Следами чёрного ангела смерти

Лилия Подгайская

1237-ой год. Смертельная опасность пришла на Русь из-за Волги. Полчища хана Батыя, внука Чингисхана, разорив уже земли Поволжья и подчинив себе волжских булгар, эрзян, мокшан и многие другие народы, подошли к границам Рязанского княжества. И огромные чёрные крылья ангела смерти распростёрлись над ним и над всей Русью. За спиной монгольской армии оставались только трупы – трупы городов, разграбленных, разрушенных и сожжённых, и трупы людей, мужчин, женщин, стариков, детей, убитых без всякой жалости. И этот чёрный путь пролёг через всю Русь, с востока на запад. Более подробно о событиях этого страшного нашествия можно прочесть в романе «Чёрный ангел смерти». Представленные в сборнике повести («Мокшанская трагедия», «Отдай жену, князь!», «Чёрный дым над Черниговом» и «Прерванный набат») дополняют роман, высвечивая отдельные страницы этой жуткой трагедии.

Мокшанская трагедия

1

Каназор Пуреш правил многочисленным и сильным народом мокшан и был их царём, но предпочитал называться по-своему, каназором. Мокшане расселились по среднему течению Волги, по берегам рек Мокша и Сура, где и поныне стоят их города и поселения — Мокшан, Наровчат, Золотарёвка… И были они ближайшими восточными соседями Руси, гранича с землями Рязанского княжества.

Этот народ жил на своих землях уже много веков и раньше имел территорию куда больше чем теперь. Были мокшане воинственны и ещё в 1У веке влились в гуннский союз. В царствование Аттилы ходили с его войском на Рим. А в пору Золотого века вошли в союз, объединивший под рукой легендарного правителя Тюштяна мокшан, эрзян и буртасов. Сам Тюштян, согласно народным сказаниям, был сыном бога грома и войны Атямшкая и земной девушки Литовы и отличался могучей статью, воинской силой и мудростью. В его правление соседствующие народы жили между собой в мире.

Но эти времена давно остались позади, и сейчас каназору Пурешу приходилось то и дело воевать. Земля-то у мокшан богатая, её оберегать надо денно и нощно. Чтобы справляться с задачей этой, он вошёл в союз с владимирским князем Юрием Всеволодовичем, и они не раз вместе выступали против булгарского хана и воевавшего на его стороне царя соседнего народа эрзян инязора Пургаса.

Вот только пятнадцать лет назад владимирские князья сожгли дотла крепость эрзян Обран-ош и поставили на её месте свой город, который впоследствии получил название Нижний Новгород, а потом и по всей земле Эрзянь Мастор прогулялись огнём и мечом. Инязор Пургас поднабрал воинов и через несколько лет попытался свою крепость отбить, но не под силу ему это оказалось. Владимирцы уже успели надёжно укрепить добытую мечом новую твердыню на Волге и хорошо её защищали. А там и подросший царевич мокшанский Атямас прошелся опустошительным походом по земле эрзянской.

Хороший сын поднялся у каназора Пуреша. Сильный воин и умеет правильно мыслить, такого нелегко победить, а отцу есть чем гордиться. Вот только плохо, что сын у него один. Ему бы несколько сыновей на ноги поставить, но царица его на детей не больно щедра, хоть и покрывает он её регулярно. Может, потому что любви между ними нет, да и не было никогда. Женился каназор по разумному выбору, да не угадал, видно. Судьбу вперёд разве увидишь?

Когда через несколько лет после рождения Атямаса царица сподобилась ещё раз понести, каназор был счастлив и не знал, куда её посадить и чем порадовать. Но жена подарила ему на этот раз не сына, а дочь. Правда, девочка родилась крепенькая и росла здоровой. А когда отец начал и её приучать к седлу да к оружию, не возражала, наоборот, проявляла усердие в обучении и всегда стремилась порадовать отца своими успехами.

— Не понимаю я тебя, муж мой и господин, — сказала ему как-то вечно недовольная всем царица. — Ну зачем ты девку ратному делу обучаешь? Ей детей рожать надо будет, а не мечом махать.

— Вот-вот, — отозвался каназор, — если бы ты лучше своё женское дело исполняла, то и мне не пришлось бы из дочери воина делать.

Он сердито нахмурился.

— А то, что не понимаешь, меня не удивляет, — зло сверкнул в её сторону глазами. — Бабий ум, известное дело, короток. Только волосы длинные, нам, мужикам, на погибель. Да ещё язык, бывает.

Потом походил немного по горнице и успокоился.

— А нужно это для того, Иксева, — дал, смилостивившись, пояснение, — чтобы в трудную минуту дочь могла меня и брата своего заменить, коли надобность будет. Времена нынче лихие, не представляешь, чего и ждать.

Знать бы тогда каназору Пурешу, насколько лихие времена ожидают их всех впереди.

2

Десять лет прошло со дня смерти великого Чингисхана, основателя самой крупной в мире империи, разумно и чётко организованной и имеющей мощную несокрушимую армию. Со своим непобедимым воинством он прошёл Китай и страны Средней Азии, но Европу завоевать не успел. Исполнение этой своей мечты он оставил как завет собственным сыновьям и наследникам — чингизидам. И когда каганом в Монгольской империи стал, согласно воле Чингиза, его третий сын Угэдэй, он сразу начал готовить великий поход на запад. Но на серьёзную подготовку такого важного похода требовалось время, и Великий хан использовал его со знанием дела.

И вот час пришёл. Монгольская армия выступила в поход. Они с ходу разорили Волжскую Булгарию и поднялись вверх по Волге, достигнув владений эрзян, мокшан и буртасов. И теперь на границах этих земель стояли шесть чингизидов со своим десятитысячным туменом каждый — сыновья Джучи Бату, Орда-Эдхан и Берке, младший сын кагана Угэдэя Кадан, внук Чагатая Бури и сын самого Чингисхана Кулькан.

Оказать сопротивление такой армии было очень непросто, и каждый правитель готовился к решающему сражению с трепетом в душе, однако понимал, что другого выхода у него нет, и объединиться, чтобы стать сильней, теперь уже тоже невозможно, слишком поздно.

Каназор Пуреш собрал свои войска в Золотарёвском городище. Силы у него были немалые, а крепость славилась своей мощью на всё среднее Поволжье, поскольку играла важную роль на торговом пути из Булгарии на Русь и контролировала переправу через реку Суру.

Городище было огромным. Располагалось оно на мысу, и было хорошо защищено четырьмя крепостными стенами поперёк мыса да ещё одной стеной по краю. Тут же быстро соорудили и дополнительную полосу препятствий в виде ловчих ям для вражеских конников.

Для обороны городища каназор собрал большую воинскую дружину, пеших воинов и конницу, — всадниками мокшане были отменными. В городище свезли большие запасы зерна и согнали скот на случай длительной осады.

Однако продержаться долго мокшане не смогли. Всё решилось в течение двух коротких дней. Штурм Золотарёвского городища был яростным. Несколько конных стычек между защитниками и нападающими ничего, фактически, не решили. Мокшане были сильными воинами, но с таким противником им ещё не доводилось сталкиваться. Силы были очень уж неравны, и городище пало.

За этим последовало жестокое побоище. Каназор Пуреш потерял слишком много воинов для того, чтобы продолжать сопротивление. И ему пришлось признать своё поражение.

Бату-хан капитуляцию побеждённого властителя принял, но поставил свои условия.

— Ты бился хорошо, каназор, признаю, — проговорил, сузив глаза, — но моя армия во много раз сильнее. Мои воины непобедимы. Запомни это, если хочешь увидеть завтрашний день.

Он глянул жестко и продолжил:

— Твой народ останется жить на своей земле, только если ты признаешь мою власть над вами и станешь моим верным вассалом. В ином случае я уничтожу вас одним махом. Мне это ничего не стоит, как ты сам видишь.

Каназор Пуреш покорно склонил голову. А что ещё ему оставалось?

Бату-хан немного смягчился.

— Сейчас я поведу свои войска дальше на запад, а ты собирай новые силы, чтобы двинуться вслед за мной, когда придёт час. Все мои вассалы поступают так, если хотят сохранить жизнь себе и своим людям.

Последовала небольшая пауза. Хан думал.

— Мне нужно от тебя пять тысяч отборных воинов во главе с тобой и твоим сыном. Где хочешь, бери людей, но требование моё выполни. Наказ придёт дополнительно. Всё.

И он уже взмахнул рукой, отпуская побеждённого и полностью раздавленного его властью повелителя мокшан.

— И не вздумай обмануть меня, каназор, — добавил вслед, усмехнувшись, — здесь останутся мои люди и следить за тобой будут зорко. Попытаешься нарушить слово, вмиг порежут всю твою семью и близких, пожгут земли, а тебе, как предателю, сломают хребет. Знаешь такую казнь?

Каназор не знал, но знакомиться с такой участью не хотел, и ещё не мог допустить гибели близких людей и полного разорения родной земли.

В свой терем он возвратился мрачнее грозовой тучи. Сразу же разослал гонцов по всем городищам и весям собирать совет старейшин, а сам надолго уединился с сыном, растолковывая ему положение дел. Атямас, молодой и горячий, не мог согласиться с тем, чтобы покорно лечь под монголов. Он жаждал битв и, конечно же, побед.

— Навоюешься ещё, — горько усмехнулся отец, — только победы будут не наши, а монгольские. Такова наша доля, сын. И не только наша. Вспомни, кто воевал с нами в Золотарёвском городище. А? Кто в первых рядах на штурм кидался? Вот то же самое ожидает и нас.

Каназор глубоко задумался. Он понимал, что попал в капкан, и ему вряд ли удастся выжить. Но он желал любой ценой сохранить жизнь сыну и оставить своей земле достойного правителя.

— Победы одерживаются не только силой войска, Атямас, но и изворотливостью ума, дипломатией. Нам надо спасти наши земли от полного разорения, сохранить жизнь нашим людям, твоим матери и сестре, наконец. Понял ли ты меня, сын?

Атямас смотрел на отца широко открытыми глазами. Жизнь поворачивалась к нему совсем другой, незнакомой стороной. И её нужно было принимать, эту новую жизнь. И ещё ей нужно было учиться.

Через несколько дней во владениях каназора Пуреша состоялся большой совет. Сюда были приглашены также верный советник и помощник правителя Тимунг, обучавший ратному делу его детей, царевич Атямас, что никого не удивило, а ещё царевна Нарчатка, и это стало для многих неожиданностью, да и для неё самой тоже.

Каназор во всех подробностях обрисовал собравшимся сородичам положение дел, и картина получилась весьма неприглядная, мрачная картина, иначе и не скажешь. Старейшины поникли головами. Нарчатка, казалось, готова была расплакаться, но крепилась. И только Атямас стоял рядом с отцом, всем своим видом показывая, что понимает его замыслы и целиком его поддерживает. Да, хороший сын — радость и гордость для любого родителя, что уж о царском наследнике говорить.

— Времени терять не будем, его у нас немного, — проговорил каназор решительно. — Мне тоже всё это не по нутру, но другого выхода у нас всё равно нет. Или мы выполним требования хана, или погибнем все и сразу. Я, как правитель, такого допустить не могу.

Он на минуту замолчал, остро переживая опять своё поражение, потом заговорил снова.

— Вы, старейшины, быстро собираете в своих землях воинов и тех, кто в короткие сроки может ими стать. Ты, Тимунг, принимаешь под своё начало всех, кто прибудет на обучение. Они должны стать сильными и умелыми в своём деле как можно скорее, иначе им не выжить. Тебе будет во всём помогать Атямас, он добрый воин, сам знаешь.

Тимунг согласно кивнул головой. Атямаса он любил как собственного сына и всегда гордился его воинскими успехами.

— А теперь поговорим о Нарчатке, — каназор обвёл всех суровым взглядом. — Другого сына у меня нет, как вы знаете, а Атямас должен идти со мной, это требование хана. Поэтому вместо меня в землях наших останется править царевна. Не напрасно ведь я с малолетства приучал её к седлу и оружию. А она оказалась ученицей способной. Верно, Тимунг?

— Слов нет, каназор, Нарчатка стоит доброго сына, это так, — живо отозвался советник.

— Так вот. Согласно нашим законам, царевна может не только править в землях отца, но и водить дружину, быть воеводой. И так оно и будет. А вы все, как только я отбуду, станете полностью подчиняться ей. Такова моя воля.

Спорить с правителем никто, разумеется, не стал. И пошло время, занятое подготовкой и обучением. Месяц за месяцем пролетал как один день, и вот пришёл наказ от Бату-хана. Мокшанское войско должно выступить в поход и присоединиться к монгольской армии в половецких степях, давно уже отнятых у сбежавших хозяев.

Настал горький час прощания. Каназор был мрачен, сердце вещало ему, что своей земли он больше не увидит. Но нужно было держаться с достоинством, как велит ему долг властителя. Нарчатка упала отцу на грудь, но заплакать не посмела.

Конец ознакомительного фрагмента.