Любовник для Карлы. Часть вторая. Возвращение

Луиза Хартманн

Эта книга – вторая часть и продолжение романа «Любовник для Карлы».А в первой книге Карла, которая живёт и работает в Париже, разочаровавшись в любви, заказывает себе любовника – робота из Японии. Так она познает впервые в жизни, что такое безупречный мужчина и чудесный любовник. Все было как в сказке, но однажды он вышел из строя…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Как хорошо проснуться дома, в своей постели!..

Карла широко взмахнула руками, закидывая их за голову, сделала глубокий вдох, ощутила сладковатый запах базилика, доносившийся из распахнутой настежь балконной двери. Она улыбнулась своим мыслям и чувствам и энергично выпрыгнула из-под одеяла.

Душ занял несколько минут. Хотелось поскорей бежать в библиотеку. Сегодня она наденет своё любимое лиловое платье — то самое, от Каролины Херрера, в котором она впервые встретилась с Робером.

Она взяла его в руки, заметила несколько катышек по бокам. Досадно, но это же можно легко исправить! Карла достала из нижней части шкафа маленькую машинку для удаления катышек, включила её и провела несколько раз по платью. Отлично, теперь платье выглядело как новое. Её мама научила всем этим нехитрым хитростям, и Карла была очень благодарна ей за это.

Она надела платье — оно выглядело немного помятым, но она не стала гладить его — просто побрызгала спреем и пригладила на себе, глядя в зеркало — небольшие вмятины на платье послушно разгладились. Карла оглядела себя с головы до ног. Прекрасно! Теперь все будет так, как хочет она. Она не будет больше суетится и волноваться по пустякам.

Она решила позавтракать в библиотечном бистро. Возможно, она увидит там Бруно. Он всегда завтракал в библиотеке, как настоящий итальянец, который не любит завтракать дома. Её грудь наполнилась тёплым трепетом от этих мыслей. Карла поняла, что соскучилась по нему. И, конечно же, по Сесиль. Нужно будет обязательно позвонить ей!

А вечером она заедет в Савой, заберёт оставшиеся вещи Робера.

Робер… Все теперь казалось каким-то сном. Волшебной сказкой. Словно она окунулась в другой мир и вот, теперь, вернувшись, наслаждалась приятным послевкусием всего того, что произошло за последние полгода. Как после написанной мастером хорошей книги с захватывающим сюжетом — или оперы. Ей вдруг вспомнилось, как они с Робером ходили на оперу в Гранд-Опера.

Карла очень любила оперу, особенно «Травиату» и «Кармен».

В тот день давали «Кармен»…

Робер смотрел на сцену широко открытыми глазами, вслушиваясь в гармонию звуков, вникая в каждую ноту, желая понять, откуда исходят звуки, и, поняв, вытягивал шею, пытаясь заглянуть в оркестровую яму. Он был подобен ребёнку, который, услышав впервые голос матери, наслаждается им, не понимая, что это за звуки и откуда они берутся.

Карла отрывала глаза от сцены и смотрела на него, любовалась им. Ей было приятно, что Роберу нравилась опера.

Он ловил её взгляд почти мгновенно и сжимал нежно её руку. Он знал, о чем думает Карла. Он всегда знал, о чем она думает. И она была совершенно не против.

Она вышла из дома и, радуясь хорошему настроению, направилась к метро.

В бистро было много любителей позавтракать за счёт библиотеки. Тут платили купонами, да и выпечка была вкусной и свежей. Запах булочек с фисташками разносился на весь квартал, хотя библиотечное бистро находилось на втором этаже.

Она не ошиблась: Бруно не заставил себя долго ждать. В четверть восьмого он появился в бистро. Он увидел Карлу, и его глаза изумлённо округлились. Он взял кофе, прихватил салфеткой бриошь с буфетной стойки, откусил от него сразу половину, отхлебнул на ходу кофе и заторопился к Карле. Ему трудно было скрыть радость.

— Карлетта, ты живая? Мама моя родная! Не верю своим глазам! — он поставил завтрак на стол, чмокнул девушку в обе щеки, обнял за плечи. — Ну, я приготовился к твоему удивительному рассказу. Что? Где? С кем?

— Была в отъезде. Просто смоталась в Японию, — сказала Карла и рассмеялась, увидев его ещё более округлившиеся глаза.

— Этот мой парень… Робер… — попыталась объяснить она, — Он… в общем, ему стало плохо, и нужно было… Я же звонила тебе из аэропорта. А ты что моей маме сказал?

— Что я сказал твоей маме? — Бруно театрально закатил серые большие глаза, и Карла сразу поняла, что с мамой они хорошенько посплетничали. — Я сказал, что ты отъехала в отпуск с молодым человеком. А потом тоже пришлось сказать, что ему нездоровится. Иначе как я мог объяснить твоё молчание? В общем, пришлось насочинять и сделать вид, что я в курсе, чтобы твою маму не хватил удар.

— Ты такой умница, спасибо тебе, — Карла крепко обняла Бруно и с признательностью погладила по спине.

— Ты можешь мне объяснить теперь, почему вы рванули в Японию? — продолжал допытывался друг. — Он что — из Японии, этот твой красавчик? Выглядит, как француз или итальянец. Хотя нет, для итальянца, он, пожалуй, слишком педантичен, — философски заключил он.

— Интересно, когда ты успел его разглядеть?

— Как где? Под окнами тут гулял каждый вечер! — воскликнул приятель. — Ромео, тоже мне… Ну хорош, хорош! Ничего не скажешь… А что, все-таки, с ним стряслось?

— Бруно, давай не будем обсуждать сейчас Робера. Расскажи лучше, как у тебя дела. Ты едешь домой летом? Я хочу поехать ненадолго в Италию.

— Э-э, дай, Карла. Вот всегда так. Как только я хочу узнать какие-нибудь подробности, ты тут же меняешь тему.

— Ну, хорошо, — уступила Карла. — Робер — француз, но из Японии. Его родители жили и работали там. Ответив, Карла спохватилась: почему она говорит о родителях в прошедшем времени? Сейчас неугомонный Бруно спросит, куда они делись.

— Все, — категорично сказала она. — Больше никаких вопросов. Не знаю, вернётся он вообще или нет, ему тут климат не подошёл. Я пошла работать. Пока. Целую.

Она чмокнула ошалевшего от любопытства и разочарования Бруно, поставила свою пустую чашку на столик с грязной посудой, и оправилась на пятый этаж, в свой архив.

Она уже соскучилась по нему.

Вечером, закончив накопившуюся за время её отсутствия работу, Карла позвонила в Киото, в приёмную Тадао. И почти сразу услышала голос Маки:

— Офис Тадао Куросавы, чем я могу вам помочь?

При имени Тадао сердце в груди у Карлы сжалось и заныло приятной тоской.

— Маки, это Карла. Доброе утро. Как дела? Что нового? — ей было страшно произнести имя Робера. Вдруг его больше нет? Вдруг его разобрали и больше не соберут? А вдруг они… — замелькали у неё в голове лихорадочные подозрения

— Карла, как я рада! У нас все хорошо. Я вас соединю с Курасава-сан. Он все расскажет. Доброго вам дня, — голос Маки звучал спокойно и дружелюбно.

На другом конце послышался щелчок, и Карла услышала голос Тадао — его мягкий, размеренный, чуть бархатный тембр.

— Привет. Как ты добралась? Уже на работе? Ах, у вас уже вечер. Да, тут утро. Сегодня прекрасный день. В Киото наконец приходит лето.

Он говорил сдержанно, но нежность проскальзывала в каждом слове. Если бы Карла никогда не встречала его в жизни, а только разговаривала с ним, она бы запросто влюбилась в этот голос.

— У меня все хорошо. Задержалась на работе, чтобы позвонить тебе. Не знаю, когда вернусь домой. Хочу заехать в Савой. Забрать оставшиеся вещи… — она сделала паузу. — Вещи Робера…

Она набрала полную грудь воздуха, прежде чем спросить то, о чём она боялась думать:

— Как он там, что с ним?

— Мы работаем ещё над этим, — сказал ровным голосом Тадао.

Но голос его немного похолодел, нежные нотки пропали. Он немного помолчал.

— Ты скучаешь по нему? Тебе одиноко? Хочешь, я приеду к тебе? — и нежность снова послышалась в голосе.

— Ты приедешь, правда? — Карлу вдруг захлестнула радость.

Что за вопрос? Это то, чего бы она хотела больше всего.

— Хорошо. Если ты хочешь, я приеду. Я дам тебе знать. Созвонимся, хорошего дня!

Карла уловила нотки волнения в его голосе. «Настоящий самурай» — подумала она. Только близкий ему человек может понять, какой огонь, какая буря чувств пылает у него внутри. Карла живо представила Тадао его лицо, глаза… В минуты волнения щёки его покрывались румянцем, голос слегка надламывался, как у подростка — от этого он становился ещё обаятельней. Карла улыбалась. Она была счастлива уже от одной только мысли, что он есть — вот такой необычный, своеобразный, невероятно талантливый и ко всему этому застенчивый…

Он — и его произведение… Его» Любовник для Карлы»…