Никто не узнает

Лилия Ларгус

Короткая история о том, до чего можно довести скромную одинокую бухгалтершу. История написана, как реакция на рассказ двух женщин, к которым забрался огородный вор. Он не постеснялся присутствия двоих хозяек грядок.

© Лилия Ларгус, 2018

ISBN 978-5-4493-5348-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

22.02.2018 г.

Лилия Ларгус

НИКТО НЕ УЗНАЕТ1. ПЯТНИЦА.

Оксана жутко устала. Она всё же была горожанкой, к физическому труду не привыкла. Правая ладонь стёрта, левая ободрана, пластырь на пальце, ноги уже щиплет от пота. Ничего, это временно, как говорится. Оксана срубала кочаны капусты, неумело орудуя стареньким шатающимся топориком. Возможно, он был туповат, но кто ж его знает, каким должен быть топор? Опять же, можно его и заточить, точило продолговатой формы висело на гвозде в сенях, но Оксана опасалась, что после заточки она руки себе поотрубает, потому что рвения к дачно-огородным делам у неё было куда больше, чем умения.

Оксана таки купила себе участок земли в прошлом году. Ещё год нужно выплачивать кредит, но мечта сбылась, а ради исполнения мечты можно всякие трудности потерпеть. Можно поездить в эту глухомань, час от вокзала сюда, да час на обратный путь, потом на трамвайчике домой. С сумкой на колёсиках. Она в прошлом году больше переживала за то, как ей перевезти урожай в город, как его сохранить, но оказалось, что переживала напрасно. Картошку кто-то выкопал до нее. А к следующему выходному и капусту кто-то убрал. Оставили только картофельную ботву и капустные широкие тёмно-зелёные листья. Боже! Оксану чуть инфаркт не хватил! Она не могла поверить глазам, бродила по опустевшему огороду и только хлопала глазами. Потом горько плакала в своём стареньком домике. На следующее утро поехала домой, чувствуя себя обманутой и опозоренной. Вволю нашутятся теперь над ней соседи и коллеги, м-да… Ну, ничего. Ладно. У неё крепкий характер, стойкий. Она переживёт.

В этом году Оксана решила собрать всё пораньше. Картошка выросла некрупная, а что делать? Могла бы ещё недельку-другую преспокойненько в земле порасти. Но был риск, что и в этот раз все Оксанины труды пойдут на пользу каким-нибудь местным алкоголикам. Не могла она этого допустить. И так всю прошлую зиму над ней главбух хохотала — в глаза и за глаза. На пальцах, что называется, объясняла ей её глупость. Кто берёт участки в такой дали? Одна дорога сколько времени и денег съедает! Доставить домой овощи — проблема, хранить — тоже проблема, вовремя полить — вот тебе проблема номер три, а самое главное — дачные воры. Давай-давай, копай, поливай, пропалывай, как дура, а выкопают картошечку твою чужие дяди, да ещё посмеются над тобой. И скажи спасибо, если кусты не поломают, да избушку твою кособокую не спалят, а то ведь знают люди, что до вечера пятницы тебя можно не ждать, в твоём же домишке и обмоют сбор твоего же урожая. Да, Оксаночка, да! Именно так, наивная ты женщина! Так что не стоит зря спину надрывать на этой даче. К тому же в твоём Васильевском воду пить колодезную нельзя, там кишечную палочку нашли на прошлой неделе. Да Оксана и не пила. Она привозила воду в пятилитровых бутылках, коих собралось превеликое множество в сенях.

Да к чёрту вас всех. Смотри, какие все умные. Где денег-то взять на участок в пригороде? Оксане никакой муж по сорок тысяч в месяц не приносит (разве это деньги, Оксана? «Мне за мою бухгалтерию в полтора раза больше платят!» — горестный взмах ухоженный пухлой ручки с расписными ногтями и пальцами, унизанными золотыми перстнями). Да, не было никакого мужа. И даже никакого пристойного ухажёра. Ну и что? Зато Оксана сосредоточилась на прочих достижениях. В целом она могла бы гордиться своим участком, новыми познаниями, огурцами и чесноком, если бы не эти два фактора: воры и главбух. Уроды. И те, и эта. Оксана остановилась, выпрямилась, отёрла лоб, не выпуская из рук хлипкого топорика. Руки дрожали от напряжения. Спина ныла. Пожалуй, сегодня можно и закончить на этом. Ещё два кочана, и всё. Остальные в другой раз, пусть ещё подрастут.

***

— Андрей! Скоро ты там?! — Вероника яростно зачиркала зажигалкой.

— Да иду, иду, — высокомерно протянул Андрей, застегнул молнию на джинсах, с трудом справился с ремнём и нетвёрдой походкой вышел из туалета. Споткнулся о половик, но устоял.

Конец ознакомительного фрагмента.