Год Стрельца

Лина Лукина, 2012

Анна Молчанова, Стрелец по гороскопу, старается жить по звездам. Они с мужем Олегом прожили счастливую, хоть и не всегда гладкую семейную жизнь. В день тридцатилетнего юбилея супружеской жизни они планируют обвенчаться. Перед порогом венчания судьба решает испытать их брак на прочность, посылая серьезные проблемы плотной чередой. Смогут ли они выдержать удары и сохранить семью?

VII

Анна приехала в ресторан, как и положено виновнице торжества, первой и мгновенно оценила сервировку стола. На темно-вишневой скатерти празднично смотрелась посуда не традиционно круглой, а квадратной формы, со скошенными углами. В смешанном свете цветных огней поблескивал чешский хрусталь. Накрахмаленные салфетки складывались так искусно, что ломать такую красоту казалось кощунством. В детстве из бумаги делались кораблики, самолетики, тюльпаны, но как можно похожие чудеса вытворять из ткани, оставалось загадкой. На столиках в любое время года стояли букетики живых цветов. Огромный настенный экран развлекал еще немногочисленных посетителей клипами, подобранными на все музыкальные вкусы. Живая музыка ожидалась после семи. Для хозяйки ресторана не существовало мелочей ни в дизайне помещения, ни в обслуживании — во всем чувствовался профессиональный подход к делу и уважение к клиенту. Обратная связь возникала быстро — в городе ценили ресторан «Перфект» и попасть туда можно было, только заранее заказав места.

Особенно ценились столики для двоих. Сегодня они уже все были заняты. Анна почувствовала легкий укол сожаления — в этот вечер один из этих столов заняли не они с Олегом.

— Аннушка, дорогая! — голос вошедшей Ларисы быстро возвратил ее в реальность, — я тебя поздравляю.

С Ларисой Анна училась в институте. Когда-то стройная девчушка — хохотушка превратилась в серьезную пышную даму, которая работала директором школы. Случалось, Анна попадала в школу и видела Ларису в своей директорской роли и, надо сказать, искренне сочувствовала нерадивым ученикам, попадавшим на директорский ковер. В кабинете директора школы на полу действительно лежал ковер.

Одним из достоинств Ларисы было умение быстро снимать строгую учительскую маску и растворяться в сложившейся ситуации. Природа мастерски разместила на ее лице добрые и строгие черты: умные понимающие глаза, четкая линия бровей, немного заостренные скулы, ямочка на подбородке и губы, слегка натянутые, как будто готовящиеся к улыбке. Ларису уважали и ученики, и их родители. Анна любила Ларису за ее открытую душу и готовность помочь в любой ситуации.

Галочка пришла буквально за Ларисой. Яркая, где-то даже вызывающе раскрепощенная, она совершенно не соответствовала своему имени. Родителям следовало бы назвать ее Каролиной или Валерией.

Незамужняя природная блондинка с голубыми глазами, она считала себя интеллектуалкой и ярой феминисткой. Но ее феминизм заканчивался там, где появлялось крепкое мужское тело. Иногда она закатывала что-то похожее на истерику по поводу того, что все мужики сволочи и слепые дегенераты — не замечают такое сокровище, как она, а ей хотелось быть за мужем, то есть замужем. В случае жизненных метаморфоз, когда одному из мужской половины человечества удавалось занять определенную часть Галочкиного сердца, начинались истерики из-за покушения на ее независимость: стирать рубашки и готовить борщи с котлетами она навсегда разучилась. На самом деле, она была несчастной и одинокой: одна вырастила сына, дала ему хорошее образование. Сын женился, с головой ушел в работу и иногда звонил матери.

— Анечка, ты божественно хороша! Сегодня все мужики твои — не забудь поделиться! — Галина производила впечатление беззаботной барышни, но Анна знала, сколько сил и терпения приходится прикладывать этой хрупкой, независимой женщине, чтобы заниматься серьезным бизнесом и руководить крупной компанией.

Наташу Анна считала своей боевой подругой — они вместе растили своих детей. По очереди молодые мамочки занимали очередь за молоком в пять часов утра во времена тотального дефицита, вместе гуляли, сидели на лавочке, разговаривали «за жизнь», наблюдая, как их малыши делают пасочки в песочнице. Так же по очереди они встречали первоклассников со школы, поручали детей друг дружке, когда не на кого было оставить, и вместе стояли под институтом во время их вступительных экзаменов. Позже жизнь разбросала их по разным городам, но от этого они даже стали ближе друг другу. Наташа всегда приезжала к подруге на день рождения, заодно проведывала родителей.

Рита, самая близкая из подруг Анны, пришла последней, но не опоздала. Как всегда, она была величественно красива. Черные блестящие волосы, уложенные мастерской рукой, блестящие глаза, аккуратно подведенные черными стрелками, делали ее похожей на итальянскую кинозвезду 60-х годов. С букетом алых роз, в дорогом стильном платье и туфлях на немыслимо высоком каблуке ей не хватало толпы поклонников и ярких вспышек репортеров. Эта красивая, обеспеченная красивым мужем женщина, платила слишком высокую цену за кажущееся счастье, но об этом никто не знал, кроме Анны. День рождения подруги был единственным позволительным мужем выходом в свет без его сопровождения, и то только потому, что Виктор очень хорошо знал Анну.

Официант, высокий молодой человек с приятным голосом и милой дежурной улыбкой, нарисовался сразу, как только женщины подошли к столу. Он деликатно попросил у Анны цветы, поставил в вазу, открыл бутылки со спиртным, разлил вино и коньяк, пожелал приятного вечера и так же тихо удалился.

Приятный вечер начинал складываться из дружеской атмосферы и изысканной сервировки. Салаты в тарелках прятались под аппетитную овощную “оранжировку”, мясную и сырную нарезки выложили узором, прямо-таки из калейдоскопа, рыба лежала на длинном блюде, как на морском дне с имитацией ракушек из яиц и водорослей из листьев салата. Интересно смотрелись разложенные в шахматном порядке бутерброды с красной и черной икрой, печеночный паштет подали в виде цыплят.

— Девочки, начинаем веселиться, — торжественно произнесла возбужденная от приятного волнения Анна, — обо всем забыли, есть мы и этот прекрасный вечер.

— В который раз мы празднуем день рождения нашей замечательной Аннушки, а все, как в первый раз, — подхватила праздничную волну Наташа и подняла свой фужер, показывая, что первой берет слово с тостом в честь именинницы. — Аннушка, ты уникальная женщина, ты вне возраста, время идет параллельно с тобой, ты им управляешь, держишь его, как коня в узде, и не позволяешь ему делать на себе его отметины. Удается тебе это, потому что ты сильная и целеустремленная. Держи в тонусе все и всех — и пусть хватит тебе на это здоровья.

За первым тостом пошел второй, традиционный, за родителей, а третий — за любовь.

— Ура! Ура! — послышалось громкое восклицание, когда речь зашла о любви.

— Выпьем за любовь! — песней протянула Галочка, — и за тебя, Анечка!

Перезвон фужеров переходил в легкое постукивание вилок. Красиво сервированный стол возбуждал аппетит. Количество выпитого спиртного шло прямо пропорционально уровню веселости и степени разговорчивости подруг.

— Анечка, — взяла слово Лариса и сосредоточила на себе взгляды и внимание. Она как педагог, говорила всегда по-учительски красиво и по-философски мудро. — В каждом году твоей жизни весна переходит в лето, затем на смену приходит осень и завершает год зима. Я желаю тебе, чтобы каждая новая весна дарила тебе тепло солнечных лучей и нежность первоцветов. Пусть лето делится с тобой своими яркими красками, а легкий морской бриз успокаивает тебя и привносит романтическое настроение. Осень встречай с ее щедрыми плодами, а зимние праздники пусть наполняются детскими голосами и освещаются огоньками на елке, под которой ты всегда будешь находить подарки от любимых тебя людей.

— Вот это тост, — оценила Галочка сказанные Ларисой слова, — я хочу сказать вам, девочки, одно — Анька наша — звезда по жизни. Ее любим не только мы, но и мужики. Вы поглядите, только не все и не сразу, как на нее смотрят вон те два мужика.

— Не на меня, а нас смотрят, — попробовала уточнить Анна, — девочки, будьте благоразумны и бдительны. Эти молодые люди слишком молоды для нас — отвлекитесь от искушения и пойдемте танцевать.

Компания подвыпивших женщин начинала привлекать внимание. Все они были слишком красивы и не по возрасту веселы, танцевали легко и беспечно, как будто им было по двадцать пять.

Анна подошла к столу, чтобы выпить сока, когда официант поднес к столу шампанское в серебряном ведерце.

— Извините, пожалуйста, но мы не заказывали, — вежливо и в то же время подчеркнуто заявила Анна.

— Вам просили подать в качестве подарка от мужчин с соседнего столика, — отчеканил официант.

Анна выдержала паузу, медленно подняла голову и посмотрела в сторону. Как она и предполагала, на нее смотрел тот, кто сидел к ней лицом. Она кивнула в знак благодарности, а незнакомец в ответ прикрыл веки, как будто сказал «пожалуйста».

— Анечка, ты верная жена, а бесплатный сыр только в мышеловке. Ты не боишься попасть в постель к этому коту, — подошедшая Лариса четко контролировала ситуацию.

— Ой, милая моя, мне в моей жизни вполне достаточно и сыра, и кота, — сразу нашлась Анна.

— Ага, сюжет закручивается, — начала приговаривать Галочка. Бутылка с шампанским вновь собрала женщин за столом. — Девочки, как мужиков делить будем?

— Галочка, ты своего не упустишь, — рассмеялась Анна.

— Анька, ты специалист по связям с общественностью, а не по связям с чужими мужиками, поэтому положись на меня.

— Мне вот того, что с галстуком, — Наташа первой вступила в игру.

— Я беру его соседа, — Рита разжигала страсти.

— Что значит — беру? Он — мой, — Галочка оставалась не у дел.

— А вот так — кто первый встал, того и тапки.

— Нет, девочки, давайте по-честному. Поворвну, ой нет, порвовну, стоп, по-ров-ну, — наконец, получилось выговорить у Галочки, не то шутя, не то на самом деле заплетался у нее язык.

— По-моему мы входим в кураж, — подытожила Анна, но ей почему-то захотелось сменить тему. Она привыкла к вниманию мужчин, но всегда своим поведением давала понять, что ее сахар им не по зубам — слишком она любила мужа и ценила свое душевное спокойствие. Как-то Галочка сказала:

— Твое поведение пахнет нафталином.

На что Анна ответила:

— Да, я старорежимная — такие экземпляры в природе еще попадаются, но заметь, я не пуританка, и получаю от любви более, чем достаточно. Я получаю от любви огромное наслаждение — и не скрываю этого, но адюльтерчики — это не мой профиль.

Подошел официант и деликатно спросил:

— Анна Андреевна, горячее подаем?

— Пожалуй, пора.

Вынос горячих блюд произвел маленький фурор. Выглядело это действительно впечатляюще. Один за другим выходили молодые люди — официанты, и у каждого на вытянутой поднятой руке был поднос, а на нем блюдо в фольге, пылающее огнем — так подавали мясо по-скифски.

Женская компания все больше и больше привлекала внимание окружающих. Вели они себя скромно, но неординарно. Наташа подошла к музыкантам:

— Ребята, есть тема.

— Без вопросов.

— Нужна песня для именинницы и для нас всех.

— Для вашей именинницы и лично для вас все, что угодно, — услужливо поклонился солист.

— Тогда «Разговор с подругой».

Пока Наташа шла к столу, уже со сцены Анну поздравляли с днем рождения.

— А теперь для этой замечательной веселой компании песня о женской дружбе.

По залу разливались мелодичные звуки, а за столиком женщины тихо, но старательно выводили песню, помогая солисту в исполнении, а когда песня закончилась, в зале некоторые посетители захлопали.

— Слушайте, девчонки, а я себя чувствую звездой — нам даже аплодируют, — Галочка попыталась даже поклониться.

— Нам не только аплодируют, нам хотят лично засвидетельствовать свое почтение, — прокомментировала Анна, видя, как с соседнего столика поднимается мужчина и направляется к ним. По пути он успел застегнуть пиджак на одну пуговицу, и уже этот жест заставил Анну почувствовать внутреннее напряжение.

— Анька, держись — это по твою душу, — страстно прошипела Галочка.

— Разрешите вас пригласить на танец, — галантно и с подчеркнутой вежливостью обратился он к Анне.

Анна встала и покорно пошла. Она не могла не встать или отказать. Его очарование раскрепостило ее основательно. Аккуратная стрижка не коротких, а сравнительно длинных волос делала его похожим на какого-то актера, но какого, Анна вспомнить не могла. Глаза с поволокой неопределенного цвета, то ли серого, то ли серо-голубого, настойчиво притягивали взгляд. Анна пыталась сопротивляться и, по-девичьи, отводила глаза и чувствовала, как дыхание становится прерывистым, а сердце начинает предательски колотиться в груди. «Вот так бедные женщины и попадаются», — подумала она и постаралась быстро взять себя в руки.

— Ну, поскольку вы пригласили, я могу теперь вас поблагодарить не на расстоянии, — начала Анна первой разговор, потому как молчать ей показалось неуместным.

— Это всего лишь маленький сюрприз для красивой женщины в день ее рождения.

— Мы, вероятно, слишком привлекаем внимание окружающих, — как бы оправдываясь, произнесла Анна.

— Ну, во-первых, мое внимание привлекла лишь одна женщина из вашей компании, и она оказалась еще и виновницей торжества.

— Вы, похоже, здесь впервые, — Анна попыталась уйти от разворачивающейся темы.

— Да нет, я в этих местах родился, а учился в Москве. Работаю в России, часто нахожусь за границей. Приехал по делам, да и родителей навестить надо. Ваш завтрашний вечер свободен? — как бы смело, но осторожно перешел в наступление прекрасный незнакомец.

— Вот это да! Я произвожу впечатление легкодоступной барышни? — засмеялась Анна.

— Нет, как раз наоборот, — улыбнулся мужчина.

— Тогда объяснитесь, пожалуйста, — с игривым вызовом произнесла Анна.

— Все банально просто. Вы мне понравились, и я захотел провести с вами вечер. Я, думаю, вы мне не откажете?

— Вам никогда не говорили, что ваша самоуверенность превышает допустимые нормы?

— Моя самоуверенность — всего лишь слабость в присутствии красивой женщины.

— И вас не пугает тот факт, что я старше вас? — Анна не хотела кокетничать, но сорвалась от потока комплиментов.

— Вы просто опытнее и умнее других.

— Опытнее и умнее женщин, которые были у вас? — Анну начинал увлекать этот заигрывающий диалог.

— Может быть, и так.

— Молодой человек, я не знаю, сколько у вас было женщин — мне это совершенно неинтересно, но я никогда не была ни предшествующей, ни следующей.

Незнакомец вопросительно смотрел на Анну.

— Вас это удивляет или звучит старомодно и пафосно? — Анна улыбалась и внимательно вглядывалась в глаза собеседника, пытаясь не пропустить реакции на свой морализаторский тон.

— Я, надеюсь, вас не обидел? — эти слова прозвучали, на удивление Анны, с искренним сожалением.

— Меня может обидеть только близкий мне человек, а вообще меня трудно обидеть.

— Так значит, мне не на что рассчитывать?

— А на что вы, собственно, рассчитывали? На свою сексуальную привлекательность, дерзкую самоуверенность или на мою быструю сговорчивость? Я, вроде, и повода никакого не давала.

— Ваш повод как раз и состоит в отсутствии какого-либо повода. Вы производите впечатление дорогой женщины. Вы не из тех, которые сдаются без боя. Вас еще надо завоевать.

— Вы знаете, я давно вышла из батального возраста. Давно уже ни с кем не воюю — так спокойнее.

— А мне шанс побороться за вас оставляете?

— По-моему, этот вариант будет во всех отношениях проигрышным, — сказала Анна в тот момент, когда песня закончилась. Незнакомец проводил Анну к столу, отодвинул стул, поблагодарил за танец и попрощался. Как-то незаметно он исчез из зала, но Анна заметила его отсутствие. Праздник продолжался.