Звенигородские рассказы. Особенности зимнего отдыха в средней полосе России

Лоренцо Великолепный

В монографии широко представлены проблемы и вызовы, возникающие во время зимнего отдыха в средней полосе России. Монография адресована работникам государственных научных учреждений среднего и пожилого возраста, не имеющих материальных средств для зимнего отдыха за рубежом. Книга содержит нецензурную брань.

Петля Времени

Навигатор в тесной машине Митрича взмахнул клетчатым флажком.

— Ну, слава богу, приехали наконец! Уже темнеть начинает… — прокряхтел Митрич.

Сергей беспокойно заёрзал на пассажирском сиденье:

— Как думаешь, приедет в этом году кто-нибудь? Или опять один Рудольф припрется, про открытия свои грузить будет? Эхх, то ли дело было раньше! По шестьдесят человек тусовки были! Помнишь, Митрич?

— Помню, помню, Сереженька… Как там Рудольф издевался? «Твоё поседело яйцо, и *** по утрам не встаёт»? Вот это именно про нас. Дорого бы я дал, чтобы вернуться ТУДА…

Темнота и снегопад за окнами машины сгущались тем временем как-то фантастически быстро, поэтому выйдя из машины Митрич и Сергей поскорей пошли к калитке у входа в пансионат, опасливо глядя под ноги.

— Гляди-ка, Серёжа! Табличка и калитка прям как новые, как будто реновацию Собянин провёл. Аж голова кружится. Ой!

— Ты чо, Митрич?

— Да блин, левую руку часы обожгли.

Склонившись над показавшимся из-под рукава куртки запястьем Митрича, герои с изумлением заметили, что стрелки на часах с бешеной скоростью вращаются назад, от чего часы ощутимо нагрелись, что, видимо, и почувствовал Митрич.

— Кажется, твоё пожелание начинает сбываться… — хрипло сказал Сергей. — Про портрет Дориана Грея читал?

— Ладно, пошли на рецепшн, шутник…

С нехорошим чувством заметив, что на входе в пансионат исчезли стеклянные двери, поручни и стойбище детских санок, Сергей и Митрич растерянно ввалились в изрядно помолодевший и ярко освещённый холл, пристроившись в хвост раздражённой очереди, тянувшейся от входа к стойке регистрации. Примерно через полчаса криков, угроз и судорожных поисков путевок по карманам дубленок и пальто очередь рассосалась, открыв взгляду ДСП-шную стойку с новеньким дисковым телефоном черного цвета и сурового вида дамой в роли Цербера.

— Вы по путёвке? От профсоюза, чтоли?

— Мы это… Студенты МГУ… — оторопело брякнул Митрич.

— Вы на себя в зеркало смотрели, студенты? На второй год тридцать раз оставались? Клоуны в цирке так не одеваются! Предъявите путёвки или я охрану позову!

— Красавица, а может, договоримся? — Заискивающе начал Сергей, выкладывая на стол две пятитысячные купюры.

— Вы мне что суёте? На зоне, что ли, научились фальшивые деньги рисовать?! Дмитрий Иваныч, подойдите сюда! Как в милицию позвонить?!

Не дожидаясь рандеву с милицией, Сергей потянул Митрича за рукав и они неуклюжей рысцой ринулись обратно к машине. На их счастье, брелок сигнализации сработал, двери открылись, и, не дожидаясь неприятностей, Митрич рванул со стоянки обратно, выруливая на залитую оранжево-желтым светом свежепостроенную развязку с ЦКАД.

— Слыш, Серёжа, а развязка-то стоит… В советские времена не было её. Стало быть, мы снова в 2018-м! Блин…

— Поехали в Ершово, Митрич! Там в 80-е годы студенток тоже немало было! — Отходя от пережитого, бодрым голосом предложил Сергей.

— Да ну тебя, Сергей. Не шути так, у меня аж до сих пор внутри все трясется. Поехали у остановки постоим, Рудольфа с автобуса встретим. С ним уж точно в номер подселят: он-то с момента постройки пансионата отдыхает там каждый год, по-этому по-любому номер ему дадут… Или уже дали… Блин!