Его принцесса 2: Все еще ненавижу

Лиза Бетт (2024)

Два года назад Сеймур Орсини сломал мне жизнь. Сначала спас от участи быть рабыней в доме страшного человека, а потом и сам предъявил на меня права. Мне удалось бежать, стать свободной от его власти. Но что будет, если он найдет меня и узнает, что я прихватила с собой маленький секрет? Две полоски на тесте после проведенной с ним ночи…

Пролог 2ч

— Так заори, в чем проблема? Пусть все знают, что новоиспеченная супруга герцога запирается в гардеробных с сомнительными персонами, — произносит, провоцируя, и я бросаюсь к двери, собираясь дернуть ручку. Но Орсини хватает меня за руку и, больно дернув, впечатывает в стену около выхода. Обхватывает мой подбородок своей огромной лапой и запрокидывает мою голову назад. — Как тебе замужняя жизнь? Уже начала клепать маленьких графиков?

— Ты мерзкий… сволочной… — на мои глаза наворачиваются слезы ненависти, и я толкаю Сеймура что есть сил, но это не помогает. — Я ненавижу тебя Орсини! Да будь ты…

Затыкает мне рот. Жадно душит грубостью. Его поцелуй вышибает весь кислород из моих легких, заставляя начать задыхаться. Мои губы каменеют, я не отвечаю, и Сеймур зарывается пятерней в мои волосы и оттягивает до боли, заставляя меня застонать. Я всхлипываю, он продолжает изнасилование моего рта, только теперь медленнее. Но от этого мне не легче. Мне физически больно чувствовать его вкус на своих губах. Мне до дрожи противно осознавать, что человек, которого я полюбила, оказался таким чудовищем, готовым выжать из любой ситуации максимум для себя.

— Отпусти, я… — сбивчиво рычу, Сеймур переводит дыхание, отрываясь от моих губ. Он тяжело дышит, прижимаясь лбом к моему. — Я…

Сил говорить, нет. Их просто нет.

— Да, я знаю. Я тоже. — Произносит, и я отчетливо слышу в его голосе надлом. Он будто кровоточащая рана сочится болью и страданием. — Как ты могла сделать это? Как?

— А как ты мог, Орсини? После всего, что ты сделал, ты еще смеешь упрекать меня в том, что я вышла за другого?

— Лиль ты тут? — Мира ударяет в дверь гардеробной и испуганно зовет меня. Её голос звучит виновато. — С тобой все в порядке?

Я поворачиваюсь к двери, собираюсь ответить, но Орсини отдергивает меня, и дверь будто тараном ударенная вздрагивает.

— Тебе правда настолько плевать? — шипит, заглядывая мне в лицо. В гардеробной тьма, но глаза, привыкшие к ней, начинают различать очертания предметов. Сеймур непозволительно близко. Его губы почти касаются моих. Я испуганно дрожу. Дверь снова содрогается. Что происходит? — Настолько плевать, что ты глазом не моргнув пошла на это?

Опускает руку на мой плоский живот, и меня током ударяет. Я отталкиваю его кисть, дверь слетает с петель, и я бросаюсь к спасительному свету прочь из этой тьмы, куда все глубже меня затаскивал этот дьявол.

— Лиль, прости… — Мира со слезами на глазах ловит мой взгляд, но я, лишь коротко мотнув головой, убегаю из ресторана.

— Мне пора, я позвоню тебе… — бросаю сбивчиво, охрана шагает за мной каменной стеной, и я тороплюсь оказаться на свежем воздухе, чтобы поскорее вздохнуть. Но в груди давит боль, а глаза ничего не видят из-за непролитых слез.

— С вами все в порядке? — охранники глухо спрашивают, когда мы оказываемся около внедорожника.

— Да, пожалуйста, увезите меня отсюда.

Они без разговоров открывают дверь, помогают мне сесть, а потом закрывают и занимают свои места.

— Никто не должен знать о том, что было. Никто. Иначе вы вылетите со своих мест немедленно! — произношу истерично. Делаю вдох, охрана понимающе молчит. — Вы поняли?

— Да…

— Да.

Они отзываются, а я расстегиваю пиджак и накрываю свой плоский живот, сжимаясь в комок. Сеймур злится, потому что думает, что я сделала аборт. Но узнай он правду, кто знает, на что пошел бы, чтобы добиться желаемого положения и признания.

Он не должен узнать, что я сохранила его дитя. Иначе я поставлю под угрозу не только свою жизнь, но и судьбу будущего ребенка. Он станет изгоем. Нагулянным щенком, как называет его дядя. Все будут знать, что мой сын незаконнорожденный. И он никогда не сможет унаследовать титул и трон. А такой судьбы для своей крошки я не пожелаю никогда.

Слезы на моих глазах высыхают, взгляд наполняется решимостью.

Орсини отныне мой враг. И мы больше никогда не должны пересечься.