Его Кара

Лила Каттен (2024)

Виктор: Мы те, кто мы есть. Нас определяют поступки. Нас закаляет жизнь. Она принцесса Итальянской мафии, я из Русской. Женщина, что не должна была принадлежать мне никогда, теперь моя жена — Кара Томмазини. И каким бы ни было её прошлое, мы вместе строим наше настоящее. Но брак — это не про чувства. Это сделка. Так было всегда. Кара: Нет ничего уродливей того, что когда-то было идеальным — мой девиз. Я потеряла мужа и сына 5 лет назад и снова выхожу замуж. Не по своей воле. Таков приказ моего отца, дона мафии, не имеющий никаких шансов быть оспоренным. Договариваясь о свадьбе, отец ни слова не сказал о моём прошлом, подготовив «сюрприз» будущему мужу. Но что это будет значить для меня?

Глава 3

Мы все с мрачными лицами сидели за большим столом нового ночного клуба.

— И что делать? — важно протянул Ринат, рассматривая голых стриптизерш, что крутились недалеко, но близко не подходили, ожидая своего момента опуститься перед нами на колени.

— Я связался с нашей лабораторией. Товар есть. И они его упакуют к трем ночи. Но даже с этим учетом, мы не успеем в срок его доставить Бруно, — Ян сжал кулаки, и я думал, что бокал в его ладони вот-вот треснет.

— Я с ним поговорю.

— Ты? — он посмотрел на меня недобро. — Чтобы Томмазини решил, будто я прячусь за юбкой своего солдата? А может сразу поссышь на мою голову? Снимем на камеру и разошлем всем.

— Нет. Потому что я занимаюсь этим.

— У него тоже есть люди, которые занимаются наркотой, но на переговоры он пошел сам. Сечешь, Вик?

— Напомните мне, — вставил свое слово Юра, подняв один палец вверх, — почему мы не используем самолеты? А вместо этого катаемся на грузовиках с тонной наркоты, ожидая, что какой-нибудь психованный поляк нас поджарит.

Юморист.

— Потому что это сложно, мы «дружим» с законом, но мы не он и не все нам рады. И если ты спросишь про порт, я вытащу свой пистолет и приставлю к твоему виску. Это вам не шутки, блядь, — он посмотрел на каждого за столом. — Томмазини не любит сорванных сделок. Если он станет со мной говорить, значит моя голова не будет прострелена в ближайшие дни. За нашу оплошность я отправлю ему больше товара, чем должен был, и Виктор любезно покроет эти расходы, — он посмотрел на меня и прекрасно знал, что я не стану возражать.

Я облажался и понимал, что это самое малое, чем могу заплатить за ошибку.

Мы молчали, но после обсуждения способа отправки и защиты груза все расслабились.

Девочки расположились у каждого на коленях и выполняли свою работу.

— Мне казалось ты занимаешься именно подпольными боями, — озорно заговорил Ринат, шлепая шлюху по голой заднице с единственной ниткой на ее теле, состоящей из жемчуга.

— Теперь это будет приносить нам больше денег. Я пригласил сюда одного человека. Он будет принимать ставки и давать бедолагам кредит.

— Разумно, — с одобрением признал Ян и встал со своего места.

Пара ребят из охраны тут же оказались с ним рядом.

— Я поехал домой.

Мы отсалютовали ему каждый и он исчез.

Ночь была долгой и очень выматывающей. Мы давно не расслаблялись.

Утром я проснулся быстро и так же скоро вышел из квартиры, словно лег не пару часов назад.

Переговоры с итальянцами могут быть непредсказуемыми.

На телефоне я нашел отчет исполнителя.

Польский склад и четыре трупа.

«Отличная работа. Возвращайся обратно», — написал в ответ и сел в тачку.

Ян все еще молчал.

Я приехал в офис. Проверил все что связано с бизнесом и ровно в десять он позвал к себе.

Я был у него уже через пятнадцать минут.

— Привет.

Я встал перед его столом и окинул его задумчивое лицо.

— Мы летим в Италию. Завтра. Чтобы быть у него дома к шести по местному времени.

— Нахуя?

— Нас пригласили на ужин.

— Засада?

— Нет. Слишком просто для него. Бруно славится особой жестокостью. Когда он захотел прикарманить еще один кусок Италии себе во владения, босса того клочка земли и его близких людей нашли в разных частях границы. Они были разрезаны на куски и каждый поджарен, будто на сковороде гуляш.

Меня это не напугало, но впечатлило. Это жестокий мир, и ты должен заявлять о себе.

На следующий день мы уже сидели в самолете обсуждая предстоящее дерьмо.

— Так что он сказал в итоге?

— Ничего, — Ян был огромным и еле помещался в кресло. И все же его массивное тело было расслабленным, насколько это возможно. — Я сказал ему о проблеме и о том, что она не повторится. Виновник будет наказан, а я отправляю ему новый товар с процентом.

— И он позвал тебя?

— Ага. Сказал, что мы могли бы поужинать с его семьей в особняке на берегу моря.

— Не нравится мне это.

— Мне тоже. Но, это приглашение может быть самым важным. Установив связь с ним и организовав этот трафик, мы открыли гребаное окно в Европу. Если бы не он, ебучие ирландцы давно обсыкали наши границы. Но так как мы заручились поддержкой Томмазини, нам это принесло даже в чем-то защиту. Наше убийство в ловушке, которую он устроил, пригласив на ужин, никакой славы ему не принесет.

— Странно, что поляки не оказались впечатлены нашей тесной «дружбой».

— У меня есть на этот счет мысль, и я скажу тебе верен был мой мысленный ход или нет, когда мы поговорим с Бруно. Но знаешь, Стефан любит лизать яйца любому, у кого ствол больше своего собственного. Если моим он подавился бы, то Томмазини поместится в глотке как надо.

Мы рассмеялись, как и трое наших людей, которых мы взяли с собой.

Если начнется заварушка нас они не спасут, но так хотя бы будет шанс продержаться подольше и убить их частично.

Прилетев в Италию, мы сели в арендованные черные мерсы. Перед нами ехали солдаты Бруно. Показывая дорогу.

Особняк впечатлял своими размерами.

Я даже присвистнул. Это был чертов замок.

Проверив оружие, я вылез из тачки. Ян встал рядом, и мы оба осмотрелись.

Томмазини вышел нас встретить с улыбкой.

— Не люблю, когда люди так улыбаются, — быстро проговорил Ян и зашагал вперед.

Я был с ним согласен.

— Ян, Виктор, — он говорил на приличном русском, чему я был удивлен. Раньше только Ян с ним встречался.

Мы пожали руки и поблагодарили за приглашение.

— Ужин через пятнадцать минут.

Благо он не стал нам показывать дом, я бы этого не вынес.

Тишина, нарушаемая всплеском волн, приятно действовала на уши. Но чертова жара раздражала.

Мы носили костюмы, и это было плохим выбором для жаркой Италии. Однако снимать пиджаки мы бы ни за что не стали.

На входе в дом охрана встала напротив нас не давая пройти.

— Думаю, это их работа, быть уверенными, что вы не опасны.

— Если мы не сможем пройти с оружием внутрь, то придется ужинать на улице, при всем уважении, Бруно.

— Тогда ваша охрана останется на улице, внутри дома моя семья. Полагаю это хороший компромисс?

Мы с Яном кивнули. Я повернулся к парням и дал знак, оставаться на месте.

Что удивило, так это то, что в самом доме не было другой охраны, кроме одного человека.

Он держался постоянно рядом с Бруно. В принципе это разумно.

Мы прошли в светлую гостиную, из которой попали в столовую.

Стол был сервирован так, словно тут будет есть весь отряд Томмазини.

— Надеюсь вы не против настоящей Итальянской кухни? — спросил с интересом дон, занимая место во главе стола.

— Абсолютно. Что мы умеем, так это ценить блюда народов мира, — ответил ему Ян.

Ровно через минуту к нам вышла его жена, темноволосая и маленькая. Но изящная и стройная.

Она поздоровалась и села недалеко от своего мужа. А за ней следовала дочь точная копия Бруно. Русоволосая и светлоглазая. Она едва подняла на нас глаза быстро поздоровавшись.

И я успел заметить, как она отреагировала на Яна. Он чертовски сильно пугал всех окружающих мужчин, что говорить о девчонке.

Впрочем, на женщин внимания обращать я не планировал. Меня они не интересовали. Но за столом мы говорили на нейтральные темы.

Когда с едой было покончено, Бруно встал и пригласил нас с собой в кабинет.

Жена и дочь сидели не шелохнувшись.

Я слышал о четких правилах поведения мафии, но мне не было любопытно.

Расположившись в кабинете, Бруно был уже более расслаблен.

Он вытащил сигары и предложил виски.

— Пришло время поговорить о делах.