Бандит по соседству

Любовь Попова

— Зачем пришла? — Ты знаешь. Мне деньги нужны. — Я не плачу за то, что уже имел. Хочу развернуться, уйти, потому что по его взгляду ясно — ему плевать. — Стоять! Сюда подошла и на колени… — Ты же уже имел меня! — Заткнись и раздевайся. Посмотрим, чему я тебя научил. *** Он совсем не годится на роль мужа. Опасный. Красивый. Циничный. Именно такие мужчины портят юных, невинных девочек. Именно такие, как он, рушат семьи, соблазняя женщин. Так говорит мне мама. Я понимаю это сама. Но он словно специально снова и снова появляется в поле моего зрения. Поддерживает. Помогает. Дает советы. С каждым днем все больше подчиняет. Но я обещала маме, что буду держаться от него подальше. И я буду… Постараюсь. Ведь я прекрасно знаю, что он разрушит все мои планы.

Глава 8.

Лиза

Я пытаюсь оторвать челюсть с пола, но у меня плохо выходит. Я словно динозавра увидела. Не-ет, я, конечно, знала, что Миланика Петровна любить водить мужиков домой, но мне почему-то казалось, что Крис преувеличивает. Теперь мне неудобно вдвойне. Потому что я напросилась в гости, чтобы хоть немного отдохнуть от мамы, которая, возможно, будет без слов хвастаться победой на любовном фронте. В итоге я хотела сбежать от одного, но по факту вернулась к тому же. Мысль, что сейчас мать моей подруги будет трахать мой возможный любовник, просто невыносима! Каламбур какой-то.

— Кристина, почему ты еще не одета?

— Ну, я же не знала, что тебе так не терпится потрахаться, что ты вернешься за сорок минут. Ты сказала, час.

Миланика Петровна неловко смеется, а потом идет на дочь, а та отступает в свою спальню. Она мне даже не сказала поторопиться, мы уже и чай успели попить. Планировали в клуб, но не спешили, а теперь, наверное, надо.

Как же неудобно-то! Как голая перед ним стою, хотя на мне все то же платье, колготки. Я иду в его сторону, потому что рядом с ним шкаф, где мое пальто.

Без шпилек рядом с ним даже как-то неудобно. Я ему совсем по плечо.

— Ты, получается, не пошла домой? — его голос, как неожиданные брызги дождя. Сначала бодрят, а потом обжигают. Я еще не дотянулась до пальто, только руку подняла, теперь она дрожит.

Глаза в глаза. Мои распахнутые, его с прищуром. И молчание, такое тягучее в тишине коридора на фоне криков за дверью.

— Не хотела видеть маму со следами твоих губ.

— Я не целовал твою маму.

— Зато будешь целовать маму моей подруги. Как так вообще получилось? — наверное, этот простой вопрос дал мне в себя прийти, не трястись рядом с ним, а наоборот, включить непрошибаемость. Если еще три часа назад у меня были мысли, что наши уроки могут выйти далеко за рамки приличий, то теперь я даже уроков не хочу.

— Ну, квартиру в вашем доме посоветовала мне именно Мила. А она о ней узнала от твоей подруги. Так?

— Угу, — тоже мне совпадение. — Только я не говорила, что эту квартиру продают.

— Но ты же наверняка сказала, что ее жители мешают всему подъезду.

Блин.

— Ясно. Ладно, — достаю-таки пальто, но он у меня-таки его отбирает и растягивает в руках. Я закатываю глаза. — Джентльмен. Кобель. Учитель. Прямо, на все руки мастер.

Он помогает мне одеться. Резко разворачивает, сам застегивает пальто, а мне реветь хочется. Блин, ну, чего он свалился на мою голову?

Не могу на него смотреть, приходится пялиться на черный замочек курки, в которую он меня недавно заворачивал. Грел. А теперь будет греть маму Кристины. Такие ему женщины нравятся, да? Доступные?

— Ну, хватит! — отбираю последнюю пуговицу и демонстративно застегиваю сама. — Раздевайтесь. Вам сегодня предстоит жаркая ночь.

— Смешная ты, Лиззка. Еще не было ничего, а ты уже права качаешь.

— Ничего я не качаю, — возмущаюсь я, сажусь, чтобы надеть батальоны. — Просто желаю вам удачи.

— Удачи? Я собрался потрахаться, к чему мне удача?

— Ну, знаете, в вашем возрасте всякое бывает. А вдруг не встанет?

Хочу двинуть к двери, но он меня удерживает, к себе поворачивает.

— А тебе бы очень хотелось, чтобы у меня вставал только на тебя?

Он прижимается так близко, так давит внизу живота чем-то большим и твердым, что у меня горло перехватывает, и я, как рыба, воздух ловлю ртом. Хочу отвернуться, но он не дает. Поднимает руку и за подбородок держит.

Ну, где там Кристина? Сколько можно лаяться?

— Отвечай.

— Ничего я не хочу. Я вообще замуж, может, скоро выйду, и работоспособность вашего полового органа последнее, что должно меня интересовать.

— Точно, — теперь он меня чуть толкает. — Замуж. За Мишеньку. Кстати, где он? Почему ты не с ним на свидании?

— Он занят. Мы встретимся завтра.

— Ну, понятно. Трахает какую-то телку.

— Не все же такие, как вы!

— Все, малыш. Мужики либо трахают телок, если им позволяет внешность и деньги, или мечтают трахать. А есть те, кто женятся на тех, кого хотят трахать. Вот это твой вариант.

— Да пошли вы.

— Повторяешься, — слышу уже за дверью, хлопая ею. Спускаюсь на первый этаж, обнимая себя за плечи. Зря я поехала. Зря напросилась.

Может, домой махнуть?

Но не успеваю сформировать мысль или заказать такси. Взбешенный дьяволенок по имени Кристина уже спустилась ко мне и возмущенно сопела рядом. Мы с ней так давно вместе, что нам не требуется даже говорить. Молчание с ней тоже прекрасно. Пока я занималась гимнастикой, она училась, не покладая рук, и боролась с жестокостью подростков. Я пыталась привить в ней интерес к тренировкам, но она отказалась. Сказала, что в таком виде она видит к себе истинное отношение, видит людей насквозь.

— Ну, и где это такси?

— Вон оно! — указывает она рукой, и мы бежим в сторону синей машины. Прыгаем на заднее, но не успеваем отъехать, как открывается передняя дверь. В машину садится Матвей, и моя челюсть, кажется, никогда не поднимется с пола.

— Что, все-таки, барахлит приборчик? — не могу сдержаться я.

— А вы ничего не попутали?

— Ничего. Мой приборчик в порядке, но тебя должен волновать приборчик твоего Миши. Так что едем к нему.

— Какому Миши? — повернулась ко мне Крис, а я поджала губы. Она его терпеть не может, и я ей еще не говорила. — Только не говори, что ты решила его сделать жертвой планов твоей матери.

— Давай мы это потом обсудим.

— Вот ты коза, и даже не сказала мне!

— Ты готовилась к своему конкурсу. Было не до того. Мы вообще-то в клуб, потанцевать хотели. В клубе.

— Ну, а где, по-твоему, проводит время охреневший мажор в такое время? Тоже в клубе.

— А вы, прямо, в курсе. Отголоски прошлого?

— В моей жизни ничего не поменялось. Кроме того, что теперь я провожу время в клубе не как гость, а как хозяин.

Наверное, он сказал это с какой-то целью. Ясно же, чтобы впечатлить. Наверное, у такого мужчины много денег, и для него лечение сестры — это как поездка на такси. Раз плюнуть. Только вот я не попрошу у него ни копейки. Так что пусть хвастается, сколько хочет.

— Просто скажите мне, что вы задумали?

— Да, почему с матерью не остались? Я что, зря спешила?

— Все с твоей матерью будет хорошо, я ей куплю вибратор, чтобы не страдала.

Крис прыскает со смеху, а я бью этого истукана в плечо и снова спрашиваю.

— Что вы задумали?

— Хочу дать тебе первый урок, чтобы мечта твоя о замужестве стала ближе.

— Не терпится отдать меня другому? — не могу не спросить, хотя и зря. Но он поворачивается, сморит на меня зло, напряженно.

— Именно так. Не терпится.