Наёмник

Любовь Безбах

Стране Суровесов грозит нашествие грозного врага. Чтобы остановить захватчиков, шаман вызывает из параллельного мира чудовище. Подчинить своей воле умного и своенравного монстра оказалось делом непростым и сомнительным. И всё же главнокомандующий Суровеса Вобалут и его воины находят с ним общий язык.

Иллюстратор Любовь Безбах

© Любовь Безбах, 2023

© Александр Борисов, 2023

© Любовь Безбах, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-6236-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мраморный алтарь пугал Жожи IV внушительным размером. Толстую плиту окружали статуи богов из тёмно-красного с прожилками порфира. Оставалось гадать, каким образом шаману удалось доставить сюда плоский нёподъемный камень. Перепутанные, как паутина, тросы издавали низкое гудение, слышимое не ухом, но телом. Они то и дело потрескивали, плюясь белыми искрами — было отчего нервничать привыкшему к дворцовой жизни правителю Суровеса.

Жожи IV, пыхтя, обошёл алтарь вокруг, благоразумно держась на почтительном расстоянии. Царское изобилие украшений колыхалось и позвякивало на тучной фигуре; длинный жезл, символ верховной власти, остро посверкивал на вечернем солнце бриллиантовыми вспышками. Охрана из четырёх воинов с мечами и дубинами следовала за правителем. Наверху оврага, по обе стороны, собралось большинство жителей Катуглы и живших в окрестностях города сельчан.

Жожи IV, немало повидавший за свою длинную жизнь, ни с чем не мог сравнить нынешний алтарь. Жуткая конструкция, которая могла родиться только в сумерках сознания Капука, Верховного шамана Суровеса! Правитель с сопением поднялся из мрачного оврага и встал рядом с колдуном, занявшим самое высокое место, откуда плита хорошо просматривалась. Капук сразу уловил нервозность правителя и сдержал усмешку.

— Вы считаете это необходимым? — обратился Жожи IV к шаману, взглядом указав на тросы. — Другого выхода нет?

— Я в этом уверен, о правитель, — ответил Капук, брезгливо обкатав на языке возвеличивающую приставку «о». — Наша армия неспособна сдержать набеги злобных тварей. Ваш сын — отличный полководец, но… Не вы ли просили меня найти решение проблемы? Я нашёл. Никто не упрекнет вас в слабости.

— В слабости меня никто не упрекнёт. Но последствия могут быть ужасными. Особенно для нашего народа.

Последнее Жожи IV добавил, не рассчитывая на отклик в чёрствой душе Капука. Тот не шелохнулся, так и стоял с гордо вскинутой головой, увенчанной короной из перьев. Правителю понадобилась немалая толика самообладания, чтобы выстоять рядом с Капуком, от которого всегда разило скрытой угрозой и немытым телом. Никуда не денешься, без Верховного шамана в уважающем себя королевстве не обойтись, и Суровес — не исключение. Жители обращались к нему по каждому непонятному случаю; Капук всегда давал исчерпывающее объяснение, настолько длинное и мудрое, что простой горожанин или сельчанин не в силах был его истолковать. Однако объяснение уже имелось, а ведь это именно то, что и требовалось. Наслать на недруга болезнь и неприятности, сжить со свету, приворожить, сгубить скот неугодному соседу, пообщаться с умершими или духами — опять же обращались к нему. Лечиться шли уже не к нему, а к знахарям. Врачевание считалось грязной работой, недостойной высокой должности шамана. Покровительство богов обеспечивало шаману Суровеса статус неприкосновенности, убийство Капука влекло проклятие и на убийцу, и на его родных. Если бы не это обстоятельство, Капук был бы мёртв ещё вчера…

Гудение тросов нарастало, между ними всё чаще проскакивали грозовые разряды. Говор в толпе не умолкал, все напряжённо ждали. Жожи IV в волнении тискал древко скипетра и оттого смотрелся несолидно, что не преминул отметить Капук. Сам он тоже нервничал, но предстоящее торжество пересиливало страх. Настал его звездный час! Ещё немного, и он, Капук, воздвигнется до статуса полубога в глазах этих жалких существ, собравшихся здесь. Они всё увидят, запомнят и расскажут остальным. В успехе задуманного мероприятия он не сомневался: секрет обряда, как-никак, получен от богов напрямую.

Звук со дна оврага уже заглушал гул толпы, жители смолкли в суеверном страхе. Челюсти Жожи IV свело от страха, который правитель всё это время тщетно задавливал. «Знать бы наверняка, что задумал старый перечник, — с досадой думал он, украдкой кося глаз на невозмутимого шамана. — Не хотел соглашаться, но сделал это только во имя народа». Внешнее спокойствие Капука некоторым образом успокаивало: создавалось впечатление, что шаман знает, что делает. Гудение меж тем набирало обороты. Толпа суровесов уплотнилась и замолчала. Звук напоминал многократно усиленный шелест дождя, который бьёт по листьям. Ветви кустов и деревьев в овраге и впрямь лихорадочно тряслись. Вибрация проникала в тела и мужества зрителям не прибавляла. Гул перешёл в ураганный вой.

Земля пришла в движение и подобно воде потекла к алтарной плите, закручиваясь в гигантскую воронку. На глазах ужаснувшихся суровесов над плитой с низким свистом затанцевал смерч, втягивая в себя трескучие молнии с тросов. Его извивающееся щупальце шарило по чистому вечернему небу. Щупальце слилось с небесами, погасило синеву, разверзло высоту в чёрный тоннель. Лошади забились на привязи, хрипя и визжа от страха. Простолюдины с воплями попадали ниц; на ногах остались только воины, Жожи IV и Капук. Последний с торжествующим криком, напрочь заглушённым рёвом стихии, вознёс руки в сторону тоннеля. Жожи IV, хоть и напуганный, всё ж поморщился, безошибочно определив театральность жеста. Из пасти тоннеля на зрителей обрушился неведомый доселе звук: надсадный протяжный стон и страшный грохот. Каждый понял: по ту сторону бездны идёт грандиозное сражение — битва титанов, здесь невиданная. Воины рефлекторно взялись за оружие, а лежащие вповалку простолюдины громко завыли. Жожи IV не удержался, пригнул голову, сдерживая рвущийся из горла крик. Глянул на Капука — тот стоял с торжествующе воздетыми руками, глаза безумно пылали. «Сумасшедший», — мелькнула мысль в затопленном страхом мозге правителя.

Натянутая подобно струне воронка тянула в их мир нечто огромное и бесформенное. Зелёно-бурая масса рухнула на алтарь, содрогнулась в корчах и замерла. Смерч мгновенно схлопнулся. Теперь на головы зрителей обрушилась внезапная тишина.

В лежащей толпе суровесов кто-то простонал, затем снова стало тихо. Жожи IV невольно потрогал уши: целые ли? Уши были на месте. Воины держались за мечи. Капук первый пришёл в себя, крикнул хрипло:

— Свершилось! Хвала богам!

— Это и есть чудовище, обещанное вами? — полюбопытствовал Жожи IV. Голос его предательски дрожал от пережитого. — Оно мертво, похоже…

Капук забеспокоился: великан, вызванный им из другого мира, лежал без движения. «Неужели все мои старания напрасны? Неужели провал? Нет, вроде зашевелился, хвала той бездне, которая его породила! Теперь я своего добьюсь. Надо только сбросить с хвоста ненужного зрителя, который не даст закончить ритуал».

— О, правитель, ритуал идёт как по писаному. Основное и самое сложное позади, осталось завершить некоторые формальности. Остались сущие пустяки. Возвращайтесь в Катуглу, вам необходим отдых.

— Мне лучше знать, что я должен. Я буду здесь до конца, — заявил Жожи IV, но уверенности в голосе не прозвучало. Правитель был напуган не меньше своих подданных. Необходимость сохранять величие в любой ситуации отнимало у него все силы, и больше всего на свете ему хотелось вернуться домой. И быть как можно дальше от неведомого чудовища.

— Не утомляйте себя, — холодно ответил шаман. — Вы нужны народу полным сил. Утром обо всём доложу.

— Хорошо, Капук. Жду вас утром в приёмной с первыми лучами солнца.

Жожи IV вздёрнул жирный подбородок и направился к карете. Лошади всё ещё дрожали, вскидывались, выворачивали в страхе глаза. Лицо шамана расплылось в недоброй улыбке. Единственный человек, который мог остановить ритуал силой власти, садился в карету. Остальные должны остаться и увидеть, на что способен Капук.

Как только Жожи IV удалился, шаман спустился к алтарю с лежащим неподвижно демоном.

Поверженный гигант не шевелился. Огненная боль, разрывающая тело, отпустила, но челюстей отнюдь не разжала. Стоило чуть шевельнуться, как она снова вцеплялась, хотя уже не так яростно. Кровавый туман, застлавший разум, постепенно рассеивался. Сознание улавливало непривычные ноты. Тихо, тепло, сухо. Воздух наполняли ароматы незнакомых растений и писк со стороны, который чудовище никак не могло распознать. Рука машинально потянулась к правому плечу; писк тут же смолк, зато откуда-то сверху и сбоку донёсся шорох, напоминающий вздох множества существ. Боль не возвращалась. Демон ощупал шею и плечо, куда получил смертельное ранение. Пальцы ощутили гладкую кожу и каменные мускулы, высохшая корка крови сыпалась под рукой. Монстр открыл глаза. «Совсем не таким я представлял себе ад, — обескуражено подумал он. — А в рай меня с таким пожаром в душе не пустят. А это, никак, черти? Забавно». Он окинул взглядом зевак наверху оврага, и те дружно попятились. «Кто так назойливо жужжит у меня под ухом?» Чудовище узрело тощую фигурку в полуистлевшей рясе, со всех сторон обвешанную побрякушками, пищащую пронзительным голосом. «А ведь я его понимаю, — удивился демон. — Как — не знаю. Какая-то форма телепатии, что ли? Где я, чёрт возьми, нахожусь?!» В реальность сна чудовище не верило ни на полпальца. «Ну-ка, что там вещает это чучело? Что моя рана… хм-м… как это по-нашему? Смертельна? Была смертельна, а теперь… Он спас меня от гибели? Любопытно. Я и в самом деле никаких ран не нащупал, а вот как получил ранение — помню. Боль была весьма убедительной. Ну-ка, что там ещё? Он, значит, привёл меня в свой мир, спас от неминуемой гибели, его зовут Капук, и он тут самый могущественный и уважаемый? Главарь, то бишь, как его зовут… Ладно, приму к сведению. А на фига ему понадобился весь этот цирк? Победить… кого? Волков?! Вам, ребята, егерь нужен, а не воин. Потом этот визгливый упырь отправит меня обратно. Это дело. Кажется, я плохо понял… Жертву? Он требует принять жертву. Весело живёте, ребята!»

Капук нередко совершал обряды чёрной магии, требующие жертвоприношений. Запрет правителя заставлял шамана проводить подобные таинства секретно, при немногочисленных зрителях. Капука такое стечение обстоятельств не радовало, он искал случая «выйти из подполья». Тайну вызова демона он получил свыше, но в послании богов ни слова не было о необходимости жертвоприношения. Эту изюминку Капук решил добавить сам, стремясь достичь полной власти над чудовищем, а заодно как можно убедительнее запугать паству.

Неожиданно демон развернул огромное тело и поднялся на ноги, но, издав громоподобный рёв, рухнул на четвереньки. Половина зрителей, поражённая мощью и неожиданной резвостью адского существа, бросилась наутёк, воины обнажили мечи и сомкнули ряды. Даже Капук попятился и плюхнулся на землю задом, мгновенно растеряв надменный вид. Впервые в его голове мелькнула мысль, что план может не сработать. Он тут же вскочил, оглянувшись — не увидел ли кто падения. Суровесы о нём забыли — вовремя, хвала богам! Их взгляды устремились на монстра и на его страшные зубы.

Чудовище на мгновение застыло. Уходящая боль выдала последний аккорд и неохотно разомкнула челюсти. Именно эта внезапная вспышка вырвала из его глотки жуткий вопль. Великан покрутил лысой головой, удостоверившись, что боль отпустила окончательно и не вернётся, оглядел тяжёлым взглядом поредевшую толпу зевак, фалангу воинов с обнажёнными мечами, Капука, а затем перевёл взгляд на деревянный жертвенный стол, который в спешке принесли подручные шамана. На столе лежала прикованная девушка. «Похоже, самочка. Молода, миловидна, — думало чудовище, разглядывая жертву. — На рай это место определённо не похоже. Самый обычный мир с самыми обычными обитателями».

— Прими жертву!!! — исступленно заорал Капук.

«Чтоб тебя разорвало, сатанище», — досадливо подумал великан, морщась от пронзительных нот. Всё так же на четвереньках он переполз ближе к алтарю и закрыл собою весь обзор. Суровесы, содрогаясь и холодея, с любопытством тянули шеи, силясь рассмотреть, что там происходит. От жертвенного стола донёсся короткий крик страха и отчаяния. Над оврагом прокатился хруст ломающегося дерева и резкий звон цепей, и тут же из рядов воинов послышался безумный крик, переполненный злобой. Чудовище повернуло голову. Из пасти торчала окровавленная цепь, её свисающий конец качался в воздухе. Над алтарём возвышались обломки жертвенного стола. Один из воинов с воплями понёсся в овраг на чудовище, размахивая мечом. Товарищи догнали его, скрутили вчетвером. Монстр покачивался из стороны в сторону и утробно хрюкал, наблюдая за этой сценой мутным взглядом сытого животного. Буяна между тем увели наверх, несмотря на сопротивление и призывы. Капук не преминул с пафосом прокомментировать событие:

— Этот человек навлёк на себя проклятие, воспротивившись желанию богов!

Простолюдины подавленно молчали.

Капук ликовал. Одним ударом он решил сразу несколько задач. Наконец свершилось мщение, которого он жаждал с тех пор, как прекрасное существо по имени Лейлю отказало ему в любви. А её избранник, сын Жожи IV, обязательно вернётся, чтобы свести счёты с чудовищем. Если бы не эти четверо, которые остановили своего командира, всё было бы кончено прямо сейчас. Но Вобалут не успокоится, он обязательно вернётся. Кто победит, Капук не сомневался.

— Ты принял жертву, — обратился он к великану так, чтобы его слышали окружающие. — Теперь ты находишься в моём беспрекословном подчинении. Ты обязан выполнять только мои приказы. Только мои, слышишь? Ты меня понимаешь?

Монстр утвердительно рыкнул.

— До утра ты останешься здесь, а завтра отправишься на задание, ради которого я тебя призвал и спас от смерти.

После этих слов Капук поднялся из оврага, с величественным видом влез в паланкин и уехал в Катуглу. Ездить в карете, запряжённой лошадьми, было быстрее, но шаман предпочитал, чтобы его возили люди. Воины, лишившись командующего, не сочли нужным оставаться около алтаря. Остальные зрители тоже покинули «театр», причём очень споро, кто пешком, кто верхом, кто на телеге. Суровесы, торопясь по домам, обсуждали увиденное, гадая, чем кончится каша, заваренная самым чёрным злодеем королевства.

Демон остался один. Он сидел неподвижно и вглядывался в контуры города, кажущегося отсюда выточенным в скалах. «Крепостная стена», — без труда догадался монстр. Его глаза опустели — огромное существо думало о мире, который оно оставило и куда жаждало вернуться. С наступлением сумерек оно свернулось клубком неподалёку от алтаря, освещённого факелами.

Тень безутешного мстителя не осталась незамеченной. Чудовище не шевелилось, только вслушивалось в окружающий мир. Оно запеленговало ещё одного полуночника, крадущегося вслед за первым. Оба ступали бесшумно, не шелохнув ни единого листика, не стронув с места ни одного камешка, однако даже такого мастерства оказалось недостаточным, чтобы их не заметил хищник, умеющий выслеживать таких же ловких и тихих.

Мститель остановился на границе света от факелов, а потом метнулся к чудовищу, целясь мечом в голую шею. В последний момент монстр выбросил руку, и оружие исчезло из рук Вобалута. Сын правителя остановился в замешательстве, увидел необъятные стопы в сапогах с короткими, плотно зашнурованными голенищами и задрал голову. Демон возвышался над ним, освещённый факелами со спины, меч он держал двумя когтями. Он сказал несколько слов на непонятном языке, но Вобалут благодаря колдовству Капука отлично понял смысл.

— Этим… — меч брякнулся под ноги сына правителя, — меня не убьёшь. Поцарапаешь только.

В звоне упавшего оружия Вобалуту послышалось презрение. Предводитель воинов Суровеса стоял безоружный перед чудовищем и сжимал кулаки в бессильной ярости. Ничего не мог он сделать с монстром, ничего!

— Будь ты проклят, утроба, — прошипел Вобалут сквозь стиснутые зубы, раздул ноздри, повернулся и пошёл прочь.

— Приди утром раньше Капука, — невозмутимо бросил великан ему в спину.

Вобалут в бешенстве повернулся к нему:

— Ещё одну жертву захотел? Не получишь!

— Получу всё, что захочу. Только тогда я помогу твоему народу.

Командующий армией Суровеса плюнул великану под ноги, потом растворился в ночи. Следом за ним крадучись последовал наблюдатель. Огромное существо улеглось на землю и свернулось калачиком. Глаза его закрылись, но спал он вполуха — вполглаза, впитывая в себя шорохи и запахи неведомого ему мира.

Утренний туман закутал рваным серым покрывалом склоны оврага. Факелы потрескивали и чадили, свет их стал блёклым. Ночной визитёр вернулся, теперь уже без оружия. Не скрываясь, приблизился к голове великана и встал напротив его жуткого лица, нижняя часть которого была покрыта короткой рыжей шерстью, очень жёсткой на вид. Великан приоткрыл веко, опушенное рыжими ресницами, и навстречу Вобалуту выкатился сонный, безразличный глаз. Веки другого глаза только дрогнули, но не открылись.

— Что это ты на себя навешал? — лениво ухмыльнулся демон.

— Ритуальное одеяние. Сантопогор, провожатый мёртвых, должен провести меня по Пещерам Тьмы, чтобы не пришлось искать дорогу в темноте. Там, в Цветущем Царстве, ждёт меня Лейлю. Мы всё равно бы встретились с ней в ближайшем будущем, но раз уж у меня нет возможности отомстить тебе за её гибель, я хотя бы принесу пользу суровесам, принеся себя в жертву. Хотя моё предназначение совсем другое.

Второй громадный глаз тоже открылся.

— Ты считаешь меня виновным в её гибели?

— Ты ещё и смеёшься, тварь? Моё проклятие достигнет тебя раньше, чем ты думаешь!

— Откуда столько уверенности? — скептически хмыкнул монстр. — Я не требовал жертвоприношения и жертву себе не выбирал.

— Значит, всё Капук придумал? Он и не на то способен. Но почему я должен тебе верить? Тем более что ты её сожрал, будто ненасытная гиена! Почему не отказался, почему? Ты не отказался от неё, даже несмотря на то, что Капук потребовал за это полного подчинения!

— Я хочу вернуться домой. В тот мир, из которого я пришёл. Капук должен быть уверен, что жертва принята, и что я пляшу под его дудку. Мне так же не хочется этого делать, как тебе сейчас идти к Сантопогору.

Вобалут горько рассмеялся.

— Она меня там ждёт, — промолвил он. — И я отправлюсь к ней с огромной радостью. Так жри же, каннибал!

— Ты так торопишься встретиться со своей возлюбленной? Подойди-ка ближе. Ещё ближе. Боишься? Ночью ты был решительнее!

Сын правителя гордо поднял голову и, подавляя нервную дрожь, быстрым шагом подошёл к демону. Тот уселся и вытащил из складок одежды бездыханное тело.

— Лейлю, — одними губами прошептал потрясённый Вобалут. — Но она мертва… Она хотя бы не пошла тебе в пищу…

— Она спит, причем давно и очень крепко. Капук явно опоил её какой-то дрянью.

Вобалут с трепетом принял изящное тело на руки. Лейлю зашевелилась и открыла глаза. Сначала они смотрели на воина без выражения, затем в них появилась нежность, а потом Лейлю вдруг выпрыгнула из рук Вобалута, пошатнулась и снова очутилась у него на руках.

— Как, Вобалут, и ты тоже здесь? Так быстро?

— Нет, нет, любимая, мы живы! Мы оба живы, Лейлю!

Девушка быстро огляделась, увидела монстра и испуганно вскрикнула.

— Не бойся, он спас тебя от смерти, — сказал сын правителя, крепко прижимая её к себе. — Похоже, нам ничто не угрожает. Но, демон, я же видел…

— Много ли ты видел? — рыкнул великан и обнажил страшные зубы, так, что Вобалут попятился.

— Но цепь у тебя в пасти была вся в крови…

— Я прокусил себе губу. Проще некуда, верно?

Вобалут посмотрел на губы великана и ничего не понял. И немудрено, ведь он не знал, как великан должен выглядеть. Что с разодранной губой, что с целой — все одно он страшное, непонятное существо из другого мира.

— Вобалут, — подала голос Лейлю. — Почему ты в погребальном платье? И эти амулеты — для чего? Их вешают на мёртвых для Сантопогора!

— Лейлю… Я собирался отправиться следом за тобой. Я думал, демон потребовал в жертву и меня!

— Но кто тогда будет жертвой? — вскрикнула девушка.

— Да никто! — снова рыкнуло чудовище с досадой. — С чего вы взяли? Вы что, без жертвы шагу ступить не можете?

— Но Капук сказал… — прошептала девушка, потом продолжила смелее:

— Он сказал, что демон, который готов прийти в наш мир, требует в жертву именно меня, и что он, Капук, готов за меня вступиться, но только если… Вобалут… Если я стану его любовницей! В прошлом году он предлагал мне стать его женой, но я отказала. Я думала, что избавилась от этого кошмара. И вот он снова…

— И что же? — прошипел военачальник, наливаясь яростью.

— Я ему отказала, и тогда он заставил меня выпить зелье, средство от страха и боли. Говорил — не бойся, ничего не почувствуешь. Только страхи, наоборот, превратились в кошмары, и я теперь не знаю, что мне приснилось, а что произошло на самом деле. Силы покинули меня, я не могла пошевелиться. И этот ужасный взгляд, от которого холодеет сердце!

Лейлю со страхом посмотрела в сторону чудовища и тут же отвела глаза. Вобалут спросил демона:

— Почему ты ничего не рассказал мне ночью? Я думал, милая мертва, готовился принять мучительную смерть, и ночь провёл в раздумьях!

— Но ведь не помер же! — цинично буркнул тот. — Ночью за тобой следили.

— Кто?

— Что значит «кто»? Тебе лучше знать обитателей родного мира.

— Ладно. Лейлю надо спрятать. Я знаю, где. А Капука убью, как только встречу.

— Не убьешь, — невозмутимо ответил монстр.

— Это почему же?

— Потому что только он может отправить меня обратно. Не забывай, что ты мне должен.

Вобалут упрямо склонил голову, но с доводом гиганта согласился. Лейлю набралась сил, и сын правителя опустил её на землю. Он взял девушку за руку, и влюблённые поднялись из оврага. Монстр тоже не остался на месте. Тише тени он скользнул под деревья вслед за ними и полностью растворился в зарослях. Так же беззвучно он «снял» наблюдателя и свернул ему шею.

Больше поблизости не было ни единой живой души, не считая проснувшихся пташек.

Вобалут между тем усадил возлюбленную на лошадь впереди себя и понёсся вскачь по направлению к гарнизону.

— Сейчас я поручу тебя другу, которого знаю с детства. Он отвезёт тебя знахарю из деревни Цыпиц.

— Но, Вобалут, я совсем не знаю этого селянина.

— И я его в глаза не видел, но тот знахарь не раз помогал моим воинам оправиться от ран. Так же, как помогает каждому, кто к нему обратится. Он живёт на окраине деревни Цыпиц и может тебя спрятать.

— А вдруг он откажет в помощи?

— Не откажет. А если откажет, придумаем что-нибудь другое. Ничего не бойся, самое страшное позади.

— Страшнее ничего представить себе нельзя! — содрогнулась Лейлю. — Кто он такой, этот демон?

— Никто не знает, даже Капук. Странный, непонятный.

— Страшный и злой!

— Не знаю. Теперь я думаю, он совсем не такой, каким кажется. О, я даже не спросил у него имени!

— Разве у такого может быть имя?

— У него обязательно должно быть имя.

Влюблённые замолчали, наслаждаясь непривычной близостью друг друга. Одежда девушки пропиталась запахом демона, но Вобалута это не смущало. Скакун свернул на тропу, ведущую к гарнизону. Парень спешился и привязал коня к ветке.

— Я сейчас, — шепнул он Лейлю и исчез в зарослях. Часового он нашёл без труда и отправил его за своим другом.

Великан между тем ожидал Капука, а тот всё не появлялся. Солнце поднялось достаточно высоко. В животе урчало от голода. Здешние леса наверняка кишели дичью, но демона держало на месте обязательство ждать. «Запаздывает, словно дева красная, — злилось чудовище. — Если к полудню не заявится, сожру негодяя». Если бы монстр знал причину задержки, это немало бы его позабавило.

Вобалут поручил возлюбленную хлопотам друга и, успокоенный, направил скакуна в город. Было уже позднее утро, горожане занимались обычными делами. Они провожали сына правителя удивлёнными взглядами, затем начинали беспокойно переговариваться. Таким же взглядом его встретила прислуга в отчем дворце. Охранник у дверей приёмной вежливо сообщил Вобалуту:

— У Жожи IV аудиенция с Капуком.

— Долго, Майер?

— С самого рассвета. О чём-то спорят, голоса слышно даже здесь. А теперь…

Из-за дверей приёмной отчетливо слышались странные для аудиенции звуки: крики, звон, грохот.

— Где твой меч, Майер?

— У вашего отца. Минуту назад он выскочил, одолжил меч и захлопнул двери перед моим носом.

Вобалут молча повернулся к дверям и схватился за ручки, но тут створки с силой распахнулись, будто их раскрыли с ноги, и принц получил жёсткий удар по лбу закованным в железо краем двери. Главнокомандующий схватился за лоб, Майер взял под караул, а мимо них пронёсся потрёпанный шаман, сильно припадая на правую ногу. Одной рукой он держался за поясницу, другой — за окровавленное ухо. Головной убор из перьев был наполовину сбрит, являя миру сальную проплешину. Вслед за Капуком в воздушных вихрях вертелись пух и мелкие пёрышки. Капук притормозил, обернулся и уставился на Вобалута, словно увидел привидение. Тот вспомнил, что до сих пор одет в погребальный наряд, и чертыхнулся про себя с досады. Шаман криво ухмыльнулся и заковылял дальше, хромая теперь уже на левую ногу. Воины переглянулись. Вобалут повернулся было, чтобы направиться в свои покои и переодеться, но далеко уйти не успел: из дверного проёма на него с изумлением взирал отец.

— Иди-ка сюда, сын мой, — поманил он пальцем.

— Я одет неподобающе.

— Неважно, сын. Беседа есть у нас.

— Что-то вы, отец, развоевались нынче.

Как только они остались наедине, грозный лик правителя стал печальным и усталым. Толстые щёки опали. Жожи IV бросил на пол обломок меча.

— Сломал об стену. Хотел сломать об спину. Вёртким оказался наш Капук. Как будто бы всю жизнь только тем и занимается, что уворачивается от мечей. Вобалут… твоё платье повергает меня в уныние. Нельзя же убиваться так… Я понимаю глубину твоей утраты, но пойми — её уж не вернуть… А мне нужна твоя поддержка.

— Нет-нет, отец, я не собираюсь покидать наш мир, отечество, особенно сейчас. Это был бы незаслуженный подарок Капуку. И, отец, вы правы, её поступком этим, увы, не воскресить.

— Признаться, известие о смерти Лейлю оказалось последней каплей. Если б я терпение своё хранил в бы чаше… Но я храню его в котле. Крышка плотно подогнана и крепко привинчена. И вот… сорвало крышку. Если бы Капук хотя бы ради приличия состряпал постную мину, когда поставил меня в известность, но он торжествовал, и торжество своё скрыть не потрудился. Если б эта чёрная душа не оказалась настолько юркой, шаталась бы сейчас в Пещерах Тьмы в поисках Сантопогора.

Правитель сдержанно вздохнул, и сын пожалел, что не может сообщить ему всей правды: стены везде имели уши Капука.

— Отец, постарайтесь всё-таки его не убивать, он нужен нам живым.

— Он делает только то, что выгодно ему.

— Пока он действует в интересах народа. Там видно будет.

— Ох, не было бы поздно. Он рвётся к власти, сын.

— У него её достаточно.

«Он хочет занять моё место», — ответил взгляд правителя, и сын его понял. И не удивился. Жожи IV продолжил:

— Кроме него, никто не сможет управлять демоном.

— Сегодня утром я рассмотрел демона поближе. Не думаю, что всё так плохо.

Конец ознакомительного фрагмента.