Синцэри

Любовь Мятиш

Девушка попадает в необычный мир. Приобретает необыкновенную внешность и магические способности.К чему приведут эти изменения в её жизни, какие произойдут события – все это вы узнаете, прочитав книгу. Желаю вам хорошего, уютного чтения.

Глава 7 Терпенье

В тот же день после наших страстных поцелуев я изнемогал от желания. Я уже чувствовал, что Цветана готова к доккингу, у нее уже началась эстериус. Нужно было еще немного потерпеть, чтобы не причинить боли. Я знал, что моё терпение вознаградится яркой сексуальной жизнью на все наши совместные годы. Инициализация у Цветаны почему-то отличалась от других видов женских душ, телепортированных на Синцэри. В ней всего было много. Она была человек, но в то же время все повадки кошки, обезьяны и белки были в ней, как во мне. То есть она стала даже более синцэрианкой, чем остальные женщины.

После холодного душа я чувствовал себя легче, но внутри все скручивалось в пружинку. Ожидание долгожданной разрядки нарастало и готово было вылиться мощным взрывом.

— Душа моя, я отлучусь до вечера, ты могла бы помочь мне?

— А что нужно сделать?

— Нужно перебрать вот эти крупы. Вот тебе два туеска. В один складывай вот эти желтые зерна — эта крупа по вкусу, как ваша гречка, а вот эти красные убирай в другой туесок. Это крупа, как ваш амарант, но у нас она слабо ядовитая. Её обязательно нужно отделить от гречки.

— Хорошо.

Я наклонился, легко коснулся губами волос Цветаны и сбежал. Сбежал от нее. В буквальном смысле. Я, наверное, целый час прыгал по соседним деревьям, пока мои мышцы не заныли приятной истомой. Тогда я сел на ветку выше входа в наш дом и стал размышлять.

«Цветана уже больше месяца на Синцэри. Почему у нее так долго идет процесс и не начинается течка. Ведь вначале всё было очень стремительно. Может дело как раз в этом я не дал ей пробыть на её планете положенный час до телепорта. Да, скорее всего так, — я улыбнулся своим мыслям, — после доккинга Цветана поймет, что я её обманул с крупами, я чувствую мне придется побегать от моей злючки. Как же забавно она сегодня разозлилась на меня.»

Мои воспоминания о разозленной и одновременно возбужденной женщине снова вздыбили мой мэмбрум. В паху так сильно заныло, что я скрипнул зубами.

«Как же я хочу тебя, моя душа. Как ты вкусно пахнешь, как приятно мурчишь. Мурчание сладким эхом передается моему телу. А сегодня наше мурчание перешло в унисон. Наверное, живущие в соседних деревьях синцэриане, заслушались, так сладка была твоя песня. Как потом, когда придет осознание, среагирует Цветана на то, что нашу песню слышат всё синцэриане?»

Я снова запрыгал с ветки на ветку, чтобы сбросить напряжение, я совсем не мог думать о Цветане, сразу возбуждался. Я просто с ума сходил от желания. Стоило только перед мысленным взором мелькнуть её ушку или губам, или любому изгибу её тела, мой мэмбрум сразу становился очень напряженным.

«Как мне выдержать оставшееся время? На сколько еще хватит моего терпенья? — я тяжело вздохнул, а потом мысли снова вернулись к нашим поцелуям. — Особенно тяжело мне было сдерживать себя сегодня. Но и в озере я был на грани. А как хороша она была в воде. Только в нижнем белье, которое носят женщины с Земли, Цветана возбуждала меня еще сильнее. Так и хотелось забраться пальцами под эти маленькие кусочки ткани.»

Мой мэмбрум затвердел и налился свинцовой тяжестью. Я начал прерывисто дышать, я будто задыхался.

«Что же мне сделать, чтобы успокоится? Как не думать о женщине? На сколько еще хватит моего терпенья?»

В это время я услышал, как Цветана вскрикнула. Я стрелой прыгнул на ветку к входу в дом. Уже приготовился открыть дверь, как услышал злобное шипенье и любимое ругательство моей души.

— Чёрт, чёрт, чёрт! Все мои труды напрасны! Кто придумал эти туески?

Я метнулся на соседнюю ветку, а потом скрылся в листве. Я не знал, смеяться мне или уже бояться. Но губы сами раздвигались в улыбке.

Я не знал, чем отвлечь Цветану и вспомнил сказку с её планеты. В этой сказке мачеха заставляла девочку перебирать крупу, а, чтобы работы хватило на дольше, она специально смешивала её. Я тоже специально смешал сегодня крупы. Еще в туеске проделал дырку. Скорее всего сейчас Цветана решила переставить туесок и просыпала перебранную крупу.

«Ох, предчувствую я, что просто так мне это с рук не сойдёт, — мне хотелось смеяться и я боялся, что рассерженная Цветана, может превратиться в дикую кошку, — как же мне теперь загладить свою выдумку?»

В это время в доме что-то упало. Я вновь перепрыгнул к входу и теперь уже не останавливаясь впрыгнул в дом. Передо мной разъяренной кошкой стояла Цветана.

— Что случилось, душа моя? — я постарался придать своему лицу непонимающий вид.

— Чортан, я не смогла тебе помочь. Я все рассыпала.

Цветана сморщила обиженно свой прелестный носик. Было такое чувство, что она сейчас заплачет.

— Не расстраивайся. Хочешь, я сейчас быстро схожу в ресторан и принесу нам на ужин что-нибудь мясное?

— Хочу, очень хочу. А что делать с этой крупой?

Она указала на рассыпанные зерна на столе и под столом.

— Ничего не делай, пойди лучше прими душ, а я скоро вернусь.

Она ушла в душ, а я шепнул дереву, чтобы он убрал зерна и помчался за мясным угощением.

Я вернулся быстрее, чем Цветана вышла из душа, поставил на столик принесенную еду и еще быстро сбегал за напитком из цветов миллефолиума и леонуруса. Он обладал успокаивающим и расслабляющим свойством, был слабоалкогольным напитком.

— Как вкусно пахнет, я сейчас съела бы целого быка.

Цветана быстрым шагом подошла к столику, опустилась в кресло, потянулась к тарелке и замерла с протянутой рукой.

— Что это?

— Это наше самое вкусное блюдо. Это жареный лепус.

— А что это за животное? Лепус?

— Цветана, лепус это заяц на языке вашей планеты.

— Заяц? Выглядит как крыса.

— Они просто у нас меньше размером. Попробуй, тебе понравится.

Я сам отломил ножку лепуса, протянул Цветане.

— А это наш самый вкусный напиток, он приготовлен из цветов миллефолиума или по-вашему тысячелистника и леонуруса-пустырника. Его нужно пить понемногу, маленькими глотками в течении часа.

— У нас из пустырника делают лекарство.

— Давай будем пить напиток, как пьют у вас в клубе, чокнемся — я протянул бокал к бокалу Цветаны, она стукнула в ответ и пригубила.

— Хм, неожиданно приятный напиток, мне нравится.

Цветана кивнула своим мыслям и неожиданно выпила все содержимое бокала большими глотками. Я испуганно замер, глядя на нее, а она выпила, взяла поданную мной ножку, вначале откусила маленький кусочек, распробовала и с удовольствием начала обгладывать. Мои мысли вернулись к доккингу, снова заныл мой мэмбрум. Я не мог есть и пить, только наблюдал с каким удовольствием моя женщина поглощает мясо лепуса.

«Терпенье, нужно потерпеть», — уговаривал я себя.