Предчувствие. Сборник рассказов

Лидия Сычева, 2001

Сборник коротких рассказов с плотным письмом и объемными образами. Замысел книги – открыть читателю его самого. Какой он, помимо ежедневной погони за призраком благополучия? Какая начинка в нем под шелухой бездумности, лености и ожесточенности? Чем он дышит в эти, предназначенные ему судьбой, годы? Лаконизм языка позволяет автору в небольшом сборнике собрать почти все приметы современной России.

На огороде

— Вот так мы тут и живем — как черти в коробочке, света белого не видим! — закончила свой рассказ Римма Крайнева, могучая женщина с большими натруженными руками, варикозными полными ногами и импортным гребнем в густых, крашенных хной волосах. Зубы у Риммы железные, желтого цвета, здоровья никакого — после трех сложных операций; муж ее бросил, дочь умерла.

Мне она рассказывает про два огорода, про бахчу, которую обнесли мальчишки, про хозяйство, что нечем кормить («скотину не будешь держать как нас — впроголодь»).

— Таня Кретова приходила, принесла три вот таких, — разводит руками, — рыбины. Витька наловил. Как раз сестра у меня была. Так что ты думаешь, Васька (вдовый сосед-пьяница) учуял, шасть ко мне! Чепок откинул, слюни распустил, «ладно, — говорю, — садись.» Бутылку вынула, спрашиваю: «Воды мне привезешь, цистерну?» — «Римма, для тебя — все, что угодно.» Выжрал, и ни воды, ничего. Даже не здоровается. А вчера напился, кричит: «Римма, забери меня!» На шо он нужен? «Римма, я ведь моложе тебя на десять лет!» «Усыновлять, — говорю, — Вася, мне тебя поздно, а для других целей ты мне и с доплатой не нужен». Ведь если бы мой тогда не сбег, я бы давно в могиле лежала. А то, вот, живу, — и Римма ловко, без особого замаха, стукнула рукой по уцелевшему арбузу, — на, угощайся, — протянула мне половину.

Я впиваюсь в сладкую бледно-розовую мякоть и слушаю дальше.

— Вот Таня Кретова. Четвертый раз вышла замуж, вчера у меня ночевала. Его-то снова посадили на 15 суток, так он сбежал, дома дрался, она на него снова заявлять, он — прятаться в бурьяны. А ведь все при ней — ну, ты знаешь, — я киваю, — а готовит как! Перцы мне принесла фаршированные. Я говорю: «Когда ж ты их делала?» «Он как напился, так я спряталась в малине и фаршировала». Че бабы такие дуры?

— Природа, — глубокомысленно изрекаю я. У меня сладкие руки, щеки, подбородок, и я чувствую себя беспомощной, как перед приходом санпоста в начальной школе.

— А Васька что… Ты погляди на него — обезьяна обезьяной, какая в зеркало глядела. Да будь я такая, — Римма вставляет крепкое словцо, — я бы сама себя задушила, — и она хлопает ладонью по второму из уцелевших арбузов…