Наша остановка

Лора Джейн Уильямс, 2019

Надя садится на этот ранний поезд в метро каждое утро… ну, почти каждое утро. За исключением дней, когда просыпает. Или выпивает слишком много вина в гостях у подруги. Или что-нибудь еще. Дэниэл не пропускает этот ранний поезд никогда – просто у него бессонница. А еще он неравнодушен к Наде, но стесняется подойти. Стесняется настолько, что решает обратиться к «прекрасной незнакомке» через объявление в газете. Но есть ли шанс познакомиться таким старомодным способом в современном мегаполисе, с его быстрым темпом и шумным метро, с его неоновыми огнями и непременными стаканчиками кофе по утрам? В мегаполисе, где так легко разминуться и разъехаться навсегда…

Глава 7

Дэниел

Дэниел попросил Перси отметить в расписании как совещание последний час рабочего дня вторника, а сам ушел с работы пораньше. Он направлялся к матери на чай, пребывая в настроении принять порцию заботы. Для нее он навсегда останется ребенком. Он не говорил ей об объявлении — только Лоренцо о нем знал, поскольку ему принадлежала идея. В любом случае, это уже вчерашняя новость. Дэниел хотел забыть об этом. Какой глупый, дурацкий, бессмысленный поступок — не стоило вообще возлагать на него надежды. И теперь он чувствовал себя полным придурком.

По пути к выходу Дэниел шел мимо охранника с бритыми висками, портативной рацией и романтичным именем Ромео. Тот поднял руку, чтобы Дэниел дал ему пять.

— Братишка, мужик, — произнес Ромео, сжав его пятерню в кулак и толкнув плечом в плечо — Дэниел видел такое приветствие у американских спортсменов и рэперов. Но Ромео не был американцем, он родился в Уэстгейт-он-Си. — Как оно сегодня? Выглядишь крууууто. — Ромео говорил, как кузен из комической сцены в фильме Уилла Смита об ограблении банка, совершенном во имя любви, только был голубоглазым со светлыми волосами, собранными в пучок, и имел степень по ландшафтной архитектуре.

«Выходит, я не особо люблю находиться вне четырех стен», — сказал он как-то по поводу места своей работы, с сожалением пожав плечами.

Дэниел одергивал воротничок, чтобы тот торчал вверх, как у Джона Траволты. Сегодня он надел пиджак к брюкам, который не требуется в офисе и явно не подходит для такой погоды (должно быть градусов десять, чтобы в нем стало комфортно), но он хотел хорошо выглядеть, потому что это поднимало настроение. Ему нравилось чувствовать, что он производит хорошее впечатление, — это подбадривало. А после вчерашнего Дэниелу нужна была поддержка.

— Стараюсь, — сказал он, стараясь рассмешить Ромео. — Стараюсь.

Костюм был темно-синий. Дэниел всегда покупал деловую одежду этого цвета — с двенадцати лет, когда ему купили первый костюм, по настоянию матери, темно-синего цвета. «Потому что леди Ди нравится, когда Чарлз носит этот цвет».

Но Ромео нахмурился, а не рассмеялся.

— Ага, хорош нести чушь, чувак. Что случилось?

На следующий день после похорон отца Ромео нашел Дэниела во внутреннем дворе. Он плакал и ходил кругами, сжимая переносицу, чтобы остановить поток слез и избежать вопросов по возвращении на рабочее место. Дэниел никогда не грубил Ромео, но это для него норма — быть вежливым с охранниками. Он никогда никого не игнорировал на входе, однако дружелюбие не распространялось за пределы ежеутреннего «Здравствуйте». Но после того как Ромео обнял его (двое мужчин, обнимающихся средь бела дня около одного из самых престижных зданий в Лондоне) и посоветовал выпустить эмоции, из-за чего бы они ни возникли… ну… Дэниел стал вечерами на выходе болтать с новым приятелем, когда тот был на смене, чтобы спросить, как прошел день, или обсудить состоявшуюся накануне вечером игру «Арсенала», и на его памяти не имелось иной возможности послушать о достоинствах семинара по толкованию сновидений, который посещал Ромео. И до сих пор это было любимое время дня для Дэниела. Казалось, что это норма. Казалось, он нашел себе друга.

К тому же Дэниел уважал Ромео за то, что он ни разу не упомянул про его слезы и не попытался выведать причину такого состояния. Он просто продолжал следить за дверью и приветствовать всех мимо проходящих, и это было круто с его стороны, как полагал Дэниел. В самом деле круто.

— Знаешь что… — начал Дэниел — и рассказал Ромео всю историю (он достаточно доверял ему). О том, как встретил эту женщину, о том, как решил, что воспользоваться «Упущенными контактами» — отличная идея, и о том, что сейчас чувствовал себя дураком из-за того, что не сработало. Дэниел думал, что хочет забыть об этом, но нет — он хотел об этом разговаривать, хотел поделиться своей печалью.

— Да ладно! Это офигенно круто с твоей стороны! — воскликнул Ромео. — Здесь, в этой газете? — Он зашел за стойку администратора и порылся в кучке газет, выглядевших как коллекция за прошлую неделю. Он просмотрел их в поисках вчерашней. — А, вот она!

— О боже… — проронил Дэниел, но Ромео уже перелистывал страницы с молниеносной скоростью.

— О, да будь я проклят! — восклицал Ромео. — «Необыкновенно симпатичной…»

— Не зачитывай это вслух! — сказал Дэниел. — Господи! — Он поднял руки в знак капитуляции. Он знал заметку наизусть: трудился над ней три дня, прежде чем решиться и нажать «отправить» в окошке электронного письма. И страдать, выслушивая прочтение в формате монолога от Ромео, он не желал.

Ромео разразился хохотом, и ему едва хватало дыхания дочитать до конца, так что получалось невнятное бормотание.

— Впечатляет, — заключил он, сложив газету и сунув ее обратно. — Очень впечатляет, бро.

— Ну, — сказал Дэниел, — не очень все-таки. Она была со мной в одном вагоне и ни разу не подняла взгляд. Она не читала этого. Она набирала что-то в телефоне!

— А может, о заметке и писала, — предположил Ромео.

— Нет, — ответил Дэниел, — я точно знаю. Она ее не видела. Если б увидела, хотя бы раз осмотрелась по сторонам. — И вдруг его посетила мысль: «Или увидела, но решила, что это не для нее? Может, маловато деталей?» Дэниел опустил руки, сердясь на себя. — Я такой всю неделю, — признался он Ромео. — Нервный и погруженный в себя. Ненавижу это.

Ромео потер подбородок, опершись на стойку.

— Знаешь, я встретил женщину по имени Джулиет в первый день тренинга на этой работе и думал, что она моя судьба. — Дэниел следил за другом. Ромео встречался с Джулиет? Он не знал, правда это или вымысел со смешным концом. — Она через стол строила мне глазки, горячая штучка даже при их люминесцентном освещении. В течение недели она каждый день ловила мой взгляд, и в последний день я подумал: черт, пора и мне сделать ход. — Ромео говорил с тоской, и Дэниел понял, что он был искренен, хотя и звучало это неправдоподобно. — Но в тот день она не пришла. Больше я ее не видел. До сих пор о ней думаю, знаешь? Потому что мне кажется, что у нас могло что-то получиться.

Дэниел не знал, что сказать.

— Мне… жаль, — выбрал он, но прозвучало это как вопрос. Потерпеть неудачу, будучи так близко к цели, — это особый вид разочарования.

— Я вот к чему, — продолжил Ромео, выходя из задумчивости, — ты по крайней мере попытался. И не должен об этом жалеть, ясно? Ты молодец, чувак. Ты сделал свой шаг.

— Да, — сказал Дэниел, — но повторю: она ничего не видела. Или ей все равно. Как-то так.

Ромео кивнул.

— А она красивая? Твоя женщина?

— Да, — улыбнулся Дэниел.

— Она добрая?

— Думаю, да, — кивнул Дэниел.

— Она работает где-то поблизости?

Дэниел прищурился, гадая, существует ли некая сеть системы безопасности, по которой Ромео мог бы выследить Надю.

— Да, — ответил он, — хоть я и без понятия, где именно. Возможно, ее работа как-то связана с искусственным интеллектом. Я слышал, как она разговаривала об этом в день, когда я ее впервые увидел.

Ромео протянул руку Дэниелу для пожатия в знак прощания.

— Если она работает где-то рядом, возможно, она тебя еще удивит. Не хочу показаться чудиком или кем-то подобным, но я считаю, что для настоящей любви нужна вера.

— Вера, — повторил Дэниел. Он ценил, что Ромео воспринял его положение всерьез. — Ладно.

— Буду держать за тебя кулаки, брат. Ты совершил крутой поступок.

Двумя утрами позже, с верой пошатнувшейся, но все еще живой, Дэниел прочел почти всю газету к тому времени, как поезд промчался через Энджел, Мургейт и Бэнк. Когда он добрался до колонки «Упущенных контактов», самой последней полосы, он не собирался продолжать чтение, потому что какой смысл? Но два слова попались ему на глаза: «необыкновенно симпатичная». Так он охарактеризовал ее — Надю. Он осмотрел вагон, внезапно почувствовав себя робким и беззащитным. Его тело раньше разума осознало, что он собирался прочесть. Волоски на руках встали дыбом от волнения, шея сзади нагрелась и, видимо, покраснела.

«Как-то жутко, что ты наблюдаешь за мной, вместо того чтобы подойти и поздороваться, но, может, ты стараешься действовать романтично. Хочу, чтоб ты знал: я не кусаюсь, во всяком случае не раньше третьего свидания, так что не стесняйся. Если считаешь меня необыкновенно симпатичной, то будь смелее: добрый, романтичный и храбрый? Вот мой язык любви. От девушки, которой ты писал, с кофейным пятном на платье с поезда в 7:30 на Энджел».

Дэниел улыбнулся и снова окинул взглядом поезд. Она где-то здесь? Следит за ним, как он наблюдал за ней? Он мог и не видеть ее со своего обычного места у дверей. Дэниел лыбился как идиот и не мог перестать. Он снова раскрыл газету и перечитал ее сообщение. Он знал, что драматичный тон его заметки граничит с чудаковатостью, и оценил ее жест: она назвала его немного «жутким» и превратила это в шутку. Есть в этом что-то… интимное. Круто, что она могла подшутить над ним. А слова об укусе на третьем свидании — это дерзкий флирт. Она тоже сделала ему комплимент, а это что-то да значит. Он совершил первый шаг — и она оценила. И хорошо: ее ответ ободряющий, забавный и добрый. В нужной мере провокационный. Если б Дэниел ее увидел, то подошел бы прямо к ней и сказал: «Давай выпьем сегодня в шесть тридцать!».

Но ее нигде не было. Поезд прибыл на Лондон-Бридж, и Дэниел запихнул газету в сумку. Он высматривал в толпе ее лицо. Был весь внимание, пока шел через станцию, и не утратил бдительности до самых дверей офиса.

— Дэниел! Мужик! Как делишки сегодня, брат?

Дэниел вытащил из сумки газету и сказал:

— Чувак, зацени! Зацени! — Он открыл страницу с колонкой «Упущенных контактов» и указал на ее ответ: — Она написала ответ, мужик! Можешь в это поверить?!

Ромео забрал газету и прочел предназначенный Дэниелу ответ в тишине, — и глаза его округлились от изумления.

— О, да она с характером. Поздравляю!

Ромео протянул руку для рукопожатия, а Дэниел светился от счастья — и из-за объявления, и из-за друга, который знал, как это для него важно. У Дэниела возникло забавное чувство успеха. Успеха и легкой паники: а что теперь?

— Ты должен найти способ переделать эту переписку в реальное общение, — сказал Ромео. — Она просит тебя об этом!

— Да, знаю, — кивнул Дэниел. — То есть… Значит, я жду встречи с ней в поезде, чтобы… подойти и поздороваться, верно?

— Да, — ответил Ромео. — Наверно.

— Наверно?

— Ну… Или, может, стоит немного накалить обстановку, знаешь. Она какая-то нетерпеливая, нет? Думаю, тебе бы немного добавить напряжения.

— Ага… Ну да. В точку. — Дэниел кивнул — и помотал головой, потому что на самом деле не понял, что Ромео имел в виду. — И как же именно?

Ромео свернул газету и протянул ее Дэниелу.

— Напиши что-нибудь в ответ, мужик. Раздуй пожар. Чем сильнее предвкушение, тем ярче оргазм — для вас обоих. Девчонкам нравится такая хрень!

Дэниел согласился.

— Я не девчонка, но мне такая хрень тоже нравится! Романтика — это хорошо, верно? Возбуждение от охоты и все такое?

— Точно, чувак, — подтвердил Ромео.

Дэниел кивнул, уловив суть.

— Итак, если я решу писать ответ, он должен быть в игривом тоне, как ее послание, но при этом — ну, знаешь, когда в приложениях для свиданий люди пишут: «Я не ищу друга по переписке»? Не хочу выглядеть так, будто играю, лишь бы попереписываться, не собираясь реально встречаться.

— В верном направлении думаешь, друг, — сказал Ромео. — Ты абсолютно прав. То есть ты хочешь создать видимость, ну, типа загадки, да? А она должна отыскать решение. Ты говорил, она умная, так что я уверен: она обожает эти игры.

— Да, загадка с решением, но при этом я не хочу выглядеть так, будто жду, что она впечатлит меня. — Лицо Дэниела омрачило воспоминание. — Мой друг Джоэл всегда прибегал к этому приемчику в универе — как это называется, неггинг? Когда ты заставляешь женщину впечатлить себя, претворяясь, что она тебя еще не заинтересовала?

— Неггинг, да, — с осуждением произнес Ромео.

— Это странное психологическое дерьмо, — сказал Дэниел. — Мне она нравится, а теперь я знаю, что тоже нравлюсь ей… О, ну, хотя это и не точно, — дошло до него. — Ей нравится тот, кем она меня представляет, — пока мы не знаем, вычислила ли она меня. Она даже не появлялась в поезде с понедельника, так что…

Ромео поднял руки в останавливающем жесте:

— Даже не думай говорить мне тут, что не уверен, захочет ли она тебя. Захочет, чувак. Я люблю девчонок и все такое, но я достаточно уверен в своей сексуальности, чтобы заявить: ты красивый ублюдок.

Дэниел улыбнулся, вспыхнул и выпрямился во весь рост от этих ободряющих слов.

— Спасибо.

В памяти промелькнуло лицо отца. Отец всегда заставлял его держать голову высоко, всегда верил в него, пока Дэниел не поверил в себя сам.

Ромео протянул руку, и, когда Дэниел ответил тем же, они попрощались в привычной манере — приобнявшись и столкнувшись плечами.

— Сказать по правде, ты и меня толкаешь немного в сторону романтики, — признался Ромео. — Знаешь, у меня тут была пара свиданий с девушкой, которая мне нравится. Может, напишу ей и пожелаю доброго утра, просто потому, что думаю о ней. Здесь ведь нет ничего такого, да? Если чувствуешь, скажи, и всё.

Дэниел кивнул, соглашаясь:

— Хорошо так и поступать с теми, кто нам нравится.

Ромео протянул кулак, чтобы Дэниел мог стукнуть в него своим — другой прощальный жест.

— Мы парни что надо, да? — сказал Ромео, и Дэниел не мог не согласиться.

Любовь витала в воздухе и не давала ему покоя.