Приключения в стране бизонов

Луи Буссенар, 1886

«Под небольшой одинокой сенью деревьев, посреди долины, раздался резкий треск револьверного выстрела. Упал с пробитой головой индеец. – На коней, джентльмены, на коней! – громко крикнул тот, кто выстрелил. Два его товарища, сидевшие на земле во время неожиданного нападения, быстро вскочив, кинулись к лошадям, привязанным к тонкому стволу мимозы, и принялись распутывать кожаные ремни. – Нет уж, садитесь скорее, а это я сделаю сам, – крикнул стрелок…»

Книга создана по изданию: Луи Буссенар. Полное собрание романов. Спб., 1911., книгоиздательство П. П. Сойкина. Перевод Е. Н. Киселева

* * *

Глава I

Убийство краснокожего и вероятные его последствия. — Охотники сами становятся дичью. — «Полковник» Билль. — В галоп! — Полковник-пастух. — Что такое ковбой. — Жизнь пионеров. — Лошади без всадников. — Фрикэ пожалован в капитаны. — Он отказывается от почета и желает быть просто Фрикэ. — Но Андрэ никак не может отбояриться от майорского чина. — Новое вооружение индейцев американского Запада. — Отвратительное зрелище.

Под небольшой одинокой сенью деревьев, посреди долины, раздался резкий треск револьверного выстрела. Упал с пробитой головой индеец.

— На коней, джентльмены, на коней! — громко крикнул тот, кто выстрелил.

Два его товарища, сидевшие на земле во время неожиданного нападения, быстро вскочив, кинулись к лошадям, привязанным к тонкому стволу мимозы, и принялись распутывать кожаные ремни.

— Нет уж, садитесь скорее, а это я сделаю сам, — крикнул стрелок.

Они вскочили в седла, а стрелок карманным складным ножом в один миг обрезал все три ремня и с ловкостью вольтижера^[1] также вскочил на своего коня.

Возбужденные всем происходящим, лошади сразу взяли в карьер. Индейцы завыли от ярости и досады.

Раздалось несколько выстрелов. Пули просвистели над всадниками, но ни одна не задела их. Они машинально схватились за свои скорострельные винчестеры, но проводник остановил их.

— Вперед, джентльмены, пожалуйста, вперед — и без стрельбы. Сражаться сейчас безумие. Нельзя терять ни одной секунды, если вы дорожите своими скальпами.

— Ну, ладно, — сказал младший из двух джентльменов. — Мы вас послушаемся, потому что действительно дорожим своими шевелюрами. Парикмахеров здесь поблизости нет, не у кого будет заказать парик, и придется щеголять с лысой головой. Это будет неприятно.

— Француз всему готов смеяться, — проворчал с недовольным видом проводник, произнося слова в нос, как типичный американец.

— Вы думаете, я смеюсь?.. Нисколько. Мне вовсе не до смеха. Помилуйте: приехали мирно поохотиться на бизонов и вдруг — трах! Убит человек, а охотники сами стали дичью. Вот вам и свободная страна, вот вам и американские штаты. Не правда ли, monsieur Андрэ, обидно?

— Я нахожу, что мистер Билль несколько чересчур скор на руку.

— Полковник Билль, — поправил янки.

— Пожалуй, хоть и полковник. По-видимому, в ваших глазах человеческая жизнь стоит не очень дорого.

— Во-первых, это был не человек, а краснокожая скотина.

— Для вас — да, может быть. Вы ведь бывший офицер американской милиции. Ну а мы — французы, путешественники, люди штатские, не бывшие даже капралами у себя в национальной гвардии. Мы иначе на это смотрим.

— Во-вторых, это был опаснейший конокрад на всей здешней территории, а краснокожие конокрады способны буквально на все. Два месяца тому назад он оскальпировал целую семью ирландцев-эмигрантов — отца, мать и восемь человек детей.

— Что вы говорите!

— Наконец, вы не видали, скакой жадностью он поглядывал на наших лошадей и на наше оружие. Вы не слыхали, какие он приказания отдавал шепотом своим людям. Иначе бы вы со мной согласились. Хорошо, что я вовремя обнаружил присутствие этого негодяя вблизи нас. Мне помог счастливый случай.

— Как бы то ни было, за нами теперь гонится целая стая краснокожих…

— Как за героями Майн Рида или Купера, или Густава Эмара.

— Но без всякой романтики. По-моему, эти индейцы в рваных пиджаках и брюках и в обтрепанных шляпах — такая обыденщина…

— И как скучна эта пыльная песчаная степь.

— Они оборванцы, но у них, как и у нас, хорошие винчестеры, — заметил практичный полковник. — Хорошо еще, что они плохие стрелки. А вот вы говорите: степь, так я вам на это скажу: и лучше, что такая степь. Мы скоро достигнем прерии. Там трава, яркие цветы. Посмотреть — красиво, но зато легко можем поджариться, как цыплята на вертеле.

— Вы хорошо говорите, полковник. Однако мне кажется, что погони за нами уже нет. Не устроить ли нам отдых после бешеной скачки?

Янки обернулся, привстал в стременах, внимательно осмотрел всю равнину и произнес:

— Лучше, если бы эти скоты гнались за нами. Я подозреваю какую-нибудь пакость. Поедемте потише и направимся вон в ту высокую траву.

При этих словах полковник достал табачную жвачку, заткнул ее себе за щеку и с наслаждением стал жевать.

Это был высокий, худой, но крепкий человек с энергичным, но холодным и суровым лицом, с свирепыми, подвижными глазами, большими густыми бровями, с опущенными уголками рта, с порыжелой от солнца и дождя длинной бородой. На первый взгляд он казался несимпатичным.

Одет он был неважно — скорее, как бандит с большой дороги, чем как корректный джентльмен Североамериканских Штатов.

Широкая серая войлочная шляпа, весьма и весьма поношенная. Красная шерстяная рубашка. Кожаные желтые индейские штаны. Громадные сапожищи. Мексиканские шпоры величиной с блюдце. Револьвер Кольта, нож, винчестер. Словом, наружность бандита.

Несмотря на свой полковничий чин, мистер Билль был простым ковбоем, или пастухом.

Занятие это далеко не мирное. Американские ковбои совсем не похожи на библейских пастухов. Это очень опасные люди, и в большинстве случаев трудно определить, где кончается ковбой и начинается разбойник.

Их заботам поручаются громадные стада в глухих, малонаселенных местностях Дальнего Запада. Жизнь они ведут дикую, безалаберную, чередуя труды и опасности с самым необузданным разгулом. Набираются они по большей части из неудачников, из «бывших». Хозяева их, рэнчмены, или скотоводы, нанимая ковбоев к себе на службу, никогда не интересуются их прошлым, не спрашивают, кто они и откуда. Были бы они только дерзки, смелы и на все готовы. А главное, были бы выносливы и неприхотливы.

Каждому ковбою дается шесть лошадей, поручается тысяча двести голов скота на пятерых, дается оружие, телега для провизии — очень неважной: ветчина и мука — и ступай, паси стадо.

Целый день они верхом на коне, целый день скачут, охраняя стада, и за этот труд получают всего сорок долларов в месяц. Получив жалованье, они почти всегда его тут же спускают в кутежах.

Газеты бывают полны описаниями ковбойских подвигов. Недели не проходит, чтобы эти отчаянные пьяницы не натворили чего-нибудь невообразимого. Раз, например, компания ковбоев до того перепилась, что овладела маленьким пограничным городком и сожгла его весь дотла; жителей они вывели на площадь и заставили плясать. Кто плясал недостаточно усердно и проворно, тому подстреливали из револьверов икры.

За подобные выходки им, конечно, и достается порядком.

Жители другого городка, выведенные из терпения безобразиями ковбоев, организовали свою собственную милицию и, изловив полсотни первых встречных ковбоев, повесили их на первом же попавшемся дереве. Это подействовало. Ковбои унялись и перенесли свою деятельность в другое место.

Таков был полковник Билль, американский пастух.

А кто были его спутниками, читатель, конечно, уже догадался сам, если он читал наши книги «Приключения парижанина в стране львов» и «Приключения парижанина в стране тигров»^[2]. Если же не читал, то пусть прочитает.

Доехав до начала высокой травы, три всадника остановились и внимательно осмотрели местность, которую только что миновали.

От места столкновения с индейцами они отъехали довольно далеко. Никаких тревожных признаков они не заметили. Только в начале прерии перед небольшой рощицей с густой листвой паслось десятка два лошадей. Вдали ослепительными цветами сверкала прерия.

Полковник жевал табак, сплевывая слюну, и сидел на коне спокойно и грузно, точно монумент, но, видимо, был озадачен. Фрикэ тоже с интересом разглядывал пасшихся лошадей, он находил их движения по меньшей мере странными, хотя поверхностный наблюдатель не заметил бы в их поведении ничего необычного.

— Обратите внимание, monsieur Андрэ, — сказал он, — ведь эти лошади двигаются не сами по себе, а как будто по команде. Они выстраиваются как бы полумесяцем.

— Ведь ты прав.

— Ну, вот. Я, значит, догадался, в чем фокус. У каждой лошади имеется всадник. Взгляните вон на ту белую лошадь, в полукилометре от нас. Я вижу на ее боку ногу в желтых кожаных штанах. Индейцы в аргентинских пампасах часто проделывают такие акробатические трюки. Я уже видел подобное.

— У вас отличное зрение, капитан! — вскричал американец.

— Это кто капитан? Это я-то? Какой же я капитан, позвольте вас спросить?

И он прибавил по-французски, обращаясь к Андрэ:

— Он просто забавен, этот уморительный военный. Он у нас служит проводником, почти лакеем, и осмеливается называть меня капитаном, в то время как себя именует полковником! Выходит, что я у него как бы в подчинении. Хороша же она, хваленая американская демократия!

— Но, капитан… — продолжал янки.

— Пожалуйста, просто мистер Фрикэ, без всяких чинов и титулов! — перебил молодой человек. — Я этого не люблю.

— Слушаюсь, мистер Фрикэ, — продолжал ковбой, удивленный отказом от капитанского чина, когда таким путем можно было потом дойти до майорского и выше. — Вы, очевидно, знакомы с их хитростями. Я с вами совершенно согласен.

— Monsieur Андрэ, вы стреляете, как никто в мире. Не попробуете ли подшибить эту белую лошадь?

— Изволь. Попробую доставить тебе удовольствие.

Молодой человек, не слезая с седла, прицелился из винчестера.

Из дула вылетел дымок. Грянул выстрел.

Белый конь взвился на дыбы и тяжело упал на бок.

Всадник, скрывавшийся за его белым боком, успел соскочить на землю.

— Вот ловко-то! — воскликнул в восторге парижанин.

— Браво, майор, — одобрил ковбой.

— Он опять за свое, — сказал Фрикэ. — Вот вы и в майоры произведены! Послушайте, мистер Билль, раз для вас это так просто, то уж вы лучше прямо произведите его в генералы. Он имеет право: он начальник экспедиции. Скажите, вы уполномочены это сделать или нет?

Неожиданный инцидент избавил полковника от затруднительного ответа.

Индейцы, видя, что они обнаружены, яростно закричали, вскочили в седла и, уже не скрываясь, помчались вперед.

Три всадника не стали их дожидаться и во весь карьер понеслись по прерии. Драться с индейцами не имело смысла: их было шестеро на одного, а вооружение одинаковое.

Фрикэ очень удивился, что американцы позволяют индейцам закупать оружие последних марок. Ведь благодаря этому сильно осложняются взаимоотношения с дикарями.

Лошади у трех всадников были превосходные, так что они могли часа четыре скакать, опережая индейцев. А этот срок достаточен, чтобы достичь лагеря, где у них осталась фура с провизией, лагерными принадлежностями и запасными лошадьми, а при ней семь ковбоев, нанятых вместе с полковником.

Полковник дорогу знал хорошо и уверенно скакал по океану зелени вместе со своими спутниками.

Индейцы тоже мчались во весь опор, и понемногу расстояние между противниками сокращалось. Но беглецы не тревожились: сейчас будет лагерь, сейчас их встретят свои, а десятерым уже не страшны эти индейцы.

Вот и лагерь. Они кричат «ура», давая знать о своем приближении.

Но что это? Им никто не отвечает. Все пусто. Не видно ни людей, ни лошадей. А меж тем индейцы приближаются.

Фура неподвижно стоит среди потухших головней.

Беглецы охвачены дурным предчувствием. Вглядевшись в примятую траву, все трое вскрикивают от ужаса.

Их глазам открывается отвратительное зрелище.

Примечания

1

Ловкого наездника, эквилибриста.

2

А также наиболее крупное произведение — «Путешествие парижанина вокруг света».