Мамочка

Любава Вокс, 2019

В своем мире я была обычной неудачницей. Жестокое предательство возлюбленного изменило мою жизнь – я оказалась в другом мире, в теле жены альфы оборотней, которому родила долгожданного наследника. Казалось бы, теперь все хорошо – живу в роскоши и достатке, но у могущественного альфы слишком много врагов, чтобы надеяться на покой и безмятежность. Я и мой новорожденный ребенок постоянно находимся под прицелом недоброжелателей. Чего мне будет стоить место самой ценной волчицы стаи? Удастся ли нам с малышом спастись? Смогу ли я остаться собой?

Глава 1. Наследник

В ту ночь Андрей, альфа стаи Красного полумесяца, не находил себе места.

Он метался по устроенному на крыше особняка зимнему саду и курил сигарету за сигаретой.

Рожала первенца его Луна, его любимая жена Ангелина. Волк знал, что родится сын, наследник, который впоследствии обретет его титул, власть и состояние. Надо бы радоваться, но все омрачали резко ухудшившиеся отношения с другими оборотнями. Соседи всегда завидовали процветающему Красному полумесяцу. Ни у одной окрестной стаи не имелось такого количества денег и недвижимости.

И таких женщин.

Все волчицы в стае Андрея были исключительными красавицами. Самой же прекрасной была Ангелина. Светловолосая, высокая, фигуристая. Шерсть ее волчицы отличалась снежной белизной, а глаза сверкали, как два сапфира. А еще, Ангелина отличалась невероятным здоровьем — она всегда была свежа и полна сил.

Правда, один раз с ней произошло нечто необъяснимое. Во время охоты в принадлежащем стае лесу альфа обнаружил, что жена отстала от остальных. Волк вернулся и увидел свою Луну лежащей без сознания посреди поляны. Стоило Андрею приблизиться, Ангелина-волчица вскочила на ноги и принялась озираться по сторонам. Вид у нее был ошарашенный и перепуганный. Заботливый муж немедленно отправил жену в особняк, пригласил к ней лучших врачей. Ангелину быстро поставили на ноги, и память к ней вскоре вернулась.

Когда полная луна поднялась в зенит, на лестнице, ведущей в сад, раздались быстрые шаги. На крышу спешил бета, Кирилл, в сопровождении оборотня-врача.

— Андрей! Сын! У тебя родился сын!

— Наконец-то, — облегченно выдохнул альфа. — Как мой первенец себя чувствует?

— Прекрасно, в нем ведь твоя кровь. Ангелина тоже держится молодцом.

— Узнаю свою жену.

***

Я не жалуюсь на свою жизнь. Бывает и хуже, а моя, сказать по правде, кому-то и вообще показалась бы раем. Все загвоздка в том, что неудачи начали преследовать меня с рождения.

Сначала родители отказались — оставили сразу. Потом была долгая и тяжелая жизнь в детском доме. Когда выпустилась, стала изгоем, как многие бывшие детдомовцы. Люди не любили меня, относились предвзято — это я ощущала кожей. Продав квартирку в родном Урюпинске, я купила комнатку в столице. На это дело пришлось взять кредит и работать без выходных в две смены. Мой начальник положил на меня глаз и потребовал вступить с ним в отношения под страхом увольнения. Я поняла, что не смогу, и стала подыскивать себе новую работенку, хоть это было и не так-то просто.

Вскоре познакомилась с Василием. Он был красив, обходителен и вел себя как истинный джентльмен. По крайней мере, сначала мне так казалось. Василий буквально влюбил меня в себя, настаивал на свадьбе. Я верила ему, дура, даже в комнате своей новой прописала. Он-то, бедный, еще столичным жильем не обзавелся… Да! Забыла сказать, что он тоже был неместный. Приехал даже не из районного центра, как я, а из какой-то крошечной деревушки. Учился, правда, уже здесь, в столице. Высшее образование получил — оттуда, думаю, и все его джентльменство.

А кончилось у нас все печально. Сначала я застала «милого» с любовницей. Простила! Дура… Задумалась, что надо бы с Васенькой расстаться — на разговор его позвала на серьезный, а он — я так догадалась теперь! — в кофе мне какой-то дряни ядовитой сыпанул…

…. вот и сказочке конец.

Нашей с Васей сказочке на грешной людской Земле. Не знаю, посадили его за мое преднамеренное убийство, или отмазался негодяй хитрозадый! Мне уже теперь все равно. У меня теперь другая жизнь и другая история.

Помню, что очнулась в лесу. Поняла, что лежу во мху под зелеными елками и в небеса голубые таращусь. Сон ли это? Нет, не сон… Поднялась, села. В голове сразу буря мыслей — и все какие-то чужие, про мужа, про волков, про жизнь роскошную.

Сначала казалось — чужие, а потом подумалось — вроде и мои? И поняла я, что, умерев там, за столиком в дешевой кафешке, попала я теперь в чужое тело. Неплохое такое тело — молодое и красивое. Я бы сказала — шикарное. Хозяйка его отправилась на небеса (подозреваю, тоже не по собственной воле), а на меня у веселой судьбы были, похоже, другие планы.

Воспоминания нахлынули, как цунами. Какие-то куски из чьего-то чужого детства. Шикарного — лиловая комнатка в богатом домище, куча игрушек, прогулки на пони. Потом учеба в пансионе, помолвка, радостные родители… Свадьба с мужчиной.

И полная луна на небосклоне!

Да! Осознание, что теперь я — оборотница, было, конечно, шоком. Он быстро прошел — после смерти и перерождения в новом теле способность превращаться в волчицу уже не казалась чем-то немыслимым.

В общем, быстро я в этом новом мире освоилась. Правда, душа моя совершенно зачерствела. Я жила и будто ничего не чувствовала. Даже новообретенный муж — брутальный красавец-волк — не вызывал у меня особых эмоций. Я его не любила. Пока не смогла полюбить. В наших отношениях была фальшь, которая исходила прежде всего от меня. Я чувствовала себя не на своем месте и не в своей тарелке.

Пока не забеременела.

Это случилось в конце весны, и я не сразу поняла, что ношу под сердцем ребенка. Когда осознала — все мои мысли сосредоточились на нем. В моей жизни появился смысл — я ведь всегда этого хотела. Малыша…

…. и вот теперь, спустя три сезона — лето, осень и зиму — я лежу на белой, окровавленной простыне, счастливая и усталая, а в соседней комнатке плачет мой сын. Его обмеряют, моют и взвешивают расторопные повитухи. Мне немного неуютно от того, что рожать пришлось дома, прямо в собственных покоях, но у оборотней своеобразные нравы.

Хорошо, что мой муж богат. Иначе, мне пришлось бы рожать одной, без армии повитух и профессионального врача. Тут и такое бывает! Оборотни — недоверчивый народ.

И не зря.

Не успела я прикрыть глаза, чтобы хоть немного отдохнуть после родов — впереди меня ждало первое кормление — где-то внизу, на цокольном этаже, раздался мощный взрыв.

***

Первую ночь своей жизни младенец проспал, как ангел. Он еще не распробовал вкус жизни — в частности, вкус моего молока, которое, кстати, было еще не вполне молоком, а молозивом — поэтому чудный новый мир заботил его мало.

Зато я глаз не сомкнула.

Шок, испытанный при первых в жизни родах, не позволял расслабиться. Ох, не так я это себе представляла. Конечно, откуда мне знать? В фильмах-книгах такое правдиво не описывают — мне лично не попадалось. Счастливые роженицы со здоровым румянцем стирают пару капелек пота со лба, лежа на свежих простынях. На следующий день уже при полном марафете катают коляску с милым малышом и заигрывают с мужем. В моем случае, наверное, что-то пошло не так — я с трудом понимала, смогу ли вообще дальше функционировать как целостный организм. Интересно, это только у оборотней так? А у людей как роды проходят? Легче? Вряд ли…

У людей…

Вот я, кажется, и человеком себя считать перестала. А раньше нет-нет да думала-вспоминала прошлую жизнь. Не скажу, что тосковала по ней — не по чему особо было — просто осталось что-то вроде ностальгии… Единственное, по чему я действительно скучала, было имя. Мое собственное имя. Раньше ведь я звалась Галиной, а теперь стала Ангелиной. Хорошо, что хоть созвучно…

Я закрыла глаза и в очередной раз попыталась заснуть. На один бок легла, на другой. Не получалось никак. Заглянула в кроватку-качалку, стоящую рядом, чтобы в очередной раз полюбоваться милым личиком малыша, которому мы с мужем так еще и не выбрали имя. Он тихонечко сопел, и губки его иногда начинали дергаться. Прелесть! А ведь боялась, что он будет сморщенный и страшненький — именно такими виделись мне до родов новорожденные младенчики на фотках в интернете. Хотя, сейчас они бы мне все, наверное, красивыми показались. Я ведь теперь мать, а у матерей свой взгляд на привычные вещи. Вот восстановляюсь немного, и обязательно переложу кроху к себе под бочок. Пока доктор не велел так делать — сказал, что можно вырубиться от бессилия и… Про «и» даже думать не хотелось!

Значит надо поскорее заснуть. Хоть немного силы восстановить. И не думать. Просто ни о чем не думать. Расслабиться. Малышу ведь нужна полная сил мама! Вот только как тут расслабишься? Ведь кроме всего прочего меня волновал тот звук, что я приняла за взрыв. Андрей, навестивший меня перед сном, сказал, что это газовая колонка на кухне рванула. Ничего страшного. Хотя сам выглядел напряженным. Но, может, я просто перенервничала и теперь придираюсь?

Эх, вспомнилось время, когда я только попала в Подлунный мир. Андрей тогда был другим. Пусть я мало его знаю — побыть наедине нам удавалось не часто, — мне трудно забыть того оптимистичного оборотня, что водил меня в Зеленый Сквер на Пятой улице. Там мы вдвоем сидели в маленьком «гавайском» баре и любовались отражением луны в городском фонтане. Именно тогда я научилась любить Луну, а заодно и приняла свою новую волчью сущность.

Как сейчас помню белую рубашку мужа — две пуговки сверху расстегнуты. В лучах луны она кажется серебристой. Под соломенной крышей бара переливаются гирлянды голубых и фиолетовых огоньков, и жонглирует бутылками веселый бармен-мулат, с кожей цвета молочного какао. Андрей привстает из плетеного ротангового кресла, наклоняется через столик и протягивает мне что-то. Я тянусь в ответ, отставляю в сторону пузатый бокал — в нем плещется какой-то коктейль с блю-курасао — и на мою раскрытую ладонь ложится нечто. Какая-то маленькая, яркая голубая звездочка. Андрей хитро улыбается и говорит, что это кулон с очень дорогим и редким камнем. Этот кулон — бесценный африканский брильянт. «Ангелина, роди мне ребенка» — говорит муж, а я лишь глупо улыбаюсь в ответ.

Так я узнала две важные для себя вещи. Во-первых, что Андрей желает стать отцом. Во-вторых, что в Подлунном мире тоже есть Африка. Впоследствии выяснилось, что и Евразия с Антарктидой, Австралией и обеими Америками тут тоже имеются. По рельефу и очертаниям карта мира полностью идентична нашей, но вот страны и многие географические названия рознятся. Подлунный мир, как говорится, альтернативен нашему. Он похож, но другой. Здесь государств гораздо меньше — в среднем по три-четыре на материке.

Я попала в стану Ликорию, в город Ликос, что является местной столицей. Он находится примерно там, где в нашем мире делится пополам железнодорожный путь соединяющий Москву и Питер. Только Ликос действительно огромен — больше любой Москвы. Понадобятся, наверное, сутки, чтобы на автомобиле пересечь его по диагонали от северного края до южного. В Ликории более менее мирно уживаются оборотни и люди. У оборотней, конечно, власти и возможностей больше, но с соседями они не ссорятся.

Попав в дом Андрея, я успела почитать пару книг по истории Подлунного мира. Жаль, уделить этому много времени не получалось. Поэтому я тщетно копалась в памяти Ангелины, желая воспользоваться ее знаниями, но она такими вещами не интересовалась. Либо память прежней владелицы тела перешла ко мне все-таки не полностью. Только самые важные и ключевые моменты. То, что нужно для выживания прямо здесь и сейчас.

Ангелина… Если честно, я ощущала себя виноватой перед ней, и до последнего надеялась, что не мое появление в этом теле стало причиной исчезновения прежней хозяйки.

Но не будем о грустном. В конце концов, свершилось нечто важное в нашей с мужем жизни. Уже почти сутки мы с ним родители. Настоящие родители!

Жаль, что Андрей сейчас не рядом. Я просила его побыть со мной ночью, но он уехал, сославшись на неотложные дела в стае. Впервые я вдруг поняла, что тоскую по нему. А ведь до этого я тщетно пыталась пробудить в себе хоть какие-то романтические чувства к мужу. Не получалось. Я уважала его, мне нравилось, как мы вместе проводим время, но с моей стороны все скорее походило на дружбу, чем на любовь. Наверное, способность к этому светлому чувству у меня атрофировалась — спасибо Васеньке! И почему я сначала встретила его, а не такого вот Андрея?

А ведь мне еще и врать мужу приходилось. Не на словах — на уровне эмоций. Вдруг он решит, что жена изменила поведение и сама на себя не похожа? Признаться, что я — попаданка, у меня пока духу не хватит. Да и кто поверит в такое? Я бы вот на месте Андрея точно не поверила — решила бы, что женушка крышей поехала из-за беременности и гормонов — в общем, приятного мало. Поэтому какое-то время я сильно переживала. Даже боялась. Потом, познакомившись с волком поближе, поняла, что он вовсе не кровожадный монстр, а вполне себе приличный человек. И мне уже было не страшно, а скорее стыдно. Ведь, как ни крути, я не его жена, не Ангелина…

Ну, вот! Вместо того, чтобы заснуть, загрузилась. И ведь даже успокоительного выпить нельзя. Я теперь кормлю. Да и вообще, оборотни, как я заметила, не очень-то привечают людскую медицину. Мне это, если честно, не очень нравится, но, что поделать — в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не лезут.

Помню, в том, прошлом мире, к моей выписавшейся из роддома соседке на следующий день пришла врач, а через два дня — медсестра. Я узнала об этом, потому что они оба раза путали номер квартиры и звонили мне. При первом звонке я даже испугалась — уж очень уверенно врач заявила, что хочет немедленно видеть моего ребенка. Я, спросонья, — была после ночной смены — пролепетала в ответ нечто невнятное. Врач оказалась требовательная и настояла, чтобы я перестала шутить и немедленно предъявила дитя. В общем, запутали мы друг друга здорово. Хорошо, что мама родившей соседки вышла на шум и подтвердила ошибку…

Я снова принялась разглядывать малыша. Подумать только, ему еще даже целого дня от рождения нет, и целая жизнь впереди. Тут я поймала себя на мысли, что толком не знаю, что делать с крохой. Как кормить, конечно, уже разобралась, а вот остальное… Жалко, все-таки, что я рожала не в больнице. Там ведь есть специально подготовленный персонал. Мне знакомая медсестра в прошлой жизни рассказывала, как терпеливо обучают ошалевших после родов мамочек пеленать новорожденную кроху и правильно прикладывать к груди. И то и другое — совсем не просто. Высший пилотаж, шутила знакомая, — научить складывать из кусочка простынки шапочку-«оригами» с «куполом» и завязочками под шейкой малыша. Ни у кого с первого раза не получается. Помню, я тоже попробовала соорудить эту чудо-конструкцию из носового платка и потерпела немедленное фиаско…

Сообразив, что заснуть до следующего кормления все-таки не смогу, я кое-как встала — из-за шва сидеть мне было нельзя ближайшие дней семь — доковыляла в раскоряку до комода из красного дерева, вытащила из него хлопковый платок с принтом в виде воющей на луну волчьей пары и, сделав лицо, как у ковбоя из крутого вестерна, заявила этому безмолвному куску ткани:

— Ну что, платок, готов признать поражение? Я согну тебя в бараний рог, не будь я жена волчьего альфы!

Проклятущая тряпица оказалась стойкой и поддалась лишь с третьего раза. Правда, то, что вышло, мало походило на шапочку, скорее на какой-то мятый, разваливающийся комок. На малыша такое точно надевать не стоит.

Я развернула поделку обратно и с грозным прищуром пригрозила, вспомнив одну старую фразу из далеко детства. Вполне себе волчью, надо сказать:

— Ну, платок, погоди!

И снова принялась крутить и вертеть…

Именно в этот момент в комнату бесшумно, как и подобает настоящему оборотню, вошел Андрей. Муж явно не понял происходящего.

— Ангелина? У вас тут все в порядке? — он удивленно приподнял густую темную бровь.

— В полном. Тебя что-то смутило? — я попыталась спрятать шапку за спину.

— Что ты там за спиной прячешь? — лицо Андрея вмиг стало подозрительным.

— Ничего особенного…

— Покажи немедленно! — муж рявкнул вдруг так, что я даже вздрогнула.

— Тс-с-с, ты чего кричишь? — показала результат своих трудов. — Просто шапочку для малыша сложить хотела. Ты что, решил, что я за спиной гранату держу?

— Ангелина, прости, — Андрей тяжко вздохнул, быстро приблизился и обнял меня.

Я ткнулась носом в его мускулистое плечо, скрытое тканью неизменной белой рубашки.

— Прощаю, но не пугай меня так больше, — заглянула оборотню в лицо и отметила, что тревога из его глаз не пропала. — Ты чем-то обеспокоен?

— Все нормально, — и взгляд отводит…

— Андрей, я ведь чувствую. Лучше скажи правду.

— Правду, — муж замялся, на лице его читалась внутренняя борьба.

Он принимал решение, взвешивал и раздумывал — сообщить мне нечто важное или нет.

— Ну же, Андрей, скажи мне…

— У тебя все эмоции сейчас на пределе, — тяжелые мужские руки перекочевали с моей талии на мои же плечи. — Ты только не переживай сильно, ладно?

— Не переживать? Ты серьезно?

Да уж! После такой подготовки не нервничать сложно. Я уже не знала, что подумать. Про не уходящий из головы взрыв опять вспомнила. Угадала.

— Дела нашей стаи не очень хороши. Много лет мы были лидерами в Ликосе, и это не нравилось нашим давним противникам — стае Темного Камня. Они всегда были слабее нас. В этом году я поспорил за загородные охотничьи угодья с альфой стаи Зеленой чащи. Он уступил, но злобу затаил, поэтому объединился с Темным Камнем. Еще к ним примкнули волки из Лунной крови — они тоже Красный полумесяц не жалуют. В общем, ситуация накалилась до предела. И тот взрыв газа на кухне… на самом деле это было покушение, которое только чудом не окончилось серьезными жертвами.

— Какой ужас, — я прижала руки к груди, хотя — чего уж там? — догадывалась я о подобном, и признание мужа не стало особым сюрпризом. — Наемный убийца пробрался в дом? А как же наша охрана? — в голове тут же родилась неприятная мысль. — Неужели… Взрыв устроил кто-то из своих?

— Это был мой водитель.

— Филипп? Волк из нашей стаи? Как же так? — не получалось поверить, что улыбчивый, дружелюбный Филипп оказался предателем.

— Не знаю. Возможно, его подкупили или запугали. Как я успел выяснить, у него есть дальняя родня в стае Лунной крови.

— Филипп сказал что-нибудь в свое оправдание?

— Нет. Он сбежал сразу после взрыва, пока все были поглощены твоими родами. Его так и не нашли. Я не думаю, что наши враги на этом остановятся. Это лишь начало войны — и ситуация, как назло, самая неподходящая. Мой новорожденный сын слишком уязвим, поэтому я принял решение оставить в доме лишь самых надежных людей.

— То есть? — я насторожилась, а Андрей тут же пояснил:

— В ближайшее время здесь не будет никого из прислуги. Я отстранил от дел всех поваров, горничных, водителей и дворецкого. Останется только охрана. Волки, в которых я стопроцентно уверен — мои боевые братья.

— А доктор? — спохватилась я. — Мне просто необходимо с ним увидеться. Хотя бы один разок! У меня ведь столько вопросов…

Андрей перебил:

— Исключено. Доктор — человек. Я и так скрыл его приглашение от совета старейшин. Ты же знаешь, как они относятся к этим людским штучкам.

— Это не «штучки», а медицина, — недовольно поправила я. — Помнится, одного из твоих боевых братьев, которого лось на охоте на рога поднял, именно людская медицина и спасла.

— Знаю, милая, — муж улыбнулся и ласково поцеловал меня в макушку. — Но эти старые пни такие упертые. Пойми, с ними сложно. А еще у них авторитет и власть.

Ох уж этот совет старейшин.

За свою не слишком долгую жизнь в Подлунном мире я видела немало симпатичных мне и приятных в общении оборотней, но вот конкретно волки из совета к ним не относились. Напыщенные, самодовольные старики, застрявшие где-то в Средневековье. Консервативные до мозга костей.

Я вздохнула.

— Понимаю, — потом с надеждой спросила. — А повитухи?

Андрей мотнул головой.

— Тоже нельзя. Мы не можем рисковать. Тебе придется пожить в изоляции, пока я тщательно не проверю всех членов стаи. Потерпи, милая, ради нашего сына.

— Да, конечно…

— Напиши список всего, что понадобится малышу и тебе. Я передам его бете. Нуждаться вы ни в чем не будете.

Я согласилась, а в уме попыталась прикинуть, что мне понадобится в первую очередь. Подгузники, детское мыло, мази от опрелостей…

К материнству я готовилась — кое-как уговорила мужа отправить меня на курсы для будущих мамочек. Это были человеческие курсы — волки такого не практиковали, считая, что все подсказывать должна сама природа. Я же, вопреки старым традициям, решила подстраховаться.

Курсы даром не прошли — после них я теоретически представляла, как обращаться с новорожденным. А еще, я приобрела там пару «мамских» книжек, вполне дельных. Жаль, что в них писали исключительно про детей и ни разу не упоминали про волчат. Именно волчий опыт оставлял больше всего вопросов. Например, когда у ребенка случится первый оборот? Как это вообще произойдет, и что мне делать в такой ситуации? И еще вопрос — можно ли мне самой после родов оборачиваться или нужно ждать какой-то определенный срок?

Заметив, что я загрузилась, Андрей попытался перевести тему:

— Ну, ты чего? Не переживай, я смогу защитить и тебя и сына.

— А ведь мы ему даже имя еще не выбрали, — вспомнила я.

— Думаю, его стоит назвать — Примус, — гордо заявил муж.

Мне от такого имечка стало смешно. В воображении сразу всплыл Булгаковский кот Бегемот, который это самый примус «починял и никого не трогал». Я чуть со смеху не прыснула — пришлось сделать вид, будто кашляю в кулак.

На всякий случай уточнила:

— Примус?

— Да, — на полном серьезе выдал муж. — Это значит — Первый! Так, между прочим, именовали моего деда. Великий был волк! А тебе, я смотрю, это имя не очень нравится?

— Ну, — замялась я, — мне что-то менее экстравагантное представлялось. Александр, например. Евгений…

— Ни в коем случае, — грозно отрезал муж. — Мама от такого в бешенство придет. Она людей терпеть не может.

«Мама», а для меня свекровь — это отдельный разговор. Скажу коротко — она меня не любит. Видимо, нюхом чует мою людскую натуру. Хорошо, что виделись мы с ней всего два раза за все время моего пребывания в стае. Память прежней хозяйки тела, кстати, тоже предупреждала, что хороших отношений со свекровью у нее не было…

— Не может? — я вопросительно приподняла бровь. — Но ты же — Андрей?

— Это бабушка с дедом настояли. Во время их молодости людские имена были модными и популярными. А мама меня всю жизнь звала Эндриусом.

Я не сдавалась.

— Ну, давай хоть несколько вариантов рассмотрим?

— Уговорила, рассмотрим…

В общем, так мы с именем ничего конкретного и не решили.

***

Следующую неделю я провела взаперти, как Рапунцель в башне.

Андрей все это время отсутствовал, но я не жаловалась — все необходимое мне доставляли по первому требованию. Свои записки со списком покупок передавала лично бете — Кириллу. Я пыталась расспросить его между делом о новостях, но он молчал, как партизан. Сказал только, что стая находится на пороге войны, поэтому альфа приставил ко мне лучшую охрану, и я могу спать спокойно.

Это «спать», для меня звучало, как ирония.

Сказать по правде, всю неделю мне не было дела ни до покушений, ни до войн. Все мое время занимал ребенок. Он будто очнулся от послеродового оцепенения и принялся каждые полчаса просить грудь. Начала я все надеялась, что малыш, наконец, поест и успокоится, но аппетит у него оказался по истине волчий!

Из-за того, что он не спал один и без груди во рту, не могла уснуть и я. Дремала, не отлучая убирая кроху от себя, но передохнуть нормально и полноценно не получалось даже пару часов. Сначала мне все казалось, что ребенок просто голоден и, наевшись, наконец, заснет. Потом мне в голову пришло пугающее предположение — вдруг у меня на самом деле мало молока? Подумав об этом, я срочно составила новый список, в который, помимо нескольких пачек подгузников (чтобы было с запасом), включила смесь для лактации и весы. Как я про них раньше забыла?

Когда мне все это принесли, моему разочарованию не было предела.

Сначала я обнаружила, что подгузники-нулёвки, коих я заказала пять больших пачек, перестали малышу налезать. Как я не расслабляла застежки — на нежной кожице крошечных ножек оставался красный след. Удивительно! Я и предположить не могла, что дети настолько быстро растут.

Это подтвердили и весы, показавшие, что за свою недолгую жизнь мой сынуля умудрился не только не потерять в весе, но и набрать сто грамм сверху. Значит, дело точно не в количестве молока.

И лактационную смесь тоже, выходит, зря купила…

Покрутив в руках красивую коробочку, я с упоением понюхала ее. Что за чудный запах! У меня даже в животе заурчало. После родов я ела крайне аккуратно — в «мамской» книжке писали, что следует придерживаться диеты. Я и придерживалась… Пыталась… Но это было настоящей мукой! Я всегда любила вкусно покушать, в особенности, в периоды тяжелой работы или стресса.

Решив, что уж от этой-то лактационной штуки точно хуже не будет, я развела себе в чашке кремовый порошок с легкими нотками аниса и, подождав положенные десять минут, с наслаждением слизала жирную сладковатую пенку.

Как мало, оказывается, нужно человеку для счастья! Вкусный напиток поднял настроение и заметно прибавил сил. После него я была готова на новые материнские подвиги.

Расплата за вкусняшку пришла ночью. Грудь так сильно налилась молоком, что даже стала болеть. Если до этого я мысленно умоляла малыша поспать чуть дольше, чем ставшие привычными для него полчаса, то теперь с нетерпением ждала его пробуждения. А он, как назло, вдруг решил дать маме выспаться. Спал уже два часа подряд. Что за закон подлости?

Грудь уже горела огнем — налилась так, что, казалось, вот-вот лопнет. Нужно было немедленно что-то предпринять. Я вспомнила курсы и то, как там рассказывали про сцеживание. Казалось, вот оно, спасение! Однако — нет. С первого раза у меня ничего не получилось. Вообще! Я оперлась ладонями на раковину в ванной и задумчиво взглянула в большое зеркало. Оттуда на меня смотрело измученное серое лицо с синяками под глазами, обрамленное выбившимися из пучка волосами. Неужели это я? Какой ужас! Встреть я подобную девушку на улице годом раньше, решила бы, что она больна…

А ведь это еще только начало.

Ладно. Я сильная, и я справлюсь. Пообещала себе, улыбаясь отражению.

Знаете, чего мне особенно не хватало в Подлунном мире? Интернета. Здесь его почему-то массово не использовали — только в особых правительственных целях. Рядовым гражданам, даже влиятельным оборотням, он не полагался. Как альтернатива, здесь существовали аналоги мессенджеров и электронной почты, которые устанавливались на сотовые телефоны, а также специальные фильмотеки, библиотеки и аудиотеки, но свободного доступа к любой информации и поисковиков не имелось. Не было ни форумов, ни соцсетей с живыми людьми, где можно было бы обсудить свои проблемы и расспросить о них тех, кто с таким уже сталкивался.

Так что «мамская» книга меня очень выручала. Именно в ней я прочла про молокоотсос, который попросила купить мне немедленно. Иначе я лопну! Помимо этого я заказала новых подгузников — теперь размера «единица» — и предусмотрительно одну пачку, хоть и большую. А те, маленькие нулевки, сложила в пакет и попросила завезти в приют для сирот.

Он находился в соседнем районе. Однажды поддерживающие его активистки пришли к нашему особняку с коробками благотворительного печенья. Они приехали из другого города и не знали, что дом принадлежит оборотням. Охранник хотел прогнать их — они уже и сами поняли, куда пришли, и собрались уходить — но одна из горничных, многодетная волчица Герда, сжалилась и купила две пачки. К ней присоединились повариха Алисия и старик-дворецкий, который взял по пачке внукам и любимой жене. Я тоже купила — взяла все, что осталось. Для сирот ведь. И, кстати, вкусное оказалось печенье — мы не пожалели.

Подумав об этом, я поймала себя на мысли, что скучаю по обитателям дома. Герда бы мне очень сейчас помогла — она про детей, наверное, все знает. Как только приедет Андрей, обязательно уточню у него насчет нее. Может быть, удастся хотя бы ее вернуть…

Молокоотсос меня спас — существовать сразу стало легче. Вот только малыш, будто специально, снова начал спать по тридцать минут. А в книжке писали, что обычно новорожденные спят гораздо дольше, и кормить их нужно каждые три часа. Был даже расписан примерный график кормлений, в который я даже при большом желании не могла уложиться. Неужели, у кого-то реально все так гладко проходит, и есть целых три часа подряд на сон?

Итак, молока было вдоволь, сынок в весе прибавил, но аппетит у него не уменьшился. Как же так? Одной рукой удерживая у груди малыша, второй я принялась судорожно перелистывать страницы «мамской» книги. В конце главы были приведены несколько сложностей, с которыми сталкиваются матери при кормлении, одна из которых открыла мне глаза на ситуацию. Оказывается, ребенок просит грудь не от того, что голоден, а просто потому, что ему нужна пустышка. С пустышкой во рту ведь спокойнее и уютнее!

Я закрыла книжку и вздохнула. Использовать маму, как соску, конечно, здорово, но так я вообще спать перестану… Сон. Почему я раньше его не ценила? Засиживалась ночами за книгой или перед телевизором? Сейчас бы я себе не позволила транжирить бесценное время сна. Сейчас, будь у меня возможность, я б завалилась спать на целые сутки! На двое суток! На неделю…

…. Но такой возможности не было. И даже кофе выпить нельзя.

Вырвав из блокнота очередной листок, я написала на нем слово «пустышка». Надеюсь, это меня спасет.

***

Семь дней пролетели, как один.

Наверное, они и были этим самым «одним» днем — долгим, бесконечным, бессонным. Радовало одно — к концу недели я смогла впервые сесть. До этого только ходила и лежала. И ела стоя, как лошадь. Неудобно все это, скажу я вам, непривычно. Готовилась я к этому моменту минут пять. Сперва было страшно — вдруг разойдется шов? — поэтому сидела я бочком, изогнувшись всем тело. Не слишком-то удобно, но доктор сказал, что нитки рассосутся спустя неделю и переживать будет не о чем.

Малыш за прошедшее время здорово изменился. Он заметно порумянел и порозовел — стал похож на тех милых карапузов, что показывают в рекламе и печатают в журналах. Сущий ангелочек, и не подумаешь сразу, что внутри него скрывается волчонок. И, опять же, вопрос, когда волчонок даст о себе знать, остается открытым.

Андрей вернулся в воскресенье вечером и сразу пришел ко мне, проведать сынишку. Муж старался вести себя беззаботно, но я сразу отметила, как он напряжен.

— Как вы тут? Не скучали? — спросил, наклоняясь над кроваткой. — Кирилл мои указания выполнял?

— Да. Кирилл был молодцом, — устало отозвалась я. — А как у тебя дела?

— Все нормально, — отводя глаза, буркнул муж.

— Точно? Лучше расскажи, как есть. Я же вижу, как ты взволнован.

— Не хочу, чтобы ты беспокоилась лишний раз.

— Я в любом случае буду беспокоиться, а так хоть гадать-предполагать перестану.

Андрей прикрыл глаза, подумал несколько минут и выдал:

— К нашим врагам присоединились еще несколько семей. Ситуация ухудшается. Похоже, влияние Красного полумесяца многим — как кость в горле! Но ты не беспокойся, сил у нас хватает, и скоро мы поставим недоброжелателей на место.

— Даже не сомневалась в этом, — я обняла мужа и прижалась к его груди.

Руки Андрея скользнули по моей спине, обвили талию. Я почувствовала, как участилось его дыхание. Альфа припал к моей шее, обжег кожу поцелуем, после чего быстро переключился на губы. Сильные руки смяли грудь, скользнули по животу.

— Как же я соскучился, — выдохнул он мне в ухо…

…. а я вдруг отчетливо поняла, что даже думать не хочу об интиме! Да, и какой интим, если у меня там все… как бы помягче выразиться? Первые два дня мне казалось, что тело мое побывало в мясорубке и вот-вот развалится на куски. Грудь моя, опять до отказа налившаяся молоком, теперь принадлежала только ребенку. Мужское прикосновение сразу показалось грубым — натянутую кожу будто ожгло огнем. Живот — это отдельная песня. После родов из него будто исчезли все мышцы. Он стал таким мягким, что дотронуться страшно! Казалось, ткни пальцем и промнется насквозь. Хорошо, что я быстро надела специальный пояс-корсет. С ним стало немного легче.

— Андрей… Андрей! — я ласково, но в то же время настойчиво отстранила мужчину от себя. — Ты чего? Мне же нельзя.

— Нельзя? — в глазах альфы отразилось искреннее непонимание.

А мне даже обидно стало. Неужели со стороны роды кажутся такой невинной вещью, после которых спустя неделю уже можно бабочкой порхать? Я хожу-то до сих пор вразвалочку — мне все кажется, что шов расходится…

— Конечно, — нахмурилась возмущенно, — у меня до сих пор кровь… идет.

— А-а-а, — Андрей отстранился и посмотрел на меня с сочувствием. — И долго ты еще будешь… восстанавливаться?

— Доктор сказал, что два месяца — это минимум. И, вообще, мне бы поговорить с ним все-таки. Вдруг что-то не так проходит? Здоровье ведь — не шутка.

Андрей задумался. Новость про кровотечение произвела на него впечатление.

— Послушай, дай мне неделю. Сейчас я проверяю всех наших работников, слуг, членов стаи, партнеров и коллег. Всех, с кем нам и дальше необходимо общаться. Я должен точно знать, кому в сложившейся ситуации можно доверять. Потом я что-нибудь придумаю, а пока, — он достал телефон и стал рыться в справочнике. — Вот номера доктора и повитух. Позвони им и проконсультируйся.

— Дай мне еще номер Герды, пожалуйста.

— Герды? Горничной? — удивился Андрей.

— Да, — кивнула я. — Она — мать многодетная, опытная. Может быть, поможет советом.

Муж задумался, а потом кивнул.

— Думаю, разговор по телефону не станет проблемой.

— А еще, нам с малышом уже нужно гулять. На улице такая погода прекрасная, а мы сидим здесь, как в осаде, в четырех стенах.

Я понимала, что муж не одобрит эту идею, но ведь ребенку нужно дышать свежим воздухом, и солнечный свет ему необходим.

— Ангелина, милая, ты же понимаешь… — альфа хотел возразить, но, поймав мой умоляющий взгляд, сдался. — Думаю, вы сможете погулять в саду под присмотром охраны.

— Здорово, — я натянула на губы улыбку.

Ну, почему этот волчий разлад произошел именно сейчас? И теперь вместо того, чтобы наслаждаться ролью родителей, мы играем в шпионские игры и прячемся в осажденном доме.

Андрей заметил мои переживания.

— Не расстраивайся, милая, скоро все изменится, обещаю. — Он снова поцеловал меня в губы, только теперь с особой нежностью, ласково погладил по голове, а потом, подошел к кроватке и склонился над спящим ребенком. — Кстати, я тут подумал по поводу имени. Может быть, Виктор? Это значит — победитель.

— Хорошее имя, — согласилась я.

Не могу сказать, чтобы оно мне прямо очень нравилось, но с Примусом в любом случае не сравнить. А еще мне сразу вспомнилась самая добрая нянечка в нашем детском доме. Никто никогда не называл ее по имени — я бы его сейчас и при желании не вспомнила, — для всех она была просто Викторовной. Она оказалась тем редким человеком, о котором у меня остались только самые теплые воспоминания…

Что же, пусть мой сын будет Виктором.

***

Андрей сдержал обещание. На следующий день мне позвонил доктор Морэй, тот самый, что принимал роды, и проконсультировал по всем возникшим вопросом. После этого я связалась с одной из повитух, которую звали Мартой, и задала вопросы по волчьей части.

Оказалось, что превращаться в волчицу мне будет нельзя еще как минимум пару месяцев. Лучше, как максимум, в первые полгода после родов, вообще, делать это как можно реже и только в случае особой необходимости. По поводу ребенка ничего конкретного не выяснилось. Оказалось, что превратиться он может непроизвольно в любой момент. Вот это неожиданность!

Третий звонок внес ясность. Опытная Герда немного меня успокоила, пояснив, что малыши на столь малом сроке жизни обычно в волчат не превращаются. Возможность, конечно, не исключена, но случаи редки. Мы проговорили полчаса — я даже сном заветным пожертвовала! Все не могла повесить трубку. Хоть мы с Гердой и не были подругами, разговор по душам с понимающей меня женщиной невероятно меня вдохновил. Закончив его, я тешила себя мыслью, что, как все немного уладится, упрошу Андрея вернуть Герду в наш дом.

К вечеру нарисовалась новая проблема — у малыша начались колики. Хорошо, что все сегодняшние советчики меня об этом предупредили. Каждый предложил что-то свое. Повитуха Марта — поить малыша укропной водой, Герда — укладывать спать на животик, а доктор Морэй порекомендовал несколько специальных препаратов.

И это сбило меня с толку.

Мне казалось, что я подготовилась к коликам заранее — теоретически подкована, и с проблемой справлюсь быстро. Но не тут-то было! После вечернего кормления малыш принялся возиться и плакать. Я перепробовала все — в реале ничего толком не помогало. Вдобавок, последние пару дней Виктор ел особенно активно и сильно срыгивал. Если делал это лежа в кроватке — сразу просыпался и кричал. Я сильно нервничала. Спасибо повитухе Марте — она объяснила, что ребеночка надо после еды подержать вертикально, чтобы вышел проглоченный впопыхах воздух.

Я все делала согласно этой инструкции, только — вот беда — кроха засыпал у груди, и стоило поднять его торчком — сразу просыпался. Приходилось опять прикладывать, а потом опять поднимать, чтобы скорее срыгнул. Какой-то замкнутый круг!

В ту ночь я вообще не спала.

Ни минуточки.

Утром сидела, в полузабытьи, откинувшись спиной на подушки, и тупо таращилась в стену. Мне казалось, что рисунок на обоях движется. Вот я и до галлюцинаций дожила…

Покачивание узорных веток баюкало и навевало воспоминания о морском побережье. Тогда Андрей снял бунгало на сваях. Оно стояло метрах в десяти от берега, и зеленоватая вода плескалась под прозрачным полом. Помню, в первую ночь меня чуть не укачало. Пришлось подняться на второй этаж — там была спальня с панорамным окном во всю стену и балконом.

Это был мой первый совместный отдых с мужем в новом мире, и тогда я просто обалдела от роскоши. Это при том, что я уже пожила в особняке альфы, наполненном слугами и охраной. И если дом главы Красного полумесяца показался мне крутым и дорогим, то тропический остов, куда мы прилетели на частном самолете, виделся чем-то нереальным, невозможным, несбыточным. Даже на фоне оборотней и факта переселения души.

Сказка.

Сбывшаяся мечта с пальмами, прибоем и золотистым песком.

Утром мы с Андреем наблюдали восход, не вставая с кровати. Потом личный бариста приходил и готовил нам кофе на большой веранде. А шеф-повар из ресторана на берегу присылал курьера с корзинкой, в которой лежали свежеиспеченные пирожки с мясом лобстера или краба, тосты с беконом, трюфели, фрукты и разные вкусняшки в нежной глазури. Во время одного из таких завтраков муж подарил мне жемчужное колье. Очень красивое! В виде коралловой ветки с вкраплениями из розовых и голубых огоньков… Да уж, сейчас это колье лежит в шкатулке вместе с другими подарками супруга, и повода надеть его пока не предвидится.

А море было прекрасным! Зеленым, лиловым, голубым. Всегда разным — в зависимости от времени суток. Теплая соленая вода позволяла плыть с необычайной легкостью, почти не напрягаясь.

На райском острове мы пробыли четыре дня — у Андрея остались незавершенные дела в стае, поэтому пришлось быстро вернуться…

Остров… Пальмы… Море…

Остров!

–… ты в порядке? Ангелина? Ангелина! Ты как себя чувствуешь?

Я очнулась от того, что меня неистово трясут за плечи. Это Андрей вернулся. Уже утро? А я, что, задремала?

— Уснула просто, наверное… — я инстинктивно прижала к себе Виктора, который уже начал ворочаться и кряхтеть. — Не заметила, как ты пришел. Ты чего такой взволнованный?

— Еще спрашиваешь? — удивился муж. — Зашел в комнату, а ты лежишь на кровати, в какой-то неестественной позе — голова откинута на подушку, вся бледная… Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — зачем-то соврала я. Не хотелось, чтобы муж думал, будто я не могу справиться с материнскими задачами. — Просто не выспалась. Подержи Виктора, пожалуйста, я схожу, умоюсь, и мы с малышом будем собираться на прогулку.

Поковыляла в душевую, отчетливо улавливая спиной пристальный взгляд мужа. Я, наверное, ужасно выгляжу…

— Ангелина, — позвал Андрей, прежде чем я закрыла за собой дверь ванной, — я тут подумал, что и сам смогу погулять с сыном. У меня есть свободных полтора часа. Этого хватит, как думаешь?

— Думаю, хватит на первый раз, — я открыла дверь и высунула в комнату свою удивленную физиономию.

— Вот и ладненько, — улыбнулся Андрей. — Ты мне только одень его и объясни, как в коляску укладывать, хорошо?

От таких предложений не отказываются! Ну, ничего себе? Неужели со стороны я выгляжу настолько заморенной и невменяемой, что муж мне ребенка боится оставить? Обидно, конечно. Немножечко. А вообще, я полностью согласна, что сейчас мне надо хоть чуть-чуть поспать спокойно.

— Хорошо, — забыв про душ, я пошла к комоду и принялась искать прогулочный конверт.

Быстро искать. Вдруг отец передумает?

Нам надарили кучу детских вещей еще до родов, но с этим недосыпом я совершенно не соображала, что где лежит. Потратив на поиски минут пять, наконец-то обнаружила пропажу в нижнем ящике — фиолетовый комбинезончик-конверт с золотой луной и серебряными звездочками. Переодела малыша и, быстро покормив, вручила счастливому отцу.

Перегнувшись через ребенка, Андрей поцеловал меня в губы. Заметив мое волнение, успокоил:

— Не переживай, я с целой волчьей стаей справляюсь, уж с младенцем как-нибудь слажу.

Отправив мужа и сына на первую в их жизни совместную прогулку, я, словно зомби, добрела до кровати и плюхнулась лицом в подушку.

Это был мой звездный час — целый час невероятного блаженства!

Час беззаботного и крепкого сна.

***

На следующий день я пошла гулять с ребенком сама. Много нового для себя открыла.

Во-первых, поняла, что сад наш совершенно не пригоден для колясочных прогулок. Тропинки из дорогущих мраморных плиток оказались слишком узкими для коляски. Засыпанные гравием дорожки, которые выглядели пошире, также не спасали — тонкие изящные колеса вязли в гравии, и мне, заметно ослабевшей после постоянных недосыпов и редкой еды (никак не получалось начать питаться нормально), приходилось туго. В общем, не прогулка это была — сплошное мучение.

Судя по вывернутым из клумб комьям земли, Андрей вчера тоже столкнулся с подобной проблемой, но его теснота тропинок сильно не смутила — муж пропер тут коляску изо всей силы, напролом. Даже колесо погнулось.

Вообще, сказать по совести, дело было не только в планировке сада, но и в самой коляске. Она была крайне непрактичной, хоть и красивой. Коляска эта меня с самого начала подбешивала — ведь ее подарила свекровь. Выбор в ее стиле — гламурненько и в ущерб удобству. Белый цвет, какая-то вышивка немыслимая, то ли золотом, то ли серебром… Зачем? «Для статуса»! В гробу я этот «статус» видала… а коляска широченная, тяжелая, с тонкими колесами на изящных спицах. Вон, одно уже после мужниных стараний в восьмерку свернуто… Эх! Надо будет втихоря поменять коляску. Уверена, Андрею эта мысль тоже понравится — сколько можно курочить этим «танком» сад и собственные нервы?

Выбравшись на заасфальтированный участок перед домом, встала там, где обычно разворачивались и парковались машины. И где же мне гулять теперь? Я с тоской посмотрела на высокие деревья, поднимающиеся по ту сторону забора. Аллея тополей тянулась вдоль всей нашей улицы и сливалась с парком, над которым в голубой дымке поднимались небоскребы делового квартала. Пройтись бы вниз по улице до самого парка и посидеть там у фонтана в тени. Сколько времен нам еще придется жить пленниками в собственном доме? Когда все это кончится?

Эх, знала бы я, что все только начинается…

Вдруг в воздухе над головой что-то громко свистнуло, а за забором раздался топот убегающего человека, оглушительный хлопок автомобильной двери и визг колес. Все произошло слишком быстро, но я успела сообразить, что происходит нечто неправильное, нехорошее. Быстро вытащив малыша из коляски, прижала его к себе и начала отступать к крыльцу дома. В это время на моих глазах два охранника, выскочивших на шум из караульной будки возле ворот, схватились за горло и упали на асфальт. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам, пытаясь отыскать причину того, что с ними произошло. Вскоре она нашлась — в десяти метрах от меня лежал небольшой металлический цилиндр, из которого вытекали ленты едва заметного сизого газа.

Мне повезло, что ветер дул от меня. Спрятав личико ребенка под куртку, я бросилась в дом, а там, защелкнув все замки, схватилась за телефон. Стала набирать мужа, а он, как назло, никак не отвечал.

Что же делать? Никого из охраны не видно. Должно быть всех усыпили газом. Только бы усыпили… А, вдруг, убили? Об этом даже думать не хотелось. Зачем, интересно? Самое логичное предположение — чтобы похитить нас с малышом. От догадки стало совсем страшно. Я снова нажала вызов, умоляя мужа ответить, но гудки уходили в пустоту.

Оглядевшись по сторонам, я вспомнила, что задняя дверь, ведущая на садовую веранду, не заперта. Если некто хотел пробраться в дом, он уже вполне мог это сделать! Куда же спрятаться? Знаю!

Прижав Виктора к груди — спасибо, что он не плакал и не шумел — я, стараясь не производить ни звука, перебежала в столовую, а там, прислушавшись к каждому шороху, шмыгнула в кухню, где обычно работали повара, и закрыла за собой дверь. Окна здесь были небольшие — взрослый человек не пролезет, а дверь стояла весьма крепкая и плотная, чтобы не проходили в жилые помещения запахи от готовки. Тут мы с малышом, как в крепости, сможем пережить «осаду», и газом нас отсюда не вытравят — вентиляция мощная. И вообще, пусть для начала найдут.

Я притаилась. Тишина стояла абсолютная, и только над головой, где-то на втором этаже, отчетливо раздавались чьи-то шаги. Кто-то искал нас с Виктором в жилых комнатах, не подозревая, что мы находимся в другом месте.

Неожиданно зазвонил телефон. Я вздрогнула от резкого звука. Звонил Кирилл, бета, говорил тихо — мешали помехи связи.

— Ангелина… вы там как? Андрей уже рядом… держитесь… не может дозвониться… связь заблокировали…

— Кирилл! — я попыталась ответить, но бета меня, кажется, не слышал.

Что такое? Я принялась снова названивать Андрею, но теперь не было даже гудков. Равнодушный голос автоматического диспетчера сообщал, что абонент находится все зоны досягаемости, а спустя несколько минут во дворе раздались голоса оборотней и шум автомобильных двигателей.