Кентаврика

Лин Рин (2024)

Кентаврика — это моё имя. Необычное правда? Как и моя жизнь. В двадцать с плюсом лет я узнала о себе много нового: во-первых, я приёмная дочь своим родителям; во-вторых, я ведьма, а точнее полукровка; в третьих, кто-то жестоко убивает волшебный народец… А ещё я даже не догадывалась, что моё сердце способно полюбить сразу двоих тёмных. _______________ От Автора(ЛинРин): — Книга любимая, потому что первая. Прошу не относиться слишком строго. Я очень хочу завершить её до логического конца… Спасибо за внимание и понимание!

Чужая.

2 глава. Чужая.

«Красивый и хмурый. На вид молодой, но взгляд имеет достаточно зрелого человека, интересно, а на сколько он меня старше? Хоть на вид и ровесник… Смогу ли я с ним сдружиться? если меня конечно не пошлют на все четыре стороны от сюда… Да и нужен он мне вообще в качестве друга?»

С такими мыслями и почти ничего не замечая мы оказались прямо перед высокой массивной дубовой дверью.

— Эээ…

— Что не заметила как здесь очутилась? Меньше по сторонам зевай. Это что-то наподобие магии переноса, но менее сильная. Простая. — решил он поделиться со мной секретами этого мира, — Магия здесь построена так, что несмотря на высоту здания, любой может легко и быстро передвигаться имея даже скорость черепахи, но это только в определённом месте. Заходи! — и аккуратно подтолкнул меня в спину, открывая дверь, это впервые… Впервые он аккуратный. Это из-за места?

Первым делом мои глаза резанул яркий свет от окна, а потом… Ренессанс. Кабинет, большая его часть, был сделан в этом незамысловато стиле. Золотистые тона и материал — дерево.

«Скорее всего дуб, как и дверь этого милого старичка-боровичка. Интересно, может он действительно дух леса? Выглядит схоже, но я могу и ошибиться. И эта личность окажется хуже болотной пиявки…»

Мужчина сидящий за большим столом был сам по себе маленьким и щупленьким, немного в летах, но выглядел моложаво, видать старается следить за собой. Небольшой рост, очень небольшой, метр сорок на вид или даже меньше. Его глаза смотрели на вошедших добродушно и имели светлый оттенок, ближе к серому. По крайней мере так увиделось, а сильнее его осматривать я не решилась, посчитала некрасивым задерживать свой взор на этом волшебном субъекте больше чем на двадцать секунд. Хотя, возможно, задержи я взор дольше, провела бы анализ личности куда лучше?

Мужичок же оказался достаточно прытким несмотря на лета. Быстро соскочил со своего места и с тёплой, почти отцовской, улыбкой подошёл и приобнял молодого человека.

— Кай, мальчик мой, что-то случилось у Врат? — озабоченно стал он поглядывать то на одного, (вот я и узнала его имя, забавное — ему в самый раз, подходит), то на другого, на смущённого и растерянного человека — на меня, — Милочка? Имя. — неожиданно потребовал этот божий одуванчик.

— Кентаврика… — чуть склонила голову в знак почтения или же страха? Я не знаю как тут правильно со взрослыми здороваются.

— Проблема, уважаемый ректор, в ней, в этой девушке. Кентаврика — Нарушительница границ, она пришла к нам из Обычного мира. Анализ показал, что владеет магическим зрением и боюсь сама не является пустым сосудом, как подумалось мне вначале нашей встречи у Врат.

— Интересненько, — почесал небольшую, но густую бородку ректор и посмотрел мне в глаза, — так может милая девчушка и не человек вовсе? Подойдите к моему столу молодые. Я сейчас найду Проявитель и сразу же вернусь. — и скрылся за второй дверью внутри своего кабинета.

— Проявитель? Зачем он? — решила полюбопытствовать я у Кая, поправляя свои волнистые волосы, собранные в хвост. — Что он сделать хочет?

— Кровь тебе, болтушке, пустит. — серьёзно, несмотря мне в глаза, сказал Кай, а через пять секунд продолжил, — Проверит и отпустит. Скорее всего заключишь Договор о Неразглашении если тебя в наш мир не примут. Что ещё с тебя такой взять?

— Так может сразу Договор? Разве так не проще будет для Вас и для меня? Разве не ты уже несколько раз заявил мне как здесь не терпят чужих? Я чужая и у меня в голове сплошная каша… Всё это уже по-тихому плавит мне мозг! Я за Договор.

— Ты хоть и видящая, но девушка глупая. Хотя, — он посмотрел на меня и первый раз за всё это время искренне улыбнулся, за короткое время я заметила, что у него идеально белые зубы и слегка заострённые клыки, — у вас же ходит мнение, что дуракам живётся проще? Может в этом твоё счастье, в глупости и нежелании принимать мир таким, какой он есть? Каким ты его видишь. Прям как и Обычные, мышление у тебя с ними одинаковое… — по моей спине поползли мурашки и непонятно было от сказанного этим сказочным парнем или же я так впечатлилась его клыками? — Возвращается.

И правда через две секунды ректор вернулся со своим Проявителем. На деле это оказался хрустальный шар с маленьким круглым отверстием сверху. И тканевым свёртком подмышкой. Шар он держал двумя руками, видно боялся недонести, но всё же добрался до места и поставил эту штуковину на стол прям передо мной, а после развернул ткань на которой лежала хрустальная большая игла, размером с маникюрные ножницы.

— Объясняю: Проявитель покажет нам кто ты и какой твой потенциал в нашем мире. Процедура совершенно простая. Ты, милочка, должна уколоть любой свой палец этой иглой и бросить окровавленную иглу в приёмник. Приёмник — отверстие сверху. Поняла? Справишься или мне тебя уколоть? — по-доброму спросил меня этот хитрец. По доброму, но мне так не хотелось чтобы кто-то меня трогал и причинял вред. Уж лучше самой.

Ничего не говоря я подошла ближе к столу с Проявителем и иглой. Выбрала для укола безымянный палец левой руки и взяв иглу слегка проткнула плоть. Было не больно от слова — совершенно, игла как будто проколов палец решила облегчить боль своим приятным холодным эффектом. Кровь в достаточном количестве проявилась на игле и мне оставалось лишь аккуратно засунуть иглу в приёмник. Шар сначала долгие секунды оставался совершенно прозрачным, а потом тускло засиял разными цветами. Первым проявился тусклый зелёный оттенок с вкраплениями земляничного цвета…

— Зелёный. Природа. Стихия земля. Кентавры. Кто-то из твоих родителей был кентавром… — пояснил процесс проявления глава Волшебной Академии, — А вот второй родитель вроде человек.

Не успел старичок сделать свой вывод, как вкрапления начали исчезать, зелень побледнела, на их месте появились огненные еле заметные всполохи.

— Это же… Природа. Дальний родственник, у которого стихия — огонь — ведьмовство. Ведающие.

— Ведьма. — зло фыркнул Кай и резко отошёл от меня в сторону окна. Его настроение, как и шок ректора, мне не понравилось.

— Да… — протянул товарищ-я-знаю-об-этом-мире-всё, — давно этот мир не видел Ведающих детей. А вот сила твоя слабовата, милая. Не открыта ты этому миру, поэтому не сердись на старика, но мир Обычных тебе ближе нашего. Твоя сила не желает проявляться. И может оно и к лучшему? — покачал головой поглаживая бороду, — Не могу я взять тебя на воспитание, этот мир не примет слабую, хоть и редкую ведающую, извини дитя. Так… — чуть склонив голову он начал перебирать листы на столе, а потом продолжил поиски в ящиках, — Давайте лучше, юная леди, мы скрепим Договор о Неразглашении. И вам хорошо и нам гарантия. Кровь ваша у нас уже есть, поэтому теперь просто подпись.

«И почему я так сильно расстроилась? Я ведь не собиралась здесь задерживаться, но чтобы меня назвали слабой… а Кай, так вообще, теперь держит со мной приличную дистанцию! Да пошли они все!»

Заключив этот несчастный Договор меня отпустили. И снова я была в удручающем настроении, шла быстро и не смотря на проходящих мимо существ, шла прямо в сторону леса, а Кай всё также держась позади был моим сопровождающим. Он даже не думал заговаривать со мной! Это дико бесило, но и я чисто из вредности тоже молчала. Неожиданно он остановился и тихо сказал мне в спину:

— Десять шагов прямо и попадёшь в свой мир.

— Поняла.

Спасибо говорить я не собиралась, было не за что, он не заслужил благодарности. Первый шаг. Ветер, шорох листвы. Второй. Пение птиц. Третий. Проскочила большая серебристая белка. Четвёртый. Пролетая мимо одна из бабочек решила ненадолго сесть на мои огненные волосы, как будто хотела забрать печаль на своих маленьких крыльях, но у неё не получилось. И она полетела дальше.

— И почему ты ведьма… — раздался удручённый полушёпот.

Пятый шаг. Деревья покрытые бирюзовым мхом.

— Скажи, чем тебе так не угодили ведьмы? — также тихо спросила.

Шестой. Тишина ветра, приглушённое журчание реки.

— Вы неугомонны, вспыльчивы и очень сильны. Вы сама природа, вы страх. Вы кровь. Вы не подчинимы и этим несёте войну. Война ведьм самая страшная война, что вообще была в нашем мире! — скрежет крепких зубов, — Вас боялись, с вами боролись практически все: феи, эльфы, гномы, маги, тролли, демоны, ангелы, келпи… Моя семья погибла в той кровавой бойне! Вот чем Вы не угодили и не только мне, — рыкнул парень, — Ещё четыре шага, живо.

— Ты… — так и хотелось выплюнуть ему все плохие слова, что вертелись на уме, но… — Грубиян одичалый! — получилось только так.

Седьмой. Скрежет собственных зубов и привкус крови вместе с обидой, кажется я прикусила щёку, но было совсем не до этого.

Восьмой. Бешенный стук сердца. Вина за то, что совершил когда-то кто-то, а не ты. Это ведь совсем неправильно испытывать такие чувства, но я испытывала, только вместе с виной была и злость.

Девятый. Глубокий вдох и выдох.

— Извини, я правда не знаю, что такое потеря, каково потерять родителей, но сегодня возможно узнаю? Узнаю кого я все эти годы считала своей семьёй. Моя боль не сравнима с твоей, я знаю! Но дети не должны нести крест своих родителей. Ты не имеешь никакого права со мной так обращаться! Не смей меня винить. Лично я тебе ничего не сделала.

Разворот. Битва взглядов. Хмурое лицо этого красивого молодца с холодными, как айсберг, глазами и тонкими чувственными губами. Парень, которому так подходит его имя, оно такое же холодное, — Кай. Напротив стоит она: взъерошенная, обиженная и растерянная девушка со смешным покрасневшим чуть вздёрнутым носом… Почему то когда она злится у неё краснеют вовсе не щёки. Девушка отражающая в небольшой луже — я. Кентаврика. Я же выше этого, должна быть выше.

— Придурок. — тихое ругательство сорвалось с губ. Это уже усталость.

Десятый шаг будет сделан спиной назад. Потому что битву взглядов надо продолжать до последнего, до победного.

Ощущение глухоты и тяжести, а после недолгая тишина. Всё стихло и эти краски гаснут. Маленький шажок в сторону. Падение из-за слабости в коленях и всё это на нервной почве. Кажется нервная система даёт сбой, мне не помешает подлечить нервы.

Та самая морось, что давно превратилась в лёгкий дождь. Всхлип. Пальцы запутавшиеся в волосах на голове. Кровь из прикушенной губы. Воспоминание о родителях и пикнике. Попытка поднять свой зад с сырой земли. Осознание, что нужно немедленно возвращаться и со всем разобраться, ведь это оказался не сон и я нигде в отключке не валяюсь. Ушла, а они наверняка волнуются, волнуются же да?

Вибрация телефона. Это пришло сообщение от друга.

«Да, хорошо, Кен, увидимся в Скайпе через четыре часа.»

И удивляюсь. Время. С момента прогулки по лесу прошло всего пять минут, не больше. Сорвался нервный смешок, в голове снова сравнение с Нарнией, аж время почти остановилось…

«Интересно, я и маме с папой чужая? Они… Кто они мне теперь?»

Отряхнула джинсы от грязи, переплела свои лохматые волосы и медленным шагом поковыляла обратно к дому, к веранде. Там меня ждут родители. Там мы приготовили незамысловатый и от этого не менее долгожданный пикник. Отдых в кругу родных людей где уже ждут вкусные сэндвичи, гранатовый сок… и куча вопросов.

Унылый сад и бедная нефритовая лоза, я глянула на пробитое жизнью растение и ощущала себя этой лозой. Выкинуто. Мысленно я дала себе обещание позаботиться о растении, потому что теперь ощущала сильную связь. Веранда. Смех и запах мяса. Урчание.

Да, только сейчас поняла, как сильно я голодна. Ведь с самого утра я ничего не ела, хоть родители и предупреждали, что поездка будет долгой, хотели чтобы поела, но я — это я. Я так была расстроена переездом и сборами, что аппетита утром просто не было. Сейчас же хоть я и была в более удручающем настроении, но понимала, если не поем, то упаду в ближайшие кусты с голоду и буду ещё злее, а с родителями мне надо поговорить спокойно и без лишних эмоций. Всё же это они растили меня, неблагодарную, двадцать лет в любви и достатке. Надо отдать им должное. Нельзя срываться. Да и сложно, сложно поверить в то, что было пару минут назад, поверить чужому человеку. И человеку ли? Мне не пять лет, я должна мыслить здраво. Я могу владеть собой. Разобраться во всём точно нужно, у меня и так последние года были сомнения…

— Ну как милая погуляла? Хорошо же здесь. Неправда ли? — улыбнулась мне мама и обвела местность рукой. — Ты же не вымокла? Если да, то лучше сходи и переоденься, а то заболеть можешь ведь.

— Нет, мам. Всё хорошо. И погодка как я люблю, но я ужасно проголодалась. Где мои сэндвичи? — глазами стала выискивать на столе тарелку сэндвичей с сыром и ветчиной, — Вы сами то не голодные? По-любому устали и проголодались. Давайте уже садиться за стол… — я аккуратно налила в стакан гранатовый сок, что меня удивило, ведь руки мои дрожали от волнения.

— Ох, наконец-то! — потёр руки отец и потянулся к мясу. — Клювом не щёлкаем. Иначе я съем всё мясо.

Картина мирно жующих еду в дружеской обстановке родителей так меня растрогала, что я еле сдерживала слёзы и быстро опустила взор на тарелку с салатом и всеми оставшимися силами, коих было не так много, пыталась совладать со своими эмоциями. Вот, ты вроде взрослый и ответственный человек, но какая-то ситуация может оказаться для тебя стрессовой и морально тяжёлой…

Я помню себя, я знаю себя — я всегда ценила свою семью и всё плохое, что может случиться с родными легко может подкосить моё душевное состояние, такая я восприимчивая. Вот и сейчас глядя на маму с папой ощутила себя словно в детстве, когда тебе действительно всего три-четыре года и весь твой мир это семья, они-только они твой мир и больше никто.

Мама-Еления так красива, добра и нежна, вот сейчас она мило ухаживает за своим мужем, моим отцом, интересуется его работой, успехами, она у меня просто замечательная, замечательна и талантлива почти во всём, как мать, жена и просто хороший человек. Её внешность тоже: светлые пшеничные волосы и яркие голубые глаза, модельный рост, осиная талия, длинные аккуратные пальцы, тонкие запястья, нежные руки. Её можно было описать одним предложением: «Красивая и хрупкая, как куколка».

Отец же был среднего роста и телосложения, крепкий на вид, с карими глазами и короткими каштановыми волосами с лёгкой сединой. На лбу и у глаз уже красовались пара морщин, а на носу всегда как-то криво сидели большие очки, что постоянно сползали на кончик его носа.

Красивые родители, успешные и талантливые, но так не похожие на дочь и дочь не похожая на них.

Моя внешность странная, странная, но яркая. Красивой не назовёшь, но и серой мышью не обзовёшь. Я была чуть выше среднего роста, метр шестьдесят восемь, с слегка кудрявыми медными волосами, цвет волос таким у меня был с рождения, с рождения и цвет кожи был слегка смуглым, не по канону. Обычно люди считают если ты рыжая, то обязательно бледнолицая и с веснушками по всему лицу? Нет. Это не про меня. Веснушками тут и не пахло. Я вся была какой-то рыжей и в плане внешности необычной. Одни мои глаза, моя гордость и моя печаль, они были не от мира сего и сильно привлекали всеобщее внимание окружающих: «-У этой девушки глаза странные!» — вот что часто слышала я в свой адрес, — «… они у неё, что разноцветные?»

Да, верно, у меня действительно глаза разного цвета: левый глаз необычного, редкого цвета — фиолетовый. Мутация глаза, глаз Александрии. Красиво звучит, но выглядит для обычных людей жутковато. Второй глаз тоже редкого цвета — зелёного, почти янтарного, так как зрачок был окружён золотистым кольцом. Ни цвет волос, ни глаза, ни мой курносый нос и родинка под нижним правым веком… Совпадение со внешностью родителей почти ноль процентов! Поэтому сейчас я сидела молча и ждала когда родные хорошо покушают, мне не хотелось, чтобы кто-то из них подавился от предстоящего со мной разговора. А они вполне могли бы. Пришлось прождать минут десять.

— Я сейчас начну разговор, серьёзный, — предупредила, — пожалуйста, выслушайте, не перебивайте и правду… Я хочу знать от вас всю правду. Давно уже ко мне приходили такие мысли, почти всегда, когда смотрю на себя в зеркало. Скажите, — прямой взгляд на притихших родителей, — я же вам не родная? Мы с вами не похожи ни внешностью, ни взглядами на жизнь. Вы творческие, высокие, красивые, талантливые, обожаете внимание. Я же полная ваша противоположность. У меня и группа крови другая. Я же права? — устало смахнула рукой чёлку с вспотевшего лба, разговор давался мне очень тяжко.

Молчание. Родители стали переглядываться и я увидела в их глазах печаль и понимание, понимание того, что они этого ждали, ждали этого момента и разговора. И вот этот самый момент настал, им надо признаваться.

— Кента, родная, возможно после этого разговора ты захочешь уйти и побыть одна, — начал отец, — и мы тебя поймём! Попросим только не творить глупостей и вернуться засветло, не подвергать себя опасности… — тяжёлый вздох и выдох, — Ты права. Мы с Еленией тебя удочерили. На сколько нам известно тебя подкинули к дверям дома малютки трёхмесячную. При тебе был листик с именем и больше никаких данных… — тёплая рука отца легла на мою холодную, — Мы ничего о тебе не знаем.

— Не знаем и о тех людях, что тебя решили оставить, — продолжила Еления, — Я знаю лишь одно: роднее тебя у нас никого нет и мы тебя любим больше всего на свете! Очень надеемся, что ты справишься с этой информацией, а теперь можешь идти, — медленно мотнула в сторону, — я вижу по твоему бледному лицу, что ты уже не можешь и не хочешь здесь сидеть. Мы останавливать не будем, этот разговор… Всем тяжко. Прости нас родная, что так долго скрывали это от тебя! Мы не со зла, мы слишком тебя любим. И вообще не хотели этого…

Она говорит про разговор. Они не хотели этого разговора, возможно всем было бы намного лучше без этой правды. Но так сложилось.

Большая тёплая рука плавно убралась с моей дрожащей. Родители дали мне возможность побыть наедине с собой. И я решила этим воспользоваться.

Скрип стула. Невероятная тяжесть на душе. Хоть и была готова к разговору, но это же как-то надо переварить? На это нужно время. Медленные шаги в сторону основной дороги, хочу быть подальше.

Было решено пройтись на ближайшую остановку и сесть в любой автобус, который может довезти до центра города. Подальше от леса, его чудес, подальше от близких с их тайнами и недосказанностью. Хоть они и не со зла, это обычная человеческая любовь и забота, но мне было всё же неприятно, а на душе больно.

Села в автобус под ритмичные звуки дождя, а зонт как обычно остался где-то дома, жаль чувства оставить там же рядом с зонтиком нельзя. Так странно ощущать обиду и боль, когда не знаешь тех людей, которые от тебя отказались, и щемящее чувство любви и печали к своим приёмным родителям, но таким близким, до боли родным.

Слёзы и борьба с эмоциями. Я вышла на остановке близ огромного торгово-развлекательного центра. Почему приехала именно сюда? Не знаю. Посчитала, что затеряться проще в толпе, может в толпе и получится отвлечься от всех этих мыслей? И у меня будет шанс забыться.

И вот сидя в кафе я поочерёдно протягиваю пальцы до хруста, меня это успокаивает, медленно, но верно. Чуть поодаль от меня села шумная парочка. Красивая такая пара молодых людей, но один из них оказался моим знакомым.

— Кай, — тихо прошептала я, — ты оказался прав, я слепая. Слепа на столько, что очевидное долго не признавала.

Парень не шелохнулся и я с облегчением решила, что он меня не услышал и,возможно, не заметил. С чего бы? Рядом с ним так эмоционально жужжит красивая девушка: зелёные, тёмно-зелёные волосы до лопаток, молочной белизны кожа, чёрные глаза почти скрывающие её зрачки и длинные, густые ресницы. Милый голос, почти певчий. Личико сердечком. Аккуратный тонкий нос. Стиль одежды панк, преимущественно чёрно-зелёных оттенков с небольшими цепями. Это было стильно.

Кай был ухоженным, даже отдохнувшим, и в обращении к своей спутнице намного мягче, чем когда общался со мной. Там мягкостью и не пахло…