Никто не ангел

Лиля Ветрова (2023)

Что общего у остроумного кандидата наук и скромной маленькой девушки, нашедшей ошибку в меню? Устоит ли эта связь под натиском судьбы? Возможно, героев соединяет нечто большее, чем то, что вмещается в человеческую жизнь… Роман о нелепостях жизни, изгибах любви, желаниях и изъянах души и тела.История Сергея и Виолетты. Любовный роман, жизнеописание, академическая среда. Основное время действия — 80–90-е годы ХХ века.

Глава 4. В стереотипах найдены и скорбь, и утешенье

— Вот моя девчонка, как выросла-то!

— Дядя Сеня! Здравствуй! — Вика крепко обнялась с заводским амбалом — братом своей матери и давнишним другом взрослых и детей, дядей Арсением, милым душой-человеком с громогласным чувством юмора, который держал в руках не менее громко заявляющий о себе букет цветов.

— Тебя с первого этажа слышно, — в коридор вышла мать в фартуке и цветастом платье. Два близких родственника поздоровались. — Какая прелесть! А где Алла с Валерой?

В приоткрытую дверь в этот момент зашла дружная семья, шаги которой заглушили дядя Сеня с сестрой.

— Здравствуйте, Маргарита Владиславовна! С днем рождения вас!

Тетя Алла, еще один дядя, на этот раз Валера, и маленький сын Митька тоже были родственниками, приглашенными на юбилей Виолеттиной мамы, которой сегодня, словно молотком в шляпку гвоздя, стукнуло сорок. Однако казалось, что внешность и характер Риты находились в давнем ожидании авторитетной даты.

Если бы Вика периодически специально не вспоминала, кем ей приходятся Валера и Алла, она бы и забыла об этом, называя их, как всегда, просто «дядя» и «тетя». Валера был сыном второй жены Ритиного дяди и на самом-то деле в родстве с Ритой ни в каком не находился, но они давно дружили и после похорон последнего их связь даже окрепла. Алла — Валерина жена — недавно родила своего первенца Митьку. В тридцать шесть лет получить-таки долгожданного ребенка — нечаянная радость для супругов.

Шумом-гамом, суетой отгремели поздравления, были вручены шуршащие целлофаном цветы и подарки, и все родственники и свойственники уселись за изобилующий праздничный стол. В тостах желали главное здоровья и затем счастья, вспомнили по традиции покойных родителей. Алла еще раз заметила, как Вика выросла и похорошела, а трехлетний Митька ковырял салат и размазывал козявки по скатерти, за что в промежутках между возлияниями с дядей Сеней получал от дяди Валеры по настоянию тети Аллы строгий хрипловатый выговор с обещанием выпроводить из-за стола и надрать попу ремнем.

Пятой части закусок хватило, чтобы набить животы до отвала. Гости и хозяйка разговаривали о своем, о жизни, о детях. Рита рассказывала о работе, Алла жаловалась на простудные заболевания. Вика и Митька вышли из-за стола и на правах самых маленьких возились тут же рядом. Виолетта достала невесть откуда свои старые игрушки — медвежонка из ворсистой ткани и потрепанную собачку — и с удовольствием играла с братцем. Ей всегда хотелось быть в семье не одной. Но, так как папы с ними не было, попросить братика или сестренку не представлялось возможным.

— А Вике-то уже порядочно годков. Она хоть и не очень развитая девка с виду, но скоро парень вам ко двору придется, — для Виолетты не было неожиданностью, что на каждом празднике дядя Сеня выдавал ее замуж. Началось это, когда ей исполнилось лет семь, и продолжалось, изменяясь незначительно по формулировке.

— Пусть выучится сначала, до того никакие шуры-муры не нужны, — и однозначные суждения мамы Вику давненько не изумляли. По правде, она и сама думала об учебе и работе намного больше, чем полагалось в ее нежном возрасте.

— Непонятно, действительно, почему она такая худенькая у нас, вроде не в кого, — голосистость тети Аллы оправдывала праздничная атмосфера. — Ты с Танькой не советовалась?

Татьяна была общим знакомым врачом, к ней относилась с большим уважением вся их семья.

— Советовалась, — Рита вздохнула. — Она говорит, что следить надо. И на осмотре врачебном в техникум долго смотрели и сказали примерно то же самое. А что делать? Я вот себя сколько помню, так было, на что посмотреть, а Вика… какие уж тут шуры-муры.

— А мордашкой-то ничего! — воскликнул дядя Валера. — Эх, ну вылитая матушка твоя в молодости, Ритка! А давайте выпьем за то, чтобы каждому их нас было по справедливости! Давайте?!

Тост всем понравился.

— А то некоторые убиваются всю жизнь и ничего, а другим все задарма достается! — продолжал Валера. — Вот Сеня — какой мужик, а все без хозяйки в доме!

— Я сам не хуже хозяйки справляюсь, слава Богу: сына воспитал, не жалуюсь. А от бабы в квартире проблем хватает, уж прости меня, Аллочка, и ты, Ритка, прости!.. — медведем отревел дядя Сеня.

— Прости его: язык-то болтается, как будто в молодости, это уж не постарело! — воскликнула Маргарита.

— А ты поддерживаешь — у тебя тоже проблем дюже много?! — заметила одобрительную физиономию мужа Алла. — Хорошо, с завтрашнего дня сам все по дому делаешь, а я тише воды у подруг, и все гладко!..

— Пришло время тоста за наших милых красавиц, я чувствую! — засмеялся Валера.

— А не то нам туго придется! — загоготал Арсений.

Все еще раз чокнулись.

Праздник закончился, чуть не дойдя до полуночи. Вика залезла в постель, чувствуя неимоверную усталость после помощи по уборке в комнате и мытью посуды. Голова гудела, в животе была тяжесть от несметного количества салатов с майонезом, ни о чем не думалось. В душе повисла горечь.

Стойкий морозец и снег сделали из конца осени настоящую зиму. Вика остановилась во дворике рядом с лавочкой. В пакете у нее были хлеб и молоко.

Ноги подмерзали, но холод, как и недавно перенесенная простуда, сейчас ее мало заботили. В глазах стояли слезы. Как в шуме и собственных умозаключениях люди не замечают кого-то другого, кого-то маленького и не имеющего права голоса? Ее приучили считать нормальными рассуждения о себе, в которых она не участвовала, быть ребенком среди взрослых людей. И вчера снова все коснулись самого личного, как будто без этого вечер бы не удался…

Ей казалось, что в нее до сих пор тыкают пальцем и громко говорят, внутри все сжималось и дрожало. И хотя ей не так уж хотелось замуж, но она думала о таком порой. И больше всего она желала, чтобы кто-то смотрел на нее с теплом, не имея ни укора, ни замечания…

Нынче же отдадим нашими сердцами поддержку Вике и всем женщинам от шестнадцати и до неопределенного возрастного предела, которым мамы, папы, другие родственники и даже люди, не имеющие к ним никакого отношения, напоминают о замужестве и всех вытекающих последствиях, будто бы и понятия не имея, что содержание важнее формы. И мужчинам, несправедливо пострадавшим от того же. И пожелаем им крепкого терпения и непоколебимого знания о том, что же они сами хотят и к чему стремятся. Ведь наши стремления — порой единственное, что удерживает нас на верном пути.