Измена. Неверное решение

Лила Каттен, 2023

– Кто вы? – спрашиваю незнакомку за дверью.– Мне нужно поговорить с Владиславом Осиповым.Цепенею, когда имя мужа слетает с её губ.– Вам нужен мой муж?Девушка смотрит, расширив свои большие глаза.– Простите… Мне очень жаль. Я бы никогда… Никогда не пришла, если бы у меня был выбор… Но нам нужна помощь.– Помощь? Кому вам?Из-за угла девушка выводит мальчика. Лет девяти-десяти. И дело не в возрасте. Дело в том, что я вижу в нём Славу. Молодого, совсем мальчика, тут ошибки быть не может.– Нам с сыном нужна помощь вашего мужа, – говорит сквозь пелену шума, созданного моим одуревшим сердцем.

Глава 13

Нина

Как только Слава уходит, поцеловав Машу, я прилипаю к окну в своей комнате на втором этаже дома. Наблюдаю за тем, как он садится в машину и недолго сидит в ней.

Такое ощущение что, между нами, с каждой секундой вырастает стена. Страшная и пугающая. Стена, сотканная из боли и лжи.

Сколько было этой лжи? Сколько в нашей жизни вообще оказалось правды?

Неизбежность маячит за каждым поворотом, и я буквально слышу, как трещит по швам клятва брака… Наши клятвы, которым мы говорили да десять лет назад…

Он сказал, что не помнит… Но теперь с этой новой реальностью, я ищу обман на каждом шагу. То здесь, то там. Это ужасно глупо, но это словно необратимый процесс.

Я верю, что он любит меня и нашу дочь, но теперь рядом с верой расположилась злая ложь, которая будет спутником.

В комнату чуть слышно входит мама и встает рядом.

Ее теплая ладонь ложится на мое плечо и гладит. Сейчас это не успокаивает. Это движение материнской любви открывает шлюзы. Вытягивает из меня слезы, боль, даже ненависть…

Я не вижу Славу в темноте салона автомобиля. Не знаю, видит ли он меня. Но смотрю до последнего, пока он не уезжает.

Только сейчас закрываю глаза и чувствую, как их жжет от сухости и накативших слез.

— Да, что же у вас там произошло, Ниночка, — голос мамы такой искренний и будто раненный.

Ее сердце болит… Болело все эти десять лет, и вот снова.

Я помню, как плакала после родов и поклялась, что больше не одной слезинки. Что теперь только, если от счастья. Слава попросил меня поклясться. А в итоге сам забрал мою клятву.

Так странно и пусто внутри и в то же время я ощущаю бурю.

— Ну мам… — пытаюсь уйти от разговора. Напомнить, что обещала завтра все рассказать. Но она непреклонна.

— Ну не тревожь мне сердце. Я, итак, уже вся на иголках, дочь. Не усну ведь, Нина.

— Прости, пожалуйста, я не хотела портить праздник.

Ощущаю вину за то настроение, которое она пыталась подавить.

— Да бог с ним, с этим праздником.

Она разворачивает меня за плечи, и я поддаюсь словно безвольная кукла. А сил и правда внезапно не стало. Нам всегда хочется поплакать на родном плече. А я в этом сейчас так нуждалась.

Затем она обхватывает щеки своими ладонями и смотрит в глаза. Упрямо и неумолимо.

— Пойдем в гостевую комнату, не хочу разбудить Машу, — тяну ее за собой.

Перемещаемся туда и садимся на кровать, держась за руки друг друга. Точнее, это я за нее держалась, ища притяжение, иначе улечу в бездну.

Чувствую, как начинает болеть голова и пульсирует у виска. Но оставляю без внимания.

— Ко мне сегодня пришла девушка.

— Куда?

— В квартиру, — мама кивает. — Немного моложе меня на вид. И мальчика привела…

Перед глазами мальчишка, свидетельство неверности… словно красный указатель.

— Ну и что? — мама в нетерпении врывается в мои мысли, и я трясу головой, скидывая образы.

— Мам… Он вылитый Слава.

Она замирает. Смотрит так долго, словно дозирует информацию и позволяет ей медленно проникать в голову.

— Как это?

— Вот так, мам.

— Это… Значит, он… — она сама потерялась и не могла сформулировать мысль. — Слава?

— Да.

— Изменил тебе? Но когда? — голос становится высоким. — Вы же такие счастливые… Господи, да быть такого не может.

Как бы я хотела с ней согласиться. Как бы я хотела, чтобы ошибка была такой же кристально чистой, как та правда, что я наблюдала.

— Десять лет назад.

— Десять? Вот прямо посчитала?

— Да. Мальчику девять лет.

— Стой, а сам то Вячеслав что говорит?

— Говорит, что ничего не помнит. Что будет делать тест ДНК.

— Вот и правильно, — мама начинает возмущаться, и с каждым словом ее тон становится выше. — Это же надо прийти и заявить такое незнакомым людям… Нет, ну, подумать только…

— Мам…

Она меня не слышит.

— Сколько наглости в людях…

Она никак не могла успокоиться, и я понимала ее состояние. Но все же…

— Мама, — остановила поток слов и обратила на себя внимание, обхватив ее запястья.

— Мальчик на Славку похож. Один в один, понимаешь?

— Да мало ли у кого, что схоже, Нина.

— Мам… Я его видела. Я видела.

Нижняя губа начинает дрожать.

— Видела… сама…

— Нина…

Она хотела протестовать, а я не была готова спорить. Не сейчас.

— Я сказала ему об этом и в его реакции было многое сказано…

Теперь она молчала.

— Он сказал, что ничего не помнит. Но явно знает, в какой из вечеров это произошло. Эти его длительные поездки. А что если он в каждой из них…

— Не надо придумывать, Нина. Делу не поможешь вот этим.

— А можно еще помочь? Я сейчас даже не знаю, что делать.

— А что делать, пусть ДНК получит, а там…

— Я сказала ему, что никаких решений принимать не будем, пока он все это не решит с ней и ребенком, но на деле… Я не уверена, что готова простить.

— Нина, это ведь было давно. Да мало ли что там произошло.

— Я понимаю. Но я уже сейчас не знаю как на него смотреть. Вижу лицо мальчика.

— А я вот не верю, что твой Слава мог это сделать. Он ведь тогда так много работал, чтобы бизнес в гору пошел.

— Да, я помню… Но… Если ребенок его, то что тогда?

Острие лезвия словно медленно вспарывало «веру», и позволяло истечь кровью. Единственная правда была теперь мне ясна: нас больше никогда не будет трое…

— Думаешь, такое можно простить, мам? — задала вопрос, ложась на ее ноги головой.

— Я… Я не знаю, Нина… Я пока что не могу тебе сказать ничего. Просто нужно подождать.

— Ага… А если он узнал о том, что случилось тогда со мной? Что если… если нарочно…

— Остановись, дочка.

— Но что, если так и было? Что, если узнал и простить не смог?

— Ты не виновата.

— Нет… Я, как раз таки и есть виновник той трагедии, мама. И я это знаю.