Необычные последствия развода

Лита Марсон, 2020

Марта пытается прийти в себя после неожиданного ухода мужа. Развод стал для нее огромным ударом. Но на этом злоключения героини не закончились. Сумеет ли истинная любовь победить все испытания?

Глава 3

Но я не успела ничего сказать по этому поводу своим родителям — у меня зазвонил мобильный. Я вышла в коридор. Звонила моя подруга Катюшка. Ее голос в трубке встревожил меня — я сразу поняла, что случилось что-то нехорошее.

— Катя, что такое? У тебя проблемы?

— Марта, я не знаю, как сказать… В общем, помнишь Диму? Диму Волкова? С которым мы последние три года в школе учились в одном классе?

— Конечно, помню! — Разумеется, я помнила человека, в которого была безнадежно влюблена несколько лет, которого видела каждый день в школе, но так и не решилась к нему подойти и сказать о своих чувствах. А потом я закончила школу и за пару месяцев почти забыла Диму. Почти, так как иногда я все-таки вспоминала о нем в редкие минуты ностальгии по школьным годам. — А почему ты спрашиваешь?

— В общем… Я правда не знаю, какими словами такое можно сказать, но… Я вчера встретила его папу, Григория Михалыча. Наверняка ты его тоже помнишь. Он ходил в школу на все собрания, а маму Волкова мы ни разу не видели. Мы еще всегда удивлялись, и учителя тоже, думали, что Григорий одинокий папа. А оказалось, что Волковой просто некогда. В общем, о чем это я? Ах да, вчера я случайно столкнулась с Григорием Михайловичем. Он ужасно постарел и вообще выглядел плохо. Я начала его расспрашивать и…

— И что? Что случилось? — Я чувствовала, как у меня внутри все холодеет, а Катя все мямлила что-то в трубку и ничего не объясняла толком. Наконец подруга решилась и выпалила:

— Оказывается, Димка умер! — Она подождала пару минут, но не услышала ответа и продолжила, — он разбился на машине пару лет назад. Ехал абсолютно трезвый, соблюдал правила — по крайней мере, так утверждает Григорий. Он выглядит совершенно разбитым и раздавленным. Что там произошло на самом деле, никто не знает. Полиция… да что особенного может полиция? Они решили, что он покончил с собой, и закрыли дело. Лично я в это не верю — он всегда был таким жизнерадостным, его папа сказал, что он как раз раскрутился в своем бизнесе, новый филиал открыл, вроде как жениться собрался, у него были планы на будущее. Да и вообще не был он таким человеком, чтобы совершать самоубийство. Тем более кто же в наше время кончает с собой? Правильно?

— Да, наверно, — выдавила из себя я, ничего не соображая. А Катя продолжала говорить, размышлять на тему ничего не понимающей полиции, делать какие-то выводы.

Так было всегда, еще в школьные времена в стрессовых ситуациях Катя начинала много говорить, стараясь таким образом прийти в себя.

Я же, наоборот, замыкалась в себе, впадала в ступор, молчала целыми неделями. Наверно, мой метод хуже, так как выйти из ступора потом бывало довольно тяжело. А Катя, выговорившись, приходила в нормальное состояние и даже помогала мне одолеть стрессы.

В школьные годы Алена и Катя были моими лучшими подругами. Мы учились вместе с пятого класса и подружились практически сразу. После окончания школы родители Алены увезли ее в Англию. Они очень хотели, чтобы она добилась в жизни больших карьерных высот, поэтому отправили ее в какой-то колледж. Если я не ошибаюсь, сейчас они всей семьей живут у сестры Алениной мамы, которая удачно вышла замуж за англичанина, и между собой говорят только на английском. Алена иногда звонила мне, чтобы узнать, как мои дела, но в последнее время перестала звонить. Меня это немного расстроило.

А с Катей мы продолжали дружить до сих пор. Хотя и в университете, и в рабочих коллективах у меня были хорошие отношения со многими людьми, самой близкой и родной всегда оставалась Катюша.

Неожиданно я поняла, что стараюсь думать о чем угодно другом, только не о том, что сейчас мне рассказала подруга. Я просто не могла осознать это. Очевидно, Катя тоже поняла это, поэтому перестала тараторить и строго сказала:

— Не смей впадать в ступор. Знаю я, как у тебя это обычно происходит — сидишь, глазами хлопаешь, а потом перестаешь реагировать на внешние раздражители. Не смей, слышишь! Я приеду к тебе через пару часиков, и мы поговорим. Я тебя одну не оставлю.

— Спасибо, — пробормотала я, кинула мобильник обратно в сумку и вернулась на кухню. Родители продолжали спорить.

— Да как ты не понимаешь! Ведь главное в жизни человека — всегда оставаться собой, не терять себя, не делать того, что тебе несвойственно, под влиянием других. А ты предлагаешь нашей дочке сделать то, что она никогда бы не стала сама делать! Тем более ответное насилие рождает еще больше насилия! В наше время рукоприкладство под строгим запретом, не забыл?

— А что такого? — сказал папа с выражением недоумения на лице, — я всего лишь хочу, чтоб моя родная дочь отстояла свою девическую честь!

— С помощью курсов рукопашной борьбы? — спросила мама иронически, но я почувствовала, что ей надоел этот спор и она хотела бы завершить его, но при этом оставить за собой последнее слово. Я решила прекратить эти бесполезные препирательства.

— Мама! Папа! Я сейчас пойду домой, ко мне приедет Катя. А вы, пожалуйста, перестаньте спорить. Мама — папа прав, что сейчас опасное время. Папа — мама права, что ответным насилием ничего не решить. Я не буду бить Сашу, чтобы он вернулся ко мне. Мама права — это не мои методы. Папа прав — надо думать о своей самозащите. У меня с собой всегда есть газовый балончик, и я никогда не хожу по опасным местам. Все, мне пора бежать, я к вам еще загляну вечером, после разговора с Катей. Пока!

Выскочив за дверь, я усмехнулась. Не зря меня мама всегда называла своим маленьким дипломатом.