Волхв, сын Славена. Славянская сага

Любовь Сушко

Одна из книг цикла «Славянская сага» посвящена детям богов – Славену и его сыну Волхву. Это сказочные хроники, главными героями которых стали боги, духи заповедного леса, эпизодическую роль там играют и люди, конечно. Мрачная и таинственная фигура Волхва кажется невероятно притягательной для автора, ведь от него пошло могучее племя жрецов и чародеев.

Часть 2 Детство чародея

Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,

У ног твоих снова замру и растаю вдали.

Но кто-то еще приручить все пытался волков,

И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.

Я волк одиночка в просторе безбрежном степей,

Холодная влага мне лапы омоет и снова,

Я буду метаться и выть на луну — я ничей,

Меня не пугает каприз и не ранит вдруг слово.

Едва повстречав тебя, я попрощаюсь опять.

И буду в тревоге, и буду в пути я и знаю.

Не быть на цепи, нет, мне Велеса снова встречать,

И в схватку идти, эти вольные дни вспоминая.

А где-то в тумане растаяли верные псы,

Князья и девицы их снова зовут за собою.

Погладят, прогонят, свободу швырнув на весы,

Я волк, а не пес, в этой схватке не сдамся без боя.

Но если однажды мне стать суждено на пути,

Тогда берегись и молись, о, красавица злая.

Легко загрызу, пока когти и даже клыки

Мне служат исправно, я жалости больше не знаю.

Пусть пес заскулит, и заслышит мой вой вдалеке,

Пусть воин оружие снова в тумане хватает.

Я волен и зол, не вести меня на поводке.

Что гнев и ласк, я знаю, любовь убивает.

Но кто-то еще приручить все пытался волков,

И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.

Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,

У ног твоих снова замру и растаю вдали.

Глава 1 Снова у озера

Князь Славен не собирался возвращаться во дворец до тех пор, пока не увидится со своей русалкой. Он ждал, пока разойдутся гости из его дворца, встречаться ни с кем больше не хотелось.

Вечерняя заря вспыхнула неожиданно, и он сразу же поспешил в заповедный лес, туда, к озеру, где хотелось ему построит дом и жить, забыв обо всем, что творится в этом странном мире. Тогда можно было позабыть обо всем, что с ним уже происходило, оставаться самим собой и ни с кем никогда не связываться.

Только бы забылось все, с чем он был прежде неразрывно связан.

Иногда приходила бы к нему девица, с которой бы он провел ночку, но ни за что бы на ней не женился. Это самое лучшее из того, о чем бы он мог мечтать.

Князь разозлился, понимая, что это невозможно.

Он никогда не был и не будет простым смертным. Он умрет (как странно это сознавать) первым князем на Руси, и все, кто будут жить, станут называться потом славянами.

А потому он не может жить так, как ему того хочется, должен подчиниться каким — то странным законам, которые уже тут существуют, хотя они тяжки, а порой и ненавистны.

Он не так много и мог в этом мире.

С такими грустными мыслями Славен и пошел к озеру, оставив коня на берегу.

Русалка появилась почти сразу, хотя была удивлена его вторжению.

— Почему ты тут нынче? — спросила она удивленно, — ведь только одна ночь прошла со дня твоей свадьбы. Жена ждет тебя там.

— Не напоминай мне о том безобразии, — взмолился он, мне и без того тошно.

Она и сама уже заметила, как он страдает. Все, что оставалось Анфисе — это пожалеть его. Да и что еще могла сделать для князя его русалка?

Она ненавидела Перуна, понимая, какой кошмар тот творит.

— У него не было и нет сердца, если он не остановится и не оставит их в покое.

А еще говорят, что боги добры и справедливы. Какая там справедливость, — тяжело вздохнула она, глядя на князя и вспомнила слова Царя Морского о том, что все это только цветочки, а ягодки будут впереди.

Она передернула плечиками, даже и представить не могла, что им готовит Перун.

№№№№№№№№

— Она ни в чем не виновата, эта несчастная, которая стала твоей женой.

— Еще одна жертва, — ты хотела сказать, — не надо, не говори так, она получила больше, чем могла. Что ждало ее? Какой-нибудь мужик-пахарь, но она княгиня, нее есть все о чем другие мечтают.

— Но не это главное, когда князь рядом, а дальше любого холопа, это ли не пытка, для той, которой обещали много, а не исполнили и малого. Все твои богатства не стоят страсти и любви. У меня это было, у нее не будет никогда.

Русалка поняла, что зря радовалась появлению князя, разговор у них получился какой-то грустный. Да и чему радоваться? Они просто должны примириться с происходящим.

Она еще больше расстроилась и пожалела о том, что появилась на берегу.

Князь в унынии побрел прочь. Он был зол на весь мир и на Анфису. Она все время пыталась причинить ему боль. Зачем же это ей нужно было?

— Пожалей меня, — прошептал он.

Но услышать его мог только Леший, который оказался поблизости.

Тот усмехнулся и почесал затылок.

Чем дольше он жил на свете, тем меньше понимал людей.

Но и Славен, пока дошел до замка, понял, что напрасно он везде ищет врагов, ни в чем она не виновата. Виноват он и Перун, хотя тот никогда в том бы не признался..

№№№№№№№

Русалка хотела взглянуть на сына, который у него родится, о нем, узнав от прях, с восторгом говорили все русалки.

Парень этот еще до рождения уже заставлял о себе говорить, в этом был какой-то странный знак. Сколько же он радости и огорчений принесет, когда появится на свет.

Они ждали его появления, как люди ждут явления Солнца — Хороса после долгой и холодной зимы.

Но саму Анфису терзала тоска. Ведь он возвращался к той, которую может и не любил, но она была жива и невредима. И она будет ближе, чем любая русалка, они смогут соединиться, пусть и на короткий миг, а ей, как бы она не любила, это уже недоступно.

Но Анфиса, из озера своего глядя, и представить себе не могла, как Славену не хочется туда возвращаться, с каким ужасом он вспоминает прошлую ночь и думает о грядущей.

Он мучительно искал и не находил причины, чтобы туда не идти. Как он волен и спокоен был в лесу, и как тягостно становилось, как только он лес покидал. И только власть давала хоть какую-то радость.

В хоромах было тихо, не горели огни, гости разошлись, не дождавшись князя — это была первая радость, ни с кем ему столкнуться тут не хотелось.

Все складывалось не так уж плохо, ну что же. Он улыбнулся и пошел в баню, надо было смыть с себя всю грязь и все зло, которое накопилось за целый день.

Глава 2 Странное происшествие

Княгиня Марфа постепенно привыкала к своей новой жизни. Она не могла смириться лишь с тем, что день пира оказался обыденным. А потом, на следующую ночь, князь и вовсе не пожаловал к ней.

Кажется он сразу же о ней и позабыл, чувствовал себя таким же вольным и делал то, что вздумается.

Она все время ждала его, не смея напомнить о себе, не в силах ничего требовать. И если бы не Дубыня, постоянно ее утешавший и напоминавший, что она хозяйка, а не служанка в этом мире, не должна ни о чем просить, а может требовать все, что ей хочется. Но она все-таки не решалась на такой шаг.

Она обходила все капища богинь, приносила им щедрые жертвы, умоляла о самом малом — о том радости, которую может принести своей жене мужчина, взявший ее в жены. Она просила о сыне и наследнике, чтобы он стал оправданием этого странного союза, и навсегда отдал князя в ее объятья.

Дубыня сопровождал ее в походах по храмам, потому что не мог никому другому доверить, заботился о ней, радовался, что мог хранить ее секреты и становился ей ближе и роднее всех остальных в этом мире.

Он невольно вспоминал и о Варваре, которая так яростно отвоевывала свое место под солнцем, и хотя у нее ничего не получилось, но он был на ее стороне, нельзя в этом мире быть такой слабой и немощной.

Рискуя навлечь на себя княжеский гнев, Дубыня решил напомнить Славену, что потайная дверь уже сооружена, он должен проявить великодушие и навестить бедняжку, свою жену. Хотя бы ради своего наследника.

№№№№№№№№

Не только верный воевода, но и Лада слышала мольбы Марфы, вот и решила направить к ней непокорного упрямого князя. Ей не нравилось то, что он так много внимания уделяет мертвой, хотя помнить должен о живой, о той, которая рядом.

Вот и вселив в его душу волнение и томное ожидание, она и направила его к княгине, хотя знала, что такие хитрости мало что изменят, он тут же забудет обо всем, как только огонь страсти немного угаснет. Но это лучше, чем ничего, решила богиня гармонии.

Но утро она встретила в одиночестве, проснуться вместе им не пришлось.

Зато возникли какие-то странные сомнения, а был ли с нею Славен? Князь так спешил, будто за ним гнались лютые враги.

И весь день и ночь ее мучили страхи — она боялась, что не сможет родить ему сына в положенный срок и он захочет избавиться от нее, и она отправиться в забытую хижину, останется только тоска и печаль, насмешки со всех сторон, и придется ей присоединиться к русалкам в лесу, но ведь и там княгиня не найдет покоя.

Но до этих кошмаров оставалось какое-то время и надежда в душе. Ведь сын у нее еще мог успеть родиться, может быть она уже носит его в себе.

На следующее утро в саду и произошло странное событие.

Впервые она отправилась в капище, надо было поблагодарить Ладу за вчерашнее свидание с князем. Но пока она бродила по саду перед храмом, зная, что никому нет до нее дела. И так хорошо было в саду, так благоухали цветы и травы, что Марфа присела на огромный пень столетнего дуба, в прошлом году упавшего во время грозы, она кажется задремала, и увидела, как юноша невиданной красоты идет к ней навстречу.

Он говорит ей, что она любима и желанна. Будто он долго искал и наконец нашел ее. Княгиня чувствовала себя на краю блаженства и верила, что жизнь хороша.

Но дуновение ветерка заставило ее пробудиться от дивного блаженства.

Тогда Марфа и увидела этот кошмар. Жуткая и холодная змея обвилась вокруг ноги.

Княгиня хотела закричать, позвать на помощь, но только бессильно открыла рот, она даже сама не услышала своего голоса. А Змея быстро соскользнула, упала в траву и исчезла.

Княгиня все еще не могла пошевелиться. Она чуяла, что ничего другого с ней не случилось, она жива и невредима. Но память о том происшествии она осталась с ней до смертного часа. Она знала, что дальше случится еще что-то потрясающее.

Никому, ни одной живой душе ничего она не рассказывала.

Но тут и произошло то, о чем говорили многие. Такого яростного раската грома, такой ослепительной молнии не было никогда прежде.

Некоторые твердили, что это перед концом света. А ведь еще недавно на небе не было ни одного облачка, ничто не предвещало грозы..

Только княгиня после змея, ничего не испугалась.

Она думала о добром знаке, ничего плохого с ней не случится.

Она ощутила, что дитя ее уже в утробе и благодарила небеса за то, что все так случилось.

№№№№№№№№

Змей, вернувшись в чертоги Перуна заставил Громовержца напомнить всему миру о том, что свершаются самые важные события — скоро у них появится могучий чародей.

Перун с ним сразу согласился.

Славен слышал о громе среди ясного неба, все вокруг говорили о каком-то важном событии, хотя никто не мог объяснить толком, что за событие должно случиться. Его же могло взволновать только то, что вражьи полчища стоят перед градом, если этого нет, то и беспокоиться ему не о чем.

Это его равнодушие могло принести беду, Морена чувствовала это. И хотя она не могла рассказать ему о страшной тайне Перуна и Змея, но она напомнила ему о том, что на свет должен появиться его наследник. А ему не следует отмахиваться от матери его ребенка.

— Я прошу тебя чуть больше ласки ей и внимания, а любить ты волен кого хочется.

Князь понимал, что следует прислушаться к ее словам, даже исполнит то, что она желает. Но память коротка, как легко ничего не делать и получить все, что хочется.

Морена хорошо понимала все его чувства, с горечью сознавала, что почти все ее усилия пропали даром. Хотя Марфа почти сразу очень изменилась, она стала смелее, упорнее. Готова была хозяйничать в замке, иногда даже приказывала. Ведь отпали сомнения в том, что она бесплодна, появилась надежда, что подарит князю ребенка, о котором он мечтал, из-за которого их женитьба и затевалась.

Постепенно она становилась княгиней, и те девицы, которые ждали ее крушения, теперь разочарованно отошли в сторону.

Русалка видела гром и молнии, ей было ведомо все, что произошло, но она ничего не хотела рассказывать князю. Пусть он остается в неведении, ведь это не самое худшее из всего, что с ними могло случиться.

Глава 3 Рождение Волхва

На этот раз все происходило чудесным образом. Княгине не надо было так долго мучиться и ждать появления ребенка. Он появился на свет уже через три месяца, после того, когда Марфа столкнулась со змеем, и оказался крепок, могуч силен, словно ему уже полгода от рождения было. Удивлялись старухи-повитухи, а Рожаницы, которые никак не могли пропустить такого рождения такого малыша, все время говорили о том, что будет он расти не по дням, а по часам, и судя по всему эти загадочные пророчества сбудутся.

Но тогда в бане оказались кроме старух и еще кто-то из воинов, там точно был Дубыня. О том, что мог бы появиться и князь, никто не вспомнил. Да его и не было в городе, уже несколько дней назад он отправился куда-то ни о чем ее не предупредив, а Дубыня если и знал, куда тот отправился, то молчал, словно в рот воды набрал, да она и не расспрашивал. Захочет сказать, сам скажет. А если нет, так просить его бесполезно.

Князь Славен же отправился в то время в степи, чтобы навестить своего брата Скифа, но об этом его близким не обязательно было знать.

Княгиня же думала только о наследнике, и если бы Славен пропал куда, она бы тоже это не сразу заметила.

Она думала накануне о том, что бессмысленно требовать то, чего тебе никогда не дадут. Вот и молчала сердито. А вся ее нежность и любовь должна была достаться ребенку. А сам Славен пусть живет так, как ему хочется, ведь давно известно, что не стоит будить Лихо, пока оно спит.

Возвращаясь из похода, князь отправил дружинников в град, а сам свернул к озеру, чтобы сначала навестить Анфису, поговорить с ней, а потом отправляться домой.

Русалка знала, что он появится и мучилась, говорить ли ему сразу, что у него сын родился и отправить его туда или немного подождать, побыть с ним, а потом обо всем и рассказать. Но так она ничего и не решила, сколько не старалась. Она тут же сообщила о том, что приключилось, пока он странствовал.

Славен не улыбнулся даже, будто у одной из служанок, а не у княгини родился сын.

— Неужто он так собой владеет. Или ему все равно? — думала Анфиса.

— Они все там так радуются, — снова стала говорить она, но князь перебил ее.

— Я спешил к тебе, даже у брата задерживаться не стал, а ты хочешь поскорее меня отправить прочь? Это не твой сын, значит и не мой тоже, — отрезал князь, словно они говорили о ком-то чужом и далеком.

Теперь русалка видела, что это не притворство, хотела закричать о том, что он еще об этом пожалеет, но видя, что он и так на нее сердит, сдержалась, и решила больше этого не касаться. Да и радовало ее и грело, то что он только о ней и думает.

Князь пробыл у озера дольше обычного. Марфа знала, что дружина вернулась, не было только самого Славена. Она не сомневалась, хотя они все молчали, что он свернул к тому самому озеру.

Она не хотела об этом думать, но и сыном его не удержать, тут верховодит мертвая девица и всем заправляет она одна.

Так тяжко стало у княгини на душе, что она прорыдала всю ночь, остановилась только когда громко заплакал ребенок. И снова она стала думать о сыне и наследнике. Он принадлежал только ей одной, и стал ее радостью.

№№№№№

Пришлось русалке напомнить, что Царь Морской им говорил, будто главный чародей на земле родился, многое ему будет подвластно в этом мире.

— Да, Перун что-то снова задумал, — все это неспроста, — говорил Славен.

— Будь осторожен, не отдавай им ребенка, а они уж найдут как у тебя его отнять.

Славен видел, что Анфиса чего-то ему не рассказывает, чтобы пощадить его и не лишать заранее покоя. Но он не сможет относиться слишком спокойно к этому парню. Даже если он оставит ему все земли в наследство, но любовь и тепло он отдать не сможет, потому что нет их в душе.

И по тому, как долго он оставался на берегу, она поняла, что он совсем не любит этого парня и его мать. Ее слова предостережения — звук пустой

А между тем ребенок громко, почти яростно кричал, возвещая о своем появлении на свет. И все должно было происходить по-другому.

Слушая его крик, Марфа вспомнила слова ведьмы, которая была в то время с ней.

— Я никогда не видела таких детей, это божественный отпрыск, но какая странная у него будет судьба.

Княгиня хотела спросить о том, что же в судьбе его такого неожиданного, но та так взглянула на нее, что оставалось лишь замолчать и ждать того часа, когда тайное станет явным.

— Не будет он тебе принадлежать, — только и отвечала ведьма, — да и никто в этом мире не сможет с ним сладить, и не старайтесь. Но красавец, каких прежде не бывало и потом не будет. Сколько всего и доброго и скверного он сотворит, трудно сказать, сколько душ он погубит.

Ведьма, словно испугавшись своих слов, тут же замолчала, а княгиня, запомнив каждое слово, боялась даже думать, что услышала в ту ночь.

Но она была свободна от бремени, почти счастлива и весела. Она гордилась тем, что родила чудного ребенка, ему вся ее любовь и достанется…

№№№№№№№№

Славен появился во дворце только на рассвете. Он спокойно отвечал, что только что вернулся.

— Я знаю все, даже больше, — как — то неопределенно бросил он, — у нас есть наследник, вот и ладно, отдыхай.

В холодности было что-то зловещее. Он даже не приблизился к ее ложу, не высказал радости, едва взглянул на младенца в руках у служанки.

Было горько и обидно. Но Марфа уже привыкла к такому отношению, и не роптала.

— Он все-таки пришел, — говорила она, словно это было высшим даром для нее. Но младенец вроде был не согласен с такой покорностью, он снова яростно заревел. И она сама подошла к люльке, чтобы на него взглянуть.

Он возмущался тому, что видел и слышал, хотя сама княгиня не поверила быв то, что такое может быть.

— Он даже не взглянул на ребенка, на сына, — говорила она Дубыне, как только тот повернулся к ней.

Воевода ничего не ответил.

№№№№№№№№

Но жизнь текла своим чередом, и дарила им одно чудо за другим. Как потом напишут сочинители былин, он рос не по дням, а по часам, и на глазах у изумленных слуг и княгини превращался в отрока.

Уж если кто не дивился этому, так Змей, все время по ночам, обернувшись на всякий случай Дубыней, он навещал своего сына. Он тихо, незаметно для всех стал учить мальчика всем премудростям. Они стали неразлучными. А проснувшимся утром Дубыне и Марфе оставалось только дивиться, когда они видели то одно чудо, то другое.

Дубыня, пробудившись однажды ночью, прошел в детскую, ему показалось, что там кто-то разговаривает.

Тихо заглянул туда. Как же он был изумлен, когда узрел там себя. Уж перепутать не мог. Но тогда никому и ничего он не сказал, да и как скажешь такое?

Многие гости, даже сам Скиф приезжал, чтобы взглянуть на Волхва. Он был поражен не меньше других, хотя не верил, что его могло что-то в этом мире удивить.

Глава 4 Прогулка в лесу

Князь Славен в последнее время все больше любил охоту. Убивать зверей, носиться за птицами в чистом поле, встречаться с чудесами, любоваться природой — это самое лучшее, что было в его реальности.

Нравилось ему и встречать красавиц на пути, то ли берегини это были и русалки, то ли просто девицы — все казалось лучше, чем с женой и сыном в замке томиться.

И норовил он вместе с дружинниками все дальше и дальше отправиться.

В Славенске оставался Дубыня. Который решал все повседневные дела, который уже и не воеводою, а почти князем считался. Та власть, которую он боялся потерять когда-то, которой его Соловей чуть не лишил, по-прежнему оставалась в его руках. Ему хватило мудрости не прыгнуть выше головы, удержать-то, что ему было даровано.

Странные дела творились в Славенске. Он и прежде славился своей дикой гордыней, самовольством, непокорностью, будто чуяли они, что навсегда он таким останется.

А впрочем, ни о чем люди не думали, они просто жили, как им хотелось, как считали лучше.

№№№№№№№№№

В тот день Славен снова был на охоте, все его радовало, все ему по нраву было. Леший к этому руку свою приложил, чтобы князю угодить.

Он хвалился перед другими Лешими, что князь особенно любит бывать у него, и хотя сам Славен был у богов на дурном счету, но для духов это было симпатично.

Боги от них далеки, почти никогда не появляются, а князь, дерзнувший с ними спорить — близко.

Вот потому на этот раз Леший и посоветовал ему домой возвращаться.

— Нет, не хочу, — отвечал ему Славен, — не мил мне сын от нелюбимой жены, не стану я там много времени проводить.

Впервые он произнес вслух то, о чем только сам смутно догадывался. Но все догадки были подтверждены в тот миг. Он не заботился о том, что эти слова будут известны Перуну.

Перун следил за князем и слышал все, что было сказано, тут же сверкнули молнии, так, что даже Леший зажмурился. Огромные деревья раскачивались

вокруг, одно из них упало прямо перед княжьим конем. Он отшатнулся, кажется земля задрожала.

— Проклятие, Громовержец, да оставишь ли ты меня когда или нет, — взревел от ярости Славен, — что у тебя нет иных забот, только со мной тягаться. Видно я слишком много для тебя значу.

Он в ярости захохотал от слов, произнесенных вслух. Перуну стало не по себе.

Леший был уверен, что весь его лес под землю или под воду уйдет. Но произошло обратное. Буря утихла.

Громовержец отступил, не ему было с изгоем князем спорить. И духи будут твердить о том, что десяток лет он с сыном Морены сражается и не может его победить.

Яростная страсть спасла на время Славена от преследования, как никакие мольбы и жертвы не смогли бы уберечь. Но это была только передышка.

Волхв же рос не по дням, а по чесам. Змей отец его многому обучил, пока князь пытался от него отдалиться.

Это ему лучше и лучше удавалось с каждым днем.

№№№№№№№№

В те дни на град их все-таки обрушился ливень. Шел он несколько дней, грозя потопить жилища людей, погубить весь грядущий урожай, и заставить их умереть от голода.

Кто тихо, а кто и громко твердил о том, что во всем виноват князь.

Тогда мальчик вышел в чистое поле, чтобы попробовать его остановить. И хотя он не ведал, как это сделать, но Змей столько времени внушал ему, как творятся подобные хитрости и что равного ему в чародействе нет, что он невольно решил попробовать. И чудо произошло, после того, как были произнесены слова заклятия, ливень перестал в один миг.

А потом и радуга возникла на небесах, да такая яркая и красивая, что и слепой бы смог ее узреть.

Волхв заметил, как со всех сторон по грязи к нему шли люди, они страшно устали от дурной погоды, и теперь только и могли радоваться тому, что все наконец завершилось.

Никто не сомневался в том, что спас их юный чародей.

Откуда-то появилась рядом с ним и Марфа вместе с Дубыней, как они могли пропустить такое зрелище.

Она была счастлива невероятно.

И только Морена совсем рядом твердила:

— Да что они делают, они ведь испортят парня. Старик никогда от подлости своей не откажется, а потом мне и останется только все расхлебывать. И что они со Змеем творят, ума не приложу.

Она знала, как горько и тяжко будет потом ее внуку, когда все окажется не так красиво и складно, как теперь.

И чему радуется эта безголовая девица, словно самого Сварога она породила, а не обычного чародея.

Марфа была только слепой и глухой матерью, какой с нее спрос. А мудростью наделены богини, да и то не всегда, вот хотя бы Жива.

Морена знала, что скоро она столкнется со своей главной соперницей, тогда и будет видно, кто и чего стоит. Но пока ей нужно было о сыновьях и в руках позаботиться.

Когда Волхв начал свой путь на земле, ей некогда было думать о других.

№№№№№№№№№

Дождь с того дня перестал. Дубыня радовался вместе со всеми. Но когда он рассказал князю о происшествии, на душе у него было беспокойно. Он никак не мог понять, почему так переживает.

— Что тебя беспокоит? — спросил его князь.

— Кому боги много дают, с того много и спросят, заговорил богатырь, решив не хитрить больше.

— Это не так страшно, — отрезал Славен.

Ему вовсе не хотелось говорить о таких мелочах.

Славен был равнодушен к судьбе парня, словно знал, что он не его сын и наследник, но разве можно было с ним так поступать?

— Оставь его в покое, он у вас уже богом сделался, а ведь ничего еще толком не может., — остановил его Славен, сколько же можно было о том говорить.

— Но он растет и матереет больно быстро, не чувствует никакой опасности, которая так хорошо видна.

Но Славен уже ушел. Князь не скрывал своей ярости..

Дождь прекратился, эка невидаль, словно бы он не прекратился раньше или позднее. И радуга не в первый раз в небесах появляется, а этот решил из мальчишки чудесника сделать. И ладно княгиня, какой с нее спрос, ей и любить больше некого, но старый воин, да как он может.

Так постепенно князь Славен убедил себя, что просто много шуму из ничего сотворил его воевода.

Глава 5 Чудеса продолжаются

В тот вечер князь рассказывал русалке, о происшествии, о том, как с мальчишкой даже Дубыня носится, и усмехнулся.

— Но они правы в том, во что ты верить не хочешь, — тихо произнесла русалка, зная, что он на нее рассердится. Но все равно она должна была сказать ему это.

— Вот значит как, и тебя этот чертов парень убедил в своем божественном происхождении, и в том, что вся природа остается в его власти.

— Сам парень тут не при чем, разве ты не знаешь, что он в руках Перуна и его Змея, а они сделают из него то, что захотят, если ты не веришь в это, то оно все равно никуда не денется. Не сердись. Ты знаешь, как я тебя люблю, разве я когда — то лгала тебе, была против тебя? Но будь осторожен, в этом ребенке столько бед таится, что остается диву даваться, а ты остаешься таким беспечным, словно тебя это не коснется.

Но Славен уже бросился в озеро и поплыл дальше. Русалка когда-то взяла с него слово, что он не станет к ней приближаться в воде, указала на ту границу, за которую он заплывать не должен. Она все еще боялась собственного хвоста, из-за которого ее возлюбленный мог ее презирать. Но видя, как он сильно плывет, она невольно залюбовалась им, и чуть сама не поплыла к нему, нарушая собственный запрет. Только страх перед разоблачением заставил ее остаться на том же месте.

Но на протяжении стольких лет и стольких бед князь доказывал ей свою верность, что страх стал отступать, она его потеряла где-то и осталась вольной и свободной.

Она была с ним счастлива, кажется и он тоже улыбался ласково, хотя на сына Морены это не было похоже.

№№№№№

Змей вместо игрушек принес Волхву латы и маленькое оружие, которое в кузне для него мастер специально выковал. Волхв забавлялся, постигая вместе с колдовством и науку сражаться. Ведь и на коне с булавой или мечом в руках ему не должно быть равных. Колдовство хорошо, но не всегда к нему прибегать следует. Он это очень хорошо усвоил, пока обучал княжича разным хитростям.

Хотя Марфа, узрев эту игрушку, распорядилась, чтобы все убрали да спрятали, но парень такой рев поднял, что слуги верные все вернули назад.

Больше никто не вмешивался в его обучение. Ведь руководил им кто-то неведомый, напрасный труд — попытаться помешать ему в этом деле.

Змей, когда парень обучился главному, напоследок готовил для него трудное заклятие. Он должен был зверем лесным по всем чащам рыскать, рыбой-щукой в море плыть, орлом могучим в небеса воспарить, чтобы все стихии были ему подвластны.

Только после этого мог змей немного успокоиться, уверился, что теперь все у него ладно да складно будет. А пока еще много чего сделать надо было, многому научиться.

Но это происходило вечерами, когда богатырь и мать его отправлялись спать.

А днем сама Марфа с великой радостью проводила с ним все время. Хотя княгиня мало что понимала во всех премудростях. Но видя, какие чудеса происходят во все верила с радостью.

Грустно было ей только когда Волхв спрашивал ее об отце. Она не хотела ему лгать, но не ведала, что ему ответить. Почему часто он уходил на целые дни, где пропадал князь Славен, когда его дружинники возвращались с охоты, почему он не замечает матери, словно она одна из служанок, да и на него почти не смотрит.

Он ничего не ведал об отцовской любви и тайной жизни и постоянно чувствовал, что ему не хватает чего-то важного и значительного.

Но это происходило вечерами, когда богатырь и его мать отправлялись спать, а днем они с великой радостью проводили вместе свое время.

И хотя княгиня мало что понимала во всех колдовских премудростях, но видя, какие чудеса он творит, верила в то, что сила его будет не только во владении оружием.

Грустила княгиня только когда Волхв спрашивал об отце. А интересовался он отцом своим все чаще и чаще. Она не хотела его обманывать, но не знала, что же ему ответить на все его расспросы.

— Почему князь так часто уходи на целые дни, где пропадает, когда его дружинники возвращаются с охоты, почему он не замечает ни матери ни его самого.

Отрок ничего не ведал об отцовской любви к русалке, но постоянно чувствовал, что у того где-то есть другой мир и другая жизнь. Однажды мальчик прямо спросил:

— Скажи, матушка, а не Дубыня мой отец, он всегда с нами, так добр и заботлив.

Странно побледнела Марфа, тогда она и решила, что стоит ему рассказать обо всем, о чем тот пока не догадался.

— Он любит другую, всегда ее любил и будет любить, и нам ничего с этим не поделать, сынок.

— Но почему тогда он не женился, и взял тебя, а не ее в жены?

— Он не мог жениться на ней, она погибла давно, еще до нашей свадьбы, а он никак не может ее забыть. В самом начале и он и Дубыня сказали мне о том. Вот он и ходит на то озеро, где она навсегда осталась. Холодная и мертвая ему дороже и меня и наследника, что тут сделать. Но не сердись на него, он подарил тебе жизнь, а мне все это, что у нас теперь есть, я не хочу оставаться в лачуге, в которой жила до того, когда стала княгиней, Дубыня это понимает, пойми и ты, дорогой.

— Но почему ты не потребуешь большего? — удивился Вольга

— Я была молода и не так умна тогда, и никто не научил меня, как бороться с ней, а теперь уж поздно видно.

— Нет, — яростно произнес сын, — ты слишком добра и безропотна, а с ним надо по-другому. А мне мало того, что я княжеский сын, он не должен быть к нам равнодушен или жесток. Ты напрасно защищаешь его, матушка.

— Нет, сынок, чтобы ты не говорил, я всегда буду его защищать, я рада тому, что стала княгиней и получила тебя в дар.

Но разве так будет всегда, не пожалеет ли она обо всем, что с ней случилось и не случилось? Ей захочется любви и заботы, потому что нельзя быть такой одинокой и неприкаянной. Если это ясно даже для него, то почему же она так противиться.

Дубыня и слуги рассказывали ей про Варвару, и хотя та погибла в своей неистовой борьбе, но разве такая жизнь лучше?

В один из дней, когда Волхв снова завел тот же разговор, она испугалась, услышав, как он гордо заявил, что обойдется без отца, если тот не хочет его знать, но потом он о том пожалеет.

— Не говори так, сынок, — попросила она.

Но она знала, что Волхв ее не послушает. Он слишком упрям и непримирим, когда видит, что все так повернулось.

Тогда ей становилось страшно за князя и за сына, казалось, что их ждала большая беда.

Глава 6 Ведьма

Старуха все еще была жива. Она не вмешивалась, когда Марена разделалась с ее внучкой. Но теперь она решила взглянуть на парня и предупредить его о том, что в его положении много и хорошего и дурного с ним еще случится. Он должен быть готов ко всему.

Она выбралась из своей хижины вечером, зная, что Змей нынче должен с ним встретиться, и совсем скоро передаст ему такие знания, о которых еще века будут слагать легенды и предания.

Теперь она стояла за кустами и поджидала его появления. Змей оглянулся, почувствовал, что старуха все-таки появилась и окликнула его.

— Долго ты еще собралась укрываться? Если хочешь смотреть на него — смотри.

Волхв невольно оглянулся. Она тут же вышла, худая и высокая, в последние годы уже почти не видевшая людей

— Так значит вот ты какой, — задумчиво говорила старуха, — может у тебя что и получится, как знать, что-то только больно молод.

Волхв не испугался ее, хотя вид у нее был зловещим.

— Чем не мила тебе моя молодость? — с вызовом спросил он, понимая, что старуха появилась тут не просто так.

— Боюсь, что не увижу, как ты отцу своему постылому отомстишь.

И хотя мальчишка не любил своего отца, но слова старухи его насторожили;

— А почто ты мести жаждешь, что такое он сотворил?

— Он всем что-то сотворил, из-за него внучка, кровинушка моя столько терпела, лютой смертью погибла, бедняжка.

— Отец мой не лучший из живых, — отвечал он старухе, но не верю, что он девиц убить мог. — он сам не убивал, еще бы, да только из-за него она померла и все беды на земле из-за него творятся.

И тогда впервые Волхв задумался о той страшной тайне, которая окружала его с детства. Он думал о русалке — о ней рассказывала матушка, еще о какой-то девице — за нее старуха хотела мстить.

— Но зачем тебе так долго ждать? — усмехнулся он с жесткой усмешкой, обернувшись к ней, — ведь ты и сама немало можешь. Вот и мстила бы. И снова она усмехнулась бы беззубым ртом.

— Нет, милок, мой Перун тебя для мести сотворил, да и не что мои силы в сравнении с твоими. Нет, мстить ты должен, я только посмотрю, как он потом припомнит все свои грехи, когда в муках корчиться начнет.

Весь тот вечер Волхв был несговорчив и зол. После встречи со старухой он уверился, что все не так просто ему дано, он =только оружие в глазах бога, еще каких-то сил, о которых он ничего не ведает. Даже эта старуха видит, что он должен за всех отомстить.

Но ему не хотелось этого делать. Вот он и гадал — отказаться или совершить все, что требовалось.

Но если он получит знания, то за них потом расплачиваться придется. Он не знал, насколько сильны те боги, не ведал их замыслов и чего они от него потребовать могут даже не ведал. Он чувствовал себя игрушкой в их руках, это его страшно бесило.

Хотелось потребовать от Змея, чтобы он все рассказал, но взглянув на него, мальчик понял, что Змей ничего ему не скажет. Ему придется оставаться в неведении и дальше. Он должен пощадить человека, из-за которого так страдала его матушка. И в гордыне своей князь по-прежнему не обращал на него внимания.

Волхов решил, что у него еще есть время обо всем подумать, потом только решить, а пока надо взять то, что они дают.

Волхв уходил от ответа, ведь знать ему хотелось еще больше.__

Конец ознакомительного фрагмента.