Петролеум фэнтези

Лисов Александр, 2023

Эта книга написана специально для подрастающей молодёжи, которая собралась стать нефтяниками и находится в поиске своей будущей профессии. Она будет интересна и профессионалам, которые пробурили уже не один десяток скважин и добыли тысячи тонн нефти. Она написана для людей мыслящих и думающих как о своём личном развитии, так и процветании нашей страны. Иногда кажется, что человек уже всё изобрёл и всё создал, разведал все природные богатства, и в этом мире ничего не осталось для творчества будущих поколений. Герои книги, уже опытные люди, профессионалы нефтяники, повидавшие на своём веку почти всё, которых трудно чем-либо удивить, доказывают нам, что мир познаний и открытий бесконечен. Небольшой коллектив, состоящий из старых друзей-студентов, их детей и единомышленников учёных-физиков, в условиях максимальной предосторожности создают новый способ бурения нефтяных скважин и открывают новое нефтяное месторождение. Их изобретения новы и не имеют мировых аналогов.

Кокорев Василий Александрович (1817–1889 года)

Уважаемый читатель, я вынужден сразу же оговориться и отправить Вас для осознания полноты представления о широте личности этого величайшего русского самородка к прочтению книги самого Василия Александровича Кокорева под названием «Экономические провалы», которая к счастью была переиздана в 2002 году. Это главное публицистическое произведение автора, являющееся его политическим завещанием, обращённым к русской общественности второй половины 19-го Века. Традиционализм, народность, патриотизм, осторожность и скептицизм в отношении к навязываемым нам западным ценностям — вот основные понятия, вокруг которых строятся рассуждения автора книги. От бюрократического фармализма, от слепого подражательства Западу он предлагает перейти к поиску своих внутренних начал для экономического возрождения России. «Пора государственной мысли, — восклицает он, — прекратить поиски экономических основ за пределами России и засорять насильственными пересадками родную почву, пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу, без искреннего родства с которой никогда не будет согласования экономических мероприятий с потребностями народной жизни!».

Кто же он, этот великий, многогранный человек?

Родился Василий Александрович на Русском Севере, в Вологде. Происходил из старообрядческой семьи и был сыном купца торговавшего солью. Его семья владела небольшим солеваренным заводом в Солигаличе, в Костромской губернии. Выучившись читать и считать, юный Кокорев вынужден был на этом и закончить своё обучение. Усердное чтение книгпозволило ему впоследствии пополнить образование, занятия же торговыми делами, к которым он был приставлен с ранней молодости, помогли ему приобрести необходимую жизненную сноровку и опытность.

Как и многие другие крупные российские капиталы, кокоревское богатство выросло из «питейной» торговли, точнее из винных откупов. Его влияние быстро росло и постепенно он становится крупнейшим российским откупщиком. Савва Мамонтов в своём дневнике называет его «откупщицким царём». Все свои первоначально накопленные капиталы он направляет на реализацию многочисленных новаторских проектов: строительство железных дорог, учреждение банков, пароходств, промышленных и торговых компаний.

Деятельность всех этих предприятий Кокорева оказалась очень полезной для России, и всё же наибольшей его заслугой следует признать тот факт, что на несколько лет ранее американцев он смог оценить значение нефтяных промыслов. Кокорев опередил здесь и инициативы иностранных дельцов в России (братьев Нобелей и других). Первый нефтеперегонный завод в Саруханах (близ Баку) он организовал ещё в 1857 году. К устройству его Кокорев привлёк молодого Менделеева, по предложению которого на заводе впервые применили непрерывную круглосуточную перегонку нефти, нефтеналивную морскую перевозку, прокладку нефтетрубопроводов к берегу моря.

Хорошо понимая значимость своих нефтяных начинаний, Кокорев позднее напомнит о них в одном из своих прошений ко двору, отметив что именно он первым организовал нефтяные промыслы и керосиновый завод в России, что благодаря именно его инициативе «существует в Баку более 200 заводов и ежегодно по Каспийскому морю и Волге развозится 36 миллионов пудов нефти».

С большой степенью вероятности можно предположить что именно Кокорев первым в России начал заниматься технологиями разработки нефтяных месторождений. На своём первом месторождении в Саруханах перые скважины Кокорев сосредоточил по краям своего нефтяного поля, выбирая соседскую нефть (как видим, не гнушался пососов). Потом постепенно, с годами, переносил добычу к центру владения. В результате он имел стабильные объёмы, что было для него очень выжно, потому что нефть шла не на продажу, а обеспечивала сырьё керосиновому заводу. Технических мелочей было много. Где сам соображал, где умных людей слушал. Свою продукцию, керосин, назвал «фотонафтиль», желаю подчеркнуть качество — более светлый цвет в отличии от импортного американского. Одним из первых добытчиков применил при тартании более ёмкие желонки. На ключевые посты завёз и обучил нефтяному делу рабочих — мастеров из России. Чтобы успокоить страхи перед дальней перевозкой такого огнеопасного продукта, как нефть, самолично ткнул зажжённой лучиной в полный чан. Зашипело и погасло — доказал.

В начале 1860-х годов винная откупная система стала себя изживать в связи — как это ни странно узнать сегодняшнему читателю — с «движением народа к трезвости». Доходы упали, и государство решило ввести акцизную систему. Откупа ускользали из рук.

Кокорев, заранее предчувствуя перемены, уже приискивал место вложения своих капиталов, сильно умноженных в Крымскую кампанию поставками вина армии. Естественно, что его вздор устремился туда, где сохранялась знакомая ему откупная система — к бакинским нефтепромыслам. Важно и то, что ещё в 1859 году он вошёл крупными паями в Вожско-Каспийское общество пароходства и торговли «Кавказ и Меркурий» и учёл все выгоды собственной водной транспортировки нефтепродуктов в промышленные районы России.

С изобретением керосиновой лампы спрос на керосин повышался поистине с революционной быстротой. Повсеместно развивалось городское уличное керосиновое освещение. Новые светильники входили в дома и публичные учреждения.

Стараясь насытить нарастающиепотребности в керосине и мазутных остатках от перегонки нефти, которые шли на топливо в промышленность, Кокорев главным делом считал снижение себестоимости продукции. Он дотошно прослеживал затраты по всей цепочки добычи, переработки, транспортировки и сбыта продукции. На снижение себестоимости работала и его нефтеналивная флотилия. Выигрыш был и при загрузке собственного продукта, и при фрахтах на перевозку чужого мазута, расходившегося по предприятиям Волжского бассейна.

Казённый акциз на ходовой товар (кроме косвенного «налога на бедняков») затормозил керосиновый спрос, и — как следствие — изменились тенденции в развитии нефтяной промышленности. Производители обратились к судьбе «остатков» — так раньше называли мазут. Дело в том, что при перегонке тяжёлой бакинской нефти на керосин и получении из неё других веществ примерно 70–80 процентов оказывалось в отходах. На нефтезаводах скапливалось огромное количество «остатков», сливаемых в специально вырытые ямы. Проблему переполнения решали радикальным способом, который у сегодняшних экологов и энергетиков вызвал бы шок. Их попросту сжигали. Правда, для этого нужно было получить разрешение у властей; разумеется, мазутные озёра были замечательной кормушкой для местного чиновничества, выдававшего эти разрешения.

И вот на топливное поприще выступил мазут, «оснащенный» форсункой и, в отличие от керосина, не подвергнутый непомерному казённому акцизу. Бакинская нефтяная промышленность стала не керосиновой, а мазутной. Доходило до того, что промышленники подмешивали к «остаткам» сырую нефть, стремясь подойти к самым крайним пределам установленного стандарта на мазут. Казна теряла на этом огромные деньги ежегодно, так как заводчики добывали из нефти меньше керосина. Доходы, полученные от мазута, стали основными. К тому же мазут оказался наиболее выгодным дальнепривозным топливом.

Караванами вверх по Волге пошёл нарастающий поток нефти, добывавшейся в Баку. Россия первой в мире стали применять нефтяное топливо на железных дорогах и на флоте, вплоть до части военных судов.

Империя Кокорева, в которой нефть играла решающую роль, простиралась по всей Центральной России и Кавказу. Для развития торговых связей с закавказским и среднеазиатским регионами он организовал Закаспийское торговое товарищество, а затем — Бакинское нефтяное общество. Участвовал в создании Московского купеческого банка. В 1870 году вместе с другими московскими предпринимателями основал Волжско-Камский банк, кредитовавший нефтяную отрасль. На его капитал было построено в Москве знаменитое Кокоревское подворье с гостиницей и торговыми рядами на Софийской набережной напротив Кремля, ровно в том квартале где затем располагался бывший Миннефтепром СССР, а сейчас центральный оффис «РОСНЕФТИ».

За 20 лет до Третьяковской открыл свою картинную галерию, где разместил более полутысячи полотен, многие из которых потом купил и Павел Михайлович Третьяков. В 1884 году близ Вышнего Волочка устроил Владимиро-Мариинский приют для русских художников считая, что природа Тверского края должна больше вдохновлять отечественных живописцев, «чем развалины Помпеи». За несколько месяцев до кончины в 1889 году Академия художеств России удостоила Василия Александровича звания почётного члена.

Для того чтобы у Вас сложилось ещё более корректное представление о нём, я приведу лишь небольшую часть выдержек современных исследователей его экономических воззрений.

«Мало в истории России найдётся предпринимателей, которые могли бы быть поставлены вровень с Василием Александровичем Кокоревым. Имея малое образование и небольшой чин, он тем не менее сыграл в экономической жизни России весьма заметную роль. Его предпринимательская деятельность изумляла современников и размахом, богатство же достигало временами невероятных размеров. Ему принадлежали заводы и гостиничные комплексы, железные дороги и пароходства, банки и страховые компании, нефтепромыслы и даже телеграфные агентства. Плоды его неутомимых трудов были разбросаны по всей России.

Кокорев умел и любил рисковать, и никто бы не смог упрекнуть его в отсутствии ума и фантазии. Среди осуществлённых им проектов был целый ряд имеющих международный масштаб, и почти всем его начинаниям подходили определения: «первый» или «впервые». Он раздражал, удивлял, восхищал. К его советам прислушивались, его предложения широко обсуждались, а популярность же была настолько велика, что о нём в своих произведениях упоминали многие писатели его современники, такие как: Герцен, Некрасов, Добролюбов, Лесков, Кавелин, Погодин, Аксаков и многие другие.

За неподдельную любовь к России славянофилы чуть не молились на Кокорева и выдавали его за «русское чудо», западники же и либералы на дух не переносили. Учёные восхищались широтой замыслов «верно зачатых» (Д. Менделеев) кокоревских дел, власти же с беспокойством наблюдали за общественными выступлениями этого неутомимого человека.

По окончании Крымской войны он привлёк их внимание он привлёк к себе их внимание устройством торжественных встреч севастопольцев в Москве, на которых московские купцы кланялись в ноги мужественным героям проигранной властями кампании. В предреформенные годы сыграл заметную роль в подталкивании общественного мнения к необходимости освобождения крестьян и не стеснялся при этом водить знакомства с лицами, считавшимися неблагонадёжными. Оттого и сам был причислен к таковым. На него в это время даже писали догосы: «В Москве завелось осиное гнездо… Гнездо это есть откупщик Кокорев…»

Как чрезвычайно умного человека, способного найти нестандартные решения выставляет Кокорева в своей одной из книг писатель М. Пыляев. Он рассказывает, как на одном из собраний, после долгих прений о мерах помощи голодающим крестьянам северных губерний, решили спросить и о его мнении. В ответ же услышали неожиданное: «Никакие меры из предложенных и никакие миллионы не спасут Север… Единовременная помощь бесполезна, систематическая невозможна. На систематическую не хватит денег, от единовременной, если её не украдут по дороге, мужик забалует. Вы спросите, что же делать? — А накупите ружей, пороху и дроби — вот и всё. Это поправит их лучше всякой помощи». «Гениальный человек», — только и сказал председатель собрания вслед удалившемуся Кокореву…

Никто из присутствующих не задумался тогда об истоках этой гениальности, между тем они лежали на поверхности. Редкий человек знал нужды России и её народный характер так же хорошо как Кокорев. И редкий человек так же сильно, как и он, верил в те простые истины, что спасение России от всяческих неурядиц — дома, в своей же земле, в своих же людях, в которых следует только познать «свою силу», что все проводимые экономические мероприятия необходимо «согласовывать с потребностями народной жизни» и что только это спасительное согласование и есть верный путь к покойному и правильному развитию страны.

В полемической запальчивости Кокорев предлагал даже переписать все экономические учебники, заменив содержащиеся в них абстрактные знания знаниями Русского дома и Русской избы. Но чтобы написать книгу о Русской экономической науке, предостерегал он, надобно предварительно выучиться читать другую многосложную книгу, именуемую «Русская жизнь», листы которой могут раскрыться только для тех, кто имеет сердце, преисполненное любви к простым людям. И в процессе чтения такой книги им сам собой разъяснится коренной для всяких экономических преобразований вопрос о том, что «если деревня богата своими домовными произведениями, тогда и волость богата: а когда все волости богаты, тогда — и только тогда — богата и вся Россия».

Проблемы экономического роста Кокорев увязывал с благополучием каждого российского человека, с процветанием каждой семьи, со справедливым зароботком каждого работника. И очень настойчиво он возвращался при каждом удобном случае к мысли о том, что экономические преобразования должны идти от потребностей народа, от сложившейся у него системы ценностей, от его восприятия жизненных реалий… От сюда, из этих критериев, по его мысли, необходимо находить при принятии экономических решений. Здесь, в житейской практике, а не в кабинетах чиновников следует отыскивать ответы на возникающие вопросы.

Обыкновенный русский дом, обыкновенная русская семья со всеми её потребностями и нуждами — вот та печка, от которой советовал танцевать Кокорев. Вместо выставок всевозможных диковинок он предлагал устроить в России правдивую выставку реальной народной жизни со всеми её неладностями и неустроенностями. Чтобы у властей была возможность хорошенько рассмотреть её, чтобы смогли они среди этих неладностей отыскать (и уберечь!) огромное богатство, которому цены нет и на котором стоит Русское государство, — силу духа и терпения русского народа.

Главное, в чём Кокорев хочет убедить, — это то, что корни экономического успеха, благополучия и процветания лежат не в реализации голых реформ, пусть и кажущихся продуманными, но в создании условий, позволяющих проявиться нравственным силам народа. Не в политэкономических витийствах, не в парламентских хитросплетённых речах, не в разновидных конституциях видит он средство для благоустройства и возвеличения России, но в живущей в простых чистых сердцах Правде Божией.

Все беды, надвигавшиеся на Россию, он прямо связывал с духоугошением русских людей в результате непродуманных действий властей, насилующих и калечащих народную жизнь, забывших завет предков: «Не угашать духа, ибо в нём сила». Несокрушимые крепости и миллионные армии могут подвергаться поражению, но сильный духом народ — никогда.

Духоугашение, по мнению Кокорева, является великим смертным грехом, ибо чем более гаснет дух народных мыслей, тем более входят в нашу жизнь всякие напасти, тем более входит в неё дух умопомрачения.

Следует, говорит в связи с этим Кокорев, проникнуться сердечным стремлением к тому, чтобы горькое ощущение переживаемой нами постыдной приниженности, выражающейся в постоянном подрожаниии чужеземному строю, заменилось ободряющим и одушевляющим наш дух чувством государственно — народной гордости, основанной на успехах самосознательных мероприятий, и чтобы в то же время канцелярская самонадеянность покаялась в своих заблуждениях и освежила свои мысли духом смиренномудрия, способного почерпнуть законодательные ведения не из архивной пыли, а из живого источника народной жизни.

«Канцелярскую самонадеянность» бюрократии Кокорев подвергает в своих рассуждениях беспощадной критике, и что важно, эта критика целиком применима и к нашим недавним реформаторам с их грандиозными экономическими провалами.

Внимательный читатель заметит, что вообще производство в рассуждениях Кокорева всегда на первом месте. Это — главное, все остальные экономические категории, тоже, конечно, важные, находятся в подчинённом к нему состоянии. «Коли на гумне не густо, так и в кармане пусто» — вот кредо Кокорева. Кто то захочет здесь возразить и напомнит о созданном им Волжско-Камском банке. Но всё дело в том, что банк этот задумавылся им не для извлечения процентной прибыли: ростовщичество испокон веков считалось для российских предпринимателей делом греховным. Он задумывался им для содействия развитию производства в русской провинции. Для того, чтобы гумно там не было пусто, для того, чтобы народная жизнь обрела там «хлебное довольство» и «домовные богатства», ибо там, где они не укрепляют сердце человека, там нет и финансовой силы. Так что никакого противоречия здесь нет.

Интересен подход Кокорева к проблемам сельского хозяйства. Прежде всего он удивляется, как это при таком избытке земель и рабочих рук мы ухитртлись создать крестьянскую бедность? И соглашаясь с тезисом о том, что главное наше богатство в земле, он предлагает сделать её доступной, а работе на ней придать интерес и выгоду. И путь к этому, по его мнению, прост и ясен: составить карту никем не используемых земель и написать на ней чётко глагол, возгремевший в первые же дни мироздания: «Роститесь и множитесь, наследуйте землю и обладайте ею». Правда, уточняет тут же, что нельзя будет обойтись и без дешевого долгосрочного кредита, и без помощи государства в переселении людей в районы с избытком земельных ресурсов…

Многие разочарования от действий властей, кажется, должны были сделать его пессимистом. Но нет. Кокорев верит в Россию! Жалеет только о слишком дорогой цене, которую пришлось заплатить за урок освоения экономических неудач. «И вот ведь странное свойство России! — удивляется он, — то, что в других государствах могло бы расслабить народную мощь, у нас, наоборот поможет её возродить. Осознанное бессилие, несомненно, подтолкнёт нас к обретению новой великой силы!»

Будет ли это так, зависит от нас и от того, в частности, насколько хорошо мы усвоим уроки, преподанные нам обыкновенным русским предпринимателем Василием Александровичем Кокоревым в завещанной им нам книге. Главный из этих уроков совсем не сложен: быть реалистом, быть патриотом и находить ответы на вопросы, поставленные жизнью, — вот высшая правда экономических преобразований.

К тому что сказано выше пожалуй можно добавить только следующее. Более 160 лет прошло с тех пор как Кокорев начал своё нефтяное дело, но то, что было начато им: бурение, добыча, переработка, транспортировка и сбыт, вся эта технологическая цепочка — практически не изменилась. Но похоже в этот раз, в Росии, многое придётся начинать с самого начала, и коснётся это прежде всего возрождения создания многих видов отечественного нефтепромыслового оборудования и поиска новых рынков сбыта готовой продукции.