Рукописи сеансов сенсотерапии

Лисса Назарова

Книга представляет собой дневники в стиле импрессионизма. Особенность жанра заключается в передаче сюжета через описание чувств и эмоций. Автор облачает переживания в автобиографию своих чувств.Это книга меланхоличного реалиста с пессимистичным взглядом на жизнь, который любит повеселить окружающих и немножко поумирать.Что делать, когда плачет душа?Сколько нужно прочувствовать и потерять, чтобы обрести суперспособность видеть любовь вокруг себя, не превращая это в зависимость? Книга содержит нецензурную брань.

Сеанс 2. Университет как форма самоуничтожения

Ночью Цой поднял меня с кровати. Я приоткрыла дверь и села на кухонный гарнитур, чтобы лучше слышать «Пачку сигарет». Кто-то на кухне дал мне повод встать и снова смотреть в чужое небо из чужого окна. Пятница. А это значит мне завтра к 8.30, но я заведомо знаю, что увидев с утра свое опухшее лицо в зеркале, я никуда не пойду. Потому что сон — это единственное, что мне нужно, и единственное, что я теперь не могу получить. Что же мне нужно иметь в кармане, кроме пачки сигарет, чтобы было все не так уж плохо на сегодняшний день?

Каждый день приближает меня к очередной жизневыжималке в университете и стараниями внутри него, которые не увенчаются успехом ни в одной из вселенных, где я существую. И в каждой я пытаюсь доказать всем, что я чего-то стою. Родителям, родственникам, друзьям, преподавателям, незнакомым людям, даже себе. Может, я видела, что вокруг мир постоянно рушился, а когда успокаивался, то я находила под собой пороховые бочки снова и снова. И еще с детства во мне проснулся этот дух конкуренции, желание доказать, заорать во всю глотку: «Я могу!». Чего бы мне это не стоило. Только вот никто меня не предупредил, что силы будут покидать меня каждый сраный раз, когда я буду делать очередной рывок. Особенно, если эти рывки никто не видит, так как у всех свои проблемы. Да, мне нужно одобрение. Да, я беспомощна без малейшей похвалы. Я слаба, и именно это делает меня человеком чувствующим, что оставляет земле лишь тень.

В момент я осознала, что одна гребу в сторону получения высшего образования, которым в моей семье могли похвастаться только бабушки. Поддерживают меня только чувство обязанности (интересно, почему?) и желание того, кто подал за меня документы в этот университет. Хотя, каждый раз меня сравнивали с девочками, которые, по словам моего «инициатора» очень умные, трудолюбивые и «смотри вон, она участвует в конкурсах» (которые мне нужны также, как кобыле хер), «конференциях» (на которые я попадала без шанса на отказ), «получает повышенные стипендии, а другая во время написания диплома уже и работу себе на заводе высокооплачиваемую нашла. А я тебе говорила, что она чуть младше тебя?». А я тебе говорила, что я нашла низкую самооценку, пока вы меня сравнивали с другими? М? Тревожные состояния, панические атаки и подобное дерьмецо, только потому, что я не соответствую вашим ожиданиям. А для пущего эффекта меня добил уход в Чертоги Безвременья единственной, кто вселял в меня надежду, и еще месяцем позже кувырок в кювет в железке весом в полторы тонны. И теперь из сетки моего календаря выхвачен целый год.

И-и-и вот я начинаю жить так, как поет Radio Tapok:

Ну-ка, просыпайся мы идем по кругу, сделав макияж на скору руку. Пряча кровоточащие раны, убегаешь ты в тени обмана. Хотела ты…

И 24/7 я металась между дедлайнами и желанием вырвать сердце из грудной клетки. Уж слишком много физических и ментальных последствий несет его неадекватная работа. И в конце каждого семестра, каждого учебного года осталась привычка не умирать. И в начале каждого нового семестра, каждого учебного года:

Ну-ка, просыпайся мы идем по кругу, сделав макияж на скору руку. Пряча кровоточащие раны, убегаешь ты в тени обмана. Хотела ты…

Я просто хотела, чтобы мне пожелали удачи в бою. Потому что…

…Мне надоело, что меня оценивают. Мое малейшее слово, движение, взгляд, то, как я говорю, выгляжу, веду себя. Мой ум, знания, интеллект, изворотливость, butt-kissing*. Будто берут мозг, взвешивают его и прогоняют по балловой системе. Кому какое дело, что у тебя в мозгу, для нас важен только его вес. А дальше ставят маркировку в несколько баллов и отправляют на конвейер (само) образования. И все начинается заново. Самое важное, что можно выцепить — это субъективную оценку. Каждый преподаватель оценивает тебя по своей системе субъективного оценивания. Нравишься ему ты или твои работы или как ты ведешь себя на парах или что ты делаешь и не делаешь. Все это, сука, оценивается. Такие абстрактные и пространные вещи попадают в одну вещь, которая, в общем и целом, становится показателем твоих знаний, твоей профпригодности, пригодности к жизни в постоянном оценивании и стрессе. С этим показателем ты идешь устраиваться на работу, чтобы обеспечивать себя хлебом всю оставшуюся жизнь. Приходишь ты к работодателю и говоришь: «Вот тут, как бы, меня пооценивали субъективненько, вот по одной и второй дисциплине. Посмотрите, могу ли я присоединиться к выживающим?». И хрен с ним, что дисциплины-преподаватели-оценки разные. Все собрано в кучу, в сумму, естественно по балловой системе, мы же не хуем деланные. Как в метро, хватило жетонов, чтобы войти в дверь высокооплачиваемой работы? Прошу, проходите. Если нет, вали в дыру, из которой вылез. Что же мы получаем по итогу? Людей, обманутых этой системой, разочаровавшихся людей, не получивших ничего. На языке 21 века: никакого профита, ребята, расходимся.

Я далеко не лучшая на курсе, и никогда не старалась ей быть. Мне хотелось держаться на плаву и сохранить хоть четверть себя, делая то, к чему лежит моя душа. Но система распорядилась по-другому. К концу 4 курса я не узнавала себя. Я получила диплом с крепко засевшей мыслью в голове: «я ненавижу эту систему». И обычно такие люди становятся героями антиутопий. А я не люблю антиутопии. Я терпеть их не могу. Потому что теперь это единственное, во что я верю.

Отче! В твои руки я вверяю душу, в твои руки. Отче ты оставил нас? В мыслях ты оставил нас? В сердце ты оставил нас? Как же ты оставил нас?

* (с англ.) дословно: целование задницы