Её измена

Лила Каттен, 2023

В моей жизни долгое время был единственный мужчина. Во всем… И сейчас это изменится.Потому что дверь ванной открывается и ко мне входит он.Я не прикрываю обнаженное тело, которое он видит за прозрачным стеклом душевой. Я не отворачиваюсь, когда наши глаза сталкиваются, как только он, просканировав меня, останавливается на лице. И я не отворачиваюсь, когда он начинает расстегивать рубашку и избавляется от нее.Мы оцениваем друг друга. Решаем…Я по-прежнему молча наблюдаю за каждым его шагом, пока он не оказывается в миллиметре от меня.– Лида… – проносится шепот по оголенным нервам, и я его целую… сама… делая первый шаг к МОЕЙ измене.

Глава 7

Стоит ли говорить, что идти на работу, на следующий день мне было ужасно стыдно.

Даже с учетом того, что он виноват сам, я испытывала этот стыд.

Но к моему удивлению, на столе стоял еще более шикарный букет цветов, а возле вазы была открытка с единственным словом: «Прости».

Улыбка прокатилась по моим губам непроизвольно, и, заметив ее, я тут же нахмурилась.

Все это время, пока я получала подарки от чужого мужчины, я твердила себе, что невиновата. Что это не то, что можно подумать, но по вечерам с кружкой чая, я понимала, что самообман уже слабо помогает.

Чем больше я утопала в этом всем происходящем на работе, тем сильнее дома ощущала то, что мужа со мной рядом по-прежнему нет. И в некоторой степени я находила в моих улыбках и моих «Спасибо» Льву оправдание. Но знала, что это неправильно.

Он больше подходил ко мне, не делал резких выпадов или хитрых улыбок. Мы работали, как и раньше, но цветы и шоколад оставались ежедневным ритуалом.

А потом он мне написал. Смс.

Это были выходные. И он просто спросил, чем я занимаюсь. В тот момент я играла с Лерой. Мы собирали картинку из больших пазлов. Влад, судя по значку, был в соцсетях онлайн.

Я думала, стоит ли отвечать. Потому что знала подсознательно, что это будет какой-то переход на новый уровень флирта. И в этот момент Лера подошла к мужу и стала просить воды.

— Папа… Пить. Дай пить.

Я не вмешивалась. Мне нужно было видеть, как сильно он погряз в телефоне и отделился от нас.

И была права, в глубине его безразличия. Он не реагировал. А когда она стала лезть на кресло, и закрыла сенсорный экран он вспылил.

— Блин, Лера, убери руки. Что ты хочешь, иди, мама даст, — спустил ее, развернув ко мне.

— Пить… — ответила, снова обращаясь к нему.

— Пить? Ты не можешь дать ребенку пить? — он глянул на смотрящую в свою сторону меня и прищурился, потому что я сидела неподвижно и сканировала все это.

— А ты?

— Что я? Я занят, — уже не так бойко ответил, поняв, что гребаный телефон можно выбросить в урну.

Встала на ноги, убрав телефон на столик журнальный, и подошла к дочери, по-прежнему выпрашивающей внимания отца.

— Правда? И это важней собственной дочери? Надо же, каким важным ты стал, Одинцов.

— При чем тут это?

— Ты сам сказал, что занят, тыча пальцами без передышки в мобильный, а не я, — подняла Леру на руки и поцеловала в пухлую и мягкую щечку.

— Ты могла дать ей попить сама… — говорит в спину, стоит мне развернуться и двинуться в сторону кухни.

— Но твоя дочь, попросила сделать это своего отца. Чувствуешь разницу? — ответила, так и не посмотрев в его сторону больше.

— Почему не сказала ему обо всем в тот момент? — ворвался в мои воспоминания голос Арины.

— Я была такой злой, — печально улыбнулась ей. — Да и показалось, что, намекнув на ситуацию, я сказала гораздо больше.

— Видимо, он не понял, — заметила подруга.

— Так и есть. Он не понял. А потом, когда мы собрались гулять, он сказал «Ага» и ушел в спальню.

— И ты решилась на переписку?

— Да. Я ответила ему, что гуляю с дочкой на улице. Он не стал отвлекать, а дальше… Дальше мы начали переписываться уже за пределами работы. Арин, я не знаю, может, сильно увлеклась. Но в тот момент я стала более… — пожала поникшими плечами, — более живой, думаю.

— Ну знаешь, флирт — он оживляет и правда.

— Но не когда ты замужем пять лет.

— Я не говорю, что это правильно, просто констатирую, то флирт — это игра и, если она тебя возбуждает, но это вдвойне круто. А что Влад?

— Когда мы со Львом начали переписку, уже я, стала забывать о муже. Клянусь, я сидела с ним в одной комнате и не замечала его. Мы не переписывались каждые пять минут, нет. Но если шло общение, то муж уходил на задний план. Я стала походить на него.

— Значит, если сопоставить, то ты думаешь, что он тоже…

— Скорее всего. Думаю, у него есть кто-то. Просто общение или нет, но он с кем-то переписывается. И когда я это поняла… не зная наверняка, я решила… Боже, — как сложно было признаваться в самом постыдном и самом больном. — Я решила, что тоже имею право. Будто поощрила себя и не остановилась. Я решила, что не люблю его больше. Вот и все.

— Тогда в чем дело?

— Я не знаю, что делать дальше, понимаешь. Влад стал странным. Он напился вчера и в пьяном бреду, будто выказал мне обиду, что я его не замечаю. А потом позже, спросил, хреново ли между нами все.

— Может, он догадался?

— Сомневаюсь. Не в его характере узнать и молчать. Он раньше знаешь, был такой темпераментный. И наш секс был… Он был чертовски горячим. Потом, когда я забеременела, мы перестали так много страсти вкладывать в секс. В последнем триместре мне запретили его вообще. И эта его сдержанность, странная вынужденная нежность, они будто выжгли в нем ту бурю. Порой все сливается в одно — ребенок. Но я не верю, что он не ждал нашу дочь. Он был ей рад. Я ведь помню все это, Арина. То самое ожидание. А сейчас полное отчуждение Леры и меня это ранит. Мне за своего ребенка обидно, понимаешь. И тут, когда я совершила то, о чем никогда в жизни не думала, он рассматривает меня в душе, при этом остается таким же холодным.

— Ну а что, если он был против ребенка?

— Он бы не стал молчать, я же говорю. Мы планировали несколько месяцев, он был рядом каждую минуту, особенно в начале. Я не могу поверить в это. Да и потом, если был не очень рад или сомневался. Он видел ее рождение, как можно не полюбить своего ребенка?

— А если можно?

— Арина… — я посмотрела на нее шокированная. Ее предположения меня пугали, потому что могли быть правдой.

— Лида, он не мог переключиться внезапно. У него могло уйти на это девять месяцев и полгода плохого сна с ребенком, который забрал у него жену.

— Но это… Это же глупо.

— А ты сама подумай. У мужика жена, секс в котором нет ограничений на любом месте квартиры и в любой момент. Она его обожает, и тут появляется кто-то, кого еще нет, и все прекращается. Я не знаю, что это за синдром, но, мне кажется, что это он самый. И вместо того, чтобы сказать тебе об этом, Влад ушел в подполье тихо бесясь.

— Знаешь, если все так, то я полная мразь и дрянь, хоть я, итак, была близка к подобным определениям…

— С чего бы? У него нет языка? Ты сама сказала, что он в телефоне сутками.

— Но из-за меня же.

— А ты, что экстрасенс читать мысли? Рот нам дан, чтобы говорить? И тебе тоже стоило быть более разговорчивой.

— Знаю, — отворачиваюсь от нее, чувствуя свою никчемность. — Как все запуталось, боже… У меня голова кругом, Ариш.

— Так ты мне скажи, что ты думаешь делать?

— Лев…

— Что?

— Он сказал, что не отпустит меня.

— То есть как? Неужели ему настолько понравилось?

— Помнишь, я сказала, что Влад раньше был страстным и импульсивным?

— Ну?

— Однажды я вошла к нему в кабинет, как обычно, кофе и печенье. Почта и прочие мои обязанности. Он стоял у стеллажа с папками и перебирал их, а когда я расставляла на столе принесенный перекус, он схватил меня за предплечье одной рукой, а второй за шею.

Воспоминания об этом ударили в низ живота, будто это произошло только что.

Он был таким запыхавшимся, как и я. Мы просто дышали на весь кабинет замершие в пространстве. Он был возбужден и давал мне это понять.

— Чувствуешь?

— Да, — ответила сипло и задрожала, когда он сместил руку на живот.

— Ты так сексуальна, что я готов вытрахать из тебя, хотя бы часть этой гребаной сексуальности. И когда ты будешь готова, я так и сделаю.

Он говорил страстно, но действовал грубо, не наигранно. И мне нравилось. Он это понял… А потом развернул меня к себе лицом и посадил на край стола, вклинившись между моих ног. Но юбка не давала встать плотнее к моему телу, поэтому он схватился за мои волосы и приблизил к себе, жестко целуя. Скорее кусая мои губы. А затем также быстро отступил, поставив на пол, и вернулся за свой стол, тяжело дыша. Я же от головокружения не могла пошевелиться.

— Ты пока говорила, я сама возбудилась. Не удивительно, что вы, так скажем… сошлись.

— Поверь, то, что творилось там, в номере отеля… Это было… горячо, пока я… Боже Арина, мне в какой-то момент, казалось, что за моей спиной Влад.

— В смысле?

— Я просто закрыла глаза, и он был там. Я не представляла его намеренно, ты не подумай.

— Видимо, это просто привычка. Вы вместе уже много лет, вот и все.

— Поэтому, когда я вышла из номера, я поняла в полной мере, что совершила нечто такое, после чего наша с Владом жизнь прежней не будет. Вина меня добивает, а я думала, что все будет легко.

— Погоди, что ты хочешь сказать?

— Я расскажу ему, Арина. Я все ему расскажу.