Лето прошлой жизни

Лика Авина, 2021

В этой жизни постоянное, может быть только величина в математике. Море, солнце и мимолётный роман иногда является одним из самых эффективных способов реабилитации. И когда всё налаживается, после стресса, становится ясно, как аксиома, что жизнь должна быть любимой. А для этого надо заниматься тем что интересно, не смотря на финал. Герои этой книги счастливые люди. Несмотря на боль, предательство и разочарование, Анна находит в себе силы перестроить привычную жизнь и начать всё с начала. Любовный треугольник мать, мужчина и дочь достигнет правильного исхода событий. Судьбу пишем не мы, но в наших руках её подкорректировать.

Глава 4(Анна)

Двое суток я пролежала в небольшом домике, который арендовала на месяц. Ни ела, изредка вставала принять душ и попить воды. Лето. Жара. Выходить не хотелось совсем. Я за это время разговаривала только с Виталиком. Помню, что сказала, хочу развестись и освобождаю его от обязательств передо мной. Смешно. От каких обязательств? Как показала жизнь, он себя от них уже освободил. Депрессия нарастала как снежный ком.

Домик, где я была, был небольшой, три комнаты, кухня и душ с туалетом. Я, по всей вероятности, находилась всё это время в зале. Две спальни были чистые и пригодные для гостей. Я вышла на порог. Когда приехала, даже не заметила, что дворик маленький, огорода нет, но есть лужайка с яблонями. Три молоденьких дерева. Качели с навесом в виде уличного диванчика. Всё очень благоустроенно. Только настроение подводило.

Я прилегла на тот же диван, который за два дня уже стал родным. И опять уснула.

На этот раз я не помню, сколько прошло время, меня разбудила хозяйка домика.

— Анна! Анечка, ты живая? — она стояла надо мной.

Из-за её спины выглядывала молоденькая девушка в медицинской пижаме и с большой аптечкой в рука.

— Марья Ивановна, отойдите. Дайте я её спокойно осмотрю.

— Даша, она очнулась.

— Вижу. Здравствуйте, Анна. Как Вы себя чувствуете?

— Хорошо, — я не узнала своего голоса. — Что случилось?

Марья Ивановна принесла мне круглое зеркало, и я не ужаснулась отражению. На меня смотрела замученная, бледная женщина с синяками под глазами.

— Анна, мы можем связаться с Вашими родными? — говорила Даша.

— Зачем?

— Сколько Вы не ели?

— А это. Сейчас поем.

— Вы не покупали продукты ни разу. А Вы здесь уже неделю.

— Как неделю? — я постаралась подняться, но у меня не получилось. Какая-то слабость в руках, ногах, по всему телу. И странная дрожь.

— Аня, мне не нужны здесь мёртвые барышни! — всхлипывая сказала Марья Ивановна.

— Скажите, кому мы можем позвонить из Ваших родных? Если Вы по-прежнему будете молчать, то я Вас заберу в больницу.

— Хорошо. Вот телефон моей дочери. Зовут Инна. Она в этом городе на практике сейчас.

— Хорошо. Марья Ивановна, позвоните девочке и помягче попросите приехать, а я поставлю капельницу с глюкозой. А то мы её из этого состояния не выведем.

Мне поставили капельницу. Хозяйка после звонка Инне сидела рядом и причитала.

— Доченька у тебя хорошая. Сейчас приедет. Кто же тебя, милая, до такого довёл? Если бы я не пришла тебя проведать, то ты бы с голоду умерла или зачахла, — гладила меня эта добрая женщина по руке.

— Анна, я не знаю, что там у Вас случилось, но полностью согласна с Конфуцием, который говорил: «На самом деле жизнь проста, но мы настойчиво её усложняем.»

И тут я первый раз заплакала, так навзрыд и в голос.

— У меня муж загулял. Он нашёл себе молодую красивую любовницу. Я лягушка по сравнению с ней!

— Ой, дура — то! Из-за хрена какого-то себя чуть не извила! — выдала Марья Ивановна.

— Мой отец не хрен, — на пороге стояла Инна. — Мамуля, что происходит?

Она подскочила ко мне. Взгляд был как у перепуганной мышки. Слёзы не заканчивались. Они текли по щекам, и я ничего не могла сделать!

— Мамуль, как ты тут оказалась? — спросила дочь, когда я немного успокоилась.

— Инночка, я приехала побыть одной, — шёпотом говорила я. — Мы с папой разводимся. Примите, пожалуйста, это как данность.

— Здесь во всём надо разобраться, — философски сказала дочь.

— Не в чем разбираться. Я не смогу больше с ним.

— Мамуль, это твой выбор. Я всегда буду с тобой. Но давай это обсудим попозже.

— Деточка, пока стоит капельница, пошли на кухню. Ей надо бы бульон сварить, а для начала в магазин сбегать, — советовала Марья Ивановна.

— Тогда я в магазин пулей. А Вы, — обратилась к Даше Инна — Напишите, пожалуйста, что ей сейчас можно и что нужно.

Даша начала писать список. Я погрузилась в сон. После града слёз стало немного легче.

Когда я очнулась, Марьи Ивановны и Даши уже не было. Дочка спала рядом в кресле. Сил моих хватило дойти до туалета и назад. Душ принять я не смогла.

— Мамуль, ты можешь рассказать, что случилось? — спрашивала Инна, когда я вернулась.

Я коротко её рассказала, опуская моменты, которые не должна знать дочь. Она молчала.

— Доченька, ты постарайся не осуждать папу. Это у нас с ним всё развалилось, вас с Игорем он по-прежнему любит.

— Мам, я достаточно взрослая. Предательство, как не назови, является предательством.

— Ты ещё мала, чтобы всё понять. Тебя с братом он не предавал, и я уверена, не предаст никогда.

— Мам, я бы его сейчас ударила!

— Нельзя. Даже думать так нельзя!

— Хорошо, я сейчас все мысли оставлю при себе. Обещаю, что попозже над этим подумаю, а сейчас надо поесть бульон. Мам, ты должна мне помочь. Ты же понимаешь, что я должна быть на практике. А если ты будешь долго приходить в себя, я всё брошу и буду тут.

— Девочка моя, мне гораздо лучше. Завтра смело можешь ехать по своим делам, а в течение дня будем созваниваться. Да и сегодня вечером иди уже туда, где должна быть.

— Однозначно, я буду ночевать с тобой. Во всяком случае сегодня.

Я стала постепенно возвращаться к жизни. Сегодня вечером мы с Инной вспоминали нашу жизнь.

— Мам, а помнишь, когда Игорь головой в перилах у бабушки застрял? — смеялась Инна.

— Конечно помню. Дедушка тогда взял пилу, чтобы стойки отпилить и Герку выпустить, а ты решила, что он брату голову пилить будет и устроила истерику. Ничего не слышала и орала, чтобы его не трогали!!!

— Ага, вам всем смешно было. А я чуть с ума не сошла.

— Ты лучше вспомни, когда ты плакала из-за первой любви. И никому не говорила, что случилось. И Герка тогда четырём своим друзьям лица набил, не разбираясь, кто обидел.

— Да, мам, с братом мне повезло. А помнишь, когда мы котёнка домой притащили. Блохастика.

— Помню. На нем живого места не было. А вы его в игрушки прятали. Так мы потом с месяц блох по дому выводили.

— Мам, а куда он потом делся?

— Так мы с отцом его в живой уголок в школу отнесли.

— Да. Был папа и нет папы!

— Инна, давай без вот этих высокопарных слов! Папа у тебя есть.

— Мам, а эта баба и правда красивая?

— С чего ты взяла?

— Я когда пришла, ты Марьи Ивановне говорила.

— Деточка, она просто совершенство. Но я думаю, что папа будет этим и наказан. Красота с годами увядает. Это всего на всего оболочка. А вот ума у неё нет.

— Ты же с ней всего пару минут говорила. С чего выводы?

— Умная женщина к жене бы не пришла. Ждала бы, когда мужчина решение сам примет. Да и потом, когда подрастёшь, то поймёшь, что слова ничего не значат. Надо смотреть на поступки.

— Мам, а ты думаешь у них любовь?

— Не знаю. Любящей женщине не важен статус, она счастлива, что её мужчина рядом.

— Ну ведь он женат.

— Вот послушай меня. Никогда нельзя мужчине давать долю секунды подумать, что ты согласна на вторую роль. Когда ты согласишься быть любовницей, то это звание останется навсегда.

— А ты? Ты бы согласилась?

— Быть любовницей? Однозначно ответить было бы неправильно. Возможно, но только если бы любила и никогда бы не полезла в семью. На чужом несчастье, своего счастья не построишь.

— Ты папу простила?

— Нет. Я со временем постараюсь, но уверена, что не получится. Я стараюсь не осуждать его, но честно было бы если бы он сам мне сказал, что влюбился.

— А если он её не любит?

— Это ещё хуже. Тогда он наши отношения совсем не ценил, если из-за мимо проходящей женщины разрушил жизнь всем.

— Мам, всё так сложно.

— Поэтому давай пить чай и ложиться спать. Жизнь сложная, но жить мы её будем!