы дети, натворили мне

И моим серебряным сединам.

Где мой брат, мой грозный Ярослав,

И его черниговские слуги

(Слово о полку Игореве»)

ВСТУПЛЕНИЕ

С самого начала Святослав знал, что он рожден, был князем, и более того — он старший в роду и рожден от старшего сына. Такая удача выпадала немногим. Большинство из княжичей могли только об этом мечтать. Ему же с самого рождения объясняли, что по закону, давным давно принятому, возможно еще со времен Кия и Славена, было понятно что стол наследует старший сын старшего сына, и Святослав понимал, что нет у него соперников. И если кто-то решиться пойти против, то всегда можно будет с мечом в руках свое право отстоять. И смотрел он покровительственно на своего младшего брата Ярослава, у которого хоть и было от рождения не менее громкое имя, но таких подарков судьбы он не получил, и должен был оставаться только вторым.

— Он был только вторым и всегда вторым останется, потому что Святослав собрался жить долго и счастливо и слыть великим князем всегда, пока жив.

— Это будут благословенные времена на землях славянских и его назовут Мудрым и Вещим, ведь они не хуже предков их, и монах все время твердит о том, что дети должны быть лучше их родителей.

Но и в старые времена бывало по-разному. Но разве так трудно одним словом и мудрым решением прекратить эту вражду, и жить с младшими братьями в благоденствии.

Он почитал Бога и внимательно прислушивался к проповедям монаха, пытливо ища в Библии, мудрейшей из книг, каких-то примеров, которые и должны были управляться с бесконечным миром. Даже отец и монахи поражались серьезности мальчика. И казалось, что в какой-то своей жизни он уже побывал великим князем, а на этот раз собирался только исправить все совершенные тогда ошибки. Возможно, недаром его назвали тогда таким именем, и тот, древний Святослав вернулся в этот мир в новой жизни, и станет он еще более ярким и неповторимым из князей

А в смутные времена, где на каждом шагу всякое случиться могло, княжич готовил себя для великих дел. И только одно было странным, как не пытался он казаться важным и показать собственное превосходство, запомнилось ему из всей Библии немногое: это притча о Каине с Авелем, и тогда уже было братоубийство, видно с самого начала никак нельзя было избежать его, и притча об Иуде и его предательстве. Говорят, что каждый запоминает только то, что ему ближе всего. Но разве об этом хотелось думать ему, или чья-то невидимая рука открывала перед князем именно эти страницы и пыталась ему о чем-то таким рассказать.

Если это дурной знак, то, что он мог для него значить, то, что брат его родной убьет, или наоборот все случится, и хотят его предупредить о том, чтобы не делал он этого?

Он знал, что Иуд будет в жизни его немало, но сам он не собирался оставаться таким вероломным. Ему слишком много и без того дано, ничего не станет он добиваться при помощи коварства. Он убеждал себя в том, что страхи его и волнения были напрасными.

№№№№№№

Когда Святослав, наконец, обосновался в Киеве, он был уверен в том, что позабудутся все лишения и муки, которые ему удалось продлить.

И первым делом он отправился в Софию и стал молиться о тех удачах, о победе, выпавшей на его долю. Ему было за что благодарить Всевышнего. Собор потряс его своим великолепием. Он знал, что это и будет главный храм в его жизни, тут будет легче разговаривать с Богом, всегда бывшим к нему благосклонным. Хотя он должен был признать, что все должно было быть не совсем так в его жизни, как мечталось ему в начале. Что-то показалось ему иным, отчего было мало радости, хотелось просто отречься. Но в такое торжественное время он старался не думать о каких-то вещах и событиях.

Но чем дольше стоял он перед святыми ликами, тем больше понимал, что может молиться. Что-то мешало ему, может быть величина собора.

В душе его было так тяжело, и он просто не хотел ни в чем сознаваться. Но великий князь в те минуты не мог молиться.

Но чтобы как-то помочь ему в этом, появились какие-то хоромы и какие-то лица. И вгляделся тогда в них Всеволодов сын и увидел себя еще юным Святослав. Но кто этот мальчик, рядом с ним стоявший и так пронзительно на него смотревший. Кто он. И священник рядом с ним.

О, как знакомо его лицо, Антоний, — еще не дойдя до этого, произнес князь.

Да, конечно, хотя в том мальчике трудно было узнать князя Игоря, но это был он, и это был Чернигов. Как ни старался, он никогда не забыть ему тех дней и тех грехов. А ведь тогда он гордился собой и был уверен, что это победа. Не хотел ничего другого слушать. Не хотел и не собирался. Как печально было все происходящее, как невыносимо все казалось.

— Иуда, — Игорь так назвал тогда в ярости Антония, — но разве он сам — его старший двоюродный брат был другим, хотя на него мальчик старался не смотреть. Но от этого ненависть его еще сильнее казалась. Олег был добрее и терпимее, а ведь это он вместе с матерью и младшим братом должен был покинуть Чернигов. Он принял это как должное. А Игорь не примирился. Он никак не примирился с ним, и бесполезно ему что-то объяснять. Да и не станет Святослав объяснять, уверенный в своей правоте, но если он так уверен, отчего тогда молиться не может и забыть этого не в силах.

О, как радовался он, когда покидал вздорный проклятый Новгород и поселился в благословенном Чернигове. Как ему хотелось там оказаться. Все казалось возможным и доступным.

Много еще чего было, но все это тяжело было вспоминать.

№№№№№

Он не мог их оставить в граде. Это было опасно для его спокойствия и благополучия. Он хотел, но не мог это сделать, двоюродный брат, а вот их давний враг — Андрей, сын Юрия, смог бы себе такое позволить. Как странно все это, словно насмешка какая-то, — тяжело вздохнул Святослав.

Князь Игорь и теперь считает его бессердечным, и даже руки подавать не хочется. Он и не подозревает, что этот грех всегда в его душе был. Он благодарил судьбу за то, что Каин из него не получился, а вот роль Иуды ему была уготована, как он не противился этому. Когда они уехали в морозный и жуткий день, и должны были сгинуть. Он хотел в последний миг послать за ним, да вспомнил, что княгиня была из Новгородских самых отчаянных баб, и его сородичи непременно пришли бы в Чернигов, чтобы за нее постоять. А он не хотел затевать этой ссоры, не жалел, чтобы на славянской земле кровь и его лихим словом поминали. Ведь победа все равно была на его стороне. А там все без крови обошлось.

И странно, что такой насмешливый и умный Игорь так и не понял этого до сих пор и столько лет на него волком смотрит. Потом, когда он вернулся, он позволил ему совсем рядом в Новгороде Северском жить и ни слова благодарности в ответ, конечно, они братья, и все-таки.

Святослав давно решил, что Чернигов по праву его брату Ярославу достаться должен, потому что он старше, проявить себя во всех походах успел, у него больше прав, если на то пойдет. Если обиды держит, то пусть с ними и остается навсегда.

А второе предательство Игоря, вообще он не при чем. Он ничего не знал. Он в далеком Киеве уже был тогда, и Ярослав был с ним рядом в Чернигове, но разве его самого не предавал Ярослав, когда не только в поход с ним не шел, но даже обещанные полки не отправлял, да еще уговаривал их от похода отказаться.

Но он всегда умел на своем стоять. И Игорь устоял, а то, что неудачей завершилось, разве мало у него неудач было, но никого он не винил. Он только молился богу и просил новых удач, вот и все. И не стоит роптать и сетовать.

Жизнь среди братьев и соперников оказалась сложна и непредсказуема, даже для того, кто старшим в роду был. И все-таки он оставался в Киеве, хотя за это немало бороться пришлось, не просто было разобраться, кто тебе враг, а кто союзник. Разве мало его обманывали и предавали? Но он не помнил этого, не хотел помнить, про собственные грехи забыть.

В последние годы, когда не о чем было жалеть и только смерти ждать оставалось, он знал, что должен обрести покой и примириться со всем миром. Но удельные князья, словно в муравейнике, презрев все законы, творили бесчинства. А, узнав, что он бессилен и беспомощен и совсем от рук они отбились. Он знал, что бунт не имеет никакого значения. Сколько раз он пытался объяснить им это. Но еще в самом начале сколько раз Юрий в своем Владимире столицу утвердить старался, и Киев завоевывал, только удержаться там никак не мог. А младшему из сыновей его Всеволоду, только туда и хотелось все время отправиться.

И ушел князь из Софии, так и не помолившись.

Священник, видя смятение его, не стал близко к нему подходить. Он не рассердился на него. Хорошо хоть этот в покое оставил. Покой — это то, о чем только и можно мечтать. Его нет, и наверное никогда не будет среди тех, кто в княжеских дворцах остается.