Здравствуй, моя шизофрения

Лин Петрова (2024)

Главному герою открываются видения, которые он воспринимает, как своё сумасшествие. Предстоит встреча, которая изменит его жизнь. Но для этого нужно сделать выбор и изменить свою «реальность».

*

-Мам, да не голодный я. Сядь что ли, поговорим.

— Сын приехал, угощать нужно. Так положено — мама придвинула ко мне тарелку с соленьями.

Я взял огурец, скорее автоматически, откусил его и начал жевать, все еще раздумывая как приступить к разговору.

Мама в это время внимательно смотрела на меня.

–Случилось чего?

Вот блин. Стараюсь вести себя как обычно, но разве её можно обмануть?!

— Всё нормально, мам. Просто соскучился.

–Угу. Соскучился он. Ты же был на прошлой неделе. Говори что случилось!

–Я же говорю — Ни-че-го!

Пусть хоть пытает меня, ни слова ей не скажу.

–Бывает же такое, что вот раз, поддался порыву, и приехал. Тоска может? Детство вспоминать начал. И знаешь что? Ведь у меня детских фотографий дома нет. Они все у тебя, мам. Может, посмотрим, да часть я с собой заберу.

Я вглядывался в черно-белые старые фото, лежавшие отдельно от всех. Мама называла имена и родственные связи.

–А это кто?

–Так дядя Лёня. Это брат моего отца, дядя, стало быть. Ох, гуляка был, тётка Ленка с ним намаялась.

–Умер?

–Да. С сердцем что-то.

–А это кто?

–Бабушка Маша маленькая еще. Слушай, можно старые фотографии восстановить, да? Эта уж скоро развалится в руках. А ведь это память, Максим. И подписать на обороте кто есть кто, а то и я уж забывать начала. А то когда меня не станет, то люди потеряют свои имена. А там просто выбросите их и всё. Ведь если они здесь лежат, значит это родня. Так ведь?

Мы перебирали фотографии, я спрашивал про всех. Мама рассказывала и рассказывала. Но пока никого в родне психических обнаружено не было.

–Хорошо что приехал — мама собирала фотографии, откладывая некоторые в сторону для меня.

–А еще лучше с Алёной приезжай в следующий раз. Да только предупреди заранее, я пирогов напеку.

Я поморщился. Начнет сейчас учить меня жизни. Женись, детей заведи. Это же не кошку в доме завести! Это же ответственность.

А маме возьми, да заведи.

Вот поэтому стараюсь часто не появляться к ней на глаза.

Но мама почему-то не стала развивать тему как обычно, а просто встала и принялась собирать мне гостинцы.

А потом вообще сказала, что мне в дорогу пора, пока не стемнело. Хотя обычно предлагала или посидеть подольше, или остаться переночевать.

Чудеса да и только.

Добравшись до дома, припарковал машину. Достал сумку с гостинцами из багажника. И уже подходя к подъезду, услышал знакомый звук, от которого я буквально съёжился от страха. Тот же самый, что я слышал вчера.

Нет, нет! Только не снова увидеть это! Вчера была случайность, но если снова и снова буду видеть это, то это уже закономерность, то это уже галлюцинации.

Поэтому зажмурился сильно-сильно и буквально наощупь открыл дверь. И уж было начал вслепую нащупывать перила, как услышал пьяное:

–Ну ё-маёёёё. Дерьмо китайское. Максик, а ты чё, эт самое, с закрытыми глазами? Ик. Прости. Я говорю, помочь что ль?

Я осторожно приоткрыл глаза. Передо мной стоял, покачиваясь, сосед Юра с первого этажа. На левой штанине в районе колена красовалось грязное пятно. Видимо из пункта А в пункт Б, тело успело сблизиться с землей.

–Нет, дядь Юр. От мамы вот еду, остановился передохнуть на минутку.

–Вот уважаю, Максик. Мамку бросать нельзя, мамка это ведь — святое — он на эмоциях набрал воздуха побольше, хлопнул себя по груди, а потом шумно выдохнул. Выражая таким образом все свои эмоции по этому поводу.

Мне очень хотелось прекратить свой диалог с ним, но остался один невыясненный вопрос.

–Вы чего ругались то, дядь Юр.

–Во — он указал на свою грязную осеннюю куртку.

–Замок, ёк — макарёк, сломался. Любка щас ругаться будет. Сначала на меня, потом на куртку, потом опять на меня. А может… — он многозначительно посмотрел в мои глаза.

Я помотал головой.

–Не, дядь Юр. Я сейчас сумку оставлю и по делам уеду.

И начал подниматься по лестнице, прерывая диалог.

Оказавшись в квартире, снова привалился на дверь, чтобы отдышаться.

Это что же теперь, я на каждый похожий звук буду так реагировать? Но с другой стороны, хорошо, что сегодня была действительно молния.

Вдох, выдох, вдох, выдох. Пока сердце не стало отстукивать свой привычный ритм.

Раздался звук оповещения из телефона. Сообщение от мамы. Странно даже. Я ведь только от неё уехал.

–Сынок, я вот что не смогла сказать, а теперь ворочаюсь и уснуть не могу. Помнишь разговор о фотографиях? Я вот чего боюсь, что если не увижу внуков, то стану для них такой черно-белой фотографией, имя которой скоро забудут. Я не упрекаю, сынок. Понимаю ведь, что жизнь такая штука, что не перепрыгнуть, не обогнать. Не обижайся, сынок. Это уж я так, по-стариковски бубню. В лицо, видишь, сказать не смогла. Хорошо, что есть телефон и он за меня скажет всё что нужно. Так вот. Ну, это, спокойной ночи.

Выдохнул. Ну что же мне теперь ради матери детей пойти делать? И как Алёнка к этому отнесется? Так и так, мол, матери вот срочно приспичило на внуков посмотреть да понянчиться.

Я хмыкнул. А ведь я сразу про Алёну подумал. А когда сам по себе думаю о ней, будто что-то отталкивает меня от решительных действий.

Словно приблизился к невидимой черте, где нужно принять решение, а переступить эту самую черту не могу. Ни сил, ни желания. Меня ведь всё устраивает.