Сквозь

Лика Янич, 2018

Это книга избранных стишков, вошедших в другие сборники. Я редко фиксирую дату, и временной принцип соблюдается здесь условно – написанное распределено соответственно периодам моей жизни. Ведь когда-то мне жилось и писалось легко, и проблемы были невесомыми, как летящие снежинки. Но я знала и времена потерь, когда всё окрашивалось в черные тона. Приходилось пробиваться через толщи тоски и страхов, но я жадно глотала свежий воздух, даже если его потоки сбивали с ног. И порой казалось, что вокруг бушует пламя, а иногда мир оборачивался ледяной пустыней. У этапа, в котором я нахожусь сейчас, пока нет определения – я не могу его ещё оценить.

Сквозь мрак

Крылья

Крылья, истерзанные в преисподней,

Сданы за ненадобностью в музей.

Крылья вчерашние — ветошь сегодня —

Важная часть экспозиции всей,

Чётко гласящей о тщетности взлёта.

Их можно потрогать, примерить, качнуть,

Щёлкнуться с ними за деньги на фото,

Как сувенир, взять перьев чуть-чуть.

Зачем? — да мало ль! — берите, сгодится:

Сладким амуром украсить кровать,

Чайник накрыть шикарной жар-птицей,

Пыль с мебели ими классно сметать.

У вас вон, кстати, грязь на калошах…

Берите, пользуйтесь — и всех благ! —

Если вам лёгкость моя поможет

Сделать один, но летящий шаг.

И пусть вы споткнётесь пред первой же лужей,

Синь над собою увидев хоть в ней…

Впрочем, и этот мой дар вам не нужен —

Небо, что в лужах — рай для свиней.

Парад

Каких высот и далей ради

Идём, не ведая преград?

Равняем шаг, как на параде,

Смыкаем строй вокруг утрат?

К каким вратам, какой награде

Нам путь созвездья озарят,

В каком немыслимом обряде

Замешан призрачный наш ряд?

Какой нас ожидает суд,

Когда окажемся за кромкой,

Сняв груз страстей, свершений, смут?..

А после по брусчатке звонкой

Пройдут надменные потомки

И всё на свете переврут.

Гости

Ну что ты делаешь со мной,

Совсем того не замечая?..

Все мои думы до одной

Ко мне сбрелись сегодня к чаю.

Им так уютно за столом —

К десерту будут, верно, слёзы.

Они читают пухлый том

Несозданных стихов и прозы.

Да, я хотела написать —

Сонет? Рассказ? — скорее, сказку.

Листов, быть может, чистых пять

Блокнот мне б выделил по-царски.

Строкой не стало — было ль сном?

Там небо, и трава, и заводь,

Я в лёгком платье, босиком,

И ты меня зовёшь поплавать.

А я смеюсь в ответ, и смех

Дробится в тишине звенящей.

И голос твой: «Одна из всех

Из прошлого — ты в настоящем».

А вот уже в траве лежишь

В объятьях неба и растений.

И оголтелый вьётся стриж,

Сшивая облака и тени.

А мои пальцы учат впрок

Загар, морщинки, прядей жёсткость.

И судьбы вдруг на малый срок

Утратили былую зоркость,

Нас упустив… И где взять сил

Разрушить сказку в миг единый?

А напоследок ты б спросил

О том, как назовём мы сына.

Декабрь… так поздно… тихо здесь —

Лишь гости шутят над развязкой.

Довольно с вас! Пора знать честь —

Иссякли на сегодня сказки.

Слепая

Как трудно быть слепой

В сверхзрячем этом мире —

Брести себе вперёд

Без цели, наугад,

Изменчивой тропой

В просвеченном эфире,

Оставив прочим гнёт

Вериг, интриг, наград.

Как странно быть слепой —

Не чувствовать насмешек,

Гордиться напоказ

Невидимой звездой,

Назвать своей судьбой

Тот град неуцелевший,

Чей строй волшебных фраз

Обложен высшей мздой.

Как просто быть слепой —

Вцепившись в чуткий посох,

Идти, минуя грязь,

Гомеровской стезёй.

Пред истиной святой

Не задавать вопросов,

От века оградясь

Чистейшею слезой.

Собрались однажды люди

И будут веселы они или угрюмы,

И будут в роли злых шутов иль добрых судей.

В. Высоцкий.

Собрались однажды люди,

Чтоб свою развеять скуку.

И поплыли пересуды.

Жизнь — двусмысленная штука,

Оттого-то в байках, сплетнях

Каждый оказался в силе.

А потом взялись за песню —

Пели — но сначала пили.

Женщины кривились"гадость",

А мужчины подливали,

Пошутили, посмеялись,

Побренчали на рояле.

И нечаянно хмелели

Не от музыки иль спирта,

А от видимого еле,

Нерискованного флирта.

Время шло, и каждый думал

В содержательной беседе:

— На хрена здесь столько шума?!

Мрази — мне бы ваши беды…

И считал себя умнее,

На соседей тупо глядя,

И жене рычал, пьянея:

— И чего припёрлись ради?

И к исходу долгой ночи

Поскандалили немножко,

Помирились бурно очень,

С пылом пили на дорожку.

Разошлись все. Смолкли звуки.

Дым да грязная посуда…

Чтоб свою развеять скуку

Собрались однажды люди.

Успенье

Почти закатные мгновенья,

Когда рисуют облака

Своё прозрачное успенье⁶,

Как ослабевшая рука.

Когда заметней переходы

Из полусвета в полумрак,

И утомлённая природа

Возводит солнцу саркофаг.

Мой реквием небесной смуты,

Мой в рамке траурной мольберт —

Невероятные минуты,

Обожествляющие смерть.

Пыльца

Живы… С дерзостью птенца

В мир несли свои порывы,

Оставляли мать, отца,

Слыша за спиной"счастливо!",

Вдаль спешили от крыльца

С возгласом победным:"Живы!"…

Я цветочная пыльца

В пору осени дождливой.

Биты… Боль смахнув с лица,

Вспомнив навыки защиты,

Уклонялись от свинца,

Пропускались через сито

И — глотали вновь живца

С хрипом:"Живы, хоть и биты…"

Я цветочная пыльца

На растерзанном граните.

Ретро… Распахнув сердца,

Рвались в бой, к высотам, к недрам,

В тень тельца, под сень венца.

Жили, бились — пылко, щедро —

Вечный бег внутри кольца…

И отстали — стали"ретро".

Я цветочная пыльца

Под шальным порывом ветра.

Были… Волею творца

Ждали, верили, любили,

Уповали до конца.

Их зарыли и забыли —

Ни провидца, ни слепца,

Ни борца, ни агнца — были…

Я цветочная пыльца

Средь могильной серой пыли.

Ноябрь

Лишь только янтарный истаявший отблеск

Уснувших пожарищ роняет ноябрь.

Туман сотрясает тревога, озноб ли,

Сплетаются в воздухе сырость и гарь,

И омут, и мостик, и филина вопли

С реальностью в прятки играют, как встарь.

Предлесье, предзимье — иль предначертанье?

И бред одиночества:"Впредь — никогда…"

А я торопливо читаю посланья,

Что рябью выводит больная вода,

О том, что опальное лето в изгнанье,

И в летнюю ссылку не сыщешь следа.

Пресытился ветер — раздеты все ветки,

Похмелье справляет усталая грязь,

От буйства былого одни лишь объедки,

Тропы неразборчива древняя вязь.

Земля подбирает продрогший луч редкий,

К монашке-зиме за причастьем склоняясь.

Вдали

Я б могла рассказать, как вдали мне жилось,

И какие обеты на душу легли,

Коли ей, бесприютной, и с телом бы врозь —

Лишь бы прочь от жестокой постылой земли.

И поведать о каре за слово"люблю",

О немыслимой истине мёртвых зеркал,

Тени маятника, напоминавшей петлю,

Как отходную мне сатана прочитал.

Мне признаться бы в том, как безжалостен спрос

Там, где солнце черно и где сажа бела,

Где пила я взахлёб из источника слёз,

Преступленья свои, словно крест, пронесла.

А манящая тяжестью спелая гроздь

Кровью брызгала вдруг… мне б покаяться в том,

Как в ненастную полночь непрошеный гость

Разбивал мне окно измождённым крылом.

Мне шептать бы о том, как сходила с ума

У крыльца мрак узрев гефсиманских⁷ ветвей,

Осознав, что земля вся — Акелдама⁸,

И Голгофа⁹ — единственный выступ над ней.

Мне кричать бы о том, как пугающ простор,

Мне открытый. И ваш очистителен гнев —

Я и близких людей обрекла на позор,

Предала всех, кто слепо доверился мне.

Мне хрипеть бы о муках удушья в себе,

Когда вслед мне бросали не камни, но грязь,

Когда гнали — из милости, не по злобе! —

От поветрий смертельных рукой заслонясь.

Вы простите мне всё и в положенный срок

Не за тыном — в ряду общем — сладите дом.

Вы зачтёте мне то, что сдержала зарок,

Что не стала рассказывать вам ни о чём.

Больница

Моя душа в смирительной рубашке —

Ей уготован тяжкий долгий путь

За вожделенье к проклятой бумажке,

Так исказившей жизненную суть.

За то, что вдруг без стартовой отмашки

Душа решила в небеса рвануть —

Ей не из чаши — из казённой чашки

Испить лекарством пахнущую муть.

Вдоль серых стен больничным коридором

Душа ползёт. Сообщество теней

Её диагноз объявляет хором

И шепчет, что во времени уж скором

Падут все путы, и в распах дверей

Ворвётся свет — но не подняться ей.

Русская мистерия

(песня)

Помнишь ночь под Рождество? —

Дом наш был гостями полон:

К нам пришли и Вий¹⁰, и Воланд¹¹,

И подручные его.

Дружно нечисть до зари

Всё водила хоровод,

Обсуждали упыри

Прошлых выборов исход.

Припев:

В мутном зеркальце луны

Отражается зима.

Нам дожить бы до весны

Не сойти бы нам с ума.

А под старый Новый год

К нам из проклятого леса

Два безумных властных беса

Привезли законов свод.

С воем повлекли под суд

Мерзких оборотней ряд.

Впрочем, место их займут

Те, что их разоблачат.

Припев:

Из дворов промерзших сны

Лезут в тёплые дома.

Нам дожить бы до весны —

Не сойти бы нам с ума.

А в крещенский вечерок

К нам пришло письмо в конверте:

Сообщали злые черти,

Что погасят огонёк.

В темноте вещал ведьмак

О приходе светлых дней,

Угощал всех вурдалак

Спецкоктейлем из кровей.

Припев:

И понять мы не вольны,

Где тут пир, а где чума.

Нам дожить бы до весны —

Не сойти бы нам с ума.

Тишина

Тишине не нужно строчек,

В строчках звуки есть, слова —

Пусть слабейшие из прочих,

Пусть рождённые едва,

Недоношенные даже —

Иль в агонии уже…

Тишине ль до нашей блажи,

Нашей ловли миражей?!

Тишь болотом злым раскисла —

Лишний шаг и канешь в муть…

Тишина не ищет смысла —

Ей бы только затянуть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Успение — церк. — смерть; христианский праздник Успения Богородицы — 15 августа.

7

Гефсиманский сад — в Библии — место, где Иисус Христос молился в ночь перед арестом.

8

Акелдама — в Новом Завете — ивр. «земля крови» — участок в Иерусалиме для захоронения странников, купленный на деньги, которые были заплачены Иуде Искариоту за предательство.

9

Голгофа — греч. «лобное место» — невысокая гора, на которой, согласно Библии, был распят Иисус Христос.

10

Вий — чудовище из славянской мифологии, убивающий взглядом, персонаж повести Н.В. Гоголя.

11

Воланд — герой романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», повелитель теней, дух зла.