Трудные шесть. Истории о людях, войне и тихих подвигах

Любовь Люша-Райт

В 1941 году в каждый дом, в каждый уголок нашей необъятной Родины заколотила костлявой рукой война. Она привела с собой разруху, голод, страх. Но люди не сдавались, выживали, несмотря ни на что. И дети — девочки с косичками и мальчики с веснушками — ребята твоего возраста, детсадовцы и школьники, становились героями. В моей книге истории, основанные на реальных событиях, собранные мной по крупицам, о людях и войне, о солдатах, дошедших до Берлина, о детях, эвакуации, тихих подвигах.

Бутылочка молока

Тонкие ручки, огромные серо-голубые глаза, две косички обрезали. Вдруг вши? Мама в длинной пёстрой юбке посреди поля — копаем картошку. Вокруг жужжат шмели, дребезжит и пылит на дороге грузовик. Сестрёнка Боня захныкала, тоже, видно, очень хочет есть. Жара, пот катится. Вытираю его косынкой.

— Маааааам, смотри, самолёт летит. Вооооон там. Дядя лётчик! — скачу, размахиваю косынкой.

— Мирка, не ори, бегииииии!

Огромные по́лы маминой юбки развиваются, она путается в них, прижимает Боню к груди, тянет меня за руку. Бежим. Оглушительный рёв мотора и сестры стоит в ушах. Я лежу, очень душно, а сверху мама навалилась, давит нас с Боней всем телом, прижимает к земле в неглубокой канаве.

Война пришла. Эвакуация. Едем долго и далеко, в душной теплушке, потом на грузовике. Всё время очень хочется есть.

Приютила нас чеченка — добрая, тихая женщина. Но еды нет. Все её сыновья и муж ушли на фронт. Получаем по карточкам молоко для сестры, ей годик, и несколько кусочков хлеба для нас.

Бреду нога за ногу с молочной кухни. Там по четвергам дают для Бони целых две бутылочки. Они так красиво звякают в авоське. Вдруг на углу грязный, ободранный, громко мяучит, машет хвостом — котёнок.

— Иди сюда, кыс-кыс-кыс, дай поглаааажу! Есть хочешь? Ну, на, попей молочка.

Неподалёку, прямо у кирпичной стены валяется битая пиала! Подбираю её. Открываю бутылочку и наливаю туда молочка. Пьем с котёнком вместе.

— Кааак вкусно! А тебе? Жди меня, попозже прибегу к тебе поиграть, а сейчас мне домой пора.

***

— Ма-маааааа, есть очень хоооооочется. Мне гадкая вареная морковка даже уже снится. Как я о ней мечтаааюююю! Ааааай-яай, бооольно же…

— Мира, ну, ведь ты же уже большая, тебе в феврале пять исполнилось! Чем мне Боню кормить теперь, а? Горе ты моё луковое, — мама прижимает одной рукой меня, другой держит сестру.

Ревём все вместе на разные голоса. Нога чешется, где полотенцем хлестали…