И вот все уже в Бразилии!

Луиджи Гарландо (2006)

Сыграть на легендарном стадионе «Маракана» в Рио-де-Жанейро и тренироваться вместе с великими чемпионами? Приключения футбольной команды «Луковки» продолжаются! Учебный год закончился, и впереди ребят ждут сказочные каникулы в Бразилии — настоящем футбольном раю.

2. А на облаках можно танцевать?

Встретиться договорились в аэропорту «Мальпенса» в пять, за три часа до отправления рейса в Рио-де-Жанейро.

Свой рюкзачок Томми несёт сам, а папа толкает тележку с тяжёлыми чемоданами.

В руках у мамы борсетка с билетами на самолёт и паспортами: она самый серьёзный человек в семье, и ответственные вопросы лучше поручать ей.

Её муж, как это часто случается с меломанами, любит витать в облаках. Если ему доверить документы и билеты, через пять минут их уже никто не найдёт.

Мама ищет на табло, где будет проходить регистрация на их рейс, и сообщает:

— Стойка номер 43.

Там служащий аэропорта проверит билеты, отправит багаж на погрузку и распределит места в самолёте.

Данте, Шпилька, Кир и Бекан вместе с родителями уже собрались перед стойкой 43. Мальчики здороваются и начинают выяснять, кто что с собой взял.

Шпилька кривится, как будто ему подсунули сэндвич с тухлым яйцом:

— Домашние задания? Данте, как тебе пришло в голову везти в Бразилию домашние задания?

Смущённый Данте начинает что-то мямлить в ответ, но его спасает Кир.

— А вот и наши принцессы! — восклицает он.

Сара и Лара, как всегда, в тёмных очках, едут верхом на бесчисленных чемоданах, нагруженных на тележку, которую толкает Аугусто. Ну ни дать ни взять — две принцессы на троне.

— Чао, ребята! — здороваются они.

Выпучив глаза, все смотрят на гору их багажа.

— А вы едете в отпуск или переезжаете в Рио навсегда? — спрашивает Томми.

— А в чём дело? — недоумевает Сара. — Что, мы не можем взять с собой две-три вещички?

— Мы привыкли переодеваться по три-четыре раза в день, особенно в отпуске, — объясняет Лара.

— Будем надеяться, что в самолёте хватит места для ваших чемоданов и им не придётся оставить на земле тележку с едой, — с лёгким беспокойством бормочет Шпилька. — Если за восемь часов полёта нас не покормят, я стану каннибалом…

И он делает вид, что хочет укусить Данте за ухо. Все дружно смеются, и дети, и родители.

Когда едешь отдыхать, настроение всегда радостное и очень хочется поскорее отправиться в путь.

Папа Томми окидывает всех взглядом.

— Жуан уже в Бразилии, он уехал с родителями неделю назад. Мы встретимся с ними в Рио. Остальные «Луковки» все здесь. Не хватает только синьора Шампиньона с супругой.

— А вот и они! — восклицает Сара.

Повар толкает перед собой тележку с чемоданами, поверх которых возвышается сумка с футбольными мячами. Рядом с синьорой Софией идёт маленькая девочка, очень похожая на Эгле — волосы у нее так же собраны в пучок. Сходство настолько разительное, что в конце концов Томми убеждается: это и вправду Эгле…

Он озирается по сторонам, но лица его друзей невозмутимы, удивлён почему-то только он. Зато на губах у них играет странная улыбка.

Томми поворачивается к Саре:

— Ты же говорила, что она не поедет…

— Это была моя идея, — подаёт голос Шпилька. — Ты подшутил надо мной, придумав про медведей в Бразилии, а я решил подшутить над тобой и сказать, что Эгле поедет в Испанию. Один-один, капитан!

Эгле подходит, здоровается со всеми и улыбается Томмазо той же лучезарной улыбкой, какую он видел в зеркале танцевального класса.

Папа Томми шепчет маме на ухо:

— Я же говорил, что твой сын уже обжёгся…

Начинается регистрация, все выстраиваются в очередь, показывают документы, сдают в багаж самые тяжёлые чемоданы, гитару Кира, сумку с футбольными мячами, из которой Томми вынул один мяч и взял с собой. Все получают посадочные талоны, на которых указаны их места в салоне самолёта. Приходит время прощаться.

Родители, остающиеся в Италии, целуют детей и дают последние напутствия. Гастон и София Шампиньоны и родители Томми обещают каждый день звонить в Италию.

Чтобы попасть в зону посадки, нужно пройти досмотр ручной клади. Все снимают часы, вынимают бумажники, достают содержимое карманов и складывают в контейнер, который ставят на ленту конвейера. Рюкзаки тоже кладут на ленту, проезжающую через короткий тоннель.

Шпилька впервые проходит такую процедуру и заметно нервничает, когда его вещи исчезают в этой чёрной дыре. Он кладёт на конвейер и свою неизменную цепь. Ту, которую всегда носит на шее, как Джон Сина, его любимый рестлер.

— Внизу под лентой, — объясняет Данте, — установлена специальная камера, которая показывает всё, что находится в сумках, чтобы никто не пронёс на борт опасные предметы. Понял?

— У меня в рюкзаке печенье и конфеты, эта камера точно с ними ничего не сделает?

— Не волнуйся, Шпилька. Это не мусоросжигательная печь…

Затем все проходят через металлодетектор — это что-то вроде дверной рамы, которая начинает звенеть, если у кого-то есть металлические предметы. Вот, например, сейчас она зазвенела, когда проходил папа Томми. Поэтому полицейский просит его вернуться и ещё раз проверить, нет ли на нём ничего металлического.

— Может, это мой золотой зуб? Но мне будет очень непросто его выкрутить, — отвечает папа, делая вид, что пытается двумя пальцами вытащить зуб изо рта.

Шампиньон начинает хохотать. Мама Томми готова провалиться сквозь землю от стыда.

— Простите его, — говорит она полицейскому. — Мой муж вечно шутит.

Полицейский сохраняет серьёзность.

— А я нет. Синьор, снимите ремень и ещё раз пройдите через металлодетектор.

Папа Томми расстёгивает ремень, снимает его, кладёт на ленту и снова проходит через раму. Она больше не звенит. Он надевает ремень и быстро уходит, на этот раз без шуточек.

Шампиньон находит на табло вылетов номер гейта, откуда состоится посадка на рейс в Рио-де-Жанейро.

— А21. Нам нужен гейт А21. Ребята, туда…

Все идут следом за поваром. Под мышкой Томми несёт мяч, иногда подбрасывая его вверх и какое-то время отбивая головой. Краем глаза он подглядывает, заметила ли это Эгле.

Данте смотрит на своего капитана с восхищением. Глаза у него горят таким восторгом, как ни у кого больше.

— Мы как настоящая команда, которая едет на важный выездной матч!

Когда они находят свой гейт, Шпилька садится в кресло, достаёт из рюкзака комикс и начинает его читать, заедая печеньем.

Время у них ещё есть, посадка на рейс в Рио-де-Жанейро через час.

Мама Томми и синьора София отправляются по магазинам в зоне вылета. Гастон ищет газетный киоск, чтобы было что почитать в самолёте.

Данте листает путеводитель по Рио-де-Жанейро. Он очень не любит чувствовать себя неподготовленным — ни в школе, ни на отдыхе.

Томми и Эгле читают названия городов на табло вылетов и играют в игру, называя места, куда бы они хотели полететь: Париж, Нью-Йорк, Мальдивы…

Лара смотрит на мяч Томми, и внезапно ей в голову приходит идея.

Данте спрашивает у Шампиньона:

— А почему вы не взяли с собой кота?

— Котелок ненавидит море, — отвечает повар. — Я отправил его отдыхать в горы.

— Он будет разгребать снег! — шутит папа Томми.

Наконец объявляют посадку на их рейс.

Вперёд!

На борту самолёта папа Томми первым делом спешит поприветствовать пилота:

— Если хотите, я могу сесть за штурвал, правда, тогда нам придётся ехать в Бразилию по суше. Я водитель автобуса…

Лючия берёт мужа за руку и уводит за собой. Когда они получали посадочные талоны, Гастон Шампиньон распределил, кто где будет сидеть.

Так что теперь Томми сидит рядом с Эгле у окна. Близняшки, Бекан и Кир занимают четыре места по центру. А Шпилька и Данте сидят в соседних креслах по другую сторону прохода.

Истошно ревут двигатели, самолёт разбегается по взлётно-посадочной полосе, набирая нужную скорость. Моторы так гудят, что Шпильку бросает в дрожь — он первый раз летит в самолёте.

— Данте, мне так страшно! Возьми меня за руку…

— Конечно, Шпилька! Да ты не волнуйся. Бояться нечего.

Самолёт взлетает.

Шпилька сидит с закрытыми глазами, напряжённый, как натянутая струна, одной рукой схватившись за подлокотник кресла, а другой сжимая руку Данте, буквально вцепившись в неё.

Ему удаётся расслабиться только минут через десять, когда самолёт набирает высоту и стюардесса объявляет, что можно отстегнуть ремни безопасности.

Шпилька облегчённо выдыхает и вытирает вспотевший лоб.

— Данте, обещай никому не говорить, что держал меня за руку.

— Если ты пообещаешь не откусить мне ухо, когда проголодаешься.

Вратарь и десятый номер жмут друг другу руки.

— Обещаю.

Близняшки начинают играть в карты с Киром и Беканом.

Эгле смотрит в окно.

— Какие красивые белые облака! — говорит она. — Как ты думаешь, я могла бы на них станцевать?

— Думаю, только когда идёт дождь, — отвечает Томми. — Наверное, это как прыгать по подушкам, накачанным водой.

— Но дождевые облака серые, а мне больше нравятся белые.

— Тогда танцуй на белых, но не на кончиках пальцев, потому что они очень тонкие и от них останутся дырочки.

— Так вот почему идёт дождь! Потому что балерины танцуют на серых облаках на кончиках пальцев.

На втором часу полёта стюардессы начинают разносить ужин. Шпилька мгновенно всё сметает и жадно поглядывает на поднос Данте, который, однако, знает, как дать ему отпор:

— Хочешь, я расскажу близняшкам, как держал нашего героического рестлера за маленькую ручку?

Шпилька сдаётся, тяжело вздыхает и выуживает из рюкзака пригоршню печенья.

После ужина показывают фильм, который дети смотрят в наушниках.

Бекан, как заворожённый, не отрывает взгляд от экрана.

Даже в самых прекрасных снах он не мог вообразить ничего подобного: он сидит в воздушном кинотеатре рядом с друзьями, которые так его любят, а вокруг небо и миллионы звёзд, и ему не нужно больше мыть стекла машин, потому что нет светофоров и ничто не остановит самолёт.

Лара и Сара засыпают ещё до конца фильма, почти одновременно. Аугусто встаёт и укрывает их одеялом.

Эгле засыпает, прислонившись головой к окну, затем разворачивается и, не открывая глаз, склоняется на плечо Томми, который замирает неподвижно, чтобы не разбудить её.

Полёт проходит спокойно. Только посреди ночи самолёт начинает слегка плясать в потоках ветра, и стюардессы просят пассажиров пристегнуть ремни безопасности.

Шпилька резко просыпается и хватает Данте за руку.

— Мы падаем?

— Не волнуйся, — успокаивает его Данте. — Просто зона турбулентности. Так всегда бывает над океаном, это не страшно.

Десятый номер читает книгу, прикрепив к страницам маленькую лампочку.

Шпилька смотрит на него подозрительно.

— Только не говори мне, что это по учёбе…

— Нет. Я читаю путеводитель по Рио-де-Жанейро. Хочу подготовиться к тому, что мы увидим.

Томми будит чудесный рассвет, заливающий окна. Эгле уже проснулась.

— Доброе утро, — говорит она.

Томмазо трёт глаза и улыбается.

— Ты проспал всю ночь в обнимку с мячом.

— Дома я тоже так сплю, — объясняет Томми.

— Значит, ты его очень любишь.

— Очень.

Стюардессы разносят завтрак.

Кир встаёт, разминая длиннющие ноги.

— Такое ощущение, будто я спал на кровати семи гномов.

Командир объявляет, что самолёт начинает снижение. Судно ныряет в облака, а когда выныривает под ними, взглядам пассажиров открывается вид на залив Рио-де-Жанейро с его пляжами и небоскрёбами.

— Посмотрите на эту статую! — говорит Шампиньон.

Дети прижимаются лбами к окнам и видят на вершине холма белую статую мужчины, раскинувшего руки в стороны. Он парит над городом и, кажется, вот-вот нырнёт в море.

— Это Христос-Искупитель на горе Корковадо! — объясняет Данте. — Символ Рио!

— Ты, наверное, за ночь выучил весь путеводитель, — язвит Шпилька и тут же снова хватает друга за руку, напуганный внезапным гулом двигателей.

— Всё под контролем, Шпилька. Пилот просто выпустил шасси. Мы прилетели.

«Луковки» в Бразилии!