Там, где тьма читает сказки

Луиза Глассова, 2019

"Сыграем? В любовь, в прятки, в догонялки".Что может случиться, если постучать не в ту дверь? "Извините, ошиблись адресом?" Или: "Вы случайно стали свидетелем убийства, мы не можем вас отпустить?". Что делать, когда незнакомые люди заталкивают в машину и увозят в неизвестном направлении? У Дины была спокойная жизнь, пока воля случая не привела её в самую глубь криминального мира. Нелегкая задача для хрупкой девушки. Но, когда раскрываются все тайны, наступает осознание: даже самые жестокие люди – это всего лишь покалеченные дети. А тьма, что так пугает, любит читать сказки.

Глава 2

− Проснись и пой, солнышко!

Кто-то одернул занавески, отчего лучи утреннего солнца ударили по моим глазам. Приоткрыв их, сквозь яркий свет я увидела лишь размытый силуэт. Воспоминания вчерашних событий начали проникать в сонную голову. Это был не сон, почему это был не сон?

Придя немного в себя, я все-таки смогла рассмотреть довольно улыбающуюся физиономию Докера. Как можно быть с самого утра таким веселым? Никогда не понимала утренних людей.

− Вставай, поедем завтракать. У тебя есть двадцать минут, — скомандовал он и испарился из комнаты.

Ненавижу. В собственном отражении я увидела безумно уставшую девушку с мешками под глазами. След на скуле после удара начал синеть. Отличное зрелище. Приняв душ и натянув джинсы с футболкой, которые мне заботливо принесли в пакете, я вышла из спальни в гостиную, где ждал Докер.

В свете дня этот дом выглядел теплым и уютным. Коридоры заливал золотистый свет солнца. На улице то тут, то там сидели группы парней, которые, при виде своего главаря, вмиг замолкали, становились серьезными и кивали ему в знак приветствия. Вежливым жестом он открыл передо мной дверь машины, подав руку. Это тот человек, который вчера целился из пистолета в двух провинившихся парней. Теперь же он расслабленно сидел за рулем и вез меня в неизвестном направлении. Чуть позже я обнаружила, что мы возвращаемся в город. Мое сердце наполнилось надеждой, что меня отпустят, вернут домой, и я забуду об этом всем, как о самом худшем ночном кошмаре. Ехали мы в молчании, которое заполняла музыка. Я смотрела в окно, пытаясь не обращать внимания на рядом сидящего демона. В свете дня он выглядел немного по-другому. Добрее, что ли. Янтарные глаза, подсвеченные солнечным светом, превращались в крупинки золота. Боковым зрением я наблюдала совершенно расслабленного парня, который следил за дорогой и легким движением руки проворачивал руль. Само спокойствие, равнодушие и отстраненность. Его слегка приподнятый подбородок показывал гордость движений.

Мы подъехали к какому-то высокому зданию. Выйдя из машины, Док подошел к моей стороне и все так же подал руку, помогая встать. Манер ему, конечно, не занимать, если бы еще людей не убивал. Мы прошли к лифту и поднялись на самый верх, где на крыше, под открытым небом, расположился небольшой ресторан. Выглядело все очень красочно: прекраснейший вид, мягкие стулья, столы на достаточно большом расстоянии друг от друга. К нам подошел мужчина в костюме. Он пожал в знак приветствия руку Докера и слегка поклонился мне.

− А мы вас уже заждались.

Он провел нас к столу, нервно переминаясь из ноги на ногу. Я отказывалась есть, но Док лишь устало посмотрел на меня и заказал завтрак. Лучи дневного солнца слепили глаза, отчего он спрятал их за солнцезащитными очками.

− Может все-таки приступим к той части, где ты мне рассказываешь, для чего это все? Я домой хочу. — Я по-детски сложила руки на грудной клетке и уставилась на простирающийся вид.

− Может все-таки прекратишь разговаривать и приступишь к той части, где ты завтракаешь? Я ничего не буду рассказывать, пока не поешь, − раздраженно сказал он.

Выбора не было. Пришлось через силу заталкивать в себя еду, задаваясь вопросом, когда же меня отпустят. Закончив с приемом пищи, Док заказал себе кофе и прикурил сигарету.

− Ты знаешь, что такое уроборос? − Его голос вырвал меня из погружения в собственные мысли.

− Это змей или дракон, который кусает себя за хвост. Символ цикличности, — ответила я. Он в одобрении кивнул головой и крепко затянулся.

− Что еще ты знаешь?

− Немного. Он был олицетворением жизни и смерти, перерождения. − Я замолчала, вспоминая, что еще могу добавить.

− Многие трактуют уроборос по-своему, — подхватил Докер. — В Древней Греции он был обозначением процессов, не имеющих начала и конца. Средневековые алхимики символизировали уроборос с преображением элементов в философский камень, требующийся для превращений в золото. Но моей любимой трактовкой остается темнота с саморазрушением, которые в итоге приводят к плодотворности. Видишь? — Он показал мне свою руку. Его запястье обнимала татуировка уробороса в виде браслета — змееподобный дракон, который в пасти держит собственный хвост.

− К чему это? — непонимающе спросила я.

− Мне было любопытно, что ты об этом знаешь. — Он выдохнул синеватый дым из легких. — Сейчас я нахожусь на стадии саморазрушения и тьмы, пытаясь вырваться к плодотворности. Именно для этого ты мне и нужна. — Док сделал глоток уже остывшего кофе, затем откинулся на спинку стула, поправил очки и продолжил:

− Начало этой истории уходит корнями в мое детство. Но я расскажу только то, что ты на данный момент должна знать. Очевидно, что в наше время миром правят обладатели больших денежных счетов в банках. Многие только стремятся стать этими правителями, поэтому занимают крупную сумму у таких дядь, как я, и пускают их на воплощение собственных желаний. Деньги отдаются обратно в оговоренный срок, естественно, с процентами. Думаю, ты догадываешься, что происходит с теми, кто их не возвращает. Обычно к нам обращаются не совсем законопослушные люди. Есть те, кто занимается отмыванием, или те, кому грозит тюрьма из-за мошенничества. Заняв деньги, они расплачиваются за собственную свободу. Это сложный процесс со многими нюансами. Спустя какое-то время, под моим руководством, организация расширила свои возможности. Мы начали творить зло во благо, стали истинной рукой правосудия. Существует много противоречивых мнений на этот счет. К нам приходили люди, которые не получали удовлетворения от решений наших властей или просто считали, что тюрьма — недостаточное наказание для отбросов общества. Мы проводили собственные расследования, и выполняли заказы только на серьезных преступников, в частности насильников, педофилов или просто убийц. Бывает, что приходят и те, кто хочет избавиться от конкурентов по бизнесу или от тех, кто не пришелся им по душе. Такие заказы даже не рассматриваются к выполнению. — Он задумчиво перевел свой взгляд куда-то в сторону, слегка закусив нижнюю губу, будто собираясь с мыслями. − В тринадцатом веке существовала группа людей, называвших себя катарами. Они считали, что богу не нужны посредники и изгнали всех священников. Это подорвало власть Ватикана, а Папа потерял ценный источник доходов. Армия Ватикана напала на катарские поселения. Командующий спросил у Папы, как отличить еретиков, и знаешь, какой ответ он получил? «Убивайте их всех, бог разберется, где кто». Всех мужчин, женщин и детей беспощадно убили. Я мог бы действовать по такому же принципу, вырезая всех до единого, оставляя право за высшими силами разбираться, кто виновен, а кто нет. Для меня не составляет труда убить и невинного человека, но я чувствую некое очищение, когда избавляю этот мир от грязи. Тот мужчина, которого ты вчера случайно увидела, изнасиловал более чем тринадцать школьниц. Жестоко изнасиловал, изувечил, а одну из них убил и выбросил голую, как мусор. Он был богат и занимался преподаванием ради собственного удовольствия. После того, как начался суд, он потратил чуть ли не все свое состояние на взятки и, о чудо, его оправдали. Именно тогда ко мне обратились родители пострадавших девушек. Этот отброс спрятался в дешевой квартирке и решил, что там его не найдут. А я нашел. Собственно, именно правосудие ты вчера и увидела. — Док остановился, переводя дыхание, затем продолжил: − Моя организация не единственная. Их множество, как по этому городу, так и по стране. В каждой руководит свой лидер. Два раза в год мы собираемся для того, чтобы поддерживать друг с другом связь. И вот, в один момент, все главари осознали, что нужно менять род деятельности. Полностью. Все обладают достаточными средствами для того, чтобы начать что-то грандиозное. Решение было принято единогласно − нужно выбрать лидера среди лидеров. Лучшего из лучших. Того, кто объединит все организации и приведет к высотам. Каждый из желающих занять эту должность обязан жить идеей. Он должен быть хладнокровным в своих решениях и обладать аналитическим складом ума. Будут рассматривать вклады в развитие своей организации, личные качества, такие как порядочность и воспитание. Недавно я связался со своим другом, который тоже руководит подобной организацией, только в другом городе. Он сообщил, какие слухи до него дошли: у меня большие шансы на победу, но у многих возникают сомнения. Среди этой публики репутация меня опережает. Я известен своей чрезмерной жестокостью, неспособностью на сочувствие и сострадание, тем более к проявлению каких-то любовных чувств. — Док хмыкнул, будто сам не верил в то, что говорил. — Именно для этого ты мне нужна. — Он прикурил еще одну сигарету и затянулся. — Мне надо, чтобы ты в течение продолжительного времени играла роль моей возлюбленной. Слухи должны разойтись очень быстро, крича о том, что я способен на любовь, заботу, и прочие проявления чувств. Мы придумаем историю, что уже давно встречаемся, просто я прятал тебя, опасаясь, что моей любимой могут причинить вред. Теперь же решил представить всем свою девушку, так как уверен в своих силах и знаю, что смогу защитить. Все, что требуется — сопровождать меня на вечеринках, где будут заносчивые дяди в костюмах с дамами под боком, улыбаться и периодически целовать меня в щеку.

− Это все? Все так просто? — Возмущение накрыло меня с головой. Я приподнялась со стула, наклонившись к нему ближе через стол. — Все это было только ради того, чтобы я сыграла роль влюбленной девушки? Все эти пугающие истории о тебе, нервы, похищение, метание ножей — это все ради пары вечеринок и дешевого спектакля?

− Сядь, − спокойно сказал он, выпуская дым из легких. Его глаза блеснули опасностью. Во мне бушевала такая злость, что, казалось, я была готова сбросить его с крыши.

— Какого черта ты заставил меня проходить через все это? Тебе было скучно? Мало девушек вокруг? У тебя же есть деньги, найми актрису, да хоть проститутку, они сыграют эту роль.

Его взгляд был уничтожающим, а выражение лица совершенно спокойным.

− Я сказал сядь на место, — произнес он твердым тоном и потушил сигарету об пепельницу. − Не устраивай сцен, на нас уже люди смотрят. И если тебе на это плевать, тогда и мне ничего не помешает привести тебя в чувства, но очень сомневаюсь, что мои методы придутся тебе по вкусу.

Я села и замолчала.

− Вот так лучше. — Он поправил очки и продолжил: − Отвечаю на твой вопрос касательно ножей. Возлюбленная главаря должна быть стойкой к любым проявлениям эмоций или хотя бы тщательно их скрывать, как ты вчера. Ножи — это своего рода проверка. Думаешь, что первая, с кем я такое проворачивал? Кто-то впадал в истерику с криками и слезами, кто-то просто валился на колени, подползая ко мне и умоляя не убивать. Кто-то начинал в панике убегать, биться и кричать. А ты стояла, хоть и со слезами на глазах, но стояла и смотрела на меня с такой обжигающей ненавистью, что я сам удивился. Ник проводит свой инструктаж с правилами поведения абсолютно со всеми, наивно думая, что я об этом не знаю. Но только ты соблюдала эти правила. На счет нанять актрис или девушек легкого поведения, этого я делать не буду. Есть огромный риск, что они окажутся связанными с моими врагами. Плюс, я должен быть уверен, что тебя не страшно выпускать в общество. Все сказочные монстры прячутся под кроватью, а монстры реального мира скрываются за масками образованности и интеллигентности. Я должен знать, что о моей девушке не будут думать, как о недоразвитом существе, которое не знает простых вещей.

− Проверки, оружие, убийства, насилие — это все не мое. — Я отрицательно покачала головой, пытаясь убедить и его, и себя. − Пойми, я не смогу это выдержать. Мне, порой, сложно выйти из зоны собственного комфорта, а ты хочешь, чтобы я связалась с криминальным миром и вела себя, как холодная статуя. Я так не смогу.

− Сможешь.

− Я себя лучше знаю. Тебе хочется, чтобы тебя позорила твоя же так называемая девушка?

− А у тебя выбора нет. Ты будешь делать все так, как я скажу. И достойно выполнять все поставленные задачи, − уверенно сказал он.

− Опять будешь угрожать убийством? — Я поежилась от порыва холодного ветра и мерзких мыслей одновременно.

− Ну что ты? Нет, вовсе нет.

Док поднялся со стула и взял плед, который предусмотрительно предлагала администрация open air ресторана. Он подошел сзади и накинул его на мои плечи, немного приобняв, после чего наклонился и прошептал:

− У меня есть другие рычаги давления. — Его дыхание жаром обдало щеку. — Я более чем уверен, что ты умеришь свой пыл, — сказал он и спокойно вернулся на свое место.

− Какие еще рычаги давления? — спросила я с подозрением.

Докер даже несколько смущенно улыбнулся, взял телефон, набрал чей-то номер и произнес:

− Мы тут немного заскучали. Покажешь нам фильм?

Он положил трубку и протянул мне телефон. На скрытых камерах видеонаблюдения стоял парень. Он находился возле автобусной остановки. Не отводя взгляд от объектива, он мерзко ухмыльнулся, скривив лицо, после чего указал рукой на рядом стоящую толпу. Я ничего не понимала, пока в сторону не отошел какой-то мужчина, открыв обзор на девушку, которая дожидалась своего автобуса. Моя сестра. Это была моя родная сестра. Внутренности сжались так сильно, что меня чуть не вырвало. Она находилась в совершенно другом городе, в другом конце страны. Мои родители живут в небольшом тихом городке. Сестра поступила в один мегаполис, а я в другой. Раз в месяц и на все праздники мы съезжаемся домой, а потом вновь разъезжаемся в разные стороны. Сердце бешено забилось об грудную клетку.

− Ну что? Как тебе мой рычаг давления? — Док откинулся на спинку стула, продолжая улыбаться.

Слезы начали жечь глаза, горло сдавливало комом. Я не могла вдохнуть, пошевелиться.

− У меня есть еще два таких фильма, где в главных ролях твои родители и лучшая подруга. Я же говорил, подобные организации находятся в каждом городе. Стоило лишь сделать пару звонков.

Я судорожно вдохнула воздух, сжимая в дрожащих руках телефон, на котором все еще транслировалось, как сестра, опаздывая на работу, нервно поглядывает на часы и поправляет прическу. Она даже ничего не подозревала. Захотелось позвонить ей и закричать: «Беги, пожалуйста, беги что есть сил, за тобой следят». Предательские слезы начали стекать по щекам. Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

− Отмени это. Убери его оттуда, — сказала я сдавленным голосом.

− Что, прости? Не слышу. — Он смотрел на меня в упор, насмехаясь.

− Я сказала убери это! — уже чуть не кричала я. — Прикажи ему убраться оттуда и оставить её в покое.

− Извини, я все еще плохо слышу, что ты говоришь. Громче. Или конкретнее, чтобы смысл твоих слов долетел до моего сознания. — Он поддался вперед, приложив ладонь к уху.

− Хорошо. Ты хочешь услышать, что я согласна?

− Близко, но твоего согласия вроде не спрашивают. Тебя ставят перед фактом: либо ты делаешь то, что говорят, либо твоя семья почувствует на себе последствия. Знаешь, − Докер глубокомысленно потер подбородок, − в последнее время, все чаще и чаще регистрируются несчастные случаи. Бедные люди, ходят по улицам и не подозревают, что где-то сверху может упасть на голову кирпич, — он сделал небольшую паузу. — Или в здании разыграться пожар, после чего специалисты скажут что-то невнятное про старую проводку и короткое замыкание. Таких случаев не сосчитать. Кто знает, где брать их начало, скидывая на случай судьбы, или волю высших сил?

Я сидела и чувствовала, как каждая клеточка моей души загоралась жгучей ненавистью. Сжав челюсть, я попыталась выдавить из себя, что буду выполнять свою роль.

− Какую роль? — в недоумении спросил Докер. Он издевался. Издевался и насмехался. В его целях было раздавить меня, подчинить себе, превратить в игрушку на радиоуправлении, где пульт только у него.

− Я буду делать то, что скажут, − пробормотала я, ощущая, как сжались кулаки.

− Так-то лучше.

Я была готова сказать все, что угодно, лишь бы моих родных оставили в покое. Он допивал свой холодный кофе, а я горела изнутри ненавистью и яростью.

− Позвони всем, кто следит за моей семьей. Прикажи, чтобы прекратили.

Он вопросительно поднял бровь, в ожидании.

— Пожалуйста, — с запинкой добавила я. Док взял телефон и сделал пару звонков, после чего показал мне запись. За сестрой больше никто не следил. Я с облегчением выдохнула.

− Сейчас близится лето. Я так понимаю, что учебы у тебя уже нет. Ты в общежитии живешь?

Я еле заметно кивнула, все еще пребывая в потрясенном состоянии.

− Хорошо, тогда сделаем так… Жить ты должна рядом со мной для правдоподобности истории. Если хочешь, мы можем заехать к тебе. Соберешь все необходимые на первое время вещи. Если не желаешь светиться со мной, тогда поедем и купим все, что понадобится. Еще лучше, чтобы я не шлялся по магазинам, позвонишь подруге, я выделю необходимые средства. Сама разберешься с этим вопросом. Я отдам твой телефон, будешь звонить родным и говорить, что все в порядке. Думаю, не надо объяснять, что нельзя никому рассказывать о происходящем? — требовательно спросил он. − Покидать границы дома можно только с моего разрешения. До тех пор, пока будешь делать все, что я говорю, я буду давать тебе свободу. Сможешь ходить на вечеринки, к друзьям, к кому захочешь. Только на свидания пока не ходи, а то могут следить. Держи меня в курсе своих передвижений, чтобы я, в случае чего, знал, где ты находишься. Я часто буду отсутствовать, так что по всем вопросам обращайся к Нику, он поможет.

При упоминании Никиты мое сердце почему-то наполнилось теплотой.

− Сейчас мы возвращаемся обратно и будем играть роль безумно влюбленных. По сценарию, ты специально постучала в нужную дверь, чтобы тебя привезли ко мне. Необходимо убедить абсолютно всех в правдивости этой истории.

Мы вновь ехали в машине в молчании. Я безразлично смотрела на проплывающий за окном вид, пытаясь осознать, во что ввязалась. Переполнял страх, что меня заставят жить с этим монстром, но, благо, комнаты оказались раздельными. Докер сообщил, что у меня есть время до вечера, чтобы я пришла в себя, успокоилась, после чего будет общее собрание, где он представит меня в качестве своей девушки. Когда закрылась дверь комнаты, я обессиленно сползла на пол, просидев так около получаса. Задыхаясь от слез, я убеждала себя, что родные уже в безопасности, что с ними ничего не случится. Меня накрывало волной непонимания, как Докер смог узнать все мои данные, ведь я сообщила только имя, а тем более, как он смог найти мою семью за такое короткое время? Судорожно вздохнув, я крепко зажмурилась, прикусывая кожу на сжатой в кулак руке. Я пошла в ванную и попыталась охладить водой пугающие мысли. Немного успокоившись, взяла телефон и позвонила родным. С диким наслаждением я слушала, как маме надоела соседка, как отец радовался победе своей любимой футбольной команды, и как сестра устала на работе.

Время близилось к вечеру. Нужно было собраться, надеть маску веселья и влюбленности, выйти и сделать то, что от меня требовалось. В указанное время в комнату постучал Докер.

− Ну что, любимая, ты готова? — язвительно спросил он, скорчив умилительную мордашку. Я одарила его недовольным взглядом и пошла следом.

Собрание проходило на открытом воздухе в глубине парка. Уже давно стемнело, лишь тусклый свет фонарей освещал наш путь. На деревья опускался густой туман. Одета я была подобающе девушке главаря криминальной группировки (то, что мне заботливо принесли в пакете, уже знакомого бренда): кожаная куртка, широкий свитер, рукава которого выглядывали, юбка средней длины и высокие черные гетры выше колен. Поскольку это не коктейльная вечеринка, мне подобрали под образ спортивные кроссовки. Докер выглядел уж очень зловеще. Сквозь туман и тусклый свет фонарей, черной птицей он шагал через луг в длинном плаще, полы которого, точно крылья, вздымались на ветру. Он накинул на голову капюшон, что придавало ему дикое сходство с королем мира и Джеком-потрошителем одновременно. Док курил и, казалось, совершенно не обращал ни на что внимания.

Приближаясь к нужному месту, я услышала дикий гул смешавшихся голосов, перекрикивающих музыку. Было очень много людей, большая часть из которых разместилась прямо на траве. Все они сидели лицом к выступу, который походил на небольшую сцену.

Перед тем, как выйти на освещенную площадку, Докер приостановил меня за локоть и заглянул в глаза:

− Когда ты полностью осмотришь эту толпу, помни одну вещь — с тобой ничего не случится, пока будешь стоять по одну сторону со мной. Хорошенько подумай еще раз, прежде чем совершать какие-то глупости. Сейчас своим видом ты обязана показать силу. Она должна читаться в каждом твоем движении, в каждом взгляде.

− Будь равнодушна ко всему, что здесь будет происходить, — внезапно за спиной послышался уже знакомый голос Никиты. Он подошел к нам и коротко кивнул мне в знак приветствия. Стиль его одежды был чем-то похож на Докера: такая же сдержанность темных тонов и зловещести. Они обменялись взглядами. Мне показалось, что Ник немного нервничал. Он то и дело запускал пальцы в волосы, смотрел в сторону толпы и глубоко вздыхал, в то время как его друг спокойно курил, пуская дымовые кольца. Драматичности этой картине ко всему придавал туман.

− Ну что, дамы и господа? — тихо сказал Докер, выбрасывая сигарету. — Веселье начинается. — Он поправил капюшон и уверенно шагнул на лужайку, залитую светом фонарей. Все вокруг резко замолчали. Те, кто до этого стоял, начали садиться, будто каждый из них знал свое место.

− Всем, вероятно, любопытно, в честь чего я созвал собрание, — начал он говорить, немного повысив голос. Идеально ровная спина, ноги на ширине плеч, руки заведены назад. Сама гордость и неприступность. — Сегодня у меня для вас есть две новости. Одна хорошая, а вторая, как в лучших сценариях, не очень. Начнем с хорошей. Примерно год назад я встретил девушку. Невероятную, я бы даже сказал неповторимую. Она сразу оставила свой след у меня в душе, и, как бы я не пытался от него избавиться, ничего не получалось. Даже ночи, проведенные в компании наших милых дам, не помогали. Думаю, вы понимаете, о чем я, — Док хитро заулыбался. Из толпы послышались тихие смешки. Насколько я поняла, ему надо было как-то оправдать свою разгульную жизнь. — Так вот, эта девушка сегодня с нами, и я, наконец, хочу представить её вам. — Он протянул руку в мою сторону. Я поднялась к нему, а следом вышел Ник. Я встала возле Докера, приподняв подбородок. Людей было слишком много, поэтому в моих глазах все они сплылись в одно большое темное пятно. Он сообщил, как меня зовут, приказав оберегать при любых обстоятельствах. — Не обижайтесь, друзья, что я так долго прятал её от вас, на то были свои причины. И вот как раз мы плавно переходим к плохим новостям.

Я стояла посередине, по обе стороны от меня, в гордых стойках, стояли Докер и Ник. Я сделала небольшой шаг назад, осознавая, что моя часть сценария выполнена, вот только уходить не разрешалось. Я чувствовала на себе слишком много взглядов, которые рассматривали, запоминали. Но, как мне велели, я не подавала никаких признаков смущения, и продолжала стоять с приподнятым подбородком.

− Сегодня кто-то из вас умрет, — Докер сделал паузу, после чего в воздухе повисла тишина. Он будто наслаждался ею, пробуя на вкус каждую секунду. Туман становился все сильнее. Сорвался порыв ветра, предвещая наступающую грозу. Разом зашумели ветви деревьев. Я смотрела на спину Докера, наблюдая за идеально ровной осанкой. Его черная фигура возвышалась над всеми, пока полы плаща то вздымались, то опускались. От него веяло бесконечным могуществом и силой.

− Все вы знаете, − его подхватил Ник, − как мы день за днем ломаем головы над тем, как бы улучшить наше положение. Было много идей, много хитрых планов, но каждый из них в итоге оказывался провальным. Не покидало ощущение, что наши соперники читают мысли. Они оказывались всегда на шаг впереди.

− И вот сидим мы с Ником, − в этот раз перехватил Докер, будто они отрепетировали, где чья реплика, − и думаем, неужели мы настолько глупы, что все наши планы можно предугадать? И вдруг наступило прозрение — предательство. Я попрошу подняться тех, чье имя сейчас прозвучит.

Никита начал называть имена, а Док обернулся ко мне лицом, закрыв от обзора своей широкой спиной. Он хотел что-то сказать, как меня охватила паника:

− Я тебя прошу, не заставляй меня смотреть, — судорожно прошептала я. − Пожалуйста, я не хочу. Это массовое убийство…

− Какое массовое убийство? — он в недоумении уставился на меня.

− Те люди, чьи имена сейчас называет Никита, вы же собираетесь их убить, я не хочу на это смотреть, не смогу.

Докер прикусил нижнюю губу, затем встал позади меня и властной рукой обхватил мою талию. Очень много усилий стоило, чтобы не стряхнуть с себя его руки. Захотелось вырваться и убежать, пока все они здесь.

− Присмотрись внимательнее в лица тех, кто поднялся, — наклонившись, тихо прошептал он на ухо.

Мое тело начала пробивать дрожь. Это были совсем еще мальчишки. Им было не больше пятнадцати. Я не могла поверить, что Докер способен убить столько молодых парней, как вдруг мысли прервал низкий тембр его голоса:

− На сегодня для вас собрание окончено. Спасибо, что пришли поприветствовать мою девушку. Еще увидимся.

Он так и продолжал стоять позади меня, обнимая, и наблюдать, как из этой толпы в сторону дома уходят те, чьи имена были названы.

− Ты должна здесь присутствовать. Помни про силу, что я тебе говорил. Постарайся взять себя в руки, — все так же тихо прошептал он и отпустил меня. Медленной походкой Док подошел к Никите, после чего прокричал в толпу:

− Я даю последний шанс на признание. Возможно, мы придумаем, что с этим делать и как выйти из сложившейся ситуации.

Все произошло так быстро, что я не успела сообразить. Прозвучали выстрелы, толпа взорвалась выкликами, и следующее, что я помню — это запах. Кто-то сильно прижимал меня лицом к своей грудной клетке. Он пах ветром и дождем, отдаленно смешиваясь с ноткой табачного дыма. В ушах стоял звон. Я попыталась приподнять голову, чтобы хоть немного понять происходящее, но меня упрямо держали. Когда звон немного утих, над головой послышался тихий голос Докера:

− Уведи её отсюда, − обратился он к другу.

Меня наконец оторвали от грудной клетки и переложили на другую, как младенца, которого передают из рук в руки.

− Не оборачивайся. — Я услышала голос Никиты. − Смотри в пол.

Когда мы ушли далеко за пределы площадки, я все еще не могла избавиться от звона в ушах. Ник провел меня до самой комнаты. Я, обессиленная, опустилась на диван и расплакалась. Мои нервы были ни к черту, и я, как на духу, начала рассказывать ему все, что думаю, изливая душу.

− Я не понимаю, почему это происходит со мной. Эти выстрели, убийства, я не смогу это выдержать, просто не смогу. Он угрожал моей семье, понимаешь? Они вообще ни в чем не виноваты…

В тот момент забылось, что Ник находится по одну сторону с Докером. Мне надо было выговориться, чтобы меня выслушали. И он слушал. Он сидел, не двигаясь, и слушал всю мою гневную тираду. Мы даже свет не включили, так и находились в темноте. Закончив с жалобами на несправедливую жизнь, я наконец выдохнула и вытерла слезы.

− Ты ненавидишь нас, я понимаю, — несколько сдавленно сказал Никита. — Но подумай вот о чем… Этот, как ты говоришь, демон, только что спас твою жизнь. Да, ты бы не попала в опасность, если бы постучала в верную дверь, если бы тебя не похитили. Но он не такой монстр, как ты думаешь.

Я в недоумении моргнула. Кто спас мне жизнь? Никита будто прочитал вопрос в моих глазах и ответил:

− Парень, который предатель, не дождавшись окончания фразы Докера, схватился за пистолет и направил его на тебя. Не на меня, не на Дока, а на тебя. Он хотел сделать последний подлый поступок, убив девушку главаря. Док заметил и выстрелил первым, успев еще сделать так, чтобы ты не смотрела на труп с дыркой во лбу. По нашему плану ты должна была увидеть все. Тебе необходимо развивать в себе стойкость к таким ситуациям. Вот только мы не ожидали, что этот гад сделает первый шаг.

− Какую стойкость? Никогда я не смогу равнодушно смотреть на убийства других людей, какими бы плохими они не были, − откликнулась я. − Никто не должен умирать от руки другого человека.

− Ты много чего не понимаешь. — Мне показалось, что в его голосе прозвучала нотка злости и какой-то даже обиды. — Ты смотришь на все наивными глазами невинного ребенка. Тебе нужно понять, что этот мир жесток. Жесток и непредсказуем. И в нем нужно учиться выживать. Мы научились. Теперь ты часть всего этого, поэтому привыкай и постарайся смириться.

Из окна послышалось, как толпа начинала расходиться.

− Извини, я должен идти, − сказал Никита и поднялся с места. − Нужно разобраться с некоторыми вопросами. А ты ложись отдыхать. Постарайся ни о чем не думать. — Он опустил ладонь на мое плече, наклонился и мягко прикоснулся губами к макушке, затем тепло улыбнулся и скрылся за дверью. Какое-то время я продолжала сидеть, не двигаясь. Надо было собраться с силами, переосмыслить все и придумать, как выбраться из этой ситуации, сбежать отсюда. Я хотела обратно в свою спокойную жизнь, без оружий, убийств, шантажа и угроз.

Стрелки часов уже показывали за полночь. Я лежала в кровати и смотрела пустым взглядом в белый потолок, когда послышался стук в дверь. На пороге стоял Докер. Он был слегка пьян, все в той же одежде. Я заметила, что его руки измазаны кровью.

− Сегодня я дал слабину, — глухо сказал он. — Мне нужно было заставить тебя смотреть. Ты совсем еще слабая.

− Может потому что до этого я никогда не видела, как убивают? — Меня охватила дикая злость, вперемешку со слезами. Я подскочила с кровати и встала напротив него. — Можно не все сразу? — закричала я, и мне было все равно, что он будет делать с этим. — Буквально два дня назад моей единственной проблемой было решение, где я буду проводить лето. Меня похитили, в меня метали ножи, угрожали моей семье, чуть не заставили наблюдать за убийством! Ведь ты специально это подстроил. Ты же хотел, чтобы я смотрела, не показывая никаких эмоций? Но вот тебе новость, я обычный человек, а не бездушная машина. — Горячие слезы стекали по щекам, пока я смотрела прямо в глаза, выбрасывая в него все то, что накопилось. — Я прошу лишь немного времени! Совсем немного, чтобы я смогла хотя бы понять, что со мной происходит и где нахожусь. — Дыхание сбивалось, тело вновь начала пробивать дрожь.

− Я разочарован, — равнодушным тоном произнес Докер. Ему было все равно на мои эмоции. − Как же много было надежды на то, что ты справишься. Когда я метал ножи, мне казалось, что ты сильная хотя бы от того, что простояла до самого конца. А оказывается, ты лишь слабая маленькая девчушка, которая хочет припасть к плечу своей мамочки и пожаловаться на злых дядь. Ты выглядишь жалко. — Он скривил лицо, будто я была самым мерзким, что он когда-либо видел. — Жаль, что даже избавиться от тебя уже не могу. Так что вытри слезы и сыграй достойно свою роль, иначе мне будет плевать совершенно на все, и я вот этими же руками, − Док приподнял их, отчего стало видно засохшую кровь, − сотру в порошок и тебя, и все твое семейство.

Я смотрела на него, оторопев, проглотив все слова, что хотела еще сказать, а он скользнул по мне уставшим взглядом, развернулся и ушел.

***

Докер вышел в коридор и направился прямиком в свою комнату. Сняв плащ, он пошел в ванную, попутно ругаясь, что на одежду попала кровь. Надо было спрятать тело. Он, как главарь, должен присутствовать при этом и помогать. Бог знает, сколько еще трупов разлагается в том лесу. «А ведь не хотел убивать, можно было придумать выход. Можно было договориться и направить предателя в противоположную сторону, но нет, этот слабоумный решил выстрелить. Да еще и в кого? В эту никчемную девчонку, которая стояла с перепуганными глазами оленя, на которого устроили охоту. Тоже мне, показала одна силу. Надо было не слушать Ника, обойтись без всей этой игры. Хоть бы она только хуже не сделала». Докер стоял, подставляя лицо струям прохладного душа, пытаясь остудить буйную голову и усмирить желание избавиться от, как ему казалось, лишнего груза, что будет тянуть только вниз. «Как можно было постучать не в ту дверь? Она будет только портить все. Теперь придется думать о том, чтобы вела себя нормально. Еще и на публике улыбаться ей и корчить из себя влюбленного идиота. Нет, надо с этим что-то делать». Он вышел из душа и обнаружил, что в кресле сидит Никита.

− Ну что? Ты доволен исходом сегодняшнего вечера? — спросил он у друга.

− Чему же тут радоваться? Все пошло совсем не так, как мы хотели, — ответил Докер. − Я завтра уеду, а ты наблюдай за всеми. Он точно был не один. И кто знает, сколько их тут, слушающих каждую стену.

− А как же Дина?

− Кто? — переспросил Док, немного поморщившись.

− Как бы, девушка твоя любимая и, как там… − Никита хитро заулыбался, делая вид, что усердно пытается что-то вспомнить. − Ах да, неповторимая, — он захохотал, наблюдая за недовольным лицом Докера.

− Моя неповторимая сегодня вызвала дикое желание вырыть в лесу еще одну яму.

− Ты хоть глупостей не делай, — посерьезнел Ник и налил себе выпить.

− А будет ли глупостью избавиться от неё? Ты видел эти перепуганные глаза и сжавшееся тело? — возмущенно спросил Док.

− Видел. Ей пришлось через многое пройти. Ты же наводил справки, она тихая, никуда не встревает. Вспомни других. По сравнению с ними, Дина еще хорошо держится. Так что не суди строго. Не все такие сильные, как Алина.

Докер хотел что-то ответить, но промолчал и сжал губы. Он вышел на балкон и закурил сигарету, устремив свой взгляд в темноту ночи. Прохладный ветер прикасался к еще влажной коже. Док любил это чувство свежести и свободы. Оно придавало ему ощущения, что он действительно живой. Никита вышел следом и закурил за компанию.

− Прости, я не хотел, — виновато обратился он к другу.

− Слишком долго я не вспоминал о ней. Казалось, целую вечность, — ответил Докер и поднял глаза к звездному небу, выпуская дым из легких. Уголки его губ грустно дрогнули, вспоминая что-то свое. Никита тоже посмотрел на звезды, так же печально улыбнувшись.

− Ума не приложу, как у тебя это получается. Уже на протяжении стольких лет, день ото дня, я борюсь с собой, придумывая новые занятия, чтобы не свихнуться, — сказал Ник, допивая жидкость в стакане одним глотком, затем встрепал рукой волосы.

− Хватит об этом, − грубо отозвался Док. − На счет Дины, думаю, она останется здесь, с тобой. Мой отъезд как раз на руку. Когда я увидел этот перепуганный вид, мне захотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть.

− Остынь. Дай ей немного времени, − тихо попросил Никита.

− Эта девчонка остается здесь под твою ответственность. Я не хотел и все еще не хочу этого дешевого спектакля. — Докер докурил и потушил сигарету. — У тебя будет время объяснить её хрупкой душевной организации, что я не желаю больше видеть перепуганных глаз. — С этими словами он хлопнул друга по плечу и ушел спать. Ник еще раз завороженно посмотрел в звездное небо. Было слишком поздно, поэтому он направился к себе в комнату и лег спать с уже таким родным вопросом в голове: «Что будет дальше?».

***

Вам знакомо чувство, когда не знаете, куда себя деть и чем занять? Именно это ощущение меня сопровождало на протяжении нескольких дней. Когда мне сообщили, что Докер уехал на какое-то время, я испытала неимоверное облегчение. Ник решил меня подбодрить, устроив экскурсию по дому. Отводилось отдельное крыло, где находились только я, Докер и Никита. Охранники сопровождали мою скромную персону, куда бы я не пошла. Парочка из них даже стояла у моей двери. Эти верзилы отлипали только тогда, когда я была в компании Ника. В моем распоряжении было целое крыло, от библиотеки и бассейна, до зала с личным кинотеатром. Ник также показал, где находится его комната. Такая же просторная и уютная, с большим балконом без навеса. Мы устроились там с чаем и смотрели на, казалось бы, бескрайний лес. Мне было приятно с ним разговаривать. Так бывает только с близкими людьми, когда болтаете часами напролет, смеетесь над общими шутками и не замечаете времени.

− Ты уже немного свыклась с мыслью, что следующий год придется играть роль безумно влюбленной девушки, присутствуя в криминальном мире? — спросил Никита и отпил из чашки.

− Еще нет, но думаю, что привыкну. У меня выбора нет.

− Зачем же так обреченно? Съездишь на пару вечеринок в сопровождении Докера, посмотришь на него ласковым взглядом, − хохотнул он, скорчив умилительную мордашку. − И все.

− Смотреть на него таким образом будет сущей пыткой, если только он не будет постоянно носить с собой щенка.

− Я понимаю, что он сделал тебе мало хорошего, но постарайся немного смягчиться.

− Как давно вы знакомы? — спросила я.

− С детства, — он посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. − Докер спаян со мной стальными тросами, которые тянутся из каждого нервного окончания, и порой даже не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я. Слишком много нам пришлось пережить вместе, — сказал он, как уставший старец, вспоминая целую отдельную жизнь.

− Как же вас судьба свела? Вы братья?

− Нет, мы не братья и даже не родственники, — произнес Ник и отвел взгляд в сторону. − Я не могу тебе всего рассказать. Может Док сам заведет этот разговор с тобой. Ты, как его девушка, должна хоть немного знать о нашем прошлом. Но не от меня.

Конец ознакомительного фрагмента.