Конкуренты

Лия Ирмис, 2023

Все говорят, что бизнес – это не женское дело, а строительный бизнес – сугубо мужское дело, тут никто уступать не собирается.Карина вернулась в родной город после развода, попадает в эпицентр конкурентной войны. Из-за которой у отца инфаркт, компания на стадии банкротства и конкурент жаждет отобрать семейный бизнес. И только большое стремление доказать семье, на что она может возглавить компанию и вывести из кризиса, заставляет главную героиню окунуться в эту борьбу.В тексте будет: решительная, смелая и сильная женщина; властный герой; героев тянет к другу другу.В обложке использовано фото с сайта depositphotos.

Глава 3 Бизнесвумен

Карина.

Вид у меня сейчас такой, что любой мужчина должен бежать, сверкая пятками. Мои светлые волосы спутались от мытья головы непривычным шампунем и были похожи на птичье гнездо. А супермакияж, как у панды, был великолепен. Привела себя в порядок за рекордное время, наверное, от испуга. Умывшись и прополоскав рот, так как не нашла новую зубную щетку, вытерла лицо, затем подняла взгляд на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Лучше не стало:

— Сойдет, — махнула я.

А что еще сказать в таком случае. Ничего.

На кухню зашла посвежевшая, в махровом халате. Мама что-то готовила у плиты и при этом разговаривала по телефону. Олег за столом уже позавтракал, пил свой кофе.

— Я сейчас еду к отцу в больницу. Поедешь? — ошарашил меня Олег.

— В больницу?!

— Да, а что ты удивилась так. Ты что, не знаешь?

— Нет, а что с отцом?

— Карин, он лежит после инфаркта.

— Да, я тоже поеду.

Нормально так, я обо всем последняя узнаю. Хотя чего я удивляюсь, меня здесь не было. В этой ситуации только горячий кофе поможет.

Обидно.

Обидно, что не позвонили и не рассказали.

Обидно еще то, что осознаешь — я плохая дочь.

— Я вещи собрала отцу. Стоят в пакете на столике. Не забудь, Олеж, — вырвал меня из своих дум голос мамы.

Действительно, что я сижу, еще нужно одеться быстрее. Только собралась сделать последний глоток и бежать одеваться, как Олег прибежал со своими вопросами-приказами.

— Ну ты едешь или нет? — недовольно бросил он и развернулся уже уходить.

— Да, уже почти оделась.

— Ага, сидишь и кофе пьешь, оделась она. Жду в машине. Быстрее.

— Карин, ты бы поторопилась, Олегу сейчас еще на работу нужно, — наставляла меня мама.

Да блинский еж, вернулась домой. Спокойная жизнь только снится!

Хотя какая спокойная жизнь дома, это же не райский остров. Знала, куда лечу.

Быстро нырнула в джинсы и кофту, по пути напяливая куртку и ботинки, положила в карман телефон.

Все, готова. Можно отправляться.

— Карин, ну ты хотя бы накрасилась, — возмутилась мама, — девушка должна иметь лицо!

— Да, хорошо, мамочка, — пропела я, закрывая входную дверь.

Когда я уезжала еще на учебу в Москву из родного города, Олег катался на очень старенькой отечественной машинке, сейчас у него новая большая зарубежная машина — внедорожник. Даже когда находишься в салоне, до сих пор пахнет пластиком и кожей.

— У тебя новая машина?

— Да, взял месяц назад, — небрежно сказал он, как будто меняет каждый новый сезон.

— Ну и что произошло с отцом. Расскажешь?

— Мы обедали с новыми партнерами, — начал Олег рассказывать, — отцу позвонил налоговый инспектор, а после разговора стало плохо, в ресторане оказали первую помощь и скорую вызвали. Отец вообще не хотел никуда ехать, думал, пройдет все само.

— А что такого мог сказать налоговый инспектор, из-за чего ему стало плохо?

— Там проверка была, нашли недочеты. А вообще, сначала приходил «потребнадзор» и «технадзор», а уж потом добили из налоговой, шатаются все кому не лень. Пришлось даже работу остановить. Новое здание так и не открыли, было столько постановлений выписано.

— У нас новое здание? Вы что, построили целое здание или купили?

— Купили недостроенное, там по проекту было семь этажей. Построено было три. Вот мы и перепланировали на четыре и высокий шпиль сделали. Получилось очень модно. Зато в центре.

— Ого. Ну так в чем проблема, к новым зданиям всегда требования больше. Это нормально, что переживать так.

— То есть для тебя это нормально, — как раз образовалась пробка, и братец повернулся ко мне и продолжил. — А что ты скажешь на то, что проверки нам проводят уже по третьему кругу.

— Не поняла, — это, конечно, удивляет. — А вы вообще пробовали узнать, откуда ветер дует. Узнавали? А пожаловаться на незаконные проверки? Вы почему выход не ищете?

— Да что здесь непонятного, — ответил в агрессивной форме Олег, а потом добавил мягче, — рынок развивается, Карин, и если раньше мы предлагали уникальный продукт, то сейчас у нас по городу тридцать конкурентов, это только те, что официально оформлены, ведь еще есть и частные шабашники. Так что куда ни плюнь, всем мешаем.

Он отвернулся, и мы поехали в тишине.

— Знаешь, все началось, когда к нам подошли конкуренты, и предложили продать бизнес за десять миллионов. Целиком со зданием и со всеми направлениями.

Я даже присвистнула от такой суммы.

— Отец, как я поняла, отказался?

— Ага, — просиял братец, — сказал, как будет двадцать миллионов, тогда еще подумает.

Ни фига себе. Хотя двадцать лучше, чем десять, но кто же столько отвалит.

— И сколько это уже продолжается?

— Как поступило предложение, уже три месяца прошло.

— И вам решили перекрыть кислород, — констатировала я.

— Перекрыть, — громко сказал он и посмотрел на меня. — Выжить из рынка навечно.

— Что?

Олег хмыкнул и проговорил:

— Загибай пальчики, сестренка: рекламные объявления, которые мы не давали, заказные статьи, где наша продукция — откровенное говно, налоговая думает, что мы нечестно работаем, а, в частности, не все доходы учитываем. А обманутые клиенты не получили свои заказы, потому что не у нас они заказывали, монтажники и менеджеры увольняются, и работников нет. Про новое здание сказал, да еще склад у нас сгорел с продукцией. Посчитала? Ну и как ты думаешь, можно не принимать это близко к сердцу? Нет.

— Вы знаете, кто за этим стоит?

— Ага, Щербаков и Белов. Только тебе название их компании все равно ничего не скажет, — продолжил он. — Они появились год назад.

Что?

— Они давят фирму, которая на рынке уже двадцать лет? И вы молча подставляете щеки?

— Была идея встретить их после работы с битой, но УК не позволяет, — пошутил он.

Я даже для наглядности показала ему большой палец вверх. Идея у него, откровенно говоря, плохая.

Больше мы не говорили. Да как же так. Я просто думала обо всей ситуации в целом. Если бы я узнала об этом, когда находилась за границей, то не было бы такого шокирующего эффекта. Возможно, я бы не рискнула приехать сюда.

Когда мы припарковались у больницы и я уже собиралась выйти, Олег остановил меня, прикоснувшись рукой к локтю.

— Стой.

Я повернулась.

— Я думаю, чтобы было проще жить, нужно продать все. В частности, всю отделку и строительство, а другую «ооо-шку», чем я сейчас занимаюсь, оставим на хлеб с маслом, тем более сейчас только там основной доход. И заодно новое здание пусть забирают, не было его, и не стоит начинать.

— Ты с дерева поскользнулся?

— Зачем нам тягаться с молодыми дерзкими парнями, пусть покупают всю нашу базу и не лезут в нашу семью. Это как раз тот случай, когда лучше не воевать.

— А отец что говорит на это?

— Ничего. Не хочет он. Ведь ты помнишь, что работать мы начали уже давно. Жалко ему.

— Да, я помню, — сказала я как-то грустно. «Жалко, но и я не хочу ничего продавать».

— Отлично. Я уже все документы подготовил, сейчас отец подпишет доверенность, будет нужна твоя подпись и все, а на следующей неделе нам деньги перегонят. Пошли, — произнес он как-то весело. А мой заторможенный ответ он расценил как согласие? Вот блин. А я-то против. Я не хочу ничего продавать. Боже, я даже готова встать у руля. Тем более я желаю этого.

***

На нужный этаж поднималась в полной тишине и одиночестве. Олег только сказал номер палаты и отошел разговаривать с каким-то мужчиной в холле. Я же пошла одна. Даже заметила, насколько современная клиника, но все равно там есть тот неприятный запах лекарства, который присутствует в больницах. Не нравится. Пытаюсь отделаться от навязчивых мыслей, когда я провалялась в реанимации несколько дней после того, как послушалась мужа и сделала аборт.

Открывая дверь в палату, решила для себя, я уговорю отца отдать мне компанию. Чего бы мне это ни стоило. Может быть, я реабилитируюсь в глазах семьи и отвлекусь от своих личных проблем.

Когда зашла в палату, отец сидел на кровати. Ожидала увидеть лежачего больного. Удивлена.

— Ого, а тебе можно уже вставать? Привет, пап.

— Карина, — просиял папа. А потом мрачно добавил. — Что у меня, все так плохо?

— Нет, с чего ты взял?

— Когда ты уехала, помнишь, мы еще поругались с тобой, а ты сказала, что больше домой ни ногой. Тогда я тебя спросил — даже на похороны мои не приедешь? А ты ответила — вот только на них и приедешь.

— Да, было такое, — вспомнила я. — Прости за все, папочка. Я, когда приехала, не знала, что ты в больнице, и это не считается.

— Ух, тогда хорошо. Я шутить пытался, но не получилось. Мама звонила — говорила, что ты приехала. Я ждал тебя. Интересно, что ты скажешь. Рассказывай!

Тяжело вздохнув, я произнесла ту фразу, что так сильно тяготила меня.

— Я в жопе. Приехала сказать, что ты был прав. Мне тридцать лет, разведена, без гроша за душой и даже не получившая нормальное образование.

Я это произнесла! Вот честно, прямо как камень, что тяготил все это время, упал с души моей. Стало легче. Хоть кто-то да в курсе.

— А я говорил.

— Да, ты говорил. Ладно, не будем об этом. Как у тебя самочувствие?

— Лучше. Хотелось сегодня встать, но разрешили только немного посидеть.

— Это же хорошо, — обрадовалась я, ведь отец идет на поправку.

— Да, говорят через два дня, возможно, отпустят домой.

— Ну отлично.

— Тебе же рассказали, что у нас тут происходит?

— Да, пап, хотелось бы поговорить об этом.

— Да. Говори, — моментально серьезным голосом ответил он.

— Я хочу взять управления компанией на себя. Напиши на меня доверенность. Я очень хочу вытащить бизнес из кризиса.

— Ух, не ожидал.

— Ну, пожалуйста, папочка. Можно хотя бы назначить на испытательный срок. Я не хочу продавать бизнес.

Песцовый хвост! Сказала. Я смогла это сказать. Как долго я открещивалась от семейного дела, сама не ожидала, что приду к выводу — мне нигде нет места, кроме как здесь.

— Как я этого ждал. Если ты будешь руководить, я перепишу компанию на тебя, — проговорил он серьезно, а затем добавил с улыбкой. — После, конечно, испытательного срока.

— Спасибо, — просияла я.

Это же подарок. Шанс, который я не должна упустить. Я счастлива. У меня получилось. И, блин, как-то очень легко. Не напрягаясь совсем.

Кто бы знал, сколько проблем мне это принесет? Посмотрим.

— Ты в составе учредителей фирмы, так что принесешь приказ о назначении тебя директором, я все подпишу. Только не тяни. Там в тумбочке есть кошелек, подай его мне.

Поискав по тумбочке кошелек, не сразу поняла, зачем ему он нужен. Только когда отец достал из него пять тысяч рублей и отдал мне со словами:

— Больше с собой нет, но, если понадобится, скажешь. Я же помню, у тебя нет денег.

— Не совсем, есть двести рублей, а еще десять тысяч в заначке, — с улыбкой сказала я ему. Родитель все-таки сунул мне деньги.

Как хорошо, что я успела поговорить, пока Олег где-то шлялся. Он бы точно мне не дал сделать то, что я хотела. А у Олега же грандиозные планы на продажу.

После разговора с отцом у меня появились за спиной крылья. Мне хотелось свернуть горы. И залезть на высокую вершину прокричать: «Я герой! В меня поверили!»

— Пап, может, мне помыть фрукты?

— Давай, раковина за той дверью, — кивнул он на белую дверь.

— Хорошо, — и я быстро побежала исполнять.

Даже не знаю, что это было — шестое чувство или что-то другое, но именно в тот момент, когда я скрылась за дверью, пришел братец. И по голосу был не один. Не решилась выйти из санузла. Я, вообще-то, фрукты мыла.

— Отец, я привел нотариуса, он сейчас завизирует доверенность на меня. Для продажи компании, — заговорил Олег.

Тонкие перегородки — это замечательно, когда ты хочешь что-то услышать.

— А я не продаю ничего, — весело отвечал его отец.

— Не понял, — ответил Олег очень громко.

— Я ничего не продаю. Карина с сегодняшнего дня директор и будет руководить.

— Тогда я пойду, тут мои услуги не нужны, — пробормотал нотариус и ушел, тихо прикрыв дверь.

— Это как понимать, отец, мы же договаривались? Что она наболтала такого тебе?

— Убедила.

— Вы ненормальные! Продавать нужно бизнес, а завтра такой цены не будет. Куда она делась, пусть расскажет, какой у нее генитальный план.

Да, у Олега бывает, он может орать так, что стены содрогаются в ужасе. Именно сейчас такое происходит. Даже за сладкую конфетку я бы не вышла из своего укрытия. Руки стали подрагивать.

— Разговор окончен, — жестко высказался отец.

— Да пошли вы оба, — на эмоциях брат громко хлопнул дверью. Меня даже оглушило.

Я вышла. Неоднозначно. Ведь знала, как он отнесется. Но все равно как-то гаденько на душе.

— Он еще мне все выскажет, — пробормотала я, поставив на стол фрукты.

— Не обращай внимания. Отойдет. Он как мать. Все нормально будет.

— Да я знаю, но как-то неправильно. Получается, я знала о его планах и все равно сделала по-своему, как мне хотелось, а не вам всем. Вы же вместе решение о продаже принимали, — ответила я, и слишком много сожаления было в этих словах.

— Ты уже даешь заднюю. Быстро же ты, думал, тебя хватит дольше, — отец криво улыбнулся.

— Нет.

— Вот и славно, беги, дочурка, принесешь мне напечатанный приказ и будешь входить в курс дела. Если что будет нужно — помогу.